Пацанята были одного возраста, лет шести-семи. Одного звали Валентином, другого - Андрием. Но улица рассудила иначе: поменьше ростом звали Валькой или просто Вальшой, как звали его старшие братья, побольше - Керешом –по фамилии заброшенного и пропавшего в Западной Украине во время войны австрийского солдата.
Кроме братьев, у маленького Вальки были мать – маленькая, суетливая, ласковая, и отец – солидный, видный - бухгалтер. Его крепкий живот вызывал почтение у приезжающих часто в город на рынок местных крестьян – гуцулов. Они останавливались, увидев его, снимали свои причудливые шляпы и долго раскланивались:
- Добрэ здоровья, панове…
«Панове» сначала смущался такого приветствия и, покраснев, пробегал мимо рысцой, но потом привык и даже стал пользоваться таким к себе отношением:
- Дайте мне эти ботинки, - указывая пальцем на витрину, требовал он.
- Та у нас таких в продаже нет, - робко, нараспев говорила продавщица из местных. - Но сейчас узнаю.
Через минуту появлялся заведующий и, уважительно разглядывая стать бухгалтера, обычно давал указание: достать товар с витрины.
Кереш отца не помнил. На стене над его кроватью висела еще довоенная, вырванная из журнала иллюстрация. На ней были изображены красавцы гусары, лихо летящие на лошадях через широкий и глубокий ров. Когда Кереш был совсем маленьким, он, тыкая пальчиком в наиболее усатого из них, лепетал: «Мой папа… Мой папа». Теперь Кереш не говорил, что это его папа, но иллюстрация по-прежнему висела на том же месте. Мать Кереша – разбитая, донельзя усталая, неряшливая женщина– работала уборщицей. Сына своего она любила до беспамятства…
Пацанята дружили и ходили в одной ребячьей ватаге: играли в войну с оставшимся на полях оружием, лазали по панским садам и огородам, летом купались до посинения в речке Быстрице, а осенними длинными вечерами забивались на чердак полуразвалившегося Керешиного дома, где курили, сквернословили и рассказывали разные жуткие истории и анекдоты.
Остальные пацаны были постарше наших героев и поэтому часто использовали их в качестве разведчиков и посыльных. А Валька и Кереш больше всего просились на рыбалку: река была далеко от города, и страшновато было, да и родители запрещали им одним идти туда. А она тянула их своим шумом, перекатами, быстриной, запахом холодной чистой горной воды и, конечно, главное – возможностью поудить рыбу: стоять по колено в засученных штанах в прозрачной быстрой воде и смотреть зачарованно на прыгающий поплавок. Проходят минуты… Вот он нырнул – ты подсекаешь, передернувшись от переполнившего тебя азарта, и ликуя, осторожно, боясь, чтоб не сорвалась, подтягиваешь к себе вертящуюся и блестящую, как серебро, плотвичку. А река под тобой бурлит, блестит, так что в глазах рябит, на поясе болтается привязанный кукан, наполовину нанизанный рыбкой, и весь ты переполнен мальчишеским, неосознанным счастьем. Ради этого мальчики были готовы на все.
Но вот раз Славка по кличке Сова, которого прозвали так за его выпученные глаза, предложил:
- Пацаны, а пацаны! Давай возьмем их на рыбалку… Но пусть они дерутся как гладиаторы. Кто нос разобьет другому – тот и победитель.
- Как в книжке «Спартак», - поддержал его Черный, самый старший и авторитетный из них. - Что нам рассказывал вчера на чердаке Лева.
Пацаны заспорили и решили: биться будут до крови, как появится у кого-нибудь – конец битве.
Мальчики дрались и раньше, но это были случайные драки из-за всяких своих недоразумений. Были драки между ними и по подначке старших ребят. Кончалась драка после того, как у кого-нибудь из них появлялась кровь. Обычно подводил нос, и чаще это был нос Кереша.
Но в этот раз они не спешили, а, напротив, потупились и зло смотрели на ребят. Валька что-то шепнул Андрию, и тот кивнул ему головой.
- Ну, что вы? - забасил Черный. - Гляди, пацаны, они не хотят. Ну-ка, Сова, помоги им!
Сова и другие ребята тут же окружили пацанят и стали их подначивать и подталкивать.
- Да они бздят… Вальша боится. Смотрите, сейчас пойдет своему пахану жаловаться! – заявил Сова и сильно толкнул его к Керешу, отчего мальчики столкнулись, но тут же отпрянули друг от друга, затравленно озираясь.
Кольцо начало сужаться… Послышались угрозы. Ребят стали подталкивать руками, потом пустили в ход кулаки и ноги. Для пацанов это было в порядке вещей: они жили своими законами, диктуемыми их еще не укрощенными инстинктами. Их раздражало и начинало бесить упрямство этих «салажат». Но тут Валька вдруг шагнул и обнял Андрия – и все увидели у него на глазах слезы. Андрий тоже заплакал.
- Хоть убейте! Не будем мы драться… как гладиаторы, - сказал с ненавистью Валька. – Мы не рабы... чтобы вас потешать.
- Не будем… - прошептал Андрий, вытирая катившиеся слезы.
… На этот раз обошлось без драки. Черный и остальные ребята не дали их Сове в обиду и с трудом уговорили идти с ними рыбачить.