Ты думаешь, исчерпан мой запас
историй не придуманных, затейник?
Ты ошибаешься. Они не напоказ…
Но, чтобы интерес твой не угас,
Я расскажу. Про петуха…в сочельник
Слушай!
Когда мы приехали в Латвию, то сначала там никого не знали. Хуторская система (очень характерная для тех мест), леса (неизбежные при удалённости войск ПВО от населённых пунктов), болота (сами собой создающие препятствия на пути) – всё это вместе совсем не способствовало тому, чтобы сразу появились друзья.
Но очень скоро бабушка Васса, в доме которой мы снимали комнату, стала близким нам человеком. Угощала вареньем, молоком, яйцами. Кроме коровы и молодой тёлочки, у хозяйки была старая гусыня. У той были свои «апартаменты» – отдельный сарайчик, и когда она выходила из него и потягивалась, расправляя крылья, то становилась вровень с нашей хозяйкой! Дети же вполне могли уместиться на её спине, если бы она, как Марта, решила полететь за своим Мартином в путешествие с дикими гусями.
Ещё было два кота, верней, Кот и Кошечка. Поросята. И конечно же – Джек, чистопородная дворняга, с которой сразу подружились. Кстати, Джек всегда сопровождал меня, когда я гуляла с детьми или куда-нибудь уходила из дома.
Был и курятник. Огромное количество кур и он – Петух, возведенный в сан короля. Во-первых, он был один. Во-вторых, очень красив. Огромный, рыжий, яркий, с великолепным гребнем и прекрасным хвостом. Перья были разных цветов, но мне больше всего нравились изумрудные, тёмно-зелёные. А поступь! Характер, нрав! Знаешь, он был как султан в гареме! И каждая курочка хотела ему угодить. Он же относился ко всем ровно, не выделяя никого. В общем, если Джек стал моим верным стражем, то Петух вызывал наибольшее восхищение.
Прошёл год. Наступила весна, и бабушка Васса привезла с рынка несколько десятков цыплят. Когда они чуть подросли, и стало ясно, что большинство из них – петушки, хозяйка расстроилась. А мы, городские, не сразу сообразили, почему.
Старый Петух по-прежнему оставался господином, но когда начались бои молодых петушков, он насторожился, наблюдал издалека и не вмешивался. Так бы всё и продолжалось, если бы драки молодых не становились ожесточенней с каждым днём.
Прошло ещё сколько-то времени, и теперь чаще причиной драк становились молодые курочки, которых было намного меньше, и петушкам приходилось постоянно делить их между собой.
Хозяйка сетовала, подлечивала забияк, а потом, когда подросли, самых отчаянных стала пускать под нож. Когда я попыталась помешать этому, мне было сказано, что всё «во благо» – иначе, они поубивают друг друга. Оставалось только смириться.
К этому времени задиристые и самоуверенные петушки стали возражать против единовластия старого Петуха. Он, хоть и старый, но оставался непобедим, причём, во всех отношениях. И тут баба Васса решила, что хватит ему царствовать, пора в суп.
Не один месяц мне удавалось отговаривать её от жестокой затеи.
Но сколько верёвочке ни виться…
Уже давно выпал снег, и как всегда, привнёс в жизнь ощущение свежести, праздника и преддверия какого-то чуда, которого так заждалась душа. Поёживаясь от холода, я пошла к колодцу за водой. Солнце слабо проглядывало из-за сизых туч, от сильной влажности на веточках заискрился колкий иней, и от этого сад стал ещё больше похож на ожившие страницы любимых сказок. Я отпустила цепь – и ведро громко всхлипнуло, ударившись о тонкий ледок, затянувший воду в колодце.
Так происходило каждое утро с тех пор, как по ночам стал усиливаться мороз. Я привыкла к этому звуку, и он не пугал меня. Но сегодня… что-то зловещее слышалось в нём. Зачерпнув воду, я медленней обычного крутила ручку, рассеянно глядя по сторонам.
Ведро было уже на расстоянии вытянутой руки, когда я заметила на снегу яркие красные пятна. И хоть они очень напоминали рассыпанные на снегу алые ягоды рябины, я мгновенно всё поняла, и бросилась в дом. Меня догнал ужасающий скрежет разматывающейся цепи, шум упавшего ведра и, наконец, грохот захлопнувшейся за спиной двери. Я ворвалась на хозяйскую половину, и …осеклась.
Мерно потрескивали дрова, баба Васса «колдовала» над чугунком с каким-то варевом, от которого шёл такой аромат, какой бывает только у еды, приготовленной в печи. Здесь ничто не напоминало о трагедии. Старушка улыбнулась и сказала, что к рождеству знатный холодец будет. А теперь, чтоб я шла к себе, не мешала… Я зло посмотрела на неё и молча вышла.
Был сочельник, на подоконнике стояли приготовленные на завтра подарки, и один среди них – для Вассы Ивановны. В сердцах, я чуть было не разорвала на нём нарядную упаковку. Но на меня смотрели две пары детских глаз – и я вышла, теперь на улицу. Взяла лопату, забросала снегом кровавые пятна… А, собирая детей на прогулку, лихорадочно соображала, что я им скажу, когда они не увидят сегодня своего любимца с роскошным хвостом.
Хозяйка по праздникам пела в церковном хоре, и вечером, надев самое красивое платье, отправилась на всенощную. Обидевшись на неё, я, против своего обыкновения, даже не вышла её проводить.
На следующее утро нас разбудило яркое солнце. Игривым лучом проникло оно сквозь замёрзшее оконце, осветило комнату и радостно вспыхнуло, словно вскрикнуло, отразившись от блестящей фольги сложенных под ёлкой подарков.
На столе стояло плетёное лукошко, доверху наполненное гостинцами. Блестели глянцевыми боками красные яблоки; среди них возвышались две баночки с мёдом и вареньем, заботливо прикрытые пергаментной бумагой и перевязанные суровой ниткой; а всё остальное пространство заполняли орехи. Сбоку торчали тёплые носки, вручную связанные из домашней овечьей шерсти. Всё это, пока мы спали, принесла и оставила хозяйка. Я уже готова была забыть о вчерашнем, но тут дверь отворилась, и в проёме показалась старушка с огромной тарелкой холодца, природа приготовления которого не вызывала сомнений.
Дети поблагодарили за подарки, и, в ответ, подарили Вассе Ивановне свои…
Стоит ли говорить, что блюдо я ей вернула нетронутым, и с тех пор ни разу не прельстилась подобным яством.
Зато в семье осталось выражение – как петух в сочельник. Никто из посторонних не понимает, но мы-то знаем, о чём речь.
25.12.2013