И в глазах ее изумрудных
Прочитал я тоску неземную…
Стояла спокойная прохладная ночь. Легкий шум ветра нежно трепетал ветви, изломленных в красивый узор, деревьев. Небо, усеянное мириадами звезд, словно чудное сотканное полотно, порой закрывалось темными облаками. Все души, не ушедшие к Аиду, ждали завтрашнего дня, дабы насладится прекрасным будущим, продолжать мечтать и верить в лучшее. Во сне людям являлись образы богов, мелькала благосклонная улыбка Зевса. В Афинах царило умиротворение.
Изумрудные глаза с великой тоской наблюдали за тем, как луна величественно возвышается над непроглядной мглой. Потухший взгляд Медузы закрепился на жертвенной горе, обвенчанной острыми гигантскими камнями, обросшей мхом за столько веков! С горечью, она вспоминала те дни, что провела с Посейдоном, его заботу, солнечную улыбку и доброту морского повелителя.
Это проклятое место, храм Афины, богини, с которой Горгона так яростно сражалась за титул, звание – красота. Птицы на чьих крыльях принесли Медузе проклятье, паршивые слуги Афины, даровали ей взгляд чудовища и демона, впрочем, все ее так и обзывали. Не услышать нигде ласковых слов о Горгоне, а в песнях, и подавно, поется про ее коварство, ненависть и желание убивать.
“Порочная девка без души, ставшая бессмертной! Как Афина могла допустить такое?! Да, и куда Зевс смотрел? Её стоило лишить жизни, ибо принесет она лишь смерть и как стервятник захочет разорвать нашу плоть!” – бесстыже говорили люди между собой, хотя в открытую они тоже любили заявлять такое, насмехаться над несчастной.
Некогда Медуза была самой завидной красоткой. Густые роскошные рыжие волосы, круглые глаза цвета изумруда, нежная фарфоровая кожа, лучезарная улыбка и чудные ямочки на щеках, служившие главным украшением. А что же теперь осталось от прекрасной искусницы? Жестокий взгляд, скрывающий печаль, тонкие алые, как кровь губы, потемневшая кожа и бесчисленное количество мерзких змей на голове вместо тех изумительных волос, которым завидовали все богини!
Сколько прошло времени с тех пор, как Горгона уединилась, закрылась в стальной темнице от народа, которому она, вовсе, не желала зла и уничтожения? Невидимые медные оковы не сдерживали ее, но несчастная и не собиралась покидать пристанища, и выходить в мир, где солнце освещало потаенные уголки внутри заблудших и отверженных персон.
Каждую секунду, мгновенье, от презрения, рассыпалась душа Медузы и было бесполезным занятием собирать ее осколки, превращавшиеся мгновенно в прах. Обрывками, к искуснице возвращались воспоминания о прошлом житие.
Ее взор упал на разбитое, от злости, зеркало. Горгоне было ненавистно смотреть на свое безобразное отражение, на извивающих, в демоническом танце, змей! Порой к ней прилетала надежда, что это лишь долгий сон, после которого она снова станет любить, радоваться, чувствовать. Но “иллюзия” не кончалась.
Гранатовый сок стекал ручейками по шее, запястьям рук проклятой богини. Она вновь приняла яд, лелея мечту о загробном царстве Аида, но ничто не убивало Медузу!
Такова судьба. У Горгоны, действительно, горе, туман, которого не хотел рассеиваться. Она повязла в бесконечных, сильно стягивающих ее кожу, путах. Плеть оставляла невидимые раны и ожоги внутри беззащитной жертвы.
Как Медуза считала раньше, ее никто не предаст, не совершит злодеяния. Но нити судьбы непредсказуемы. Люди склонны судить лишь по внешности, а не по духу, иной вселенной, живущей у нас в сердце. Ни один человек не смог взглянуть в умирающее лицо девушки – превращался в омерзительную каменную скульптуру. Ходили слухи среди народа, да и греческие женщины любили посплетничать на эту тему, что проклятое создание Афины держит в своем храме, как трофеи, скульптуры людей, осмелившихся посмотреть в ее очаровательные и манящие изумрудные глаза.
Никто не подозревал, что это чудовище может плакать. И сейчас, из погасших очей лились серебристые ручейки слез, омывавшие почву с растениями, которые давно не ощущали свежего дыхания дождя. В Горгоне сочетались редкостные качества: ранимость, сожаление, жестокость и любовь. Да-да, в ней до сих пор теплилась любовь и детская наивность, что Афина смилуется когда-нибудь и дарует жизнь, ибо нынче Медуза лишь существовала! Она оделась в плоть с разбившейся душой, чьи осколки разлетелись по всему свету…
Зевс, мой повелитель! Молю тебя, преподнеси подарок. Избави меня от вечных страданий, сделай меня смертной нищенкой! Посейдон, любовь моя к тебе не угасла. Огонь горит еще в душе, при упоминании твоего имени. Мои уста произносят его с благоговением! Преподнеси мне дар! – рыдая, взывала к богам бедная Горгона. Она стонала, билась о священную землю Афин, приносила кровавые жертвы, кричала на той скале, усеянной сплошь и ряд остроконечными камнями.
Никто не взывал к ее бедам. Она была брошенной навеки, отвергнутой богами. Им не пристало водиться с ней. И Посейдон разлюбил ее, забыл, вычеркнул из своей головы. Никто не давал ответа красавице, ставшей чудовищем.
Каждый день, вечером, когда вокруг мир замирал, а тьма, ласково укутывала, обвивала высокий стан особы со змеями вместо волос, Медуза приходила к скале и падала на колени, после чего по тощим ногам струилась кровь, которой девушка не ощущала. Она поклялась себе молиться каждую ночь до скончания времен, пока кто-либо не отважится протянуть руку помощи.