11. Наталья Козаченко. Бульдозер

Архив Конкурсов Копирайта К2
Конкурс Копирайта -К2
Рассказ получил приз в номинации "За социально значимую тему"

***


Участник  11

Имя -  Кухарка
Название - Бульдозер
Объем  29,5 тыс. зн.


- Вот только дай кухаркам власть!
-Ты против кухарок?
- Да нет, забавно смотреть, как они дырками от бубликов гвозди забивают…
 (из разговора)

***

Зинаида Снеткова стала председателем ТСЖ по собственной глупости. Это она так вслух говорила, для себя понимала – слово из времён застойных было слишком почётное, польстилась. На уважение купилась да на напористые уговаривания соседушки – Сергея Николаевича Трефилова. Непрост, ой как не прост Сергунюшка ,  поняла поздно: колесо закрутилось и оказалась Зинаида в мясорубке, такой, что и врагу не пожелаешь.
Снетковы – пара обыкновенная, каких на просторах страны  легионы несметные. Сама на железке работала, диспетчером, а как сокращать да утрясывать стали, оказалась не у дел – мужской признали её работу. Помыкалась, побегала, да и присмотрела местечко спокойное – дежурной при филиале бывшей сплавной конторы. Ну,  дежурная – это для красоты антуражной, а в действительности и дворником, и уборщицей - если правде в глаза смотреть.  Да ведь и график устраивал: две ночи через две, а если в выходной  смена попадалась – сутки дежурила. Выходило тысяч семь-восемь в месяц, и времени свободного – вагон и тележка.
Муж Зинаидин мужик не карьерный, образование техническое, да характер больно смирён и уступчив. И уступчивость та привела дорожкой извилистой к должности совсем не по способностям  – охранником работал в единственном оставшемся в городке деревообрабатывающем комбинате. Сутки работал, трое – на компьютере играл, если супружница не подопнёт на дачку или на какие другие дела.
Словом, размеренно и спокойно жили Снетковы. Дочка в столице с мужем на съёмной квартире мыкались, помогать приходилось, не без того. И тут – такая перемена участи. А всё сосед - свинью подложил, да и сам в качестве той свиньи и оказался.
Бизнесмен руки средней Трефилов. Начинал с малого – с приятелем  организовали производство лопат деревянных да мётел. Потом компаньона ловко  выпихнул. Тот запил с горя, женой изгнан из дому  и жизнь закончил бомжом городским. И таких эпизодов несколько случилось по мере роста ловкого дельца. В городе успешных людей коммерсантами называли, всех без разбору – ларёчек ли продуктовый у ворот дома, лесопилка ли. И в слове всегда ирония звучала, ибо в коммерсанты почему-то выбились всё больше люди с тёмным и нехорошим прошлым. Ну да кто как приспособился.
Трефилов, его Зинаида Сергуней прозвала, да так и приклеилось имя накрепко, владельцем рекламной газетки числился, помещения в аренду сдавал, радиостанция местного масштаба им же организована. Жил припеваючи, но не на широкую ногу – осторожничал. Поговаривали, что не весь бизнес легальный, да разве открывают деловые люди всю подноготную?
Случаю угодно было поселить Снетковых и Трефиловых в один дом, правда, по-разному. Зинаида двушку на первом этаже  от города получила, а соседи дорогие  купили позже года на три трёхкомнатные хоромы на втором. Подружились, в гости, однако, не ходили, застолья общие не устраивали, но выгоду имели обоюдную. Сергуня подкидывал мужу Зинаиды работёнку: то резать для газетки бумагу на станке в типографии, то делать мелкий ремонт на даче – крышу переложить, забор поставить. В столицу ездили за машиной новой или по иным делам.  Платил не густо, по-дружески, но не только в том выгода – свой человек всегда сделает лучше, расстарается. Муж Зинаидин аккуратен и малоразговорчив. Словом, довольны обе стороны.
И невелики доходы побочные у Снетковых, а всё копеечка в кармане брякает, хоть на сигареты. Да и хорошему человеку как не помочь? Он в русской душе хоть и невеликий, а праздник. Опять же, общее мужское развлечение – рыбалка. У Сергуни лодочка, у Сани Снеткова – знание мест рыбных, да ведь река одиночества не любит, подстраховочка нужна.
Зинаида контактна сверх меры. Выросла в городке и, казалось, знала всех и каждого, могла играючи решить почти любой вопрос, не выходя из дому – по телефону. Случись отключение света или тепла, - звонили все к ней и она где шуткой, где угрозами убеждала в неправоте обслуживающих организаций,  и добивалась многих вещей, которые обыватель обыкновенный пустил бы на самотёк, авось как и  разрешится. Со временем.
Вот на этой-то особенности пробивного характера Зинаиды и сыграл Сергей Трефилов. Были у него за душой тайные помыслы, да о них предпочитал помалкивать, всякому делу своё время. Как раз времена наступили, когда занялись упорядочиванием коммунального хозяйства в стране. И приказано свыше управляющие компании создавать, а кто не с нами – пеняйте на себя, если что. Создавались повсюду ТСЖ, кто как представлял это мутное и незнакомое дело.
Сергуня предложил в председатели Зинаиду. Раз приступил с разговорами, другой. Зинаида и дрогнула, слабину дала. Согласилась. А дальше – больше:
- Ты подумай, Зинаида, - уговаривал Трефилов, - что нам управляющая компания? Они не отчитываются, а мы платим и платим, а за что именно? Дом маленький, проблем не будет, а если что – я тебе помогу. Я умный, а все вокруг дураки.
- И что, я тоже – дура?
- Дура. Конечно. Говорю же – все дураки, один я умный!
В его словах была такая уверенность, что Зинаиде захотелось вцепиться в холёное лицо или плюнуть  и гордо уйти. Сделать это – значит, муж потеряет приработок, да и вообще… ссориться не хотелось. Ну дура, она и сама знает, пусть тешит мужское самолюбие. А неприятно всё же как-то. В Сергуне видела образец для подражания, мужу об том пеняла при удобном случае неоднократно. Моложе её сосед всего лет на семь, а казалось – на поколение. Он другой, из современного мира, а Снетковы в прошлом подзадержались. Да теперь и не вытянуться выше-то. Но обидны слова, до слёз обидны, будто жизнь перечеркнули, а там и радости помнились, как без них?
И Зинаида ушла в запой. Случались с ней такие «походы». Нет, алкоголичкой она себя не считала, а расслабиться позволяла иногда.  Накатывала пустота в душе и смысл жизни терялся прочно и безнадёжно. Зинаида отключала телефоны, запирала двери – глаз и ушей слишком много. Но это были последние трезво-разумные действия. Следующие несколько дней она не понимала, где сон,  где явь. Лежала на диване, мятая, отупевшая, с бессмысленной улыбкой кабачка,  и по стопочке тянула водку, не закусывая.
Муж одно время держался, пытался взывать к разуму, а потом присоединялся к пиршеству. Трёх выходных дней ему хватало, жена выползала из запоя дольше и тяжелей, с подвываниями и рвотой истощённого голодовкой организма.  Больше – ни-ни! – говорила Зинаида себе, зная в душе, что сорвётся снова и снова.
Вот в такой период самобичевания  подхватил Сергуня кающуюся грешницу и повел по инстанциям, оформляя выход дома из управляющей компании в свободное плавание. Будущий председатель подпирала стенки, изображала мебель и мало что понимала. Ей было плохо, муторно и хотелось быстрее домой. Сергуня меж тем укладывал в папочку ещё один листок.
Вернувшись к активной жизни, Зинаида упёрлась в факт неоспоримый, документами подтверждённый: она официально стала хозяйкой  трёхэтажного трёх подъездного дома о двадцати семи  квартирах, подвале и чердаке. И начала разбираться во вверенном ей имуществе.
Бумаг было много. Очень много. Чёрт, чересчур много, лавина просто. Нет, ну не совсем же она дура! Новоявленный председатель вчитывался в счета-фактуры и акты выполненных работ, сопоставлял цифры, складывал и вычитал, умножал, делил и едва ли не занимался высшей математикой. Дело шло туго, голова пухла и болела.  Приходилось признавать Сергунину правоту – переплачивали жители, клали денежки в чужие карманы. Председатель управляющей компании имел дочерние фирмочки, оформленные на родственников, которым и доверялись всяческие заказы на работы. Ну, всё как на самом верху, только суммы с меньшим количеством ноликов. Дом постоянно числился в должниках, хотя квартплату платили исправно. Зинаиду затрясло от наглости и безнаказанности. Она выросла при  других знамёнах и чувством справедливости  обладала старорежимным.
После ознакомительного периода наступил период телефонных звонков и обивания порогов всяческих инстанций. Попытки возврата денег за липовые акты невыполненных работ, сверка платежей. Список должников. Зинаида ворочала невесомые бумажки как булыжники. Плакала по вечерам, глядела на тёмное окно, мучилась от бестолковости и неизвестности впереди. Кляла на чём свет стоит и соседа и себя.
А на людях посмеивалась, прятала ночные страхи. Днём  страхи выглядели пустяшными и разрешались под напором Зинаидиной решимости довольно легко. Она называла себя бульдозером и пёрла напролом, где лестью, где старинными знакомствами, где упёртостью – добивалась цели.  Капля точит камень, а новый председатель ТСЖ проточила дорожки в нужные кабинеты, была на слуху. Зинаиде понравилась беспокойная жизнь, она вернула ей ощущение себя в пространстве и времени.  Выбрала себе помощницу – бухгалтершу Оленьку, одинокую «девушку» сорока лет, педантичную, ищущую справедливости всегда и во всём.
Накануне нового года получила Зинаида счет-фактуру за отопление своего дома, глянула на цифру и не сдержалась:
- Здравствуй, ..па, Новый год!
Сумма походила на порядковый номер самой крохотной звезды в отчёте астронома. Дело в том, что одним из первых Зинаидин дом, ещё при управляющей компании установил общедомовой счётчик тепла. ТСЖ первый год должно было платить по счетам-фактурам, а жильцы – по нормативам. Вот образовавшаяся разница ужаснула.
- Что там у вас за чудеса? – спросил главный инженер городской теплосети. – Производство подпольное держите?
- Ага, сталь по ночам варим, - хмыкнула неопределённо Зинаида. Крепко задумалась, и  с задумкою той пошла к Сергуне – он ведь умный, а она дура, сам говорил. Вот пусть и помогает, как обещался.
- Смотри, я высчитала, сколько плачу по жировке за квадрат и сколько – по счет-фактуре. Видишь, разница двойная. Не пойму, - приступила к выкладкам Зинаида. – По счётчику-то вон сколько выходит, больше нормы и сильно больше!
- А давай мы его отключим, тот счётчик, - предложил Сергуня.
- Умный какой, а отвечать кто будет, ты что ли? Там каждая пауза фиксируется. Кто мне поверит, что я в декабре при тридцатиградусном морозе отопление отключала. Не смеши людей. Как я перед праздником такую сумму озвучу? Вот, скажут, подарочек…
Так они ни к чему и не пришли в тот раз. А после праздников признался Сергуня, что дом отапливает его гараж. Как это? – удивилась Зинаида. А вот так, - ответил владелец необыкновенного строения.
И председатель отправилась в экспедицию за знаниями. В теплосети, в архив, в архитектурный отдел, в строительную комиссию, в городскую администрацию,  словом, всюду, куда посылали. А посылали много и охотно.  По крупицам и капелькам собрала неугомонная Зинаида историю ставшего на весь город известным с её лёгкой руки  трефиловского гаража. История примечательная оказалась, только первое время не по зубам обыкновенной гражданке, отсюда и все  ошибки воспоследовали.
Строили злополучный дом в девяностые, время неразберихи и почти анархии. По плану три будущих  дома должна обслуживать собственная бойлерная. Здание бойлерной площадью восемьдесят четыре квадратных метра и высотой четыре с половиной выстроили, а пока два соседних дома в долгостроях  канителились, бойлерную не использовали по прямому назначению, хотя, по слухам, оборудование там недолгое время стояло.
А в здание подвели воду от водопроводной сети, вентили поставили, батареи мощные на стены прикрепили, как положено. Но зимой морозы бывают, и потому – провели от дома теплопровод в одной связке с трубами с холодной и будущей горячей водой. А потом, как водится, планы поменяли,  бойлер в подвале Зинаидиного дома индивидуальный установили, горячую воду пустили, а холодная  - через гараж шла.  А петля теплопроводная осталась. И посему выходило, что не отапливать гараж невозможно – заморозится городской водопровод. Такая вот ерунда. Чьё-то головотяпство, а автора не установишь.
Несколько лет здание стояло внутри двора почти бесхозное. И Сергуня быстро смекнул, какая в том польза может быть. И – выкупил его у города для собственного тёплого гаража. Уникального, единственного такого частного гаража во всём городе. Чёрный джип королём нежился в тепле, наматывала обороты стиральная машинка и гудел новомодный «Керхер».  Да, комфортабельный получился гаражик.
- Сергуня, почему мы за тебя вынуждены платить? – кипятилась Зинаида, - у нас есть люди на грани нищеты, а ты – владелец заводов и пароходов, и ни при чём?
- Я же сказал, что умный, а все – дураки, вот и будете платить!
- Вот возьму и перекрою тебе тепло!
- Это как? Я покупал тёплый гараж.
- Это тебе фуфайка, что ли? Если ты покупал тёплый гараж, то должен за тепло и платить, мы же квартиры покупали тёплые, за тепло и платим, а тебе – бесплатно?
- Вот правильно я тебе говорил, дура ты, Зинаида. – Сергуня повернулся спиной, собираясь уходить.
- Ты же знаешь, я так не оставлю!  - Зинаида орала на весь подъезд. Но знала, что отключить не может. Сергуня демонтировал внутри строения все конусы,  тепло к нему шло первое, самое жаркое, а возвращалось в дом уже чуть остывшим, уменьшенным регулирующими входными конусами для экономии в тёплые дни.
На доме повис долг,  и погасить его удалось только через два месяца режимом чрезвычайной экономии: отключали отопление в дни не слишком холодные в рабочее время. А в марте Зинаида  поставила заглушки на «криминальную» тепловую петлю теплопровода. Сергуню отрезали от благ цивилизации. Зинаида действовала на свой  страх и риск: она полагала, что бегущая вода не замёрзнет, не бывает такого момента, чтобы кто-то в доме не пользовался водопроводом.
У Сергуни трубы прорвало. Возле гаража топталась представительная комиссия. Разводили руками, выясняли отношения.
- Сергей Николаевич, давайте по-хорошему, заплатите за тепло, пусть с учётом потерь, - предложила Зинаида, остыв от перепалки.
- Я знаю, что нужно сделать, но – не скажу, потому что… а не хочу, - со смешком промолвил Сергуня и повернулся уходить. Балаган ему надоел.
- Я не отступлюсь, - кинула вдогонку председатель. – Скупой платит дважды!
- Бульдозер, - прошелестело в спину. Кто произнёс, так и осталось тайной.
Первое, что нужно сделать – доказать, что сделка купли-продажи незаконна.  Всякий здравомыслящий скажет, что мыть машину в помещении, где проходит водопровод, нарушение всех норм и правил. И ещё – у бойлерной иное назначение, это служебное здание и стоит оно на придомовой территории. Получалось, что владелец гаража мог в любой момент перекрыть вентиль и оставить дом без воды.
Зинаида пошла за справедливостью. И не нашла её нигде. В глаза говорили, что да, сделка была незаконна, нет регистрации,  и никто не видел самого договора, но официального подтверждения не давали. Зато посоветовали сделать межевание, дело обязательное и ранее упущенное. Управляющей компании оно вроде ни к чему, а председатель ТСЖ проворонила по незнанию. Много чего не упредила, да ведь и Москва не сразу строилась.
Межеваться можно быстро за деньги  или по очереди почти бесплатно. Сергуня промежевался быстро и за деньги. И оттяпал от крохотного кусочка придомовой территории  ещё по три метра с каждой стороны «гаражика». А Зинаиду вызвали в земельный комитет – объяснить, почему вокруг дома на городской земле стоят неузаконенные частные гаражи. И всех владельцев этих криминальных гаражей обязали снести и заплатить штраф в тысячу рублей.  До межевания оставалось полтора месяца. Почти все городские частные гаражи не были узаконены, но там никто жалобы не писал. Зато у Зинаиды появилась не только головная боль, но и новые знания прав и обязанностей председателя ТСЖ.
Сергуня получил такое же предписание за второй, обыкновенный железный,  гараж, но подал в суд на земельный комитет за нанесение оскорбления – гараж не его, он его продал, хотя в суде ни одного документа не предъявил. Мужики-соседи по дому   опешили от такой наглости, но доказать в суде обратное не смогли. Знали, что врёт, а вот  вывернулся, как налим. И между собой решили Зинаиду поддерживать и помогать, ежели будет нужно.
И на Зинаиду тоже подал в суд заявление – за оскорбление чести и достоинства. Потом её вызывали в ОБЭП, в прокуратуру, в налоговую, в жилкомиссию…
В походах открывала для себя новый облик бывшего дорогого соседа. Сергуня обобрал сирот племянниц погибшего дядьки. Оставшись их единственным опекуном, продал дом, изрядное количество фляг с мёдом – говорили о сорока штуках,  вырученные деньги вложил в покупку квартиры якобы для девчонок. Они жили в детском доме, квартиры в глаза не видели. Старшая поступила учиться в областной институт и ни единого раза не останавливалась на каникулах у родственников. Жильём обеспечило государство, а тайна сиротской  квартиры осталась нераскрытой.
Зинаида терялась и теряла веру в людей. Нет, она была бабой тёртой, понимала, что жизнь не сахар, но чтобы взять у сирот последнее… И она дала себе слово идти до конца! И неделю не разговаривала с мужем: он делал ремонт в Сергунином офисе. Победила. Мужа. Победить Сергуню казалось немыслимым.
О Сергуне знал весь город, он судился ежегодно и со всеми сразу. Он изворачивался и юлил, он обходил законы и правила какими-то извилистыми путями, умудряясь получить выгоду там, где получить её было практически невозможно.  И писал письма, запросы, жалобы, просьбы. Умел говорить убедительно, так убедительно, что двери открывались сами собой, подписи материализовались на нужных бумагах против воли подписантов.
А Зинаида воевала за правду. Грозилась заморозить городской водопровод.
- Это не наша сеть, - говорили ей в водоканале.
- А чья?
- Муниципальная, разбирайтесь с ними.
- Ваша сеть? Как не ваша? Ничейная? Интересное  кино – торчит труба не в поле чистом, и ничья? Не наша точно – у нас зона ответственности – стена дома, остальное – городу принадлежит. Я жильцов заставила всех счётчики поставить, а у вас ничейная вода? Оставите город без воды – ваши проблемы!
Ходила на приём к мэру, писала письма губернатору. Убедила. Обрезали, подсоединили дом к соседнему, бывшему долгострою. Цена вопроса – сто тысяч. Для города деньги плёвые, для одного дома – поднимать и поднимать. И снова битва – чтобы проложили вскрытый асфальт, понимая, что сами – не смогут. Принципиального председателя знали в лицо,  советовались с ней такие же бедолаги от ТСЖ. А она жила всё это время, жила полной, трудной жизнью, и втайне от других понимала, что дрязги и разборки – ветер в паруса её сердца…
Первый суд Зинаида проиграла. Она пыталась доказать очевидное – нельзя продавать здание с городскими коммуникациями частному лицу. Отрезали – продавайте пустые стены!  Второй стороной ответчика выступала городская администрация в лице КУМИ(комиссия по управлению муниципальным имуществом). Юрист КУМИ знал толк и знал, что именно защищает. Зинаида думала, что суд – справедлив, а он оказался бумаговъедлив. И судья – бывшая одноклассница ответчика. Как потом оказалось. И никто не предупредил, какие именно бумаги нужно принести, хотя она накануне у судьи интересовалась. 
В городском архиве странным образом исчезла главная бумага – проект дома с прилагаемыми по генеральному плану территориями, с указанием бойлерной. И сотрудницы архива вспоминали, что приходил к ним накануне пропажи  некий известный коммерсант. Но домыслы к делу не пришьёшь. Всплыли якобы проведённые торги. Все знали, что и торги обманка, и шесть лет Сергуня не имел документов на своё приобретение. Оформил быстро и за деньги, чтобы к началу процесса успеть. Деньги никогда и никого не подводят, если процессу необходимо ускориться.
Удар и обида от несправедливости оглушили. Зинаида снова ушла в астрал и кабачковала долгую неделю. Собрала жильцов и сказала всё, больше не буду! А кто тогда? – волновались жильцы. Осталась. Две тысячи в месяц и геморроя сколько душа просит -  вот что такое стать председателем ТСЖ! А уже не уйти, обязательства как кандалы. И дело на полпути, и ещё перед собой стыдно, что спасовала. Муж помогает, хотя и нервный стал, курит столько, что хоть святых выноси. Оленька опять же в глаза смотрит и решимостью пылает. Защитница.  Словом, Зинаида - человек общественный, осталась.
И ещё получила хороший урок – не судись с государством, при любом раскладе будешь бита! Корила себя – надо было юриста толкового нанять, что она в том крючкотворстве знает, многие вопросы не доходили до разума, не понимала, что отвечать, а иногда играла на руку ответчику. Он спокоен и уверен в себе, ну, как же, у него таких судов – море разливанное, а ей впервые. Какой бульдозер – машинка детская, - усмехалась про себя, - выдумали тоже. И ждала ответного удара. Понимала – будет. Не ошиблась. Пошли повестки журавлиным косяком.
В налоговой убеждала, что на дому не шьёт, ибо патента не имеет.  Хотя шила, но – перешивала чужую бедность, зарабатывала крохи. Сергуня, кстати, пользовался её услугами, с него денег не брала, а вот про клиентов знал. Мелочность изумляла.
- У вас стиральная машинка дома есть? – спрашивала представителя по надзору за жильём, вызванная повесткой, - вы брали разрешение на перепланировку и переделку квартиры. Сами вы?
- Вам просто не повезло с соседом, - был ответ. И повторялся он всякий раз одними и теми же словами в разных конторах по разным поводам. Ей сочувствовали и предлагали помощь в борьбе «за святое», подсказывали. Но сами руки уже опустили – бесполезно бодаться со стенкой. И переполнилась чаша…
 Зачастила почтальонка в Сергунину квартиру с заказными письмами с уведомлением: жилкомиссию заинтересовал ремонт, проведённый Трефиловым; отсутствие электрического счётчика в гаражике; разрешение на установку мощной антенны в принадлежащей ему надстройке над зданием вблизи местной школы, нарушающем санитарные нормы и правила; правомерность найма рабочей силы без оформления договоров. Пожарных интересовало отсутствие противопожарной сигнализации и нарушение правил пожарной безопасности в принадлежавшем ему помещении, сдаваемом в аренду.
 Зинаида била противника его же средствами. В душе скребли кошки. В желудке плескалась огненная вода.
И думала Зинаида, что на ней  Сергуня прокололся крепко. Не принял во внимание чужого чувства долга, ибо не понимал этой бесполезной категории в человеческих отношениях. Но  пользовался им в корыстных целях неоднократно и хотел подмять под свои интересы недалёкую и туповатую бабу, какою представлялась ему  соседка, умом не блиставшая, выгоду свою понимавшая, практичная и копейку считать умевшая с детских лет. Он и приручал её постепенно, одомашнивал, входил в круг семьи, сделался своим. Своему не откажут, для кормящей руки в лепёшку расшибутся, но сделают. А сколько выгод ожидал удачливый коммерсант от карманного председателя ТСЖ!  А она оказалась не карманного формата – строительного!
Второй суд Зинаида выиграла – подавала иск на возмещение затрат по отоплению частного  гаража. Истец тряс расчётами, спорил, выходил из себя – впервые она увидела кричащего соседа. Подал на апелляцию и – выиграл!  Это было удивительным для всех – никто не верил, что такое бесспорное дело можно проиграть. Но  в адвокатах Трефилова сын бывшего городского прокурора, мальчику нужны для успешной карьеры  победы.  Зинаида с юристом подали на пересмотр в областной суд и снова – проиграли. Там дела обычно не разбирались – утверждались принятые решения.
 Эх, надо было по-другому делать, не к Сергуне, а к администрации иски предъявлять напрямую! Договор читала – тёплый гараж продавали, не стены, а, значит, должны были и оплату за тепло предусмотреть. Да судиться против муниципальной власти, доказывая, что эта муниципальная власть не права – всё равно, что мочиться  против ветра! Никак в выигрыше не высвечивало, как карты не раскидывай.
Тупик. Зинаида снова обратилась к привычному допингу. Всё равно теперь, жизнь вдребезги…
Приезжал в город губернатор. Бушевал, срывал аплодисменты, критикуя местные власти. Было за что. Отменил сделку продажи очистных московскому «купцу» за сумму смехотворную:  как за подержанную пятёру с большущим пробегом  и -  со всеми зданиями и оборудованием. Зинаида под шумок подобралась после выступления и успела вставить свои пять копеек в защиту сирых и обездоленных. 
Губернатор был вальяжен и благодушен. И обещал помощь всяческую и всегда, да к тому же мэра города снял за махинации именно с недвижимостью. И даже приезжал во вверенный Зинаиде дворик и осматривал местные достопримечательности. И снова твёрдо обещал.


***

Незаметно пролетело лето в дачно-огородных заботах. Страсти потихоньку улеглись. Все привыкли к большому гаражику, да и Сергуня почти не показывался в доме – дачничал. Всю зиму глядела Зинаида на холодное и тёмное вражеское помещение. И радовалась, глядя на циферки в счетах-фактурах за отопление:  суммы были куда как меньше прошлогодних.  В соседнем доме завидовали, там по норме платили, а весной ещё окончательный расчёт получали. Председатель съездила в столицу к дочери и попутно прикупила для общественных нужд большой чугунный вентиль, едва дотащилась с ним до поезда. И теперь в дни тёплые без оглядки  на аварию посылала мужа в подвал регулировать теплоподачу – экономила бережно и рачительно. Она чувствовала себя хозяйкой дома и гордилась этим обстоятельством.
В конце марта  стояли сильные морозы. Потом задули студёные ветра,  и с ними на пороге нарисовалась проверяющая  из комиссии по надзору за жилыми строениями. Модная, с тонкими, в ниточку поджатыми губами, всем видом своим обвинявшая дурочку, взявшуюся за не свою ношу.
- Что опять не так? – в сердцах воскликнула Зинаида.
- Жалоба на недостаточное утепление дома, трубы в подвале не утеплены, отмостки не сделаны.
Проверили. Нашли непорядки. При установке новых вентилей оголились небольшие участки трубы. Постановили утеплить. Актик составили. Зинаида подписывать отказалась категорически. И благодарила в душе Оленьку, которая составляла пустяшные с виду планы работ и протоколы собраний правления тщательно и любовно.
- У меня по плану замена старых труб в начале лета, - негодовала Зинаида, потрясая бумажками, - вы что, не понимаете, что сейчас это выброшенные на ветер деньги? Я сейчас всё укантую, а потом – на помойку снесу? Да кто до такого додумался? Отмостку – это не три копейки собирать надо, где я деньги возьму в десятидневный срок?
- Вам повезло с жильцами…
- Да вы где были, когда дом строился? Что, тогда недостатков не было или глаза закрывали? Ну, трубы не голые, ржавые, так знаете, как строили. Сейчас принесу трусы да треники старые, жильцам клич кину, помогут с тряпьём, укутаем трубы, приходите любоваться! Месяц до конца сезона, а то и меньше! В других домах в подвалах воды по колено, а мы в домашних тапочках, вы это-то видите?
Зинаида отказалась делать пустую и никчёмную работу. И в положенное время  пришли судебные приставы и оштрафовали. На десять тысяч рублей. Ничего не помогло, даже многочисленные телефонные переговоры. Кивали на заявление от жильцов. Пришлось  платить.
 Потом снова – проверка чердака. Нашли несколько старых досок, составили акт. Зинаида вывела мужиков на зачистку. И ничего не возразишь – по жалобам комиссия обязана ходить хоть каждый день. Вам повезло с жильцами…

***

Время лечит и стирает ветошью дней огорчения и неудачи. Делает их чуточку смешными и ненастоящими.
Летом дел невпроворот у председателя ТСЖ: нужно готовить дом к зиме. Удалось подлатать крышу, сделать козырьки над крылечками и забетонировать их. Проверить отопительную и вентиляционную систему, пройти поверку водяных и тепловых счётчиков, краны и вентили отрегулировать. Зинаида вникала во все мелочи. Воевала с должниками и автолюбителями, пытающимися ставить машины в чужом дворе. Да мало ли других забот? И все срочные!
Закончилось второй год её председательства.  Губернатора сняли с шумным скандалом. Помощи не будет, решила Зинаида и успокоилась. А рано…
Возле проблемного строения появились рабочие. Сергуня с рулеткой что-то замерял и объяснял. Зинаида насторожилась. Потом хозяин уехал, а рабочие принялись расчищать вокруг гаража свободное место. На следующий день привезли песок, под покровом темноты площадку под будущее строительство разровняли. Привезли бетонные блоки. Тут Зинаида не выдержала и пригрозила строителям полицией, если не покажут разрешение на строительство.
И вновь вереница служебных кабинетов и поиски  авторов разрешительных подписей. Сказочка про белого бычка. Без начала и конца…
- Подавайте в суд. Мы поможем, - сказал новый начальник КУМИ, бывший прежде начальником ОБЭПа.
- Ага… Слышала ту песню. Будете свидетельствовать против себя? Вы мне скажите – есть разрешение или нет?
- Формально есть, - нехотя признался начальник. – Когда обсуждали на комиссии, архитектор был против разрешения на строительство, так как территория скандальная, будет оспариваться. Но начальник КУМИ бывший в друзьях с вашим Трефиловым, или обязан ему чем-то,  заставил подписать, несколько подписей сам подделал. Можно доказать. Трефилова  нужно остановить. Но подавать в суд на сами себя мы не можем. Вот если бы вы…
На столе заветная стеклотара. Не пустая. Это просто – забыться хоть на несколько дней, не вспоминать, отдохнуть.
Зинаида думает. Она бита жизнью и сыта борьбою. А жизнь одна и другой не будет. Она не боится ветряных мельниц, но не хочет оказаться лицом к лицу с невидимкой, вязкой массой, всасывающей благие намерения и праведные порывы. Поддержка не следует за словами. Она где-то в недосягаемой дали. И не мелькает огонька надежды. А борцов двое – Зинаида и бухгалтерша Оленька. Две женские силы.  И орудие труда – дырка от бублика.
Вздыхает, убирает с глаз долой сосуд. Ставит чайник. За окном темнеет. Возле гаража тихо.  Пока тихо.

***

- Ну и что? Кухарка она кухарка и есть. Не со следствием нужно воевать, а с причиной.
- А помочь слабо?
- Лениво. Мне в зрительном ряду интересней…
(из разговора)


© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2013
Свидетельство о публикации №213121001984
обсуждение
http://www.proza.ru/comments.html?2013/12/10/1984