Конкурс Копирайта -К2
Рассказ получил приз в номинации "За самый понятный производственный процесс"
***
Участник 8
Имя – Ясно Солнышко
Название - На краю цветного мира
Объем 23 тыс. зн.
Сизо-алая красотища весеннего заката раздражала больше всего. Ветви еще голых деревьев создавали странные узоры, качались, постукивая друг друга. Дождь сеял мелкими капельками. Они падали на лобовое стекло, собирались в прозрачные небольшие шарики и стекали изогнутыми дорожками вниз, сверкая отблесками автомобильных фар.
Лилькины слёзы, словно отражение непогоды, также собирались в уголках глаз, а потом прочерчивали на щеках мокрые полосы. Слёзы щипали покрасневшие и припухшие веки. Шумно вдохнув, шмыгнув носом, Лилька осмелилась заговорить с Артёмом, который словно выключенный робот, вцепившись в руль, не мигая, смотрел вперёд:
— Она не даст нам жизни. Нам не стоит затевать свадьбу.
Артём съехал на обочину, выключил двигатель. Повернулся к Лильке и прижал её к себе:
— Лиль, да ну их, моих предков! Ну, не приняли в семью… Я же люблю тебя! Мы будем жить отдельно.
Лилька всхлипнула ещё раз:
— Да хоть в пустыню Каракумы уезжай теперь, найдёт и разобьёт нас! Ты что, забыл её слова?
Ну, откуда было Лильке знать, что вздыхая, Артём всё ещё удивлялся поведению своих родителей. Мать сразу, с порога, заявила Лильке: "Чтоб ноги твоей у нас больше не было! Не желаю видеть у себя дома диспетчершу! " И что на неё нашло? Наверное, всерьёз решили женить сына на соседской девушке, скромной серой птичке.
Лилька вытерлась носовым платком и сказала:
— Отвези домой, завтра рано на смену.
Лилька работала старшим диспетчером на крупной обувной фабрике. В её отделе числились ещё четверо сотрудников. Сообща они старались обеспечить слаженную работу пятитысячного коллектива предприятия. А это было, ох, как непросто! За день Лилька решала столько разных вопросов, что к вечеру голова думать отказывалась, а ноги гудели и ломили, как у семидесятилетней старухи. На прогулки, танцы, гости не оставалось сил.
Лилька знала, что о ней, двадцатичетырёхлетней, сослуживцы шептались за спиной – старая дева. Мамуля вздыхала – табличку о поиске мужа на шею не повесишь. И стойко выслушивала сочувственные слова – работают то с дочкой на одной фабрике. А вот папа гордился: у дочери красный диплом, удачная карьера, хорошая зарплата почти как у шахтёров, и никакого зятя-нахлебника. Замуж всегда успеет.
Под шум дождя вспомнила слова отца. Может и вправду – ну его, это замужество? Вот нашёлся вроде неплохой парень, работящий, самостоятельный. А его мать Лильку унизила, словно гулящая девка к ним в дом пожаловала, или будто не выполняет она ответственную работу, а сидит с протянутой рукой возле церкви. Жгла в груди боль, будто целую ложку горчицы в фабричной столовой съела.
Лилька посмотрела на Артёма, на его потухшие глаза - опять засомневалась. Что-то не встречался в её жизни до этого молодой человек, чтобы и внешностью удался, и умом блистал. Но для Лили важно ещё было, чтобы относились с пониманием к её душевной гармонии. Артём же всегда слушал Лильку внимательно, даже с восхищением. Ему были интересны рассказы о красавице Праге и Невском проспекте, о Дарьяльском ущелье и острове Кижи. Лилька любила путешествовать, Артём тоже. Но интересы их лежали как бы в разных плоскостях. Лилька посещала музеи, дворцы, галереи, а Артём с друзьями мог зависнуть в ресторане, узнать изнанку, разгульную жизнь того же города. И удивлялись оба, когда описывали одно и то же место по-разному. Может, противоположности и вправду притягиваются?
Лилька с одной стороны чувствовала себя неловко, оставаясь наедине с Артёмом, мало ли чего за думки - как же в их годы без постельных утех? Вдруг вспугнёт невольной грубостью добрые, светлые отношения? А с другой - не представляла себя больше без Артёма: скучала, ждала, искала его машину возле проходной и с радостью спешила навстречу. Но никто из них пока не переступил ту грань, которая не обсуждалась у Лильки дома, поскольку неприлично и не принято было говорить об этом, ни с родителями, ни в обществе. Даже не поцеловались за месяц знакомства ни разу. Хотя на машине уезжали за город, то на Глиняный став смотреть диких уток, то на Каменный карьер пугать фазанов, то на Терновое озеро собирать голубые пролески.
Раньше Лилька видела красоту в стройных архитектурных линиях построек предыдущих веков, восторгалась сочными мазками и мягкими полутонами на картинах, чувствовала музыку поэзии и глубину классических симфоний. Артём же показал девушке чарующую притягательность ярко-синих весенних цветов, покрывающих огромную поляну и сбегающих к удивительному, прозрачному озеру. Лильку поразили золотистые фазаны своим жёлто-красным оперением и длинными сказочными хвостами. Однажды Артём увёз Лильку в питомник посмотреть на грациозных косуль, живущих в дикой природе, чем сразил девушку окончательно.
Вот потому конец рабочего дня, в ожидании Артёма, казался мучением, каторгой, нуднятиной и Лилька бросала все: листы с "простоями", заявки на запуск товаров, не глядя подписывала журналы событий и сбегала за двадцать - тридцать минут до окончания смены.
И вчера Лилька тоже сорвалась с места раньше. А сегодня день не просто не заладился с самого утра, а подкидывал огорчения одно за другим. По пути на работу оборвались провода для троллейбусов, попасть в набитый до отказа автобус не получилось. Коммерческий ПАЗик задержался. Лилька опоздала на селекторное совещание, которое шло к концу – собачились начальники транспортного цеха и отдела снабжения, как обычно. Опять простояли контейнеры с товаром до утра. Железнодорожная станция выставила счёт. Из динамика раздался грубый голос главного инженера:
— Нина Пантелеевна, почему не доложили вчера о проблеме?
Замглавного, непосредственный Лилькин начальник, а в народе Рыбий глаз, сегодня она проводила планёрку, наклонилась к микрофону и, паузой отделяя каждое слово, произнесла:
— Я разберусь. Никто не поставил меня в известность.
Послышался визгливый голос начальницы отдела снабжения:
— Мы диспетчерской передавали, просили грузчиков из цехов!
— Во сколько? — пробасил мужчина.
— Без десяти пять!
Щеки Рыбьего глаза стали пунцовыми, она застучала пальцами по столу и тихим, почти шипящим голосом спросила:
— Интересно, где находились складские грузчики?
— Грузчиков я отпустила, — опять взвизгнул голос из динамика и словно с вызовом мигнул огонёк над кнопкой отдела снабжения. — Они фуру с текстилем разгрузили.
— Зато до обеда ваши люди играли в карты! Под деньги. В «Очко»!
— Нина Пантелеевна, вы же знаете наш контингент. Один только Седой просидел тридцать лет, да и работы не было. Ну, откуда мы знали, что придет товар?
— Вы хотите сказать, что отдел не работает с поставщиками? Или...
Лилька не стала прислушиваться, она открыла «Журнал сообщений» и посмотрела запись. Сменный диспетчер отметил просьбу снабженцев, спустя десять минут после того, как Лилька в автомобиле Артёма, покинула стоянку возле проходной …
Замглавного, выключила селектор, повернулась к Лильке и тихим голосом сказала, словно прошелестела:
— Лиля, я делала вам замечание за опоздания? Проводить селекторную ваша обязанность, и будьте добры её выполнять.
Рыбий глаз встала из-за Лилькиного стола и сообщила более громко: — Юлию Михайловну прооперировали. С сегодняшнего дня вы запускаете товар. Отправляйтесь на склады!
— Я?! — Лилька подскочила на месте, посмотрела на Нину Пантелеевну и переспросила: — Я на запуск товаров? Сортировщицы и без меня справятся отлично. Они опытные работницы.
— На запуск пойдёте вы, Лиля! Вчера эти, как вы говорите, опытные рабочие, запустили для девятого цеха крупнотисненую кожу. При затяжке на автомате пяточной части, рисунок разошёлся. Получился брак, списание. Поймите, Юлия Михайловна ваша подчиненная и поэтому возьмёте на себя её обязанности. Поторопитесь, на складе ждут. И разберитесь, наконец, с тесьмой для седьмого цеха!
***
Вскоре Лилька стояла перед рядами деревянных стеллажей, на которых лежали связанные рулоны кожи. Солнечные лучи пробивались сквозь грязные оконца склада и играли частичками пыли и остатками порошка дубления, поднятого сквозняком. Нет, она помнила, как описывались кожи в учебниках, она помнила, как перебирала кусочки образцов на лабораторных работах в институте. Лилька хорошо знала в теории какая кожа для какой обуви используется. Без запинки ответила бы и сейчас. Но вот отличить опоек от шевро на взгляд, и даже на ощупь не могла. То ли от пыли, то ли от резкого запаха, а может от волнения, глаза наполнились слезами. За спиной бригадир сортировщиц спросила недовольно: " И долго будем молчать?" Лилька неожиданно чихнула, достала носовой платок, вытерлась и пошла между рядами, крепко вцепившись в блокнот, где раньше делала записи Юлия Михайловна:
— Начнём, пожалуй, с модельной обуви, — наконец смогла произнести Лилька. Бригадирша одобрительно кивнула:
— Юля тоже начинала с этих цехов.
Через час измученная, измазанная, потная Лилька умывалась у раковины в туалете. Нервная дрожь всё ещё била её. Мучавший страх, что опозорится, не справится, понемногу уходил. Да и на раздумья времени не осталось, захлестнули текущие дела.
Химцех подал редкий клей. Диспетчерской пришлось сообщать цехам, что нужна дополнительная намазка затяжной кромки. Начальники, понимая, что это лишние проблемы, в ответ использовали ненормативную лексику, отчего уши и щеки Лильки становились пунцовыми и горели.
В раскройном цеху в один день согнулись резаки для раскроя подкладочных кож. Оказалось слесаря использовали сталь не той марки. А снабженцы, как всегда, старались оказаться ни при чём. Пришлось выходить на главного инженера, чтобы склады выдали «неприкосновенный запас» нужной стали.
Возле вырубочного цеха у лифта вчера прорвало трубу, падающую пар. А сегодня разбухли деревянные двери, заклинили – не открывались до конца и мешали проезду огромных железных тележек с жёсткой чепрачной кожей. Стройцех же отмечал юбилей начальника в рабочее время, и Лилька, забрав со столов водку, чуть ли не пинками, заставила идти на ремонт осоловевших рабочих.
В шестом пошивочном цеху встал конвейер. Нитки на швейных машинках вместо того, чтобы ровно ложиться в шов, рвались и лохматились. Новый цеховой кладовщик, по специальности не обувщик, получил вместо ниток для работы с кожей, нитки для текстиля, неармированные, совершенно другого кручения. На складах народ прожженный, стараются спихнуть новичкам залежалое. Пришлось Лильке отчитать и кладовщика, который должен при получении товаров посмотреть рекомендации технологов, и рабочих складов, которые, разумеется, оказались «неожиданно» удивленны сложившейся ситуацией.
Вернувшись в диспетчерскую, Лилька позвонила в центральную лабораторию. У технологов трубку взяла старшая, как всегда недовольная всем на свете. Лишние килограммы тяжкой обузой висели на теле этой женщины, не позволяя передвигаться быстро самой. Поэтому она гоняла своих сотрудниц, невзирая на их возраст. Даже без пяти минут пенсионерки шныряли тихими мышками по её поручениям:
— Ну, чего надо диспетчерской от нас?
От раскатистого голоса рука Лили дрогнула и она чуть не выронила трубку. Собравшись с духом, Лиля спросила:
— По красной тамбовской тесьме для седьмого цеха отрицательное заключение?
— Да! Ты сама его писала, когда работала там технологом.
— На эту тесьму нужно положительное заключение. Пусть проведут апробацию ещё раз.
— Милая, — это слово прозвучало как угроза, — это каким же чудом пробы станут другими?
— Дело в настройке нитеподатчика швейной машины. Его надо ослабить почти до конца и сборки по канту не будет.
— Лапочка, — в ушах Лильки зазвенел набат, — отчего же ты дала отрицательное заключение год назад? Эту тесьму чуть крысы не погрызли.
— Рабочим труднее работать с ней, заработка нет. Липецкая проще, лучше ложится в канте.
— А теперь цеха примут тесьму с восторгом?
— Думаю восторга не будет... Но на складе другой нет...
— Запускай, раз нет другой, — старший технолог довольно хрюкнула. "Ну и смех у этого жиртреста!" — подумала Лиля, но вслух произнесла:
— Без заключения не могу! Апробацию проведите сегодня, и если тесьма не пойдёт в производство, простои повешу на вас!
— Ничего не выйдет, дорогуша, я руководству на стол положу твоё заключение. Гуд бай!
Лилька буквально свалилась на стул. Фабрика работала, что называется "с колёс", использованы почти все запасы на складах, простои становятся привычным делом. А план требовали и требовали. Рабочие в цехах работали почти без выходных – в субботу за пятёрку, в воскресенье за десять рублей. Диспетчеров рвали на части: там не подали, там сломалось, там не разгрузили. И весна девяностого не принесла облегчения. Лильке казалось, что это она не может справиться с ситуацией, не соответствует своей должности.
Зазвонил городской телефон. Лилька вытерла нос, набежавшие вновь слёзы и подняла трубку. Раздался самый желанный голос – Артём сообщил, что сегодня она едет знакомиться с его родителями.
И вот знакомство состоялось. День закончился также мерзко, как и начался! Даже цветы, что по пути купил Артём, не доставили радости. Тем более, что все гвоздики оказались разного цвета: розовая, красная и противно-свекольного тона – цыганский базар, а не подарок. Может потому Лилька хлопнула дверцей автомобиля громче, чем обычно. И вздрогнула то ли от резкого звука, то ли от слов, которые Артём прокричал в открытое окно: " В воскресенье к вечеру приеду сватать!"
***
Лилька, положив бутылку шампанского в холодильник, стала протирать и так сияющие фужеры, а сама в ожидании поглядывала в окно.
Во дворе сгущался вечерний полумрак. Детишки играли в песочнице, бабульки сидели на лавочке возле подъезда. И только неугомонные пацаны всё ещё гоняли на велосипедах, громко трезвоня.
Солнце лизнуло напоследок крыши соседних домов, задержалось отблеском на антеннах и пропало.
В квартире раздался звонок. Папа пошёл открывать входную дверь, мамуля сняла фартук и отправилась следом. Лилька тяжело охнув, смогла добраться только до выхода из кухни. Дядька, как близкий родственник, приглашённый для поддержки, улыбнулся из-под усов и подмигнул Лильке. Его жена выглядывала из-за спины, приподнимаясь на цыпочках, переспрашивала: "Что, приехали, наконец?"
И вот дверь открылась. На площадке возле квартиры стоял Артём со своими родителями. Первой заговорила Лилькина мама:
— Здравствуйте, вы к нам?
Артём кивнул головой. Мама продолжила:
— И зачем вы к нам пожаловали, люди добрые?
Мать Артёма буркнула в ответ:
— А вот не знаю, на кой ляд сын меня сюда притащил.
Лилька, едва дыша, прислушивалась к разговору. Губы дрогнули, руки с коленями задрожали, душа рванулась и словно птичка выпорхнула в форточку. Вот тебе и дождались!
Уверенным голосом, подав матери в руки калач, Артём заговорил:
— Приехали мы свататься. У вас товар, а я купец. Мы с Лилей пожениться решили, так что принимайте гостей: меня и родителей!
— Ну, раз дело серьёзное, проходите. Выслушаем вас. — Ответила Лилина мать и погладила успокаивающе мужа по руке – ситуация на самом деле казалась неприятной.
Всё время пока гости за столом говорили, знакомились Лилька места себе не находила: то садилась рядышком с Артёмом, то бегала зачем-то на кухню, то вернувшись, замирала в дверном проёме.
После третьей рюмки будущая свекровь раскраснелась, утёрла пот со лба и изрекла:
— Хорошо живёте, богато! Только в примаки сына не отдам! Сноху к себе заберём, пусть понюхает, как трудовой люд живёт! Все мы шахтёры, работящий народ, вот!
Отец Лильки вскочил, не выдержал:
— Да мы, уважаемая, тоже, поди, не на перинах нежимся! Знаем, как деньги достаются. Дочь моя работы не боится, только стоит ли ей идти в вашу семью, где уважения к людям нет?
У Лильки в глазах потемнело. Встала из-за стола, наощупь, по стеночке добрела до входной двери, вышла в подъезд, нечаянно хлопнув дверью о стену. Так же, не видя ничего, опираясь на перила спустилась по ступенькам, вышла на улицу. Только тут расплакалась, в голос, навзрыд. Услышала, как подбежал Артём, обнял, стал целовать, иссушая слёзы, шепча: "Милая!.. Дорогая!.. Любимая!.. Плюнь на всё!.. Я же с тобой!..»
— Ага, вот вы где! Вижу, вижу – любовь у вас, ребята! — послышался голос дядьки. — Идите-ка домой! Чего родителей бросили?
Артём побледнел, упрямо мотнул головой:
— Нечего нам там делать!
Дядька перебил:
— Как нечего? Собрали нас всех и в кусты? А ну шустро назад! А то отшлепаю. Обоих. Нечего мне тут скандалы разводить!
— Это мы скандалили? — в один голос удивились Артём и Лилька.
— А кто же? — недоумевал дядька.— Сваты знакомятся, притираются. Кичатся друг перед другом. Обычное дело. Вам молодым дай волю, всё в чёрный и белый цвет выкрасите. Мир то, он цветной – тут слегка розовый, а тут, может, и чернилами запачканный. Но всё же – не чёрный! Идёмте, говорю я вам!
Неохотно молодые поплелись в квартиру и, услышав смех, не смогли скрыть удивления. Дядька щёлкнул Лильку по носу, Артёму отвесил шутливый подзатыльник, подкрутил усы, поднял двухлитровую бутыль с мутным самогоном, горлышко которой было заткнуто кукурузным початком, забасил:
— А вот и сват быка несёт! Отвинтим голову, выпьем за просватанную!
Артём не удержался, спросил:
— И где такую диковинную редкость взяли?
— Если обычай требует, казак горы свернёт! Труднее напиток закрасить, замутить было! Вот и давайте попробуем.
Лилька побежала в ванную умыться. Вошла в комнату, когда мужики обсуждали, как правильно ставить сохи под виноград – это городские-то, а женщины прикидывали количество гостей с каждой стороны.
Мама Артёма, увидев будущую сноху с покрасневшими глазами, вдруг заговорила ласковым тоном:
— Ты, слёзы понапрасну не лей. Пригодятся в жизни эти запасы. Я вот тут размышляю, а не оставить ли вам наш дом? Переберёмся мы с отцом на окраину, к бабке. Там огород огромный, будем по-стариковски овощи, птицу разводить.
— Как же это вы из своего дома уйдёте? — удивилась Лилька.
— Но мы же не в пустое поле едем. Да и вам надо своё, отдельное гнёздышко свить.
« Может, и не конченная она стерва, — подумалось Лильке, — может, только с виду гонористая?»
Присела возле Артёма, прижалась к плечу и закрыла глаза, успокоившись наконец.
***
Утром до селекторной Лилька успела оббежать цеха, поговорить с начальниками, отнести сводку главному инженеру и даже поругаться с мастером коробочного цеха – наштамповали, понимаешь ли, коробок для модельной обуви, а во что прикажите складывать дешёвые тапочки и сандали? Весь картонный крой с глянцевым покрытием извели. Цеха заберут, других коробок нет. А модельную, дорогую обувь в серой упаковке из магазинов вернут. Опять возврат на диспетчерскую повесят!
Планёрку Лилька провела легко, весело даже. Рыбий глаз один раз только вмешалась: "Оттогали" – агрегат для литья подошвы спортивной обуви стал. Право общаться с итальянскими мастерами, обслуживающими технику, Лилька не имела. Начальница ответила в микрофон и присела на стул. Опять застучала пальцами по столу - дурацкая привычка!
Когда Лилька отключила селектор, Нина Пантелеевна поправила очки и, глядя, не мигая на дверь, сказала:
— Лиля, от меня требуют крови!
— Чего?! — вопрос вырвался невольно.
— Главный требует наказать виновного за простой контейнеров. Как не крути, это вина диспетчерской. Ваша вина!
— Но Нина...
— Помолчите, Лиля! Сумму простоев запишем на вас.
— Почему? Мне же надо будет выплатить огромные деньги! — Лилька не на шутку расстроилась - это две зарплаты, и перед свадьбой! Решила настаивать на своей невиновности до конца.
— Лиля! Научитесь слушать, наконец! Вы два года после института считаетесь молодом специалистом, и наказывать вас материально никто не имеет права. Ну, в самом деле, вы же не желаете, чтобы наказали вашу подчинённую? А с неё снимут реальные деньги! Она же мать-одиночка. Вы всего-то не получите премию за два месяца.
Лилька обреченно вздохнула. Рыбий глаз, наконец, повернула голову и посмотрела на Лилю:
— Но мы договорились в профкоме оставить для вас на июнь две путёвки в Гагры.
Лилька раскрыла глаза от удивления – две недели на море! С Артёмом, сразу после свадьбы! Сказка!
— Я вижу, мы пришли к решению? Поэтому идите на ковёр к главному и ведите себя согласно нашему договору. Про путёвки и молодого специалиста ему знать не обязательно.
Нина Пантелеевна встала, бесшумно отодвинула стул и также беззвучно прошла к двери:
— После главного разберитесь с фурнитурой для экспериментального цеха. Мы должны отправить пробную партию обуви во Францию на выставку не позднее четверга. Всё должно соответствовать стандартам.
"Бывают же чудеса на свете! — подумала Лилька. — Чопорная дама – Рыбий глаз, умна, человечна и сострадательна. Интересно, глаза у неё на выкате действительно из-за болезни щитовидки?"
Звонок местного телефона вывел Лильку из задумчивости. В трубке раздалось громыхание и только потом стало понятно, что говорит начальника лаборатории:
— Никак замуж выходишь, дорогуша?
Лилька удивлённо спросила:
— Вы знаете?
— Ну, это не тайна. Мы с твоей матерью сегодня встретились. Опять ей наши заключения не понравились. Поругались малость. Она же у тебя бойкая, языкастая. Никому не уступит. А потом за своих детей поговорили. Я ей похвастала, что внучка родилась, а она – за сватовство рассказала. Так что получай подарок! Сделали апробацию тесьмы. Заключение положительное. Запускай свою гадость в производство. Только потом моих девчат к ответу не привлекай. Всё! Оривидерчи!
В какой раз уже удивилась Лилька. Прав дядька, оказывается. Нельзя о людях поверхностно судить. Любой человек может оказаться непредсказуемым в своих поступках.
***
Лилька смотрела на озеро. В нём купалось багровое солнце. И такое же солнце улыбалось закатом с неба. Подошёл Артём дрожа всем телом и цокотя зубами:
— Вот! — протянул он двух раков, а потом показал валик вместо пояса на трусах: — Здесь ещё десяток. Ты как-то сказала, что любишь их!
— Конечно люблю! Вытаскивай скорее улов и на фуфайку! Ты же замёрз! Кто ловит раков в мае? Вот заболеешь, сляжешь с воспалением лёгких, свадьбу и Гагры отложить придётся!
— В мае раки самые вкусные, с икрой и ещё не начали линять. — Ответил Артём, постепенно разворачивая валик из трусов на поясе и доставая одного за другим раков.
Лилька посмеивалась про себя, не зная как реагировать на такой странный подарок. Вот же привычка у местных мужиков – нащупают рака на дне, поймают и кладут под резинку на трусах, заворачивая раков в валик! Артём тем временем, спрятавшись за автомобилем, выкрутил мокрое бельё, натянул джинсы и, всё ещё дрожа, присел к Лильке на коврик. Вокруг не было ни души.
Желтые головки лютиков ярко выделялись на фоне изумрудной травы, стайка комаров вилась рядом, противно жужжа над головой. Но счастье будущих молодожёнов казалось ощутимым, сладким и безмерно огромным. Оно звенело над водой, разбегалось по буграм и заполняло даже самые укромные уголки глубоких балок. Солнце ласково смотрело на округу и, увидев поцелуй Артёма и Лильки, окончательно зардевшись, смущённо скрылось за возвышенностью.
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2013
Свидетельство о публикации №213120702248
обсуждение
http://www.proza.ru/comments.html?2013/12/07/2248