Конкурс Копирайта -К2
Рассказ написан для ТРУДного конкурса К2 http://www.proza.ru/2013/12/25/1673
***
Участник 6
Имя - Бригадир
Название - Пустырь
Объем 16 600 зн.
Плоский гладыш удобно лёг в ладонь. Димка знал, что не промахнётся.
– Ну, что застыл? Кидай, – звонким голосом подзадоривала Лена. – Сколько блинчиков получится, столько лет вместе проживём.
Димка улыбнулся: смешная. И ведь знает сама, что не в блинчиках дело, но уж если чего задумала…
Встречаться они начали сразу после окончания школы. Он вспомнил, как оробел, когда на выпускном балу его пригласила на «белый танец» дочь председателя колхоза. Потом всю ночь гуляли вдвоём вокруг деревни. С той поры прошло три года. Димка отучился в ремесленном училище и сейчас работал в плотницкой бригаде. Лена прошла ускоренные курсы библиотекаря и заведовала колхозной библиотекой.
Самым любимым местом для свиданий была старая запруда с заросшими берегами и многочисленными камышовыми островками. Сегодня они в первый раз заговорили о свадьбе.
– Давай, я сама, – Лена нетерпеливо забрала камень и швырнула. Гладыш описал дугу и плюхнулся в воду недалеко от берега.
– Не считается, – сказал Димка.
Он выбрал другой камень, прицелился и, чуть-чуть подкрутив, бросил над поверхностью воды. Камень сделал несколько блинчиков и по дуге скрылся за ближайшими камышами.
– Какой ты хитрый, – притворно накуксилась Лена, а потом прильнула к нему и сочно поцеловала в губы. – Димчик, мне домой пора – завтра с мамой с утра в город поедем. Не скучай. А в субботу жду сватов.
Димка провожал глазами стройную худенькую фигурку девушки. Лена оглянулась и весело помахала рукой, словно подбадривая. Подбадривать было в чём – они оба понимали, что на пути их совместной жизни имелось серьёзное препятствие. Димка помахал в ответ и, не спеша, направился к деревне.
На окраине он остановился и окинул взглядом огромный Касьянов пустырь. Давно, до революции в этом месте располагалась усадьба помещика Касьянова. В гражданскую войну она была дотла сожжена. В последующие годы на этом месте так и не было ничего построено. Всё поросло бурьяном, и сюда лишь свозили мусор. Деревня Касьяновка развивалась и строилась на западной стороне. Димка усмехнулся: до чего оригинален русский народ – на севере от деревни ютился Касьянов колок, а за ним раскинулся Касьянов луг…
Сейчас уже трудно было вспомнить, в каком возрасте его захватила идея облагородить пустырь. Вон, сколько свободной земли пропадает. Но строить надо не деревянные и даже не кирпичные дома, а многоэтажные, панельные, со всеми удобствами. Председатель, конечно, его даже слушать не станет. Разговора с бригадиром Егором Болотиным тоже не получалось. Тот неизменно разводил руками, мол, не до этого – и в коровниках после зимы городить, не перегородить, и частные дома в порядке очереди дожидались ремонта, и строительство новой улицы ещё не закончилось. Но теперь, в преддверии свадьбы Димка считал, что просто обязан настоять на своём.
Домой он вошёл вовремя – мать и сестрёнка готовились ужинать. Вернее, мать расставляла посуду, а Вика, облокотившись на стол, читала книгу, наверняка, очередной любовный роман.
– А где отец?
Мать сняла крышку с кастрюли – запахло вкусно щами.
– Наверное, в своём крольчатнике.
Отец со школьной скамьи работал трактористом. Пять лет назад весна выдалась поздняя, а райком партии требовал от колхозников быстрее закончить посевную. Отцу пришлось двое суток не выезжать с поля. В результате, он уснул в кабине, трактор заглох. Пытаясь в полусонном состоянии завести двигатель, потерял равновесие – ременной передачей оторвало кисть руки. После больницы рвался обратно на трактор, но его даже сторожем не взяли. А при оформлении группы инвалидности выяснилось, что председатель не признал своей вины – травму провели как бытовую. Чтобы не сойти с ума, отец стал разводить кроликов – и мясо, и шкурки на шапки…
– А ты опять со своей селёдкой встречался? – съехидничала Вика.
– Тебе какое дело? – взвился Димка. – Не посмотрю, что десятый класс заканчиваешь – сниму штаны и крапивой отшлёпаю.
– А свою селёдку уже шлёпал?
Мать поставила на стол чугунок со щами и полотенцем легонько хлопнула дочь:
– Ты в кого такая язва растёшь? – Потом повернулась к Димке: – А тебе других девок в деревне мало?
Димка улыбнулся:
– Зачем мне другие? Мы с Леной решили пожениться.
Сестрёнка опять было открыла рот, но повторно получила полотенцем по спине. Мать устало опустилась на лавку:
– Иди, сынок, позови отца за стол…
Не успел Димка утром прийти в плотницкую, как Болотин нашёл всем срочное дело на пилораме:
– Будем распускать брёвна на доски – в двух базовках нужно пол перестелить.
Между вертикальными полотнами пил вставили деревянные распорки соответствующего размера. На рельсовой тележке брёвна подгоняли к пилам, на другой стороне распиленную часть закрепляли на вторую тележку.
После третьего бревна Димка не выдержал:
– Егор Ильич, поговорить надо.
Болотин вынул папироску:
– Мужики, заряжайте. Ещё два бревна.
Когда завернули за угол плотницкой, бригадир подкурил от спички и снисходительно посмотрел на Димку:
– Что-нибудь серьёзное, Волков? Или опять бред о пустыре?
Димка напрягся:
– Почему же сразу – бред? Деревня сейчас строится в западную сторону – там сплошные солончаки. А под усадьбой чистейший чернозём.
– Райкому виднее, где какая земля. Помещик Касьянов, между прочим, забивал насмерть своих работников и закапывал на подворье. Не разрешит партия строительство на костях замученных крестьян.
– Но ведь это не правда, – горячился Волков. – Я разговаривал с учителем географии – он уверен, что данный факт исторически не подтверждён.
– Значит, ты умнее партии и райкома? – неожиданно разозлился Болотин. – Тебе, я вижу, просто заняться нечем, – он зашёл в плотницкую и вынес полутораметровый брусок. – Вот, сделай черенок для лопаты.
Димке стало обидно. Он хорошо знал анекдот, в конце которого такой же бригадир наставительно говорит новичку: «А теперь подойди к дяде Пете, он тебе быстренько топором подровняет…»
– Из бука черенки не делают, – брусок полетел на землю. – Прикрываетесь райкомом, а кроме приписок метража ничего не интересует.
Бригадир сжал кулаки:
– Пошёл вон из бригады, щенок.
– Не вы меня на работу принимали, не вам и выгонять, – Димка не собирался сдаваться.
– На защиту будущего тестя надеешься? В гробу он видел такого голодранца.
– Я и сам могу за себя постоять. А без председателя не имеете права увольнять.
– Чёрт с тобой, – Болотин смачно сплюнул. – Пошли в сельсовет…
Сельсовет занимал половину большого кирпичного дома – во второй половине располагалась библиотека.
Глядя на председателя, можно было подумать, что он скучает. Но это обманчивое впечатление – Иван Борисович никогда не высказывал своего мнения, пока не выслушает собеседника. Высокий академический лоб, широкий нос, цепкий взгляд чёрных глаз. Густые чёрные усы настолько закрывали губы, что трудно было понять, улыбается председатель или выказывает неудовольствие.
Дождавшись, когда у плотников иссякли взаимные упрёки, он произнёс:
– Егор Ильич, вам как коммунисту должно быть стыдно. В последний год пятилетки, – характерный жест на портрет Ленина, – вы показываете неспособность урегулирования конфликтов внутри своего коллектива.
На лице Болотина сейчас читалось явное: я же говорил. Он сверкнул глазами в сторону Димки, но промолчал.
Председатель продолжал, повернувшись к Волкову:
– А вы, молодой человек, зря не прислушиваетесь к словам старшего партийного товарища. Поэтому, Егор Ильич пока возвращается в бригаду, а вы будете дожидаться моего решения относительно вашей судьбы.
Болотин с облегчением вздохнул и выскочил из кабинета.
– Иван Борисович, – начал Димка.
– Подожди.
Председатель достал лист бумаги и стал писать. Потом поднял голову и крикнул в сторону приёмной:
– Роза!
Вошла невысокая сорокалетняя женщина.
– Будь добра, напечатай приказ.
Секретарша взяла лист и вышла. Тут же за дверью раздалось щёлканье клавиш пишущей машинки.
Председатель посмотрел на Волкова пронзающим взглядом:
– Эх, молодёжь. Такой неуёмный энтузиазм необходимо в нужное русло направлять. Есть у меня к тебе предложение, да боюсь, справишься ли.
Димка, недавно собиравшийся без страха высказать, всё, что у него накопилось, оторопел. Половина слов застряла в горле, остальные куда-то разлетелись.
– Я же о будущем деревни и колхоза думаю, – наконец выдавил он. – На солончаке нельзя многоэтажки строить, а на пустыре их с десяток можно поставить. Через несколько лет получим статус посёлка городского типа, а потом, может, и города.
В глазах председателя мелькнул смешок:
– Ну, стало быть, не ошибся я в тебе. В этом году завершим строительство новой улицы, а в следующем попробуем пробить в райкоме твою идею по поводу пустыря. Хочу тебя назначить бригадиром плотников.
Димку словно оглушили чем-то тяжёлым.
– Не понимаю.
– А что тут понимать, – повысил голос председатель. – Не для того я дочь растил, чтобы ты её своими щенячьими ласками обхаживал. Её лучшая доля ждёт – выйдет замуж в городе за сына секретаря райкома. А тебе даю шанс потрудиться во славу колхоза.
Димка вскочил со стула:
– Иван Борисович, зачем же такие условия? Мы с Леной любим друг друга. Вчера она согласилась стать моей женой.
– Сядь, Волков! Не бывать этому! Ты мне более сообразительным казался. Рискуешь сломать себе жизнь. Я тебе предлагаю то, чего ты ещё не заслужил. В общем, не согласишься быть бригадиром – вышвырну из деревни. Роза!
Секретарша внесла напечатанный приказ и вновь удалилась.
– Даю тебе пять минут подумать, пока буду в район из приёмной звонить.
Димка остался один. Медленно обвёл взглядом кабинет и посмотрел через окно на здание школы (в летние каникулы в нём тоже придётся проводить ремонт). Возле школьного забора густо разрослась молодая крапива. «Вот, так и я скоро порасту сорняками вынужденных поступков, – Волков даже улыбнулся этой горькой мысли. – Я вижу только один выход. Жаль, что Лена в городе – обязательно нужно ей объяснить ситуацию».
Когда председатель вернулся в кабинет, Димка уверенно произнёс:
– Я согласен!
Слухи в деревне быстро распространяются. Возвращаясь вечером домой, Димка ловил на себе взгляды односельчан, в равной мере, осуждающие и одобрительные.
Домашние его встретили напряжённым молчанием.
– Я не буду ужинать, – сказал Димка матери, прошёл в свою комнату и, не раздеваясь, лёг на кровать.
Странно получается, думалось ему. С одной стороны, любовь никак нельзя менять даже на самую заветную мечту. Но ведь и другой выбор не лучше – проявить показную гордость, и всё равно потерять любимую. Тем более, как ни крути, а Лене его объяснения теперь абсолютно не нужны. Димка словно наяву увидел, как девушка поджимает припухлые губки и осуждающе смотрит голубыми глазами. А может, даже смотреть не станет – отвернётся и гордо пройдёт мимо.
Как же всё неудачно закрутилось. Совсем не таким способом он мечтал доказать полезность своего проекта. Кому же не хочется за свой труд получить благодарность от руководства и уважение односельчан? А сейчас…
Дверь скрипнула. Заглянула Вика.
– К тебе можно?
– Что хотела?
– Игорь Кудаев приходил.
Игорь – школьный друг Димки. Невысокий, коренастый, смуглый. Весёлый и бесстрашный. Про таких говорят : душа компании. Сам не любит скучать и другим не даёт. Димку в армию не призывали из-за плоскостопия, а вот Игорь уже две недели, как вернулся отслужив.
– Что просил передать?
– Ничего. Он ко мне приходил! Школу окончу, замуж за него выйду.
– Выходи, мне-то что.
– Хочешь, я к Лене схожу?
– Так, ты меня жалеть пришла? – Димка резко поднялся и сделал вид, что хочет кинуть в сестру подушку.
Та взвизгнула и выскочила за дверь.
Волков снова лёг. Казня себя и тщетно пытаясь найти выход, он не заметил, как провалился в сон. Снился ему пустырь. Два бульдозера расчищали место, а следом двигались строители и в мгновение ока воздвигали высокие трёхэтажные дома с антеннами, похожими на грабли. Сам Димка стоял посередине и раздавал указания. Вдруг из бурьяна и крапивы вышел огромный помещик Касьянов и стал топтать дома, словно это были грибы. Потом появилась Лена, сердито тряхнула косичкой и гневно вытянула руку в сторону злосчастного места. Весь вид её красноречиво говорил: вот, и живи теперь со своим пустырём…
Проснулся Димка рано. На цыпочках вышел во двор и ополоснул лицо из висячего рукомойника. Потянуло табачным дымом. Он обернулся и увидел (когда успел подойти?) отца.
– Осуждаешь?
Отец бросил и затоптал окурок:
– Совсем нет. Главное, чтобы ты себя не осудил. Меня ведь тоже в своё время поставили перед выбором. И вот, результат… – он взмахнул культёй.
Димка вздохнул:
– Что посоветуешь?
– Раз такое серьёзное решение сам принял, то не нужны тебе ничьи советы. Справишься, если захочешь.
Из дома, позёвывая, выглянула мать:
– Идите завтракать, кормильцы…
К плотницкой Димка подходил с тяжёлым сердцем, вспоминая утреннюю разнарядку у председателя. Иван Борисович сухо и коротко озвучил задания для бригады Волкова и повернулся к другим бригадирам. Никто из присутствующих в кабинете не попытался заговорить с Димкой. «Как будто сами никогда не ошибались», – с раздражением подумал он.
Когда открыл дверь бендежки, настроение вовсе упало – бригада вместе с Болотиным сидела вокруг стола, на котором стояла бутылка самогона.
– Почему в рабочее время распиваете? – голос Димки сорвался на фальцет.
– Ах ты, ух ты, барин пришли недовольные, – комично развёл руки здоровяк Сидор, чем вызвал всеобщий смех. – Мы, так сказать, друга провожаем. Ну, где тебе понять, что такое дружба.
Кровь бросилась в лицо: отчуждение тех, с кем работал рядом. Если так продолжится, то бригадирство может быстро закончиться. Как видно, из паршивой шерсти клубок взялся вчера разматывать. Димка тихо, но твёрдо ответил:
– Мой поступок – это мой поступок. Я ни ссориться, ни оправдываться не хочу. Можете как угодно ко мне относиться, но работу нельзя запускать.
– Ладно вам, мужики, – подал голос Болотин, убирая бутылку со стола. – Парню и так хреново. А прощальное застолье можно и после работы устроить.
– А мы что? Мы – ничего, – Сидор первым поднялся со скамьи. – Чем обрадуешь, бригадир?
Димка сглотнул, избавляясь от комка в горле, и объявил:
– Двое в телятник, там в правом крыле крыша провалилась. Двое в новую улицу – кирпич и шифер должны подвести. Остальные на распилку брёвен – кроме досок, нужны ещё и брусья на стропила.
Плотники, переговариваясь, разошлись. Когда остались вдвоём, Болотин проговорил:
– Я не обижаюсь на тебя – председатель и не таких тёртых способен за горло ухватить. А я всё равно собирался в город податься. Так что, только от тебя зависит, сумеешь ли на ногах удержаться.
– Спасибо, Егор Ильич. Простите, я вчера утром глупо себя повёл.
Бывший бригадир похлопал парня по плечу и, больше не сказав ни слова, вышел.
Не смотря на разрядившуюся ситуацию, на душе было по-прежнему неспокойно. Димка зашёл на пилораму, сам установил деревянные разметки между пил, помог закатить на тележку первое бревно. Потом, не обращаясь ни к кому конкретно, произнёс:
– Распустите четыре бревна, после этого доски и брусья окромите. А мне в сельсовет нужно.
Дойдя до домов, Димка свернул в боковую улицу. Игоря он заметил издалека. Тот без рубашки, в армейских брюках колол дрова за воротами.
– Привет, Игорь. Можешь мне дать свой мотоцикл?
– Привет. А тебе зачем?
– В одно место надо съездить.
– Раз надо, значит бери, – Игорь опустил колун на чурку и махнул рукой за забор. – Надеешься, что Ленка простит?
– Посмотрим, – уклонился Димка от ответа. – Спасибо, выручил.
Вскоре он остановился возле библиотеки – дверь была открыта. Сердце учащённо заколотилось. Волков быстро поднялся на крыльцо и вошёл внутрь. Лена расставляла книги на стеллажах. Увидев Димку, она прижала книгу к груди и отступила к стене.
– Дмитрий Сергеевич, немедленно покиньте библиотеку!
Димка неловко переминался с ноги на ногу:
– Лена, выслушай меня. Ты всё не так поняла.
Девушка побледнела и сорвалась на крик:
– А как я ещё должна была понять? Трусливо поджал хвост и наплевал в самую душу. Уйди! Не хочу тебя видеть!
– Хорошо, я уйду. Только выйди, пожалуйста, на крыльцо – хочу кое-что показать напоследок.
Выходя, он услышал, как она тихо прошептала:
– Другим показывай. Ненавижу.
Димка сидел на мотоцикле и терпеливо ждал, поглядывая на часы. Лена появилась через семь минут.
– Паспорт с собой? – негромко спросил Волков.
Девушка растерялась и недоумённо заморгала:
– Что ты придумал?
– Я ничего не придумывал – это мы с тобой вдвоём решили. Если бы я вчера отказался от бригадирства, то у меня не было бы шансов с тобой встретиться. Поедем прямо сейчас в город и подадим заявление в ЗАГС.
Лена ойкнула от радости и бросилась обнимать Димку, едва не свалив его с мотоцикла:
– Прости меня, Димчик! Я, действительно, всё не так поняла, – она села сзади, крепко обхватив Димку. – Поехали!
Иван Борисович стоял на крыльце конторы и смотрел вслед мотоциклу. Он понимающе кивнул, произнеся вслух:
– Эх, молодёжь. Бог с вами, пусть будет свадьба. А вот новый город сами будете строить.
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2013
Свидетельство о публикации №213120501989
обсуждение
http://www.proza.ru/comments.html?2013/12/05/1989