Конкурс Копирайта -К2
Рассказ написан для ТРУДного конкурса К2 http://www.proza.ru/2013/12/25/1673
***
Участник 5
Имя – Наталья Михайловна
Название - Непробиваемая
Объем – 27 тыс.зн.
Наталья Михайловна рассматривала себя в зеркало и понимала, что одежда ей не идёт: брюки сползают на бёдра, шея в воротнике рубашки болтается, как ложка в стакане, а погоны на кителе стремятся лечь на локти. Был вариант взять форму на пару размеров меньше, но тогда брюки трещали при попытке сесть, рубашка лопалась на груди, а китель напрочь отказывался застёгиваться. Что поделаешь, мужская форма выглядела на Наталье Михайловне бесформенно.
Наталья невольно усмехнулась. Мужчины, представляя в эротических фантазиях женщин в форме, например полицейских, даже не предполагают с какими трудностями можно столкнуться, надевая мужскую одежду на женскую фигуру. Широкие бёдра и узкие плечи у женщин в противоположность широким плечам и узким бёдрам у мужчин, не дадут одежде лечь по фигуре. И выглядит это совсем не эротично. Впрочем, Наталья отогнала от себя игривые мысли, поздно ей на шестом десятке об эротике думать. Начался рабочий день.
- Доброе утро.
Наталья выдала ключи. Помещения с охранной сигнализации сняты при заступлении на пост.
Она давно знала этих девочек. О мужьях, о детях, о родителях и о проблемах. Знала, что они там делают у себя в автозалах, в кроссе, в лаце. Но теперь уже не имела никакого отношения к этой работе. Не откажет, если попросят помощи, но ни за что не отвечает. Она на пенсии, работает в другой системе. Пора забыть, что когда-то была здесь начальницей. А сердце всё равно болело за каждую. Как же их осталось мало. Уходят с работы поздно, порой задерживаются, уставшие, у кого-то круги под глазами, бледненькие. А обслуживающий персонал, базирующийся на разных станциях, тем вообще несладко. По одному - два человека на район. И надо успеть все станции объехать, несмотря на погоду и транспортный коллапс. Как загнанные лошади. Оборудование старится и выходит из строя всё чаще. Третья волна сокращений вымела с работы опытных, знающих людей, а впереди маячила новая реорганизация и снова сокращение персонала. Кто будет работать?
Стоп! Наталья Михайловна прервала поток горьких мыслей. К ней это уже не имеет никакого отношения. Она попала под вторую волну сокращений за несколько месяцев до пенсионного возраста, согласилась взять компенсацию и уйти по собственному желанию. Дала дорогу молодым… хотя какие тут молодые? Свежие кадры приходили редко, в основном на практику, и никто не остался работать. Слишком много работы и смешная зарплата, не прельщали молодых специалистов. Вот так, сорок лет отдала родному предприятию и оказалась не нужна.
Теперь быстренько пронестись по первому этажу и отзвониться на Центральный пост, что всё в порядке, как раз время подошло.
- Маринка твоя горит, - обрадовала Танюша. Охрану Наталья Михайловна тоже знала поимённо всю. Сердце рухнуло в район стула.
- Как горит?!
- Да не кричи, - хмыкнула Татьяна, - компьютер у неё сгорел.
Наталья Михайловна нажала на рычаг телефона и набрала номер Марины.
- Что у тебя там случилось? – начала без предисловий.
- Всё в порядке, - спокойный, как всегда, голос Марины тревогу не унял.
- Что у тебя сгорело?
- Компьютер охранной сигнализации. Там вентилятор плохо работал или он или плата какая-то, пахнет горелой пластмассой, - послушно доложила Марина без малейших признаков тревоги: - Питание я сразу отключила и перешла на настенную панель управления, так что всё в порядке.
- Ну, какой порядок? – возмутилась Наталья Михайловна: - Оборудование новое!
Маринина невозмутимость раздражала. Действительно новое оборудование, несколько месяцев прошло. Наталья Михайловна помнила, рухлядь, что стояла до этого, срабатывала на проезжающий по проспекту трамвай.
- У меня ощущение, что её собирали по всем окрестным помойкам, компьютеры разные на всех станциях.
Наталья тщетно пыталась себя убедить, что в голосе Марины появились нотки раздражения. Всё-таки скорее сарказм.
- С тобой всё хорошо? – может запоздало, но поинтересовалась Наталья.
- Пованивает, но глаза уже не ест, открыла дверь, проветриваю.
Вот теперь точно улыбается, слышно по голосу. Ничем её не пробьешь.
- Если что, звони мне, - Наталья Михайловна, не прощаясь, повесила трубку. До сих пор не могла избавиться от начальственных ноток, хотя и осознавала несоответствие своего нынешнего положения тону разговора, но не видела смысла менять себя.
Прошлась по вестибюлю станции, поправила форму, прислушалась к знакомым щелчкам оборудования и гулу вентиляции. Вся эта жизнь теперь за стенами от неё, но ощущение сопричастности не оставляло. Обострившийся слух ловил биение сердца, звуки дыхания и ток крови родной станции. За годы работы Наталья Михайловна привыкла к АТС, и относилась так же, как к любому живому существу: не работает – заставить, неполадки - вылечить. Сейчас станция была здорова и Наталья успокоилась.
В идеале предполагалось, что все станции переведут на автоматику и люди как таковые станут там не нужны. Может быть, раз в неделю уборщица салфеткой пыль смахнуть. В реальности всё выглядело иначе. Кроссировки надо тянуть, люди отказываются от стационарных номеров, не хотят быть привязанными к месту, а кто-то получает телефонный номер по очереди и радуется этой возможности. Вот и надо перебросить проводки. Эй Ди Эс Эль опять таки, интернет, новая игрушка. Кто-то подключается. Пока на паре сидят один-два пользователя, интернет космический, четыре-пять, он нормальный. Но как только на ту же пару подсадишь седьмого, а то и девятого абонента, так вход перестаёт справляться с нагрузкой. Абоненты злятся на тормозящий, а то и подвисающий интернет и отказываются от услуг. И снова здорово. То есть этих снимать с обслуживания, а новых подключать. Потому что рекламная акция – подключение за рубль, желающие всегда есть. И указание начальства - подключать всех, сколько бы их там ни было. О каком качестве услуг может идти речь? Её возмущал такой подход к делу, возмущало отношение к людям, чувство справедливости нестерпимо ныло от такого обращения. Но новый век, новые технологии, новое отношение к людям, как к рабочим винтикам. Не хочешь, не работай, никто не держит.
А она хотела работать. Пусть и не начальником, пусть не по специальности, но бездельничать не могла. Поэтому, высидев положенные месяцы до пенсии, с удовольствием согласилась пойти в ведомственную охрану родного предприятия. Не сразу, но попав на свою станцию, радовалась, как ребёнок. Она знала людей, знала здание, каждую щербинку на фасаде, каждую отметину на стенах внутри. От подвалов бомбоубежища до технического чердака, продуваемого всеми ветрами.
Кстати, о бомбоубежище. Сейчас придут там ремонт делать. Сторонняя организация, по спискам. Надо достать. Имена, фамилии, паспортные данные. Вот не любила их Наталья Михайловна. Не русские, на фамилиях язык сломаешь. Выглядят не то что на одно лицо, но порой с половой принадлежностью промахнуться можно. Как можно работать с людьми, о которых ничего не знаешь? Откуда они? Где их дом? Кто родители? Какие проблемы в жизни? Наталья точно знала, где тонко там и рвётся. Чтобы люди нормально работали, не мешает знать их проблемы, может быть помочь. Где-то отпустить пораньше, а где-то и надавить, пристыдить. А к этим людям в душу не полезешь, да и с русским языком у них проблемы. Остаётся надеяться только на службу безопасности. Если проверили по совести, то среди этих мальчиков не будет террористов.
В последнее время после терактов все гайки закрутили. И обход вокруг здания с утра надо сделать и почасовые обходы внутри, обязательно в конце дня. Примечать все подозрительные предметы, тикающие, с торчащими проводами. А тут на станции одни провода и торчат из мусорной корзины после проводимых работ. Тикать, не тикают, но уборщицам платят мало, приходят два раза в неделю, так что мусорки по три-четыре дня не выносятся. Не вызывать же каждый раз на этот бардак мобильную группу.
Теперь надо посмотреть внимательнее тему инструктажа на рабочем месте. Наталья Михайловна достала брошюрку и открыла на нужной странице: «Ограничения в применении огнестрельного оружия». Как будто его взяли и выдали. Не первый год уже сдают на лицензию без оружия. Дешевле это оказалось, экономически выгоднее. Одно время газовую «пукалку» выдали, так и ту обратно отобрали, от греха подальше. Считают, что женские мозги не предрасположены к осознанному пользованию оружием. Но читать всё равно надо.
Наталья пробежалась глазами по неоднократно прочитанной теме, выхватывая глазами главные моменты: «Нельзя… при скоплении людей… в отношении женщин, лиц с явными признаками инвалидности и несовершеннолетних, когда их возраст известен или очевиден». Ах да, есть и исключения, когда можно в них палить: « в случае, если оказывают вооружённое или групповое сопротивление или нападение на охраняемые объекты, угрожающее жизни и здоровью охранников и лиц, находящихся на охраняемых объектах». Всё понятно, лучше вообще не иметь оружия. Не игрушка.
Звонок телефона застал врасплох, после второго взяла трубку.
- Сто шесть, Архипова, - привычно представилась.
- Наташ, Смирнов ездит.
- Спасибо, Танюш.
Сухой тон обеих женщин не мешал понять друг друга. Ездит начальник команды, надо подготовиться.
Набрала знакомый номер.
- Сто восемь…
- Смирнов ездит, - перебила Наталья Михайловна, - приведи себя в порядок.
- У меня всё в порядке.
Марина не изменилась в голосе. Даже если обиделась или разозлилась, не подала вида.
- Галстук на месте?
- На месте.
Наталья ещё раз кинула взгляд в зеркало. Значки имеются, галстук лежит ровно, из-под пилотки видна русая с сединой чёлка. Поправила ремень с палкой и наручниками, глянула на обувь. Признала собственный вид удовлетворительным.
Смирнов Владимир Александрович внешне был мужчиной интересным. Невысок, но военная осанка, аккуратный вид и благородная седина производили впечатление. Вот только применять женские чары против него бесполезно. Холодные глаза, маловыразительный голос, безупречная вежливость претили темпераменту Натальи. Ей даже не пришло в голову воспользоваться косметикой, как девочкам на других станциях.
Мужчины в её жизни были. Молоденькая Наташа влюбилась без памяти в крепкого положительного парня с романтическим налётом в глазах. За него и вышла замуж. Вот только романтический налёт быстро сменился тягой к выпивке. Наталья вовремя поняла, что жизни не будет, и сделала размен квартиры, навсегда отодвинув из своей жизни воспоминание об этом человеке. Стороной до неё дошли слухи лет пять назад, что шагнул в окно. Видать допился. Но она в этом не виновата, рядом была другая женщина, что не удержала, не уберегла.
После развода неожиданно пошла в гору карьера. Инженер, старший инженер. Василий появился незаметно, но быстро стал надёжной опорой во всём. До загса, правда, они так и не дошли, оба не чувствовали в этом потребности. Он не только дарил цветы и подарки, возвращая Наташе женственность, но и давал толковые советы при случае. Для неё было настоящим ударом, когда у него нашли запущенную форму гепатита. Из-за несвоевременного лечения Вася умер. Спасалась тогда работой. Назначили начальником станции.
Последний мужчина – Демьян, встретился на пути, как неприкаянная душа. Когда-то они учились в одном институте, после окончания учёбы долго не виделись, а вот теперь, после раздела некогда великой страны, он неожиданно оказался иностранцем, живущем в общежитии на птичьих правах. Наталья пригрела усталого путника, а он к соседке побежал, тепла оказалось мало. Потом обратно прибежал, прощения просил. Простила, приняла, но на правах квартиросъёмщика. Не нужны ей его мужские поползновения, неинтересны. Гормональная перестройка организма отодвинула эту сторону жизни из круга интересов. Может потому и понесло Демьяна к соседке. Не будет она о нём дурно говорить, ведь о покойниках или хорошо или ничего. По весне поехал на Украину родных повидать, выпил и уснул. Навсегда. Сердце не выдержало. А такой крепкий мужик был. Переживала всё равно, не чужой человек.
- Здравствуйте Наталья Михайловна, - Смирнов смерил её цепким взглядом.
- Здравствуйте, Владимир Александрович, - Наталья не осталась в долгу, отмечая запах хорошего одеколона и отглаженную рубашку с хрустким воротником.
- Вопросы? Проблемы? – начальник склонился к журналу приёма-сдачи дежурства, чтобы сделать запись.
- Я по поводу новой сигнализации… - Наталья остановилась.
- Да? – холодный голос начальника не подбодрил.
- Работает оборудование плохо.
- Конкретно на вашей станции? – Владимир Александрович поставил точку в конце записи и поднял каменные серые глаза на Наташу.
- Нет.
- Тогда вас это не касается.
Наталье хотелось зарычать. Её многое касается, в том числе и устаревшее оборудование, поставленное вместо нового. У кого-то в карманах осела разница в стоимости. Почему охрана вынуждена из-за этого мучится?
- Я с вами хотел поговорить о другом, - Владимир Александрович отложил ручку и захлопнул журнал, - со следующего месяца ваша станция переводится на дневной режим работы нашей организации. Таким образом, из четырёх человек останутся только двое, для остальных у нас нет рабочих мест. Вы пенсионерка, у вас есть сын, который может о вас заботиться. Пишите заявление по собственному желанию, вы нам не нужны.
Виски сдавило болью, в ушах зашумело, обида перехватила горло. Внимательный взгляд начальника команды буравил в ожидании реакции. Удержалась, не наговорила в сердцах.
- Сокращайте, - ответила сухо, спазм в горле потихоньку отпускал. Второй раз было не так больно, но теперь она сюда точно не вернётся.
- У нас нет денег на сокращения.
- А это меня не касается, - вернула начальнику его же фразу.
- Поэтому будем увольнять за малейшие нарушения. В первую очередь пенсионеров и разгильдяев. Замечание сегодня я вам не записывал, но вы не сделали доклад по форме при моём появлении. А Марину Андреевну однажды начальник отряда застал за курением в дверях. Ей тоже будет предложено уйти по собственному желанию.
Когда начальник команды попрощался и ушёл, Наталья Михайловна трясущимися руками набрала номер на телефоне. Даже представиться не дала:
- Марин, сделай ему доклад по форме и держись. Ни в коем случае не соглашайся увольняться по собственному желанию.
Ярость и обида клокотали в душе, прорываясь раздражением.
- Не соглашусь.
Откуда это равнодушие в голосе? Протяжные гласные, неторопливая речь.
- Проверь форму, ведение документации, чтобы ни единого замечания. И не кури в дверях.
- А где ещё?
- Бросать пора!
Наталья бросила трубку, не сдержавшись.
Прав Владимир Александрович, есть у неё сын от первого брака. Так что при всём желании о муже не забудешь. Чем взрослее становился Колька, тем больше напоминал отца. Неприспособленный к жизни, не умеющий постоять за себя, исполнительный, безынициативный. Работать его она когда-то пристроила на свою же станцию. Сын и в сорок лет оставался её ребёнком нежным, ласковым.
Однажды этот «ребёнок» привёл незнакомую девицу и сказал: «Мама, это Марина мы решили пожениться» Наталья Михайловна чуть не села на месте. Она даже не подозревала, что Коля с кем-то встречается. Рядом с высоким метр восемьдесят парнем стояла тихая невзрачная пигалица. Но девица в один день обвернула Коленьку вокруг пальца, как ниточку.
Понимала Наталья, что не «мы решили», а она. Николай бы ещё долго примерялся да ушами хлопал. Наверняка ловкая девица увидела, что у мальчика есть всё: телевизор, магнитофон, синтезатор, компьютер. Да и двухкомнатная квартира летом, пока бабушка на даче, в его полном распоряжении. Оставалось надеяться, что в порыве чувств он не ляпнул ей, что и дача с машиной на него оформлены, тогда точно вцепится в него как клещ.
Страшно было за сына, но скрепя сердце, Наталья забрала к себе в служебное жильё маму. Та бы не дала житья молодым. Они сами организовали помолвку, познакомили родителей, обменялись серебряными кольцами и успокоились, оформлять отношения не торопились. Наталья надеялась, что обойдётся, поживут и разбегутся. Как почувствуют детки, что это не в семейном гнёздышке жить, что самим всё надо делать, так пойдут ссоры да делёж главенства в семье. Разойдутся, и найдёт сын себе хорошую девочку.
Не зря Марина сразу не понравилась Наталье Михайловне. Оказалась ленивой, как не заскочишь в гости, вечно горы не глаженого белья валяются. Наталья и в гости перестала ходить. Сын приходит на работу небритый, в не глаженой рубашке. Однажды Наталья не выдержала, позвонила невесте сына:
- Вы друг другу не подходите. Тебе нужен мужчина, который будет за тобой ухаживать, а Коленьке женщина, которая будет ухаживать за ним. Уходи.
- Хорошо, я уйду, - спокойно отозвалась Марина, словно соглашалась зайти в магазин по дороге.
Но Наталья никак не ожидала, что её тихий безответный сын, узнав о разговоре, так будет орать на родную мать. Видно любит. Сам и уговорил Марину остаться. А ещё её балованный мальчик сам стирал на стиральной машине, мыл посуду и пытался готовить. Несколько раз звонил и спрашивал рецепты. Совсем Марина его заездила, ничего дома не делает, королева Марго. Так и прозвала Наталья невестку.
Они поженились через семь месяцев, но вовсе не потому, что Марина забеременела, хотя это предположение выдвигали все родные на свадьбе. Оказывается, они с каждой получки откладывали на свадьбу. Наталья и не знала до поры до времени, пока заявление не подали. Свадебное платье невесте шила её мама, а вот кольца молодым делала Наталья из своего широкого. Сыну поуже, снохе пошире, чтобы не обижалась. О прописке Марина и не заикнулась, так жила с Колей.
И когда с работы уволилась, Наталья предложила ей работу на станции в качестве охраны, чтобы не сидела не шее у мужа. Собеседование и устройство на работу девочка провернула с блеском, не упоминая имени свекрови. Наталья не была против семейственности на работе. Дети под присмотром, всегда можно мозги вправить, если задурят.
- Мам, что случилось?
От воспоминаний отвлёк голос сына. Колька смотрел на неё через окошечко охраны, отчего был похож на портрет в рамке. Русые кудри, почти круглое лицо, очки с толстыми стёклами. Даже они не могли придать солидности наивным голубым глазам. Чистый ребёнок. Как с ним проблемами делиться?
- Пока ничего, - ответила сухо.
- Но я же вижу, что ты расстроена.
- Вылетим мы с твоей Маринкой с работы, будешь нас обеих содержать.
Желчно получилось, язвительно.
- Мам, всё будет хорошо, придётся, так буду. Не переживай, - мирно откликнулся Николай. Не обиделся, привык давно. Но чувствовалось в нём что-то новое. Такое же спокойствие, как и в его непробиваемой жене:
- Тебе чего-нибудь купить на обед?
- Я деньги не взяла, - Наталья поджала губы. Был у них год назад разговор с Мариной. Та попросила не давать Кольке денег, чтобы не было соблазна каждый день после работы пиво пить.
- У меня есть. Что купить?
От не прошеного внимания защипало глаза.
- Булочку какую-нибудь, - голос самой напомнил треск сухого дерева.
- Не грусти, - подмигнул Колька и вышел.
Удивительно, но стало легче. И правда взрослый, сорокалетний мужчина, не алкоголик, не бабник. Пусть звёзд с неба не хватает, но не бросит. Вот и Маринка спокойно оставляет деньги на карманные расходы, не вытрясает всё до копейки. Уже не боится, что пить начнёт.
Девчонка честная. Денег и сама не просила и Коле запретила брать. Наталья никогда не скупилась. Деньги лишь средство получать маленькие и большие радости в жизни. Марина относилась к ним болезненно. Семь лет назад у девочки умер отец по дороге из разливочной, пошёл через стройку, упал в лужу и замёрз. Не плакала, не впадала в истерику, только голос стал ещё тише. Наталья передала через сына денег на похороны. Колька обронил, что многочисленные родственники не спешит сбрасываться. Не по-людски это. Передала и забыла. Сын предложил отдать – отмахнулась, не в долг давала. Марина пришла к ней сама и всё отдала до копеечки. Сказала, что если будет надо, попросит ещё раз.
А год назад у Натальи тяжело заболела мама. Всегда бодрая, работящая, за всю жизнь никому на шею не присела. Муж умер рано, двоих детей тянула одна. Работала на двух работах. На пенсии тоже не сидела – держала на себе дачу. Всё лето сама копала, сажала, собирала урожай, заготавливала дрова. Никогда не стонала, не жаловалась. Даже о том, что ноги побаливают, сказала вскользь, как о чём-то незначительном. Да и никто не придал значения. Восемьдесят четыре года не семнадцать, сказывается возраст. Живот начал расти, опять же не юная девица с тонкой талией и так сколько лет оставалась в прекрасной форме. Не спохватились, не забили тревогу, пока мама не потеряла сознание.
Тогда Наталья чуть не силком потащила мать по врачам. Подозрение на рак подтвердилось. Раковая опухоль начала расти. Онкоцентр. Денег Наталья не жалела, только бы быстрей, пока не поздно. Гинеколог направил к урологу, а тот обратно. Пока врачи «играли в мяч» маме стало совсем плохо. В больнице продержали недолго, выписали домой, наркотики, чтобы умирать было не так мучительно.
Тогда-то Наталья и узнала, что Марина Кольку уколы делать научила. Сынок, который чуть не в обморок хлопался от вида крови, сам вызвался делать уколы бабушке. Кололи внутримышечно, Марина сказала, что недостаточно квалификации для внутривенных вливаний. Под конец мама в сознание не приходила. Болезнь изуродовала фигуру, а вот лицо в беспрерывном сне стало детским, наивным и каким-то обиженным.
Наталья работала сутки через трое. Дети приходили ночевать и присматривали за больной, пока Наталья на дежурстве. Вот и в тот день Коля с Мариной остались у постели умирающей. Наталья вернулась со смены. Сын встретил её один, Марина уже ушла на работу. По одному виду Кольки поняла – всё. Тихонько заплакала, и Колька с ней. Взял её за руку, в комнату вошли вместе. Мама лежала вытянувшись на кровати, ладони сложены на груди, на лице умиротворение. Значит, умерла спокойно, во сне, не мучилась. Это немного облегчило боль. Все рано или поздно завершают жизненный путь, но сейчас больше волновало, как это происходит. Дай бог, чтобы вот так, во сне, без мучительной агонии.
Марина ушла на работу в день смерти мамы Натальи Михайловны и в день похорон не стала менять смены. Захотела бы, смогла. Родня осуждала. Марине Наталья тоже всё высказала, а перед родными вступилась – детям и так досталось. Невестке бабушка мужа не родная, могла вообще отказаться помогать.
Главное – Колька тогда не запил. Наталья Михайловна не обольщалась, влияние на сына она потеряла, а слабость к спиртному у того была – отцовские гены. Так что жена удержала.
И ещё одно. Не было у Наташи дочки, не сложилась для этого судьба. А на свадьбе Марина принародно попросила разрешения звать свекровь мамой. И пусть нечасто Наташа слышала это от неё, но сердце щемило, когда невестка сына к телефону звала: «Коленька, тебя мама зовёт». Поначалу слышалась фальшь в этих словах сдержанной на ласку Наталье. Но уже десять лет Маринка носила фамилию Архиповой, их просто так со счетов не сбросишь. Ремонтом квартиры сама занималась, Николая в руках держала. Пусть не назовёшь её любимой невесткой, но другой не будет.
Наталья посмотрела на часы. Беспокойство привычно ухватило за сердце. Набрала центральный:
- Танюша, Смирнов у Маринки был?
- Был, звонила твоя Маринка. Расстроил её.
А у самой голос такой довольный.
- У меня всё в порядке, - доложила Наталья и повесила трубку.
Как всё-таки можно обрадовать некоторых своей бедой. Тут же набрала другой номер.
- Марина, что тебе Смирнов сказал? – Наталья и сама ощущала, что голос строгий, даже жёсткий. Не умеет она утешать, хотя и позвонила, чтобы поддержать невестку.
- Что как самую молодую будет гонять по всем станциям, даже в пригород.
- А ты?
- Сказала окей, буду ездить. Это не смертельно. – По голосу слышно, опять улыбается упрямо, ехидно, не нуждается в утешении.
- Тогда держись, чтобы без единого замечания. И язык не распускай. Не ожидай сочувствия.
Помнила Наталья Михайловна, как это бывает. Перед сокращением грызня начинается, доносы. Посочувствует такая «доброжелательница», а потом ударит в спину. Нельзя показывать себя размазнёй, слабых убирают в первую очередь. Что Марина наговорила Татьяне о посещении начальства, оставалось только гадать.
Томило Наталью одно воспоминание о Маринке. Тогда, после смерти матери решила она серьги невестке передать золотые на девять грамм с аметистом. Не бог весть какие ценные, но не новодел. Передавались они в семье по женской линии, от матери к дочери, и то, что Наташа решилась передать их невестке, для неё значило многое. Девочка сначала обрадовалась. Серьги красивые. А через неделю принесла их обратно, сказала, что тяжёлые, не может носить. «Пусть у вас полежат». И не отвергла подарок и не приняла.
Права сватья, Маринка с Колькой как по одной мерке шитые. Такая же неприспособленная к жизни. Бессребреница. О будущем не думает. Уверена, что всё всегда у них будет. Золото, ведь не просто украшение, это ещё и вложение. Банки могут лопнуть, деньги съесть инфляция, а золото всегда останется золотом. Как они будут жить? Наталья Михайловна осознавала, что она не вечная, рано или поздно Колька с Маринкой останутся одни. И детей у них нет, некому на старости лет позаботиться о них.
Солнце припекало совсем по-весеннему, весело надрывались воробьи, деревья окутала зеленоватая дымка. Весна. Наталья Михайловна шла по улице. Думала она о том, что в это время обычно начинала готовить маму к переезду на дачу. Собирала одежду, вещи, телевизор, чтобы потом отвезти на машине. Поняла – вроде отпустило горе. Не так настойчиво грызло сердце. Подумала, что в этом году, похоже, придётся ехать самой.
Месяц она держалась за рабочее место. Телефонная станция стала пулемётным гнездом, где каждый отстреливался в одиночку от подступающего хаоса. Начальство запретило телевизоры, ноутбуки, планшеты, смартфоны. Отдел безопасности был недоволен задержкой рабочих, хотя сами же не присылали вовремя списки. Несколько раз на отдельных объектах устраивали проверку охранникам. То выдавали фиктивные пропуска, то подкладывали пакеты с имитацией бомб. Увольнения стали нормой. Наталья Михайловна написала заявление сама, с условием, что Марину не будут дёргать, оставят на одном месте. Правда девочка всё равно каталась по разным станциям, но похоже, не переживала по этому поводу. Не жаловалась, наоборот смеялась, что теперь незаменимый работник, на любой станции нужна. А самое главное, прекрасно управлялась с любыми ситуациями. С некорректной постановкой на охрану, с претензиями начальства, рабочих и отдела безопасности, с поломкой техники. Была спокойна в любой ситуации и уверена в своей правоте. Одно слово – непробиваемая. А может быть это и хорошо? За Кольку спокойно. За все десять лет он ни разу не пожаловался, что с женой поссорился. Может, и было что, Наталья не представляла, как два взрослых самостоятельных человека могут не сталкиваться в интересах, но сын ни разу не пришёл за сочувствием. До сих пор дрожит за жену, как в первый год после свадьбы. Вот и сейчас переживает за её здоровье. Наталья улыбнулась мыслям. Места себе не находит: «Мариночку по утрам тошнит». Женским своим чутьём Наташа почувствовала, что надо промолчать. Пусть Марина сама скажет, что это значит. Но в душе уже расцветала надежда.
Битву с начальством Наталья Михайловна проиграла. Но они неправы. Нужные люди – пенсионеры. Хотя бы своим детям и внукам. Жизнь продолжается.
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2013
Свидетельство о публикации №213120401795
обсуждение
http://www.proza.ru/comments.html?2013/12/04/1795