«Моя женитьба на Натали (это, замечу в скобках, моя сто тринадцатая любовь) решена», — написал Пушкин в апреле 1830 года.
Их найдут спустя сто лет,
письма эти нежные.
Но писал их не поэт,
а мужчина - женщине.
Он не чаял в ней души,
шел во всем
навстречу.
Не кроил на свой аршин,
целовал ей плечи.
Ясноглазой называл,
женкой, голубицею.
В эти лета – понимал –
дома не сидится.
Он писал ей издали
письма, чувства полные,
Ах, Наташа, Натали,
что-то вы не поняли...
Но у девочки-жены
есть своя забота.
Мы ведь тоже жить должны,
в люди, в свет – охота!
В том, чтоб с книжками сидеть,
что-то есть мещанское.
Ведь балы на свете есть,
платья и шампанское.
Ох, как хочется пожить,
красотой играючи,
в музыке летя кружить,
плат перебираючи.
Чтоб паркет дробил каблук,
чтобы все глядели,
и у зависти подруг
не было предела...
«Пушкин, Пушкин, отпусти», -
жалобными губками, -
«Сколько ж можно взаперти –
голубком с голубкою»?
Сплетня - тягостней вины.
Вот и вся причина.
Муж - заступник для жены,
надо - быть мужчиной.
Что ж теперь у гроба плакать,
гроба дорогого,
Ах, Наталья Николавна,
выйдешь за другого.