22 января 2014 года на программе ПОЛИТИКА один профессор истории, специалист по революциям, сказал очень странную вещь: "Революции происходят внезапно, никто не может предсказать их возникновение". Далее он привел пример 1905 года - Первой русской пролетарской революции, как власть должна вести себя в случае революций. Это в назидание тем, кто сейчас не может разобраться с проблемами в Киеве, на очередном Майдане с катапультой, металлическими битами, коктейлями Молотова и "мирными манифестантами", однако, отлично экипированными, в касках и со щитами, А ТАКЖЕ С АМЕРИКАНСКИМИ КРЕЙСЕРАМИ, СТОЯЩИМИ, КАК РОЯЛИ В КУСТАХ, в Черном море, вероятно, как и в случае событий в Тбилисси, привезли гуманитарный груз - несколько миллионов пачек памперсов и бутылок боржоми для манифестантов...
Так что же поучительного в революции 1905 года? Наш кабинетный историк считает, что тогда власть мудро пошла на компромисс, и мир был установлен. На деле же всё было совсем не так: революция была пролетарской, в случае её победы учредились бы коммуны типа Парижской, и всё это было бы задавлено в два счета мировым капиталом, как и произошло во Франции. Кроме того, передышка была взята на 109 лет (это число мне подсказал комп - я хотела написать - "на 9 лет", но и это верно!)
Уже в 1914 году Бухарин пишет книгу, в которой показывает, что наконец концентрация капитала (особенно финансового) в России достигла мирового рекорда, и можно уже смело переходить к государству-корпорации. Именно поэтому была сначала совершена либеральная революция, а не пролетарская (февраль 1917 года), а затем уже произошёл радикальный левый поворот, по причине неспособности буржуазного правительства навести элементарный порядок в стране - в октябре 1917 года и по наущению бухаринцев - в том смысле, что не стоит мелочиться, создавая чисто буржуазный миропорядок, надо сразу строить государство-корпорацию, т.е. то, к чему весь мир придет через какое-то время.
Сейчас Ходарковский точно также заявил о левом повороте как необходимости, а Европа в лице незадачливых еврокомсарей крепко чешет репу на предмет: а не построить ли нам, батеньки, в ЕС что-то вроде еврокоммунизма с фашисткой спецификой? А фашизм - это руки либерализма, одно без другого не работают - либералы не умеют строить, а фашисты - думать. Потому в Киеве сейчас и произросла гидра аж трёхглавая (третьим компонентом у них голова из ветвей власти).
***
Так что же такое - государственно-корпоративный капитализм, за который так ратовал Бухарин, любимец всех либералов (как и Троцкий, создатель репрессивной системы),"ОРГАНИЗОВАННЫЙ КАПИТАЛИЗМ"?
ДИСКУССИЯ В Коммунистической АКАДЕМии, 1930 год, об «организованном капитализме». Небывалый наплыв публики — свыше тысячи посетителей в течение четырех вечеров наполняли зал — свидетельствует о том живейшем интересе, какой проявляют к этому вопросу широкие круги партийного актива.
В результате дискуссии стало совершенно очевидны то внутреннее, отнюдь не диалектическое противоречие, которое коренится в самом понятии «организованного капитализма». Фактически теория «организованного» капитализма» служит идеологическим мостиком от реформизма к неизбежному социал (либерал - в нашем случае, 100 лет спустя)-фашизму.
Издавая стенограмму прений полностью, Институт мирового хозяйства и мировой политики отнюдь не солидаризируется со всем, что было высказано в дискуссии; напротив, каждый из ораторов, принимавших участия в прениях, отвечает сам за себя.
ВАРГА: ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ „ОРГАНИЗОВАННОГО КАПИТАЛИЗМА"
Теория якобы начавшегося уже мирного врастания капитализма в социализм, теория о том, что современное государство не является классовым государством буржуазии, и, наконец, теория сверхимпериализма — имеют в своей основе, теорию организованного капитализма.
Каково содержание понятия «организованный капитализм»?
Необходимо подчеркнуть, что содержание этого понятия, взятое в законченной форме, заключает в себе внутреннее противоречие. На самом деле, под капитализмом мы понимаем товаропроизводящее хозяйство, механизм которого регулируется законом стоимости, обусловленным, в свою очередь наличием рынка. В эпоху же «организованного капитализма» в его завершенном виде должен существовать один мировой генеральный картель, должен быть один предприниматель, один собственник всех средств производства. В таком обществе нет ни рынка, ни распределения, ни товаров, ни закона стоимости (к чему и стремится регулируемый рынок запада 21 века). Нет ни конкуренции, ни анархии производства, ни необходимости производить накопление, т. е. нет вообще существеннейших атрибутов капиталистического строя.
Посмотрим, как сторонники «организованного капитализма» определяют это понятие.
Гильфердинг в своем докладе на Кильском партейтагс дает следующее определение:
«Эпоха свободной конкуренции, когда капитализм был во власти законов слепых сил, осталась позади, и мы теперь имеем капиталистическую организацию хозяйства; иначе говоря, хозяйство, построенное на свободной игре сил, превратилось в хозяйство организованное..."
«Организованный капитализм» означает... принципиальную замену капиталистического принципа свободной конкуренции социалистическим принципом планового производства...»
Что же в этом определении правильно и что неправильно'
Правильно то, что «эра свободной конкуренции» миновала.
«Экономически основное в этом процессе есть смена капиталистической свободной конкуренции капиталистическими монополиями. Свободная конкуренция есть основное свойство капитализма и товарного производства вообще: монополия есть прямая противоположность свободной конкуренции; но эта последняя на наших глазах стала превращаться в монополию, создавая всё более крупное производство, вытесняя мелкое, заменяя крупное крупнейшим, доводя концентрацию производства и капитала до того, что из нее вырастает монополия: картели, синдикаты, тресты, сливающийся с ними капитал какого-нибудь десятка ворочающих миллиардами банков».
В связи с этим Ленин дает известное краткое определение:
Империализм есть монополистическая стадия к а п и т а л и з м а.
Однако констатирование того обстоятельства, что «эра свободной конкуренции миновала», является единственно правильным и соответствующим действительности моментом в гильфординговском определении организованного капитализма. Его положение о том, что образование монополий будто бы вообще устраняет конкуренцию, или что капиталистическое хозяйство в эпоху монополий управляется «социалистическим принципом планового производства», представляется абсолютно неправильным. Несмотря на образование монополий, конкуренция продолжает существовать: о «плановом хозяйстве» не может быть и речи.
Попытаемся возможно более ясно представить различные виды конкуренции, существующие при монополистическом капитализме.
Мы должны при этом различать два вида конкуренции: конкуренцию между остающимися при монополистическом капитализме не монополистическими элементами и монополиями, с одной стороны, и конкуренцию между монополистическими организациями — с другой
ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ «ОРГАНИЗОВАННОГО КАПИТАЛИЗМА:
а) К первому виду конкуренции относится конкуренция всех мелких товаропроизводителей или «независимых товаропроизводителей» города и деревни между собой.
б) Ко второй группе этого же вида конкуренции относится конкуренция аутсайдеров с монополиями. Абсолютные монополии, охватывающие 100% производства, до сих пор составляют только очень редкое исключение.
Но даже в том случае, если предположим, что образование монополий в пределах государственных границ полностью завершилось, то этим самым конкуренция еще не устраняется.
Существуют следующие главнейшие формы конкуренции внутри монополий и между ними:
а) В тех случаях, когда образование монополий еще не достигло степени полного слияния, т. е. уничтожения самостоятельности отдельных предприятий в деле распределения прибыли, происходит постоянная борьба внутри картеля: борьба за производственные квоты, за расширение производственной способности предприятия, независимо от возможностей сбыта, с целью увеличения квоты а усиления конкурентоспособности на случай ликвидации картеля.
б) В тех же случаях, когда образование монополий уже достигло степени полнейшего слияния, эта внутренняя конкуренция отпадает, как мы это иногда видим при национальных монопольных объединениях. Это, однако, ни в коем случае не обозначает прекращения конкуренции вообще. Возникают новые формы конкуренции:
1. Одна и та же потребительская потребность может быть удовлетворена с помощью различных товаров. Так, например, топить можно углем, нефтью, дровами, торфом; строить можно из стали, кирпича, цемента или дерева; путешествовать можно по железной дороге, на автомобиле, аэроплане п т. д. Поэтому существование полной монополии в отношении определенного рода товаров еще ни в коем случае не означает возможности произвольно устанавливать цены; оно не означает устранения конкуренции, ибо даже при полной монополии в каждой отдельной отрасли продолжает существовать конкуренция между производителями различных товаров, могущих служить одной и той же потребительской цели.
2. Так как при капиталистическом строе покупательная способность широких масс отстает от производительной способности общества, то и в том случае, когда производство и сбыт всех видов товаров сосредоточены в руках монополии, все же продолжает существовать конкуренция, имеющая целью завоевание на рынке большей доли в пользу данного вида товара. Мы наблюдаем эту «борьбу за потребителя» в ее наивысшей стадии в Соед. Штатах, где образование монополий сделало наибольшие успехи. Американские автомобильные фабрики заявляют, что каждый американец должен иметь свой автомобиль, в то время как строительная промышленность старается направить потребление в свою сторону, и т.д.
Разумеется, все они воздействуют на потребителя не только с помощью рекламы, но и путем манипуляции с ценами. Это означает, что конкуренция продолжается, несмотря на существование монополий.
3. Даже в том случае, если предположить, что внутри отдельных стран конкуренция сведена, благодаря образованию монополий, к указанным выше формам, то на мировом рынке еще продолжает существовать конкуренция в старом смысле слова, т. е. конкуренция в форме понижения цен национальными монополиями.
Здесь мы наталкиваемся на своеобразное противоречие. Если бы на мировом рынке выступали друг против друга национальные монополии равной силы, картина была бы совершенно иной. Но этого никогда не будет.
ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ «ОРГАНИЗОВАННОГО КАПИТАЛИЗМА»:
Если бы всюду действовал защищенный таможенными тарифами внутренний рынок, то выгоды, получающиеся от образования монополий, были бы, благодаря взаимному демпингу, сведены на нет, и цены повсюду неминуемо упали бы до уровня цены производства.
Мы видим, что, несмотря на высокую ступень образования монополий, достигнутую современным капитализмом, об устранении конкуренции не может быть и речи. Даже если бы монополии овладели целиком всеми видами производства, то между ними происходила бы конкурентная борьба за то, чтобы определенная потребность удовлетворялась с помощью именно их товаров, а не путем замены их другими товарами, производимыми другой монополией, за то, чтобы при выборе способов возможного расходования своего дохода потребитель останавливался на закупке их товаров.НО это уже не свободная конкуренция, а захват и вытеснение, т.е. некая форма бандитизма в законе.
Так что монополии, вырастая из свободной конкуренции, не устраняют ее, а существуют над ней и рядом с ней, порождая этим ряд особенно острых и крупных противоречий, трений, конфликтов.
Образование монополий и плановое хозяйство:
Социал-демократы полагают, что с развитием элементов организованного капитализма связано преодоление анархии производства, «замена капиталистического принципа свободной конкуренции социалистическим принципом планового производства: так как при монополии производство сосредоточено в одних руках, то имеется-де возможность привести производство в соответствие с потребностями. Если бы даже существовала такая возможность, это ни в коем случае не означало бы планового хозяйства, а лишь одностороннее приспособление производства к анархическому спросу, между тем как плановое хозяйство предполагает полное и гармоничное соответствие между производством и потреблением.
Это означает, что и при так называемом «организованном капитализме», т. е. капитализме, находящемся под властью монополий, кризисов избегнуть нельзя. Более того, они будут неизбежны: монополия, создающаяся в некоторых отраслях промышленности, усиливает и обостряет хаотичность, свойственную всему капиталистическому производству в целом». Характер кризисов мог бы несколько измениться постольку, поскольку существование монополий и непосредственная связь между производителями и потребителями, в конечном итоге создающаяся в результате далеко идущего вытеснения торгового капитала, дали бы возможность не накоплять в сфере обращения лишних запасов производимых монополиями товаров, т. е. быстрее приводить производство в соответствие со спросом.
Это устранило бы также необходимость ликвидации произведенных сверх общественной потребности товарных запасов с помощью резкого снижения цен, сводящего общую сумму цен товаров к общественно-необходимой рыночной стоимости, как это имело место при кризисах классического капитализма, а следовательно, уменьшило бы число банкротств. Однако это ни в коем случае не означало бы, что мы имеем дело с плановым хозяйством и что возможность кризисов исключается. Если мы под кризисом понимаем вызываемую трудностями сбыта необходимость значительного сокращения производства, что, разумеется, связано с массовым увольнением служащих, то ясно, что об «организованном капитализме» в смысле устранения монополиями кризисов не может быть и речи.
Так что законно говорить о «росте хаотичности» в ходе образования монополий.
ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ «ОРГАНИЗОВАННОГО КАПИТАЛИЗМА»:
Итак, конкуренция определяется не абсолютной производительной способностью и не абсолютной потребительной способностью, а потребительной способностью на основе антагонистических отношений распределения, которые сводят потребление огромной массы общества к минимуму, изменяющемуся в более или менее узких границах. Она ограничена далее стремлением к накоплению, стремлением к увеличению капитала и к производству прибавочной стоимости в расширяющемся масштабе. Таков закон капиталистического производства, диктуемый постоянными революциями в самых методах производства, обесценением имеющегося капитала, постоянно сопровождающим такие перевороты, всеобщей конкурентной борьбой, необходимостью совершенствовать производство и расширять его масштаб ради одного только сохранения его и под угрозой гибели.
Организованный капитализм» и государственный капитализм:
С понятием «организованного капитализма» тесно связано понятие государственного капитализма. Экономическое значение государства в эпоху империализма все более а более возрастает. Основой такого развития является присущее капитализму стремление к обобществлению производства.
Капитализм в его империалистической стадии вплотную подводит в Самому всестороннему обобществлению производства, он втаскивает, так сказать, капиталистов, вопреки их воле и сознанию, в какой-то новый общественный порядок, переходное от полной свободы конкуренции к полному обобществлению. Производство становится общественным, но по своей природе остается частным. Общественные средства производства остаются, по сути, частной собственностью небольшого числа лиц (корпоративный госкапитализм), и возникает новый тип государства - госкорпорация.
Так все более исчезают политика и идеология, и государство решительно выступает на сцену в роли непосредственного регулятора хозяйства (Наряду с государством аналогичные функции выполняют области, города, общины, чем и обменяется немецкий термин «общее хозяйство). Вот почему регулирующая деятельность государства проявилась сильнее всего в период так называемого «военного социализма» в Германии.
Регулирующаяся деятельность государства изменяется вместе с изменением характера господствующей с помощью государственного аппарата буржуазии. В течение долгого времени, пока еще удельный вес неорганизованной буржуазии был больше, чем вес вновь возникающих монополий, государство пыталось задержать процесс образования монополий изданием законов, направленных против картелей.
В настоящее время государство фактически, хотя и не обязательно напрямую, но через криминальную практику, управляется монополиями: государство ведет свою внешнюю экономическую политику (таможенные тарифы, торговые договоры, колониальная политика, войны) сугубо под диктовку монополий. Если интересы монополистических организаций сталкиваются, то побеждает более сильная сторона Государство, которое играет большую роль также в качестве собственника организованных на капиталистических началах предприятий, само вступает с этими предприятиями в соответствующие картели.
Во внутренней политике государству часто приходится выступать на защиту интересов буржуазии как класса, в целом против стремлений к увеличению прибылей со стороны отдельных капиталистов. Отсюда — двойственное отношение буржуазии к государственному капитализму.
Государство как высшая авторитетная инстанция не должно было покидать своего объективного поста, с высоты которого ему приходится наблюдать за всем ходом событий. Между тем в 20 и особенно в 21 веке оно все более стало вмешиваться в этот процесс развития и даже стало определяющим фактором всей хозяйственной жизни. Кроме того, что оно фиксирует высоту квартирной платы, руководит жилищным строительством, диктует цены на железо, уголь, калий, руководит крупнейшими предприятиями, во все возрастающей степени принимает участие в банковском и кредитном деле, взимает налоги не только с дохода, расхода, но и с самого имущества и многое другое.
Как видим, что между «организованным капитализмом» и государственным капитализмом существует тесная связь: государственный капитализм является, наряду с монополиями, весьма существенным элементом «организованного капитализма».
ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ «ОРГАНИЗОВАННОГО КАПИТАЛИЗМА:
Организованный капитализм», социальное государство и
хозяйственная демократия.
С понятием «организованного капитализма» тесно связаны понятия «социального государства» и «хозяйственной демократии». Реформисты, как известно, утверждают, что современное государство представляет собою не орудие буржуазной диктатуры, а сугубо социальное государство. При этом они ссылаются прежде всего на мероприятия буржуазного государства в области социального обеспечения.
Но реформаторы обманывают массы, изображая деятельность государства в области социального обеспечения, как заботу «надклассового» государства о трудящихся массах. В действительности вся социальная политика государства служит интересам буржуазии:
а) При помощи социальной политики буржуазное государство пытается воспрепятствовать той безграничной эксплуатации, которая могла бы повести к преждевременному изнашиванию рабочих, к вырождению и вымиранию трудового класса, этого необходимого фундамента для процесса воспроизводства капитала в целом (сюда относится: запрещение детского труда, ночного труда для женщин, ограничение рабочего времени и т. д.). Это чистой воды прагматизм.
б) С помощью пособий (для безработных, больных и т. д.) оно пытается ослабить возмущение выброшенных на улицу обиженных масс против существующего общественного строя. В этом смысле социальная политика помогает сохранению классового господства буржуазии. Об этом определенно говорит один из идеологов германский буржуазии Бонн в своей книге о рационализации:
«В итоге рационализации должен получиться некоторый лишний доход, который следовало бы предназначить для поддержки безработных, ибо в оовременном народном хозяйстве нельзя миллионы безработных просто-напросто игнорировать. Ведь современные организованные массы не умирают с голоду молча. Необходимо с помощью социальных мероприятии либо предупреждать социальные катастрофы, либо ставить им преграду».
в) То, что преподносится в виде социальной политики, в известной части (например, обязательное арбитражное разбирательство конфликтов) является политикой, прямо враждебной интересам трудящихся: государство выступает в роли диктатора на защиту интересов капиталистов, чтобы помешать пролетариату защищать свои требования иным путем (это представляет собой элемент фашизации).
г) Наконец, предоставление реформаторам хорошо оплачиваемых должностей во всем аппарате социального обеспечения служит делу персонального подкупа реформистских кадров, означает сращивание государственного аппарата с реформистской верхушкой и является одним из существенных способов борьбы с подвластным народом.
К области государственного капитализма принадлежит и так называемая «хозяйственная демократия».
«Хозяйственная демократия, — заявил Гильфердпнг в Киле, — означает подчинение частных экономических интересов интересам общества».
Между тем, как мы видели, фактически государственный капитализм обозначает подчинение экономических частных интересов отдельного капиталиста общим интересам буржуазии, каковые и выдаются за «общественные интересы». Обман реформистов заключается в высказываемом ими «убеждении», будто государство при капитализме защищает еще какие-то другие общие интересы, помимо интересов буржуазии как класса. Участие государства в управлении монопольными организациями путем назначения национальных советов, составленных из капиталистов, рабочих и потребителей (Отто Бауэр); воздействие на хозяйственную политику путем участия социалистических партий в правительстве; хозяйственная демократия в виде деятельности профсоюзов и фабрично-заводских комитетов: участие в форме так называемого «участия в прибылях», рабочих паев и т. д.; вытеснение капитала путем накопления сбережений рабочего класса в кооперативах, производственных предприятиях — все это представляется в качестве средств к осуществлению хозяйственной демократии. Само собой разумеется, что, пока существует власть капитала, не может быть и речи о влиянии народа на хозяйство. Теория «хозяйственной демократии», точно так же, как и теория о «контроле над производством», служит только тому, чтобы создавать препятствия рабочим и служащим в их борьбе за свои права.
ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ «ОРГАНИЗОВАННОГО КАПИТАЛИЗМА» и сверхимпериализм:.
Итак, монополии не уничтожают конкуренции; не вносят плановости в хозяйство, не устраняют кризисов. Они обостряют внутренние и (внешние противоречия и ведут к гибели буржуазии к гибели, которая должна наступить гораздо раньше, чем развитие в направлении всемирного объединения отдельных национальных финансовых капиталов могло бы достичь своей цели.
Положение Бухарина гласит: Монополии уничтожают конкуренцию внутри хозяйственной территории данного государства \ Они смягчают экономические противоречия капитализма в пределах территории одной страны, но чрезвычайно обостряют внешние противоречия, борьбу за рынки сбыта и за колонии, но и неизбежно ведут к новым войнам, превращение которых в войны гражданские приводит к гибели капитализм(!!!). Похоже, этой концепцией и пользуются современные идеологи - нагнетание обстановки и ведение дела к войне очевидно, на Украине уже идёт гражданская война, хотя это пока ещё не все признают. Но падения капитализма там пока не видно.
Положение реформистов: В эпоху организованного капитализма конкуренция уничтожается, хозяйство ведется на плановой основе, кризисы исчезают. Организованный капитализм представляет собой новую высшую форму капитализма, сулящую последнему новый продолжительный подъем. Внутренние и внешние противоречия смягчаются. Государство становится социальным государством. На почве развития демократии рабочий класс приобретает все большее влияние на государство через посредство своих политических партий (одних реформистов или в коалиции с буржуазными партиями в правительстве), а также влияние при проведении «хозяйственной демократии» 2. Международное переплетение капитала (картели, тресты и т. д.) смягчает противоречия между отдельными государствами и создает экономическую базу для сверхимпериализма, надгосударствеяным органом которого является Лига Наций.
Реформисты из теории организованного капитализма выводят теорию сверхимпериализма. Они полагают, что международное переплетение капиталов лишает войны экономической почвы. Опасными для дела мира могут быть только такие государственные образования, которые стоят вне организованного капитализма и которые, как, например, бывший Советский Союз, представляют собой более «низкую ступень развития капитализма» или «плохой капитализм». Поэтому-де в целях обеспечения мира должен быть создан надгосударсгвшный орган — Лита Наций. Несостоятельность и даже бредовость этой теории очевидна. Неравномерность развития опрокидывает всякую попытку надгосударственной организации капитализма. Создать надгосударственную организацию мог бы лишь абсолютно прогнивший капитализм, в котором не было бы ни технического прогресса, ни накопления, т. е. капитализм, застывший в своем экономическом развитии и прозябающий на основе простого воспроизводства. Но-до тех пор пока имеется технический прогресс. Но на неравномерно развивающемся экономическом базисе нельзя построить постоянную международную надгосударственную организацию иначе, как путем насилия, путем подчинения более слабых государств наиболее 'сильной в настоящий момент империалистической державе.
ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ «ОРГАНИЗОВАННОГО КАПИТАЛИЗМА»
Не подлежит сомнению, что развитие идет в направлении к одному единственному тресту — всемирному, поглощающему все без исключения государства, это было ясно ещё в прошлом веке. Но развитие идет к этому при таких противоречиях, конфликтах и потрясениях, отнюдь не только экономических, но и политических, национальных и пр., что непременно раньше, чем дело дойдет до одного всемирного треста, до «ультраимпериалистического» всемирного объединения национальных финансовых капиталов, империализм неизбежно должен будет превратится в свою противоположность.
„ОРГАНИЗОВАННЫЙ КАПИТАЛИЗМ" И БУРЖУАЗНЫЕ ЭКОНОМИСТЫ
Вопрос об «организованном капитализме» тесно связан с вопросом о судьбах капитализма. Нельзя говорить о том, какие формы принимает или примет капитализм в ближайшем будущем, не затрагивая вопроса, каковы вообще судьбы капитализма.
Что послужило причиной того, что буржуазные экономисты поставили этот вопрос? Речь маэстро буржуазной политэкономии В е р н е р а 3 о м б а р т а, произнесенная им на съезде Союза социальной политики в Цюрихе, разразилась как гром среди ясного неба. Дело в том, что буржуазные экономисты утверждали в течение почти всего послевоенного времени, и в особенности в течение последних лет, что капитализм залечивает свои раны, нанесенные войной, что мы имеем, как они уверяют, стабилизацию капитализма, поражение социализма, что наступил промышленный расцвет и т. п. Что побудило их вдруг поставить вопрос о том, как дальше будет развиваться капитализм, и даже вопрос о «конце капитализма». Что заставило представителей буржуазии изменить характер обсуждаемых вопросов и выдвинуть на авансцену такую проблему, как «вопрос о будущности капитализма? Я думаю, что эта постановка вопроса имеет некоторую историю.
Буржуазно-экономическая наука послевоенного времени, в особенности в Германии, пережила в своем развитии три этапа, на первом этане буржуазные экономисты больше всего занимались вопросами денег и кредита, в связи с инфляцией и тем хаосом в области денежного обращения, который создался в результате войны и наступившего кризиса. На втором этапе центр внимания буржуазной экономической мысли был направлен, главным образом, на изучение вопросов конъюнктуры, стабилизации, но, с точки зрения буржуазных экономистов, стабилизации длительной,— буржуазные ученые • полагали, что они сами должны определить развитие конъюнктуры и установить законы, определяющие, эту конъюнктуру; найти объяснение изменениям и колебаниям конъюнктуры и выявить возможность влияния па нее.
Наконец, третий этап, на котором вопросы конъюнктуры отодвинуты на задний план по сравнению с вопросами о судьбах капитализма в целом. Конечно, еще •сегодня во многих странах продолжают и впредь будут продолжать изучать конъюнктуру, но острие внимания уже направлено на другие вопросы.
Эти три этапа в известной мере отображают три периода кризиса капитализма. Если в первый период распада мирохозяйственных связей и подъема протестной волны в целом ряде стран буржуазия искала выхода из положения, и ей казалось, что раньше всего нужно разрешить вопрос валютный, то во второй период, при быстрой смене различных фаз конъюнктуры и относительной стабилизации восстанавливающегося хозяйства, буржуазия стремилась найти ключ к пониманию конъюнктуры. Наконец, в третий период, при росте производительных сил, она неизбежно должна поставить основной вопрос — о судьбах капитализма в целом.
Как буржуазные экономисты объясняют эту перемену и постановку такого большого вопроса? Карл Д и л ь, профессор Фрейбургского университета, в докладе, который он читал в клубе при Кёльнском Институте мирового хозяйства, говорит следующее:
«Интенсивное изучение вопросов конъюнктуры привело нас к убеждению, что здесь речь идет о специальной проблеме теоретической экономии. Но теория конъюнктуры в известном смысле является теорией хозяйства; явления конъюнктуры так тесно переплетены со всей хозяйственной жизнью, что исследование конъюнктуры все больше приводит к выяснению основ капиталистической системы вообще. Слишком смелы надежды некоторых исследователей конъюнктуры, что можно хозяйственными и политическими мероприятиями стабилизировать конъюнктуру и даже перейти к бесконъюнктурному хозяйству».
ОРГАНИЗОВАННЫЙ КАПИТАЛИЗМ» И БУРЖУАЗНЫЕ ЭКОНОМИСТЫ
Перед нами стоит вопрос, может ли существующая хозяйственная система полностью использовать огромные производительные силы народа для поднятия общего благосостояния, или мы должны искать другую хозяйственную систему?
Конечно, быстрая смена фаз конъюнктуры во всех капиталистических странах, на основе неравномерного развития капитализма, заставила буржуазных экономистов задуматься над тем, почему изменилась цикличность капиталистического развития. Усилившаяся борьба за рынки, обострившиеся противоречия, в частности, вопрос о безработице, были причиной того, что пришлось поставить вопрос о живучести капитализма. Но интерес к этому вопросу был связан прежде всего с всеобщим кризисом капитализма и с существованием СССР. Как бы буржуазные экономисты ни относились к СССР, многие из них серьезно задумываются над природой советского хозяйствования. И сейчас имеется достаточно предпосылок для того, чтобы ставить проблему о дальнейшем существовании капиталистического общества, чем на западе активно занимаются с середины 70-х гг. 20 века.
Постановка этого вопроса имеет огромное пропагандистское значение. К сожалению, в нашей печати недостаточно внимания было уделено всем этим вопросам.
Всех буржуазных экономистов, изложивших свою точку зрения на современное положение капитализма, обыкновенно делят на два лагеря: пессимистов и оптимистов, что неверно. Бергард Г а р м с указывает, что мы только находимся в начале развития капитализма, что XIX век, как говорил Гармс на съезде Союза социальной политики в Вене в 1926 г., был только подготовительным периодом для развития капитализма, и только в XX веке начинается настоящее развитие капитализма; на другом полюсе — Вернер Зомбарт, который через два года говорил о наступлении такого периода, в котором капитализм заканчивает навсегда свое развитие. Перед нами, таким образом, две крайние оценки — от восходящего капитализма до умирающего. Конечно, можно было бы указать еще целый ряд оттенков буржуазной мысли, так как некоторые экономисты идут еще дальше Гармса, Другие—-дальше Зомбарта. По достаточно в рамках этих двух полюсов дать
краткий обзор различных мнений буржуазных экономистов о современной фазе развития капитализма.
Гармс в докладе в Вене на тему о кризисе мирового хозяйства не нашел ничего другого, как сказать, что во всем мировом хозяйстве произошел ряд
с т р у к т у р н ы х изменений, которые выражаются в том, что один вид сырья заменяется другим: уголь — нефтью, хлопчатая бумага — искусственным шелком и т. д. Произошли также структурные изменения в смысле географического перемещения производственных центров: «Сердце мирового капитализма,— говорит Гармс,— перестало биться в Европе и бьется теперь за океаном»,— теория, которую мы давно слышали, и не только от Гармса. Последний доходит в своем анализе структурных изменении до того, что даже изменению дамских мод (короткие волосы, короткие платья) придает большое значение. Мы можем успокоить Гармса, что если бы моды действительно были причиной структурных изменений мирового хозяйства, то кризис, вызванный ими, давно прошел бы, ибо моды часто меняются. Па-существу говоря, из доклада Гармса на тему о кризисе мирового хозяйства выходит, что кризиса мирового хозяйства вообще нет, Весь вопрос у него сводится к приспособлению хозяйства к происходящим в настоящее время структурным изменениям. Тем не менее, Ледерер указывал, что эра свободной конкуренции прекратилась, и мы идем к «связанному хозяйству».
Этот предмет, которым еще 20 лет тому назад интересовались очень мало, в настоящее время изучается не только во всех торговых вузах, но и на экономических факультетах университетов, и считается одной из самых модных дисциплин. По существу, это есть учение о частном капиталистическом предприятии в его хозяйственной связи с другими хозяйствующими субъектами.
Шмаденбах произнес речь: «Дворцовая революция в эпоху зрелого капитализма». В чем была эта революция? Это отдельный вопрос - капитализм стал нуждаться в монархии, а сама монархия должны была перестать быть наследственной, и стать демократичной, т.е. от монархии должен остаться лишь абсолютизм, т.е. единоличное правление, которое будет прикрывать некие теневые структуры, управляющие экономикой.
Шмаленбах утверждает, что, с ростом размеров предприятия, с концентрацией предприятий происходит больший рост основных, чем переменных (пропорциональных), издержек, и что, когда предприятие достигает больших размеров, то даже при изменяющейся конъюнктуре оно не в состоянии сократить свои основные издержки, а может только приспособить переменные или пропорциональные издержки - к размерам производства. В зависимости от конъюнктуры оно может увеличить или уменьшить производство, увеличить или уменьшить количество вырабатываемых продуктов, т. е. увеличить или уменьшить расходы на сырье-и на зарплату, но основные издержки оно сокращать не может. Шмаленбах считает, что это заставляет предпринимателей образовывать картели; в особенности, в горной промышленности, в транспорте, тяжелой индустрии образуются картели. А последние, в свою очередь, ведут к «связанному" хозяйству и, как говорит Шмаленбах, к паразитизму, бюрократизму, неподвижности и бесхозяйственности. Картели убивают сам дух капитализма. Во главе картелей стоят уже не предприниматели, не собственники, а наёмные менеджеры - чиновники. Происходит усиленная борьба за квоты. Отсталые предприятия не закрываются, а растут наравне с другими и т. д. Каждый стремится расширить свое производство, не считаясь ни с чем.
Конкуренция ведется при помощи бросовых цен. Поэтому в стране, производящей уголь, существуют более высокие цены на уголь или нефть, чем в стране, которая его потребляет и не производит. Шмаленбах утверждает, что эра связанного хозяйства означает начало нового периода в развитии капитализма, или, как он говорит, «создается новый хозяйственный строй» и что прогноз Маркса но вопросу о развитии капитализма в полной мере оправдался.
Основные возражения: Нельзя по малейшему поводу говорить о новом хозяйственном строе: в таком случае, широкие массы, которые верят в социализм, могут понять неясные намеки Шмаленбаха, как его согласие с еще менее ясной идеей о социализме и плановом хозяйстве. Но если буржуазные экономисты и говорят о «новом хозяйственном строе», то они не в состоянии сказать, в чем сущность его.
Еще больший интерес представляет позиция Зомбарт. Если Гармс является певцом восходящего капитализма, то выступление Зомбарта является лебединой песнью умирающего капитализма. Зомбарт в большой речи па конгрессе в Цюрихе заявил, что дальнейшее развитие капитализма уже просто невозможно — ни экстенсивное, ни интенсивное развитие. Почему невозможно экстенсивное развитие капитализма? Зомбарт разъясняет это следующим образом: нас ждет эра «цветного капитализма» (не знаю — черного или желтого, во всяком случае, цветного капитализма - но я это предсказывала ещё в 80-х гг.), и старый европейский капитализм не сможет принять активного и даже пассивного участия в этом экстенсивном развитии капитализма потому, что европейский капитализм не в состоянии экспортировать капитал. Европа не в состоянии экспортировать капитал, потому что падает производительность труда, а падает она, главным образом,добывающем и в сельском хозяйстве. Последние две отрасли он считает ведущими отраслями. Пригодная для обработки земля вся поделена. Земля обрабатывается хищническим способом, и никакой технический прогресс в сельском хозяйстве невозможен. Остается только хищнически отбирать черноземы и пригодные для с/х работ угодья в других странах - на эту роль может подойти Россия и Украина, а также Молдова и Прибалтика.
Я Зомбарт этим не ограничивается и говорит, что интенсивное развитие капитализма невозможно еще и потому, что мы имеем не один господствующий способ производства, а целый «социальный плюрализм».Все это не дает возможности интенсивно развиваться капитализму, значат надо сначала зачистить поле - убрать кооперативы, индивидульных и средних предпринимателей и т.д., если они не желают сдавать(ся) своё обжитое хозяйство.
Но самое главное доказательство заката капитализма Зомбарт видит в том, что дух предприимчивости изживается, значит, надо взамен разжечь дух~спекуляции, калькуляции, или, как он говорит, «смелость», «напористость» искусственно, если эти качества исчезают. Даже США, по мнению Зомбарта, превращаются в государство-рантье. Капиталисты и там превращаются в чиновников и даже рабочие получают зарплату в виде жалования, так как они обеспечиваются социальным страхованием и пенсией на случай старости - поэтому полезно вообще отказаться от страхования и пенсий, и тогда всё вернётся на круги своя.
Итак, господство капитализма приближается к концу, новая хозяйственная система прокладывает себе путь. Вот что говорят его адепты: "Капитализм, это замечательное создание человеческого духа, это великое чудо в истории человечества, чудо, которого мы никогда не понимали, лишь восторгаясь колоссальной и блестяще" его техникой, вступил в возраст сорокалетнего человека, когда он находится в полном расцвете сил и способностей, но все же не может уже скрыть своей грузности, нарастающих болезней и становится всё спокойнее и умеренней».
А вот возражение Э к к е р т а: Его точку зрения можно назвать оптимистической, между тем как его оптимизм выражается в следующем: во-первых, Эккерт утверждает, что техника по-прежнему делает и будет делать огромные успехи; во-вторых, жажда прибыли, которой больше но находит Зомбарт, по мнению Эккерта, полностью сохранилась. В-третьих, свободной конкуренции, по его мнению, вообще никогда не существовало, и нечего беспокоиться, если она сейчас исчезает; в-четвертых, государство всегда вмешивалось в хозяйственную жизнь предприятий; и, в-пятых, связывающие организации —• монополии — существовали и раньше и т. д. Дескать, всё это было и раньше, и всё прошло, а капитализм остался.
Другой буржуазный экономист, Артур Фа полемизируя с Зомбартом, рассуждает следующим образом: "Можно спорить о том, представляет ли современная фаза развития поздний капитализм или умирающий, дряхлеющий капитализм — и что есть капитализм вообще. Но сначала надо ответить на вопрос: какая разница между мыловаренным заводом, принадлежащим кооперативной организации или коммерческому советнику? Я ее не вижу. Далее, жизнеспособность капитализма подтверждается его значительным влиянием на прессу, на печать, на театр и кино и т. д. .
Буржуазный экономист 3 а й ц е в, который сейчас в Цюрихе занимает профессорскую кафедру, выступил с рядом замечаний по докладу Зомбарта. Зайцев высказал тот взгляд, что вопрос не в том, уменьшается или увеличивается прибыль, а в том, что стремление к власти осталось, что является основным стимулом капиталистического развития. Он называет такие крупные концерны, как Рояль - Дэтч, Стандарт - Ойл и др.
Щульце-Геверниц считает, что существуют три пути развития. 1) пли мы идем по пути загнивания, о котором говорил Зомбарт, 2} или мы идем по пути мировой революции, 3) или третий путь состоит в том, что, если мы хотим избегнуть мировой революции, мы должны через религию и мораль или нравственное воспитание преобразовать человечество.
Он опасается, что мы идем к мировой революции, которая ему представляется в виде всеобщего хаоса, и приходит к заключению, что если противоречия интересов империалистических держав в дальнейшем обострятся, то произойдет буквально следующее: «Новая волна означала бы самоубийство Европы, а Европа превратилась бы в представляющий лишь археологический интерес полуостров Азии". Мы имеем перед собою эскалацию насилия, рост милитаризма во всем мире и стоим перед опасностью мировой воны, переходящей или смешанной с революцией; но европейская революция — это буря в стакане воды, сейчас речь «идет о мировой революции, мировом левом повороте. Он намечает единственный выход: нравственное возрождение, мораль и религия, должны спасти человечество от нарастающего хаоса.
Альфред Вебер указывал, что мы имеем в мировом хозяйстве три сектора: докапиталистический, капиталистический и антикапиталистический, имея в виду, конечно, СССР. Таким образом, это признания со стороны Вебера, в то время как другие говорят о хозяйстве СССР, как о возрождающемся капитализме. Альфред Вебер ставит вопрос иначе. Он находит, что идет борьба между капиталистическим сектором и антикапиталистическим сектором за влияние на докапиталистический сектор, и который со временем будет иметь большее влияние на докапиталистический сектор, чем капиталистический. Иными словами, молодой цветной капитализм всё-таки в удобный момент свернёт налево.
Зомбарт рисует развитие капитализма в стиле барокко; Зильверберг считает, что мы вступаем в полосу нового ренессанса. Владелец автомобильного завода Гейне Людвиг, горько жаловался, что автобум прошёл - что автомобили всё хуже продаются: люди и на своих двоих неплохо перемещаются или, в случае необходимости, пользуются общественным транспортом.
Беда будет, однако, если новую систему возьмутся строить всё те же люди - опять "автоваз получится".
*****
Поскольку весь мир сейчас переживает кризис жанра - в смысле доктрины власти, далее стоит подробнее поговорить о кодировке политической власти как таковой, и её связи с экономикой и финансами, в первую очередь. В предыдущеи тексте рассмотрена идея Бухарина (1914) о создании единого государственно-корпоративного треста, который со временем трансфомируется (в результате захватов и недружественных поглощений) в единый мировой корпоративный трест.
***
Кому интересно, могут почитать пока эти ТЕКСТЫ:
И.Н. Данилевский. Дискурс власти в «Повести временных лет» ... 37
Ф. Рексрот. Мир образов историографии Нового времени и
средневековый имагинарий. О низложении английского короля
Эдуарда II в 1327 г 51
O.E. Кошелева. Указотворчество Петра Великого и формирование образа его власти 78
ИЗОБРАЖЕНИЯ
III. Швайцер. Exemplum servitutis? Судьба античной темы титана
Атласа в Средние века и появление атлантов в средневековой архитектуре 95
Б. Карке. «Non erat homo, пес bestia, sed imago». Монументальная
пластика при дворе короля Франции Филиппа IV и ее ком
муникативные особенности 150
Б. Карке. Кризис королевской власти - кризис репрезентации?
Придворные заказы на художественные произведения в условиях
полицентризма власти во Франции на рубеже XIV и XV вв 202
ЦЕРЕМОНИИ
A.B. Лаврентьев. Лжедмитрий I: от царя к императору 245
ИЛ. Андреев. Образ шествующей власти. Первые Романовы
в церковных и придворных церемониях 254
442