NB: этот текст написан до всех недавних событий вокруг Украины, Крыма и Артека...
Бывают ощущения острые и очевидные для тебя, которые, однако, очень трудно передать словами. Ну вот, например, моя недавняя поездка в Артек: попробую, хотя практически безнадежно. Здесь, конечно, ностальгия, но не только.
Артек - это место, где четверть века назад я был абсолютно счастлив. С того самого момента, когда мы вышли из автобуса и я вдохнул этот запах: кипарисы, лавр, эвкалипт, море, солнце и бог его знает что еще. С одногруппниками мы приехали после второго курса подработать переводчиками с делегацией лаосских детей в международную смену (в советское время эти самые смены были знамениты; теперь их нет). Языка, понятно, толком никто не знал, но нас это нисколько не смущало. Сразу - куча новых знакомств с людьми со всего Советского Союза и не только. Почему-то отлично помню этих людей, и они до сих пор кажутся очень яркими. Впрочем, как показала последующая жизнь, некоторые из них таковыми и правда были...
Потом - довольно вольная переводческая жизнь (это же не у вожатых, которым до ночи надо возиться с детьми, а ночью - еще разучивать новые танцы и действа). Нам же ненапряжная возня с ребятишками казалась просто веселой добавкой к ночным посиделкам, ночным же купаниям, бесконечным разговорам (все больше на темы космического масштаба - восемьдесят седьмой все-таки), походам на Аю-Даг или в магазин за массандровским вином, варке мидий, пению песен и прочим подобным развлечениям. Ну и свойственным юности безбашенным хохмам типа дарения букета из артишоков певцу Барыкину (ведь надо за концерт поблагодарить), торжественному сжиганию на костровой площади трудов писателя и по совместительству переводчика Олега Борушко (а нечего шапочку надевать наподобие Мастера) или, например, плаванию на Адалары (поймают погранцы или нет?)
Пили, кстати, чисто символически - и без того было здорово.
И все это в артековских декорациях - кто бывал, тот поймет. Слева Аю-Даг, справа Адалары, за тобой - горные дорожки огромного артековского парка, а впереди до горизонта - голубое море, как правило, именно что (прошу прощения за банальность) ласковое. Штормит редко, вода чистая и освежает, соленая, но не слишком. Поездив по курортам, понимаешь. Про воздух уже сказал. Солнце в меру, не изнуряет, не Египет. Дорожки горные поддерживают в форме, но не слишком утомляют. Но главное, опять же передается с трудом - какая-то совершенно особая аура этих пейзажей и запахов. Не зря здесь с девятнадцатого века, как турка погнали, стали отстраиватьсмя всевозможные аристократы. Мне кажется, как-то так должна выглядеть природа в раю:
"На берегу, что прян и цветист как сад,
У голубого края большой воды,
В той стороне, откуда назад
Ничьи не ведут следы..."
Ну и сам лагерь. Мое знакомство с ним, конечно, очень периферийно - пионером там не был, только два раза переводчиком. Но кое-что, по-моему, все же понял. IMHO, как теперь говорят, это одна из лучших вещей, созданных советским строем - в целом, конечно, весьма мерзким. Для меня он был таковым, прежде всего, не в силу отсутствия колбасы, а из-за повсеместно культивирующегося лицемерия, невозможности говорить что думаешь, необходимости твердить лозунги. Но в Артеке этого как раз было по минимуму. Кто-то когда-то очень мудро решил, что сама артековская система воспитания детей - это лучшая пропаганда идей советского строя. Отсюда - поощрение творчества во всех проявлениях, обучение примером, выработка привычки думать о других. Об этом артековские ритуалы - танцы, массовки, готовящиеся за пару дней концерты, "вечерний разговор"... Впечатляет то, что большинство этих ритуалов по-прежнему живы в Артеке сейчас, когда уже нет ни страны, где он создавался, ни пионеров, ни, подозреваю, той школы подготовки вожатых. Значит, Артек придумывали более чем просто талантливые люди.
Недавно слушал лекцию Быкова о Гайдаре, основная мысль состояла в том, что творчество и личность Гайдара стали воплощением всего лучшего в советской "сказке". Вот и с Артеком примерно то же.
И вот теперь хожу здесь как по музею собственной юности, разглядываю коллекцию мест, воспоминаний и ощущений. И сам вроде как экспонат этого музея. Вот столовая (ныне - "iдальня"), где говорившая по-русски руководительница лаосской делегации кричала "Кому понос?" (в смысле поднос) и все смеялись. Вот памятник Неизвестному матросу на обрыве над морем, за которым так удобно было целоваться (хотя и немного страшно). Вот вожатская, где мы коротали ночи, украсив ее цветами с памятника Пальмиро Тольятти. Вот дорога над морем к "Лазурному", где мы шли и вели интеллектуальные беседы с Сашей Федоровым - эрудитом и умницей, тогда аспирантом кафедры политэкономии МГИМО, человеком, который сам себя сделал и сам же себя погубил. Саши нет уже больше десяти лет, а дорога - вот она, нисколько не изменилась, не говоря уж о море.
А вот, собственно, нависающий над морем корпус, где мы жили тогда и где живу теперь - только теперь тут элитная по местным меркам гостиница и слегка потрепанный евроремонт. Бывают же совпадения!
Я, кажется, понял, чем вызвано это странное "музейное" ощущение. Дело не в ностальгии (хотя она, конечно, присутствует, и еще как). Просто все вроде почти как было. И природа - слава богу, парки Артека не поделили пока на участки, не огородили заборами. Попал на территорию - гуляй по горным дорожкам сколько хочешь. И лагерь работает - внешне в общем все похоже на то, как было. Да и я сам себе не кажусь таким уж другим - умудренности особо за четверть века не накопил. Все вроде то же, а чувства того лета - восторг, любопытство и главное - ожидание чего-то прекрасного, что ждет за углом, ушли навсегда. Остались воспоминания о них (странная вещь - воспоминания об ощущениях). Да и большая и, конечно, лучшая часть жизни прошла между этими посещениями прекрасного Артека. Но горечи нет, абсолютно. Скорее спокойное удивление от этого "музейного" чувства.
На это все любопытным образом наслаивается наблюдение, что и сам Артек, пусть и похож на тот, но уже тоже совсем другой. Это касается и "материальной части" и содержания. Не надо слишком тщательно приглядываться, чтобы разглядеть, что, за исключением нескольких очагов "евроремонта" все потихоньку ветшает, хотя и небыстро - строили в Артеке на совесть. Там и сям трещины, ржавчина, а то вовсе заброшенные строения, напоминающие декорации фильма "Сталкер", и кучи мусора - все это во времена оные было немыслимо. Над "Морским" в буйствующих кустах остов из ржавых балок - присмотревшись, понял, что это то, что осталось от медицинско-банного комплекса (уж не помню как он точно назывался), где по ночам опять же удобно было целоваться. Двери никогда не запирались, а из людей ночью появлялся только дежурный милиционер, у которого там был пост и который проявлял удивительный для своей профессии такт и нас не то что не гонял, а старался поскорее уйти, чтобы не смущать.
А что стало с "Дружбой детей разных стран" Эрнста Неизвестного? Этот монумент на самом берегу моря был смысловым центром международных смен: помнится, там поднимались флаги делегаций... Теперь вырезанные в песчанике негроидные, азиатские и прочие международные детские лица смотрят в ужасе на груду ржавого металлолома в центре. Вздымающиеся стелы вот-вот рухнут, так что скоро их, наверно, уберут.
Кажется даже, что этот и другие знаки старого Артека приводятся в упадок нарочно. Ну ладно Ленин (о нем дальше). Но дружба-то детей разных стран чем не угодила? Или Неизвестный? Он же диссидент был, его Хрущев пидарастом называл? Или это такая изощренная благодарность Хрущеву за передачу Крыма Украине?
Не менее страшно выглядят здание лагеря "Алмазный", превратившееся в трущобу с выбитыми стеклами, в которой проживают непонятные люди, и старый бассейн "Прибрежного", неожиданно появляющийся из-за кустов, зияя пустой прыжковой ямой с обвалившемся кафелем. В общем, все это смотрится даже таинственно. Можно опять же водить экскурсии.
Ну и Ленин. Как я уже заметил, Артек никогда не был перегружен коммунистической символикой. Но над лагерем стоит огромная статуя Ильича, которого видно отовсюду и который сам, как мне кажется, по замыслу скульптора с радостью обозревал одно из лучших достижений созданной им страны. Теперь он производит жутковатое впечатление - особенно ближе к ночи. Граффити, проломы в ведущей к Ильичу гигантской гранитной лестнице, ржавчина. Но страшнее всего почему-то проросшие за эти годы сквозь каменные плиты деревья и кусты довольно внушительного размера. Стоящий среди всего этого черный исполин кажется пришедшим из тьмы веков языческим идолом. В его грозном взгляде теперь чудится проклятие отступникам, а сам он, того гляди, зашагает вниз по гранитным ступеням, чтобы напомнить о себе, и весь Артек от Аю-Дага до Гурзуфа будет трястись от его шагов... Неплохой такой сюжет для хоррора.
Но главное, конечно, не в физическом дряхлении Артека. Хорошо, что того же Ленина вообще не убрали или, к примеру, не приделали оселедец и усы и не превратили в Тараса Шевченко. Дело в другом. По форме артековские мероприятия вроде те же, но по сути пообветшали посильнее Ильича. Раньше давался диву, как за один день можно было поставить пионэрам такой концертный номер, теперь от детской самодеятельности все чаще становится неудобно. Изнутри жизнь в "дитячьих табирах" особо не видел, но подозреваю, что так во всем. И это, конечно, неудивительно. Не те вожатые, не те дети (раньше отбор и тех, и других шел по всему Союзу). Сразу после смены власти были отлучены от Артека несколько директоров лагерей, на которых много чего держалось. Да и вообще стало появляться все больше людей не из артековской системы (впрочем, не знаю, есть ли она еще), а со стороны, с Киеву. Так что в принципе все могло бы быть гораздо хуже - "скажи еще спасибо, что живой"...
Вот сейчас написал и думаю - все это читается как брюзжание из серии, что при Брежневе девушки были моложе. Так, наверно, и есть. Очень здорово, что Артек все еще существует, что ребятишки встречают рассветы на Аю-Даге, забегают в море и выбегают из него под кричащего что-то в матюгальник плаврука, кричат встречному отряду "Всем, всем добрый день", танцуют артековскую коломийку, разбирают, кто что сделал за день хорошего и плохого на вечернем разговоре... ... ... И просто вдыхают этот воздух... И наверняка среди этого всего происходят новые красивые романтические истории, о которых потом будут вспоминать всю жизнь.
Лично от меня спасибо также за упомянутый музей, такие экспозиции в жизни бывают нечасто и злоупотреблять их просмотром не стоит. Но иногда полезно. А то, что что-то навсегда уходит – так это в порядке вещей, это, как сказал футболист, «ваши, а не наши проблемы»… В общем, как я и ожидал, не получилось в этих сбивчивых заметках ни морали, ни выводов, да оно и к лучшему.
"...Навсегда расставаясь с морем, наблюдаю почти бесстрастно,
Словно даже уже и это не могло бы меня развлечь,
Как невидимые пределы разграничивают пространство,
И никто этих черт запретных не осмелится пересечь.
Лишь корабль моих упований покидает сии границы,
Тяжело поднимает крылья и, волнуясь, идет во мглу...
Я слежу за его движением, но пустуют мои таблицы:
Ни о прошлом, ни о грядущем ничего сказать не могу".