Фотокорреспондент северной республиканской газеты Варфоломей Тетерин пребывал в бездействии. Весна была только по календарю и все в природе, в людях еще спало. Спал и охотничий инстинкт в Тетерине. Ведь никакой охотник не станет стрелять в неподвижного зверя или образ, для Варфаламея образ был тем же зверем. А пока он без надежды перебирал прошлогодние контрольки (кадры, отпечатанные в минимальном формате). Вдруг он наткнулся на кадр, принесший ему успех на международном Фотобиеннале - «Северная мадонна». Сразу вспомнилась прошлая небывало теплая весна. Он с коллегами и хорошенькими натурщицами (тогда их еще не звали фотомоделями) отправились, что называется на пленэр. Начиналось весеннее половодье, по берегам проток Реки громоздились искрящиеся льдины, тальник стоял в зеленоватой дымке, вот-вот зазеленеет, лирическое настроение так всех и захлестнуло. Тетерина осенило - сияющая льдина, на ней сияющая от умелой подсветки юная обнаженная натурщица, кадр за кадром и вот создались образы северной весны и северной мадонны, и все это в одном кадре. Конечно, Тетерину предстояла еще большая работа, но главное у него было ощущение, знакомое каждому мало-мальски фотографу — кадр не потерян. Сделано множество контролек, выбраны самые удачные по композиции и экспозиции кадры, сделаны пробные отпечатки, еще тщательнее, что не удалось с помощью видоискателя, сделано кадрирование и корректировка экспозиции, долгие раздумья над рядом готовых, как говорят, вылизанных фотографий — нужно только одну, которая станет успехом, а там, глядишь и слава не далеко. Да успех был, но вот со славой немного не получилось. Она, конечно, была, но какая-то местная и не давала еще надежды на работу в столичных изданиях, там могли посчитать, что успех Тетерина на биеннале случайный, что за ним не стояло годов не только творческой, но и кропотливой работы.
Варфоломею вспомнился неудавшийся репортаж к юбилею советской власти. Поначалу ему казалось — тут я свое возьму. Он заполучил в свои руки участника боев за установление советской власти в тех северных краях. Правда, это был невзрачный старикашка с вывороченной шеей, так что голова его почти лежала на плече. Тогда Тетерин заснял очень большую серию кадров, а когда он почти закончил предварительную работу спросил у старикашки
— Почему у тебя такая шея? Тот ответил
— Так рубанул меня красный боец, вот и хожу теперь с кривой шеей, да ведь, правда, не много уж осталось, на том свете, как и горбатого, могила исправит.
Что было делать Тетерину в этой ситуации? Перво-наперво обматерить того участника боев за установление советской власти, во вторых засветить всю, продававшуюся тогда из-под полы, кодаковскую пленку, в третьих и четвертых вусмерть напиться вместе с неудавшимся героем юбилейного репортажа и не солонохлебавши вернуться в редакцию республиканской газеты.
К нынешней весне Тетерин выдал замуж дочку, работающую в школе, за майора милиции, что дало ему большую свободу в творческих поисках. Ведь, как известно, успех будоражит творческие силы и Тетерин, недаром оказалась такая фамилия, стал токовать, призывая тетерок-натурщиц поддержать его, как только весна вступит в свою силу продолжить тему северной мадонны. Раскручивал он и своего зятя, благо на плечах погоны золотые с двумя просветами, да и молод еще, чем не герой. Предложил Тетерин ему такой сюжет
- Ты в погонах на фоне льдин на берегу и, плывущих в реке, выносишь из воды обнаженную девушку, ты ее спас, и она в порыве благодарности, еще у тебя на руках, обнимает тебя. Зять отвечает тестю
– А как же молодая жена, что будет, когда она увидит фотографию? Да и холодновато шастать по талой воде да еще нести обнаженную красавицу, по-другому же ведь ты не станешь снимать? Хотя …
— Ладно — говорит ему Варфоломей — Возьмем другую ситуацию. Ты в погонах, на лице следы сажи, на дворе еще снег, (придаст картинке трагичности) из горящей избы выносишь обнаженную девушку. Каково?
— А кто же за сгоревшую избу платить будет, я не могу – отвечает ему зять.
Понял фотограф: с этой стороны не получится сюжетная линия, уж больно предусмотрителен майор. Конечно, Тетерин исправно выполнял и в эту весну все задания редакции, но ставшая рутиной обязанность редакционного фотографа доводила его почти до депрессии, ему хотелось лишь одного — творчества. Он никак не мог увидеть его в заданиях редакции, и то сказать не был он еще свободным художником — не вполне уверен был в своем кредо творца нетленок. Что касается нетленнок, тут ему еще было как-то понятно — создал и почивай на лаврах — престижные издательства борются (может и борятся, поди, знай) за право иметь в своем штате мастера, а ты выбираешь, кому отдать предпочтение. А вот с кредо обстояло хуже — долгий, разноплановый труд фотокорреспондента, порой даже и подневольный, не оставлял ни времени, ни возможности определиться наконец со своим кредо настоящего мастера. Его грызли сомнения: может быть и вправду тот успех на бьеннале с северной мадонной был случайным? Не решив ничего для себя и для завоевания славы, он продолжал честно выполнять задания редакции, и казалось, находил в работе, особенно когда она находилась в разряде авральных, моральное удовлетворение, на какое-то время забывались и слава и кредо и творческие терзания. Тетерин в такие периоды был как бы многостаночником — одним из его станков был фотокамера (часто не одна), вторым проявочные бачки, третьим фотоувеличитель (он не доверял печать редакционным лаборантам и хорошо знал требования типографии к снимкам), четвертым станком был глянцеватель, из которого выходили, пахнущие химикалиями, еще теплые добротные фотографии.
Он хорошо знал - привлекает внимание и зверя, и охотника за ним только движение, будь то красивый прыжок рыси или таежный ток глухаря. По большей части объектом (зверем) у Тетерина были люди, они были основным его трофеем. Сейчас же все было укрыто белым маскхалатом, уже можно было сказать, прошлогоднего снега, но охотиться все-таки надо. В поисках добычи Фотограф идет по знакомым и не знакомым тропам. На знакомых тропах — знакомые люди, приветливо его встречающие, часто приветствия кончаются или продолжаются дружескими застольями (все же известная личность и сказать ему есть чего), на новых тропах он приглядывается к новым людям, к их занятиям намечает будущие встречи, находится в творческом поиске. Одна и таких троп привела корреспондента в только что зародившийся клуб дельтапланеристов в институте космофизики.
Опять в Варфоломее проснулся образ северной мадонны в лице хорошенькой дельтапланеристки. Он стал выстраивать в своем мозгу, как он проведет с ней фотосессию, в стиле северной мадонны. Конечно, ему пришлось отказаться от стиля ню, нелепо получалось — ню да еще в небе с защитным шлемом на голове. Получалось вроде поручика Ржевского на балу в одной портупее.
Пришло время полетов, подготовки к соревнованиям. Мастер засуетился, казалось, он летает в небе вместе с пилотами дельтапланов только без летательного аппарата. Все недоумевали, что это творится с Варфоломеем, а он объяснял
— Ищу точку, ищу свет, ищу образ, ищу трагизм ситуации и еще черт бы меня побрал, где та мадонна, которую мне надо снимать. Мадонна же уже неоднократно пролетала над ним, но он ее не узнал в костюме пилота и защитном шлеме. Когда же она разоблачилась, передав снаряжение и аппарат другой участнице соревнований, фотограф, конечно, сразу ее узнал и начал объяснять ей как она должна вести себя во время съемки. Надо сказать: в низинках еще лежал нерастаявший снег, а трасса полетов оканчивалась большущей холодной лужей, поэтому более опытные дельтапланеристы делали при посадке над лужей разворот в сторону намеченной точки посадки и плавно приземлялись, не опытные пилоты попросту падали, не долетая до лужи. Не кому не хотелось побывать в шкуре акванавта при температуре близкой к нулю. Варфоломей же лихо закручивал сюжет будущего снимка. По его замыслу героиня должна в конце полета упасть именно в эту злосчастную лужу и чем трагичнее будет ее падение, тем выше гонорар, который она получит после съемок. Конечно, для студентки получить за один день триста рублей было очень заманчиво, и она было согласилась. Но в ходе дальнейшего обсуждения условий съемки выяснилось - потребуются неоднократные дубли, она наотрез отказалась стать героиней новой северной мадонны. Не помогли ни какие уговоры. Пришлось прекратить съемку, а лауреату бьеннале Варфоломею навсегда расстаться с мечтой, повторить успех с уже использованным образом. Воистину нельзя войти в одну воду дважды.
PS Фотокорреспондент Варфоломей Тетерин стал членом союза журналистов СССР, отказавшись от темы северная мадонна, избавился от своеобразной мании и получил впоследствии на международных Фотобьеннале заслуженные награды за свои работы.