Порой у меня создавалось впечатление, что она родилась для того, чтобы быть счастливой и этим счастьем делиться со всеми, внося его своим присутствием в чужую жизнь и отнимая его тогда, когда оттуда исчезала. Я любил её, словно никогда и не знал о том, что значит любовь, так слепо, что приходилось идти по жизни на ощупь, спотыкаясь и ища верный путь по шлейфу духов, которые та не сменно имела на своем туалетном столике. Я знал о ней все. Почти все. Знал, что она ест, что читает и чем увлекается. Я жил ею.
Меня вдохновляло все, что было связано с ней. Наверное, это нереально глупо надеяться на то, что когда-то в далеком будущем мы будем вместе, но именно так и делал- ждал и ничего не предпринимал, чтобы однажды взять и добиться её расположения. Возможно, она ненавидела меня за то, что я постоянно вел за ней слежку, приноравливаясь к её расписанию, просто чтобы увидеть как она улыбается и как смеется, стреляя свои зелеными глазками, сама того не зная, мне прямо в сердце. Она была самой настоящей ведьмой, что безумно красиво танцевала при свете софитов на сцене местного Дома культуры, куда я захаживал частенько с одной единственной целью- видеть её и вновь влюбиться. Я не знал, как так можно: любить и ненавидеть её одновременно, за то, что, во-первых, она ни как не желала делать шаги навстречу «нашей любви», а, во-вторых, не хотела просто со мной познакомиться. Скажите, ну, что такого сложного сказать мне: «Привет», без лишних вопросов относительно погоды, самочувствия и дел у твоего собеседника?! Просто «привет» и ничего кроме. А, может быть, потом, через много-много лет мы решимся на что-то более серьезное, чем простое дружеское «здрасьте» и будем смотреть очень долго друг другу в глаза так пристально, чтобы текли из них слезы от напряжения и глупого счастья.
Как я представляю дальнейшее развитие событий нашей истории? Честно, я его не вижу. Я по –прежнему буду ею восхищаться, удивляться всему тому, что безмерно радует её и жить так, как жил до этого- в ожидании чуда. Это глупо, но тем не менее искренне и по-настоящему. Хотя, с другой стороны, нужно ли мне это?!...
Ну, правда, нужно или нет?!
Ох, вы даже не представляете сколько раз я задавал себе это вопрос, кленя себя в бесхребетности, ненавидя за «мягкотелость» и щадя за нескончаемое одиночество. Вечность, именно столько я готов был любить её тихою любовью, не причиняя никому вреда своими чувствами: ни ей, ни всем тем, кто находился рядом с нею. Мне было жаль себя. О, боже, ну зачем нужна любовь, скажи?! Чтобы страдать?!
Нет, чтобы жить.
Иначе, как бы я решился сравнить её с солнцем и сочинять для неё стихи, что под грифом «совершенно секретно» были заточены в моем ежедневнике? Разве смог уподобить её черные локоны пеплу, в который превращался сам при её пристальном взгляде? И разве мог не считать удары своего сердца, каждый раз, когда наши взгляды пересекались?
Да, я тот самый безумно влюбленный, который однажды все-таки решился сказать все, что думал и чувствовал ей прямо в лицо, поймав после её очередного выступления и остановив, как и свое дыхание в тот момент. Я болтал не весть что: о том, что люблю её уже очень давно, что не могу без неё, как без чая с сахаром, и о том, что имею целый фотоальбом с её фотографиями издалека. Я смотрел на неё, сжимая её хрупкие ладони с неистовой жадностью, в глубине осознавая, что могу вот-вот раскрошить её кости. Она молчала. Долго. А я боялся, что сейчас, та сорвется с места и убежит, оставив меня наедине со своим позором и болью в сердце. Я боялся до той поры, пока она внезапно не высвободила свои руки из моих ладоней и не сцепила их прямо за моей шеей и, наклонив к себе мою голову, прошептала едва слышно: «Взаимно».
Я уже не помню, как впился своими губами в её нежную щеку, а потом, оторвав от земли, закружил вокруг нашей общей оси так, что она завизжала от восторга, выкрикивая мое имя.
Я Паша. Она Наташа. И все у нас взаимно. Теперь взаимно.
Автор литературного текста: Злата Бабенко.