Большая холостяцкая квартира молодого мужчины или студента старшекурсника.
В сухо обставленном интерьере преобладают темные тона, не лишенные
функциональности. В силу образа жизни вещи в квартире редко лежат на своих
местах.
Посередине комнаты стоит огромный кожаный диван. Диван угловат, стар, удобен и
вмещает сразу кучу друзей. Обстановка квартиры как и
цветовая гамма рассчитаны на минимальные затраты на уборку.
К дивану приставлен низкий тяжелый столик, где-то на уровне колен. Дневной свет
в комнату проникает через небольшое окно, всегда затянутое
серыми шторами. Вдоль стены тянется кухня серого цвета с
холодными металлическими вставками. Потолок тоже выглядит серым, скорее всего
из-за штор.
Диван завален телами друзей. Они курят траву и пускают дым в потолок. Среди
всех выделяется длинный тощий. Это Лысый Фил. Я не знаю его настоящего имени,
но он точно лысый и я никогда не видел с его волосами. Закатанная на
низком столике и раскуренная сигарета пускается по кругу, забивая комнату вяжущим
дымом. Люди могут ошибочно принять его за полынь. Полынь более горькая, без
сладких верхних нот. Ошибаются только несведущие люди.
Лысый Фил бел как бумага и постоянно на подъеме сил. Это дает ему трава.
Интересно, как он выглядит когда не под травой.
Лица сменяют друг друга. Я уже не разбираю имен. В общем гаме я выделяю голос
Элис. Она кому-то что-то доказывает из друзей, но в итоге доказывает сама себе. Я
закрываю глаза. Ее голос клювом звонкой птицы долбит мою черепную коробку. Еще
несколько ударов и дымные лучи света озарят мой мозг, проломив череп. Я открываю
глаза. Мы сидим вдвоем с Элис. Она уже перешла на своих бывших. Я не запоминаю
имен и мне кажется что она говорит про одного человека.
Вагон метро. Безбашенные друзья заняли большую часть сидений, завалившись на
них с ногами. Люди войдя в вагон тут же выходят, переходя в соседние.
Мою голову шатает из стороны в сторону под движения вагона. Так шатается мир,
моя голова стоит на месте. На одном из входе- выходе пассажиров между мной и
Лысым Филом усаживаем не успевшую выйти со всеми девушку. Она чуть полновата и у
нее яркие желтые волосы. Мы весело разговариваем с ней, я даже не понимаю про
что. Так проходит несколько остановок. Она выходит.
Большая светлая аптека. Дневной молочный свет до боли режет мне глаза. Я узнаю
у фармацевта про какой-то препарат, параллельно рассказывая ей про разные
фармакологические действия веществ на организм, в зависимости от их содержания в
общем составе. Сорокалетняя девушка неожиданно удивлена такому пациенту.
Я начинаю путь заново. Длинный больничный коридор. Серая пограничная зона на
стыке реальностей. Серое спокойствие коридора не взрывает мой мозг и не рождает
новые видения.
Я захожу в многоместную палату лежачих больных. Центральная кровать.
Это Элис. Я разговариваю с ней. Она лежит неподвижно и
смотрит в потолок. Глажу ее по голове. Пациенты на других койках не видят меня,
заживо погребенные в свои миры. Она отвечает мне не шевеля губами настолько тихо,
что слышим только мы двое. У Элис необратимое органическое поражение головного
мозга и вряд ли она когда вернется к себе домой. В голову.
Я снова в тесном коридоре. Открываю сдвижную дверь и присаживаюсь на лавку
вдоль стены. Комната техперсонала, дружные ряды ведер и швабр. Проходят врачи и
ходячие пациенты, не обращая внимания на открытую дверь. По коридору на каталке
провезли Лысого Фила. Он свернулся в позе эмбриона и ему очень холодно. Но ему не
холодно, сейчас вроде бы лето.
Я иду к дежурной медсестре, время принимать лекарства. Дежурная медсестра
отвечает дежурной улыбкой. Я рассказываю ей про новый препарат, психоактивные
вещества которого почти не имеют побочных действий. Она удивляется подчеркнуто
вежливо, соблюдая субординацию.
Я открываю свою кабинку. Надеваю белый халат, достаю из кармана беджик и
прикалываю на груди. Иду проводить плановый осмотр.