Из окна второго этажа показалась женская голова с длинными волосами, небрежно прихваченными красной блестящей заколкой.
Под окнами сад, уже одетый листвой, в которой активно копошится птичья жизнь.
Раздаётся трель мобильника, и звонкий женский голос торопливо кого-то убеждает, что трубы нужны именно на этой неделе. Воду восстановить в первую очередь, иначе как же тут навести порядок?
Сад был небольшим.
От реки шла тропинка среди кустов боярышника и выходила на лужайку с тремя старыми высокими березами, образующими ровный треугольник. На три стороны лужайки стояли большой двухэтажный дом с верандой, деревянный дом и полуразвалившийся домик поменьше.
Если встать в центре лужайки, то можно увидеть, что на одной линии с каждой постройкой стоит берёза.
Таков был замысел того, кто строил бывшую усадьбу.
Новые хозяева устроили санаторий, позже детский сад. Когда детей стало мало, учреждение закрыли. Заперли двери, закрыли окна ставнями, повесили замок на ворота и все ушли.
Усадебный дом ослеп, оглох и стал умирать.
Первое время, раз в неделю, наведывался смотритель. Невысокий крепкий мужчина обходил все комнаты, ворчливо отпирая и запирая двери, дымя трубкой. Иные створки уже разбухли от сырости и с трудом открывались. Тогда в ход шли мужское плечо и колено, а трубка дымила в такт пыхтению от усилий.
В зале на втором этаже он каждый раз возился у высокого деревянного ящика. Узловатыми пальцами теребил ключи, подыскивая нужный, открывал дверцу и заводил механизм. Толкал маятник, подводил стрелку к часу, бережно закрывал дверцу и ждал.
Некоторое время спустя раздавалось скрежетание, затем густой мелодичный звон и часы начинали бить. Так бьётся сердце живого организма. Под мерный бой дом словно оживал. Так иные старики живут памятью, не в состоянии уже ничего предпринять и ни в чём участвовать.
Звуки стихали. Смотритель ещё немного стоял, прислушивался в мерному стуку, уходил.
Однажды визиты прекратились. И сердце дома перестало биться совсем.
Женщина отошла от окна, прошла по комнатам. В большом зале увидела часы. Деревянный высокий корпус, блестящий маятник за стеклом. Попыталась открыть дверцу, та неожиданно легко поддалась. Наугад пошарила сверху в поисках ключа. Пусто. С сожалением потрогала маятник, качнула. Тот пошёл в плавно и чуть лениво. Взгляд упал на пол внутри часов. Ключ лежал под лёгким слоем пыли и словно ждал. Осторожно завела механизм, ещё раз качнула маятник.
- Тикает! Тикает. - засмеялась и закружилась по залу.
За окном послышался шум автомобиля и голоса людей. Наконец, ещё сотрудники подъехали.
- Так, первым делом составить акт осмотра и заказать необходимое. Всё, конечно не дадут, надо сразу просить побольше - задумчиво прошла по залу.
Снова в окне появилась голова с заколкой. И тут за спиной послышалось скрежетание, звуки какой-то мелодии, и часы стали бить.
Густой упругий голос дома говорил, что он жив.