Отыскивать истину в путанице понятий, предощущать ее, находить ее, исправлять свои ошибки, - вот моя утеха, мое старанье. Лафатер.
...Он вступил в «Дашнакцютюн» еще в 1983 году. Их было пятеро, собравшихся отстаивать интересы армянской нации. Что ими двигало - память о геноциде, обида за многовековое унижение древней родины? Они понимали: их, наверняка, всех пересажают, но о себе думали меньше всего.
Двадцатилетний парень - фамилия не имеет значения, - участвовал в подготовке митингов, в издании и распространении листовок. Когда шли бои в Карабахе, взял автомат, стрелял, спал в скалах, делал, что требовалось. Армения стала свободной, Карабах - армянским. Жена взмолилась, чтобы он ушел из политики. Надо кормить семью. Работа отнимала все силы. Сперва звонил в штаб, спрашивал, что нового. Потом решил, что хватит и новостей по телевизору:
- Сейчас у Армении лучшая армия на Кавказе. Но если они введут танки, я вер-нусь...
...Все это - привычный фон каждого дня. Лишь включи телевизор: схватки с сома-лийскими сепаратистами в Эфиопии чередуются с расправой с курдами в Ираке, самолет, управляемый террористами, врезается в Международный торговый центр, французский фюрер Ле Пен сменяет главу «Аль Каиды» Бен Ладена, шустрые студенты уличают в антисемитизме сессию ООН, в Ливии арабы громят чернокожих выходцев из Ганы, диктор анализирует действия боевиков, захвативших «Норд-Ост», палестинские автономисты организуют операции против израильских кибуцев, квебекские сепаратисты требуют введения второго языка в Канаде.
Киев, Киншаса, Москва, Белград, Грозный, Нью-Йорк, Дамаск, Манила, - и в каждом кадре крупным планом стонет, кровоточит национальный вопрос. Будто дракон из сказок, прилетает он из прошлого, и налившиеся злым огнем глаза чудовищной рептилии подчиняют себе людей, независимо от возраста, пола и культуры, заставляя их безумствовать, кричать, убивать друг друга.
Замешенная на дремучем каннибализме и древней борьбе за выживание, эта тема неприлична, постыдна, но гони ее в дверь - она обязательно влезет в окно.
Сколько бы не твердили политики о скорой отмене границ и создании объединен-ной Европы, то полыхнет национализм пожарами в Сербии, то грянет взрывом на Севере Ирландии, то греко-турецкой войной - на Средиземноморье, то ужалит затаившейся змеей баскского сепаратизма.
Атмосфера наших дней пропитана испарениями национализма, наэлектризована претензиями друг к другу, злобой, патриотической ненавистью. Насколько бы ни был интеллигентен собеседник, лишь упомяни о конфликте между нациями, к одной из которых он принадлежит, - будто сотрет всю культуру: ожесточенно, сбивчиво он примется доказывать вину народа чужого и отстаивать исторические права своей нации.
«Какой патриот, какому народу ни принадлежал бы он, не хотел бы выдрать несколько страниц из истории отечественной, и не кипел негодованием, видя предрассудки и пороки, свойственные его согражданам?». Салтыков-Щедрин М.Е. «Письма из Парижа»
Все летописные свидетельства, рассказы очевидцев, комментарии журналистов, пусть сомнительные, в рассказе превращаются в политические аргументы. Гниющая десятилетиями рана не способствует объективности.
Впрочем, такой же - страстной, хотя не слишком достоверной, дышащей фанатичной ненавистью - будет речь и враждебной стороны.
Но не дай вам, боже, усомниться в чем-то! Вас сразу зачислят в разряд имперски мыслящих, а скорее - впишут в черный список врагов нации - азербайджанской, армянской, румынской, польской, еврейской, чеченской...
В этих монологах лишь две - белая и черная - краски. С «той» стороны сконцен-трированы силы зла: лжецы, насильники и грабители, по «эту» стоят патриоты, ангелы и страдальцы. О правоте гневных слов свидетельствует сама история!
То, что происходит, - несомненно, агрессия, преступление, геноцид!
«Те» бесчеловечны, подлы, порочны; «наши» - благородны, мужественны и святы. «Их», глумящихся над мирным населением, расстреливающих стариков и детей, надо стереть с лица земли, у «них» нет права на существование!
Истинный патриот всегда восхищается подвигами и мужеством «наших» чудо-богатырей, вынужденных стойко обороняться от этих злобных дикарей, озверелых 7- и 70-летних террористов, из-за угла стреляющих в "наши" спины!
Вот как описал русский поэт французов, считавшихся по тем временам самым культурным народом мира, во время вторжения армии Наполеона в Россию:
«Народ, развратом воспоенный,
Грозит нам рабством и ярмом!
Текут толпы, корыстью гладны,
Ревут, как звери плотоядны,
Алкая пить в России кровь.
Идут, сердца их - жесткий камень,
В руках вращают меч и пламень
На гибель весей и градов!..
Враги нам вьют вериги плена,
Насилье грозно в их полках.
Идут, влекомы жаждой дани,
О страх! срывают дерзки длани
Со храмов божьих лепоту!
Идут - и след их пепл и степи!
На старцев возлагают цепи,
Влекут на муки красоту!».
Федор Глинка.
Военная песнь, написанная в дни приближения неприятеля к Смоленской губернии.
Поэту вторил полководец.
«…Неприятель, вошедший в Смоленскую древнюю Российскую Губернию, опустошает земли, делает все рода насилия жителям и убивает их, и что еще жесточае, ругается святынею, грабит церкви и делает из них неприличное употребление. Русские солдаты должны отмстить злодеям, истребляющим православную веру их, и Бог будет им помощником». Из приказа №75 по 1-й Западной армии от 27 июля 1812 года.
Цезари и Тамерланы, Мономахи и Грозные, Кортесы и Барбароссы, - сколько их, покорителей мира, чьими именами матери пугали детей, кровью и железом вписано в Черную книгу памяти человечества? Из-за Белой и Алой роз струилась потоками английская и шотландская кровь, угрюмо визжа, врывались в Пекин, Хорезм и Киев монгольские багадуры, крестоносной свиньей по Чудскому озеру перлась на Русь рыцарская рать.
Чуть копни в истории поглубже - во все века от слов «нация», «национальный», «народ», «патриотизм» разит вонью войн.
Совершенно справедливо предупреждал нас великий русский классик:
«Надо помнить, что до тех пор, пока мы будем восхвалять патриотизм и воспитывать его в молодом поколении, у нас будут вооружённые конфликты, губящие и физические и духовные жизни народов, будут войны, ужасные братоубийственные войны, как те, к которым мы готовимся и в круг которых мы вводим теперь, развращая их своим патриотизмом, новых страшных бойцов Дальнего Востока». Лев Толстой.
Всегда благо страны, расы, нации было идолом, на чей алтарь возлагались иноплеменные жертвы. Под зеленым знаменем мчались на христианских собак конники Магомета, под алым - на белополяков Первая Конная... Но какую бы новую мировую идею не несли воины на кончиках сабель, по пятам их всегда шла смерть.
Как верны в сущности слова Питирима Сорокина: «Чтобы люди перестали убивать друг друга, нужны были бесконечные убийства; чтобы научились уважать права другого, нужны были бесчисленные нарушения этих прав; чтобы они привыкли исполнять обязанности, нужна была жестокая дрессировка путем «бичей и скорпионов». Вся история человечества есть сплошная дрессировка людей и приучение их к совместной упорядоченной жизни». Сорокин П. Система социологии, т.1. - М., Наука, 1993, с.415
Да, все это, как говорят немцы, плюсквамперфект - то, что было давным-давно. Школьники зубрят даты походов, стараясь не перепутать века. Призраки основателей держав - завоевателей и героев - размахивают мечами у боевых знамен. Лишь груды черепов белеют там, где шагали легионы, орды, полки.
Но поля, где в единоборствах истекали кровью народы, не заросли травой забвения. Уже в цивилизованном XX веке грянули подряд две мировых войны, в арийских душегубках от газа корчились представители низших рас, заокеанские «Фантомы» выжигали в джунглях партизан Вьетконга, - всюду заполыхали пожары ненависти, и нет им конца...
Грозная слава, шипя, выползает из забытых мавзолеев, безумие национального величия вдруг ударяет в голову бухгалтерам и инженерам, унижение безденежья подталкивает к поиску виноватых, в греховности инородцев сомнений нет, а злоязыкая Дева-Обида нашептывает о сладости мести и слабости врагов.
Так начинаются старые войны...