18 сентября 1931 года Гели Раубаль покончила с собой.
Это произошло в мюнхенской квартире Гитлера на следующий день после их очередной ссоры. Гели взяла пистолет, принадлежавший Гитлеру, и выстрелила себе в сердце. Ей было 23 года.
Ева Браун узнала об этом через несколько дней. Она зашла в свою комнату, закрыла дверь и расплакалась от счастья. Как долго она ждала этого момента!
На протяжении последних двух лет она делила с Гели одного мужчину и понимала, что в этой борьбе она явно проигрывает.
Гели. Ангелика Раубаль, любимая племянница Гитлера, ради которой он был готов на все.
«Гели умерла».
Ведь эта та самая Гели, которая отбирала у Евы ночи любви, которая отбирала у Евы саму любовь.
«Она застрелилась».
Ведь это та самая светловолосая Гели, с румянцем на щечках и голубыми глазами, которой Гитлер выделил шикарную комнату в своей квартире на Принцрегентштрассе, 16 в Мюнхене.
«Выстрелила себе в сердце».
Это та самая обаятельная Гели, которая являлась единственной женщиной, имевшей право устроить Гитлеру скандал, обвинить его в измене, упрекнуть в невнимании.
Теперь ее нет. И Ева, наконец-то, свободна.
Она почувствовала, что теперь кроме нее, у Гитлера больше никого не осталось. Теперь только Ева будет являться частью его мира.
Он будет приходить к ней. Его ночи будут принадлежать ей. Он будет покупать ей цветы и подарки. Она станет его официальной спутницей, а вскоре, женой. Он купит ей собаку и дом, который она обустроит так, как будет нравиться ей, так, как будет нравиться ему.
«Гели умерла. Она застрелилась. Выстрелила себе в сердце».
Когда Ева услышала эту фразу, то не поверила своим ушам. Она переспросила: «Что?»
«Гели Раубаль покончила с собой несколько дней назад. Она выстрелила себе в сердце».
Ева не поверила. Она снова переспросила: «Ты уверена? Это жестокая шутка?».
Но взгляд Ильзы был спокоен и суров. Ева схватилась за стул, чтобы не упасть. Она почувствовала, как ее легкие сжимаются невидимыми тисками, а глаза наполняются слезами. Это был момент ее торжества.
Словно все эти два года, которые она знала и любила Гитлера, она находилась в кандалах. Она сидела в невидимой тюрьме посреди океана и ждала чуда. Она, придавленная тяжелой плитой, закиданная камнями, но все еще живая, не знала, как ей освободиться.
И лишь одна короткая фраза, состоящая из двух слов, взорвала весь ее мир, сбросила с нее кандалы и откинула плиту с ее сердца:
«Гели умерла».
Наравне с бесконечным чувством счастья, Ева почувствовала сильнейшее беспокойство. Она знала, как сильно любил Гитлер свою племянницу, и ее смерть могла способствовать его помешательству, его депрессии, или его самоубийству.
Ева чувствовала, что она - единственный человек в этом мире, который способен успокоить страдающую душу ее возлюбленного. Она словно создала свой мир, в котором существуют только два человека: она – Ева и он – Адольф. И больше в этом мире никого нет, никто больше их не потревожит. Теперь она его главное утешение, его главная надежда.
Он говорил, что мир женщины гораздо меньше мира мужчины, ибо мир женщины – это мужчина.
И теперь ее мир открыт для нее. Она вышла из заточения.
Она просто хочет, чтобы он был рядом и принадлежал только ей, чтобы он сделал ее своей женой. И теперь так и будет.
Нет Гели и она, Ева, станет единственной женщиной в его жизни.
Неужели он не поймет и не увидит этого? Неужели не почувствует, как сильно она любит его? Неужели не заметит, как она старается ради него? Она тщательно обесцвечивает волосы, следит за своей фигурой и осанкой. Она занимается гимнастикой, и старается во всем походить на Гели. Это ее хитрый план – стать тенью его главной возлюбленной, чтобы потом занять ее место.
Она вспомнила, как два года назад, она стояла у двери в ванной и не могла решиться открыть ее.
Она и сейчас находится все в таком же подвешенном состоянии, но впервые за эти два года она почувствовала, что скоро все станет иначе.
Комната Евы – это первая стадия отчаяния. Комната Евы – это , сомнение, отрешенность и боль…
Гели Раубаль было 23 года. Она была дочерью сводной сестры Адольфа Гитлера. У нее были светлые волосы, голубые глаза и губы, словно застывшие в вечной улыбке. Когда Гели не стало, Гитлер почувствовал, что мир его рухнул. Несколько дней он провел у своих друзей. Он не ел, не пил и ни с кем не разговаривал. Гели была смыслом его жизни. Она была основой его мироздания.
А теперь ее нет…
Он винил в ее смерти себя. В своей голове он снова и снова прокручивал их ссору накануне ее самоубийства. Она устала от его вечных разъездов, от его измен и требовала у него разрешения на поездку в Вену. Гели снова хотела брать уроки вокала, но Гитлер почувствовал, что если отпустит ее сейчас, то более никогда не сможет вернуть. Он сказал категоричное «Нет» и уехал в Гамбург на проведение предвыборной кампании. А она взяла из ящика его стола пистолет и пустила пулю себе с сердце. Она хотела убить себя и освободить его, но поступила ровно наоборот…
Он не присутствовал на ее похоронах. Тело в гробу – это фактическое подтверждение случившегося несчастья. Это точка.
Нет, нет. Гели будет жива для него.
В ее комнате все будет также, как было при ее жизни. Он никого не будет подпускать к этой комнате, кроме своей экономки Анни Винтер и матери Гели, Ангелы Раубаль-Гитлер.
«Гели. Гели. Гели…»
Он будет повторять ее имя, прокручивать его в голове и мысленно он отпустит ее в Вену, лишь бы она была сейчас жива.
А после он поймет, что мир страшен и жесток.
И сам он станет страшной частью этого мира.
Самой ужасающей его частью…