Главы из книги «Полковник Северного флота, который творил чудеса»
ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО СЕВЕР
Наше Отечество Россия уникально ещё и в том, что по одной трети своего периметра оно не имеет границ, т.е. соприкасается с безграничным пространством Северного Ледовитого Океана, включающем в себя одну из двух особых точек Планеты — Северный Полюс. Согласно геометрии Римана — это средоточие бесконечностей с их уникальными парадоксальными особенностями. Одна из них состоит в том, что движение из этой точки в любом направлении есть движение строго на юг. Другая особенность в том, что она во все времена как магнит притягивала и притягивает к себе самых мужественных, самых отважных и смелых представителей рода человеческого, людей особой породы.
Что в этой шири, где конец раздолью?
А может быть, и нет у ней конца?
Сюда тянулись не за сладкой долей
Отчаянные смелые сердца.
Это своего рода полигон для испытания и укрепления Духа человеческого, его проверки на прочность, требующий полной мобилизации и активизации огромных производительных сил духовности, дремлющих в каждом человеке.
И совсем не случайно два могучих Духа: Дух Севера и Русский Дух находятся в непосредственном соприкосновении. Место встречи этих Духов то же, что и место встречи двух океанов — Северного Ледовитого и Пятого, двух могучих стихий: воды и воздуха.
И если раньше Север манил к себе лишь отдельных Исполинов Духа, таких как Амундсен, Седов, Нансен и другие, то в тридцатых годах двадцатого столетия пришла пора массового героизма при покорении могучих стихий. Дух спортивной состязательности уступил место Духу проникновения в тайны природы, исследования глубинных таинств Исполина-Севера. И на передний край сражения с Северным Нептуном, бдительно хранящим свои тайны, вышли рыцари пятого океана, лётчики, способные сказку сделать былью.
Страна Советов с восторгом встретила рождение новой породы людей — Героев Советского Союза. Имена первой отважной семёрки лётчиков, сделавших невозможное при спасении Челюскинцев в Чукотском море, знала вся Страна. А.Ляпидевский, С.Леваневский, М.Водопьянов, Н. Каманин, В.Молоков, М.Слепнёв, И.Доронин стали кумирами не только для всех мальчишек, их знали все, и стар и млад.
Есть глубокая закономерность в том, что массовый интерес к авиации в нашей стране по времени совпал с основательным подходом к полярным исследованиям нашего северного соседа и пространства над ним. В результате возникла необходимость в морской авиации. И такая авиация появилась, призвав в свои ряды самых-самых-самых. Для их подготовки было создано Училище Морских Лётчиков, ещё недавно известное как ЕВВАУЛ — Ейское Высшее Военное Авиационное Училище Лётчиков — общепризнанная кузница мужества и героизма. Теперь его нет. Как нет интереса официальных властей к практически покинутой Арктике. Чья-то злая воля решила, что России всё это не нужно, как и не нужны герои и творцы, достаточно одних торгашей, способных лишь покупать и продавать всё, в том числе Родину, мать родную, места в Госдуме и во властных структурах. На первый поверхностный взгляд может показаться: всё, конец, самовоспроизводящаяся власть торгашей будет править свой сатанинский бал во время чумы бесконечно. Но этого не будет. Есть ещё и Воля Божья. Россия — Богоизбранная Страна и Господь её не оставит в беде. И всегда по Его Воле в трудную для нашего Отечества годину у нас находились люди, способные творить чудеса. Нашлись они и в этот раз, в начале девяностых, когда распилили могучую Страну, единственную сумевшую одолеть фашизм и спасти планету от коричневой чумы, а затем в фантастически короткий срок восстановить культуру, науку и народное хозяйство от невиданной военной разрухи и первой прорваться в Космос. Погубив Державу, кучка душегубцев при попустительстве находящегося в шоковом состоянии народа, стала пилить всё: армию, флот, корабли, воинские соединения и всё остальное. И в первую очередь удар был направлен против самого совершенного грозного оружия современности — авианосцев. Были распилены на металлом не сошедшие со стапелей «Варяг» и атомный авианосец «Ульяновск». Но до конца уничтожить плавучие аэродромы России им не удалось. Воспользовавшись слабостью криминальной власти, занятой в основном политическими и экономическими разборками, лучшие представители командования Флота по своей инициативе и под личную ответственность угнали от Крымских берегов авианосец «Адмирал Кузнецов», спасая его от верной гибели, под покровительство Севера. Вслед за ним, отказавшись присягать Украине, перебрались из благодатного Крыма в заполярный Североморск лучшие морские лётчики и настоящие патриоты во главе со своим командиром Тимуром Апакидзе. Но для движения к конечному результату не хватало, пожалуй, главного — доведенных до необходимой кондиции палубных самолётов и наземной инфраструктуры, без которой по общепринятым понятиям и существующим правилам полеты с палубы корабля даже доведенных самолётов в принципе невозможны. А испытания и доводка Су-27, Су-25 и Миг-29 в акватории Чёрного моря были прерваны на самой начальной стадии. Такой печальный факт привёл в состояние безысходности почти всех за исключением одного: самого молодого лётчика-испытателя ОКБ Сухой Сергея Мельникова — выпускника ШЛИ 1987 года. И уже через 4 года оказались востребованы его феноменальные человеческие и профессиональные качества, чтобы при самоотверженной поддержке своих друзей-подвижников вывести зарождающуюся авиацию Страны из патового состояния. Для лётчика-испытателя это неслыханно короткий срок. Но Смел не упустил своего и России Звёздного Часа.
Когда В.Г.Пугачёв, первым совершивший посадку на авианосец в конце 1989 г., отбирал палубников и включил в число избранных совсем молодого и не опытного Сергея Мельникова, я при встрече с ним спросил: «А не слишком ли не по Сеньке такая тяжёлая шапка Маномаха для Сергея», то он, как мне тогда показалось, слишком уверенно сказал: «Не беспокойтесь, Николай Степанович, Серёга, кроме всего прочего, выделяется очень глубоким, вдумчивым подходом к подготовке и проведению испытаний. А это — залог успеха и безопасности». Самоотверженная вдохновенная работа Сергея Мельникова на научно-испытательном комплексе НИТКА позволила ему заработать право и уже 13 июля 1990г совершить первую посадку на корабль. Более 500 посадок на НИТКУ, от которых не только трещат позвонки, но и подвергаются настоящему истязанию внутренние органы, плюс ещё напряжённые психически и физически посадки на корабль внесли серьёзный вклад в успешное продвижение корабельной тематики. И вдруг всё оборвалось, мёртвая тишина. Авианосец сиротливо стоит у Серых скал в Видяево, пришвартованный подобно Античному Прометею, а военные лётчики ждут своего часа, как у моря погоды.
Когда закончилась эта тягостная пора ожидания, вот что рассказал мне ведущий инженер ОКБ Сухого Васильев. Мы жили в соседних домах и часто встречались на остановке автобусов при поездке на работу. Мне было интересно общаться с ним, так как это был человек с большим кругозором и эрудицией, его интересы не ограничивались рамками профессии, ему было не безразлично всё, что происходит в Стране, в авиации. Да и, вообще, на Земном шарике. И вот однажды он задаёт каверзный риторический вопрос на засыпку:
— Николай Степанович, а почему Вы не знаете, что сотворил Ваш сын?
— А почему я должен всё знать? Он же взрослый самостоятельный человек. Это когда в школе, было дело, он что-то натворит, я был в курсе, чтобы помочь учителям, как-то воздействовать. А теперь он взрослый и, надеюсь, ответственный.
— Да не натворил, а сотворил. В этом огромная разница, слушайте меня внимательно, дело большой Государственной важности. Когда всё застопорилось и казалось нет выхода из патовой ситуации Смел при поддержке своего учителя и друга В.Г.Пугачёва, которого он убедил в возможности и относительной безопасности продолжения испытаний по специальной им разработанной методике в Баренцовом море, стали «осаждать» Генерального Конструктора ОКБ на предмет разрешения продолжить испытания в Североморске, несмотря на неблагоприятные условия и отсутствие там необходимой наземной инфраструктуры. М.П.Симонов, человек Государственного масштаба, уже рисковавший своей карьерой ради интересов Державы, рискнул и на этот раз, интуитивно почувствовав, что Сергей Мельников сможет, дал добро, благословил. В его положении это требовало немалого мужества. Рисковал не только Сергей Мельников, но и Генеральный, которому было что терять. И риск блестяще себя оправдал.
Получив «добро», Сергей Мельников на Су-25УТГ прилетает в Североморск, начинает испытания и параллельно вывозные полёты для строевых палубных лётчиков по разработанной им методике. Всё ожило, задвигалось, работа закипела, наполнилась смыслом. Три года практически безвылазно вдохновенно трудился Сергей Мельников на авианосце, судьба которого буквально висела на волоске, т.е. на тросе и ГАКе. Уж слишком много было скептиков среди высшего руководства. Нужно было что-то сверхвозможное, выходящее далеко за пределы привычного, «сверх того»,что считалось нормальной военной работой, сверх положенного, с избытком или с гаком, как говорят украинцы. Любое происшествие могло стать последней точкой в биографии авианосца. Однако, выдюжили наши славные соколы, конечно, не без Божьей помощи. Как позже скромно сказал Сергей Мельников: «на авианосце никто не ошибся». Благодаря своевременному вмешательству С.Мельникова или В.Г.Пугачёва имевшие место предпосылки катастрофой не заканчивались. И 179 полк заработал в полную силу. Никакого преувеличения нет в утверждении, что весь личный состав полка, включая его руководство, — это ученики Сергея Мельникова. Это нисколько не умаляет заслуги самих военных палубников — настоящей элиты авиации. Полёты над Северным Ледовитым океаном и особенно посадки на палубу в условиях полярной ночи требуют от пилотов не только высочайшего мастерства и мужества, но и незаурядных врождённых качеств. Все они, безусловно, лётчики от Бога, т.е. люди, получившие от Творца уникальный, бесценный Дар. И среди этих выдающихся профессионалов, настоящих Граждан своей Страны, Человеков с большой буквы особое место занимает Тимур Автандилович Апакидзе.
Также как и другой выдающийся лётчик-испытатель Олег Григорьевич Кононенко, Дух Подвижничества которого оказал сильнейшее влияние на становление Сергея Мельникова как человека и профессионала. Сделанное им и его образ живут в его последователях и современных достижениях, в частности, лучшем в мире палубном истребителе Су-27К, так как в том уме и мастерстве, вложенном с гаком в этот красавец-самолет, есть доля первопроходца О. Г. Кононенко, часть его светлой души. Недаром так внутренне похожи на Олега и Виктор Пугачев и Сергей Мельников, сделавшие больше других, чтобы самолет стал бойцом, а военные летчики им владели как следует. В стихотворении я на правах автора вхожу в образ испытателя Су-27К (например, Серёжи) при посадке на палубу авианесущего крейсера "Адмирал Кузнецов" в бушующем Баренцевом море, пытаюсь проникнуться его состоянием, покрываясь мурашками на коже. Наверное, не все знают, что методика посадки на палубу предписывает в строго определенный момент перед касанием включение максимальных оборотов двигателя с тем, чтобы в случае незацепа за трос из-за приемистости двигателя, равной нескольким секундам, не оказаться в море, а уйти на второй круг. Впечатление близко наблюдавших такой ревущий зацеп оглушительно в прямом и переносном смысле.
Олегу Кононенко, Виктору Пугачёву,
Сергею Мельникову —
лётчикам-испытателям,
первопроходцам корабельной авиации,
посвящается
ГДЕ ВСТРЕТИЛИСЬ СЕВЕРНЫЙ С ПЯТЫМ
Седой океан гонит волны.
Куда и зачем — нам не знать.
И думы, которыми полн я,
Тому океану под стать.
Проблемами слишком богата
Полоска пространства вот тут,
Где встретились Северный с Пятым
И спор непрестанно ведут.
Программу свою отработав,
Турбиной журча, как прибой,
Из выси небес неохотно
Спускается «Двадцать седьмой».
Лазурных краёв небожитель,
Мой друг, весь до боли родной,
Как нам отыскать там обитель,
Где небо смешалось с волной?
Совсем без радара незримый,
Вдали от родных берегов,
К сраженью с Нептуном гонимый,
На палубу взять нас готов
России краса и защита —
В объятиях волн «Кузнецов».
При имени сём трепещите,
Наёмники наших врагов!
Мне здесь говорить неохота,
Морально к тому не готов,
Как флагман Российского флота
От крымских бежал берегов.
Он — слава и гордость народа,
России присягу принёс.
Каким же быть надо уродом,
Чтоб так задурдомить вопрос:
Наш флот по живому разрезать
И в дрязгах его утопить.
Когда беспредельствует мерзость,
Где чести и совести быть?
Достойный наследник «Варяга» —
Он в голову взять не готов,
Что нынче такая сермяга:
«Свои» пострашнее врагов.
Я в дымке корму различаю,
Пора уже строить заход.
Корабль как шлюпку качает,
То скроет, то снова вернёт.
Немного могучих душою
Сквозь сито лихое прошли.
Все рядом они здесь со мною,
У самого края земли.
Олег Кононенко был первым,
Не помнить его не моги.
Как струны, натянуты нервы,
А сверху не видно ни зги.
До мозга костей испытатель,
Тончайшего склада ума.
Над ним потрудился Создатель,
В восторге природа сама.
Навстречу ретиво несётся
Нам палуба в облаке брызг.
Как жаль, что Олег не вернётся –
Унёс его к вечности «Минск».
Суровый момент наступает,
Предельно будь точен, пилот,
И гаком за трос зацепляю,
Корабль — мой спасительный плот.
Турбины ревут надрываясь,
Грохочут колёса шасси,
Из кресла меня вырывает
Ньютонова сила,
Всевышний, Спаси!
Теперь жизнь повисла на гаке,
Дрожит на одном волоске.
Молюсь, чтобы не было брака,
Иначе — лежать на песке.
Сложить бы балладу о Гаке,
Да жаль, не хватает ума.
Он равен штыку, что в атаке,
Когда уж патронов нема.
Должно быть всё сделано с гаком:
Корабль, человек, самолёт.
Проблем слишком много. Однако
Без них наш немыслим полёт.
Мой друг и прекрасный учитель,
Что «кобры» развёл в небесах,
Вершин мастерства покоритель,
Как будни творит чудеса.
Его благородное сердце,
Правдивая ясность ума
Открыли заветную дверцу
В тот мир, где не властвует тьма.
И чтоб поражал всех отвагой
Ревущий мой ласковый зверь,
В него было вложено с гаком
Ума, мастерства и... потерь.
Талант всех времён и народов —
Всё с гаком оставил Сухой.
Из Белой Руси он был родом,
А значит, земляк нам с тобой.
Такое большое наследство —
Лишь очень достойных удел,
Все силы, все знанья, все средства —
В его продолжение дел.
А наши собратья в погонах!
Мы с гаком им всё отдаём.
Всё лучшее. На полигонах
Проблемы себе лишь берём.
Беру на себя сектор газа.
В упряжке застыл самолёт.
Всё замерло. Как по приказу
Бежит, торжествует народ.
А сколько крылатых героев
Нашли свой последний приют...
Вот в этом бушующем море
Мы им посвящаем свой труд.
Гак — контактное устройство на самолёте для захвата троса корабля и гашения огромной кинетической энергии самолёта.
С гаком — с избытком, с лихвой, сверх того, больше положенного.
«Золотой Гак» — высшая награда зарубежных лётчиков, знак воинской доблести и мужества. Вручается за 100 посадок на палубу. С. Мельников выполнил на самолётах «Су» более двухсот посадок на авианосец «Адмирал Кузнецов».
БОЛЕЕ, ЧЕМ ГЕРОЙ
Когда по инициативе и в личном исполнении Сергея Мельникова в 1994 году был завершён первый этап Северной Эпопеи, в процессе которой успешно проведены лётные испытания Су-27К и по разработанной Сергеем методике подготовлена первая эскадрилья военных палубных лётчиков, при этом никто не погиб и не потерян ни один самолёт, военное командование приняло решение представить своих особо отличившихся лётчиков к званию Героя России. Как люди совестливые и не поражённые такой весьма распространённой в наше время болезнью как фирмачество они не забыли и про гражданского лётчика Сергея Мельникова и посчитали для себя неприемлемым выдвигать своих очень даже достойных высшей награды впереди того, кто им проложил дорогу к вершинам мастерства и помог блистательно по ней пройти, как по лезвию бритвы. Поэтому они обратились в ОКБ Сухого с письменным ходатайством о том, чтобы фирма представила С.Мельникова к высшей награде, обещая поддержку Министерства Обороны. Редкий случай, когда, продвигая своих, заботятся о «чужих» в первую очередь. Выходит, гражданский лётчик Мельников был для командования авиацией ВМФ России совсем не чужой. Даже очень сильно не чужой. В то время уже давно лётчикам высшей награды не давали. На фирме Героями были лишь В. Ильюшин и В. Пугачёв. Когда Сергей узнал о письме военных, то обратился к Генеральному с очень странной для нашего времени и нравов просьбой не представлять его к званию Героя, мотивируя тем, что слишком молод и что в ОКБ есть другие, более достойные старшие товарищи, и что для него гораздо важнее сохранить хороший климат в коллективе, чем получить Звезду. Михаил Петрович похвалил и поблагодарил его и сказал, что он тоже так думает, а Сергея Мельникова представит к ордену Мужества и даст персональный «Мерседес» в бессрочное пользование как у В.Пугачёва. Однако, у военных была другая позиция и они на ней твёрдо стояли. С повторным ходатайством к М.П.Симонову приехал лично Главнокомандующий Авиацией ВМФ России генерал-полковник Владимир Григорьевич Дейнека и объяснил, что это представление к званию Героя за конкретные дела, и что при всём уважении к заслугам других весьма достойных лётчиков командование М.О. никого другого вместо Мельникова поддержать не сможет.
В результате, 7 марта 1995 года Сергею Мельникову было присвоено звание Героя России, а ещё через несколько месяцев такого же звания были удостоены его друзья и боевые соратники: генерал Т. Апакидзе, полковники А.Раевский и Н.Диордица.
Из этой первой звёздной четвёрки палубных Героев теперь на земле остался лишь один --- Николай Фёдорович Диордица. Другие трое заняли подобающее им место на Небе и как заправдашние Звёзды посылают нам грешным свой невидимый Свет, который греет, вдохновляет и укрепляет. Люди с чувствительным Сердцем его воспринимают. Об этом свидетельствует даже то, что написал для этой книги всегда скупой на слова, но щедрый на дела и чувства Николай Фёдорович:
Память о друге
Конечно, я не знаю доподлинно, что послужило или, точнее, почему пал выбор на это имя --- Сергей. В тоже время мне кажется трудно, а может даже и невозможно, представить себе, чтобы его звали как-то по иному, другим именем. Все его поступки, помыслы, действия и поведение говорят о нём как о простом, открытом, весёлом и доступном для всех Человеке с большой буквы. Какими бы званиями, регалиями и титулами он не обладал, каких бы высот не достиг, он со всеми общался на равных с неподдельным уважением. Несмотря на возраст 50 лет его редко когда называли по имени-отчеству --- Сергей Николаевич. Всегда говорили и спрашивали: Серёга, где Серёга? Этот простой мужик в пилотской форме был видной личностью большого масштаба. С ним мы прошли большую часть жизненного пути на испытательной работе, и я не помню, чтобы он когда-то впадал в уныние. Самое, что он мог сделать – это замолчать, уйти в себя. И то как он в конце своей короткой жизни пережил страшную болезнь, не паниковал, не срывался никогда, говорит о нём как о человеке с невероятно сильной внутренней волей. Наверное даже и слова не подберёшь как это выразить. Думаю, что в жизни не менее тяжело тем, кто проводил его в последний путь. Есть чувство, что что-то не сделал для него, чем-то не помог, и, самое главное, уже ведь не вернёшь ничего и не переменишь.
Прости нас за всё, Серёга!!! Светлой памяти тебе!!!
Сергею Мельникову вручали Звезду в очень солидной компании награждённых, поскольку был большой перерыв, накопилось много удостоенных наград. Это были, в основном, деятели культуры: известные режиссёры, артисты, писатели. Золотые Звезды получали двое: Сергей Мельников и Сергей Смирнов, который, будучи без ног героически десантировался на Северный Полюс. Сергей Мельников был первым в списке и по правилам должен был выступить, остальные — по желанию. В отличие от прежних времён шпаргалку в руки не совали — говори по своему усмотрению. Только первому необходимо было заранее явиться в Кремль, чтобы под руководством девушки из наградного отдела потренироваться с выходом на трибуну и обратно с учётом зачёса ковров, чтобы, не дай Бог, не получилось против шерсти. Своего рода кремлёвская «НИИТКА» (Научно-исследовательский испытательный тренажёр корабельной авиации). Но всё же, Бог дал — получилось против шерсти, но в другом смысле. Сергей Мельников (друзья называли его просто «С.Мел») — он смел во всех отношениях и в любой ситуации, а также нетерпим к любой чепухе, особенно творимой на государственном уровне.
И вот объявляют Указ и приглашают Мельникова Сергея Николаевича на трибуну. С высоты трибуны он смотрит на появившегося Ельцина и начинает своё выступление словами: «Ну и порядки у Вас, Борис Николаевич, мне легче посадить самолёт на палубу, чем вписаться в Вашу систему». Что последовало за этим представить или описать словами невозможно. У публики открылись рты, отвисли челюсти. Минута молчания, затем началась ржачка до слёз. Я смотрел это по всем четырём каналам ТВ. Было непонятно, что происходит, так как отключили звук. Надо отдать должное Ельцину: он уловил опытным нюхом единственно правильную в такой ситуации линию поведения — тоже начал хохотать. Когда все выдохлись и успокоились, Серёжа поблагодарил за награду и отметил, что считает её оценкой труда многотысячного коллектива, героическим трудом которого создан первенец палубной авиации Страны — лучший в мире многофункциональный истребитель СУ-27К (впоследствии СУ-33).
Когда я потом сказал ему, что за такие слова о порядках и системе в былые времена он имел бы большой шанс не попасть домой вообще, он мне ответил, что он и так имел реальный шанс не попасть домой: во время фуршета к нему выстроилась такая очередь из желающих выпить с ним на брудершафт народных артистов и артисток, что была реальная опасность для живота. Такого астрономического количества шампанского не то что выпить, но даже представить было сложно. Но отказать было никак не возможно. Откуда-то узнавший подробности такого награждения профессор «Стрелы», зам. начальника ЦАГИ Бедржицкий Е.Л., повстречав меня в институте через день сказал мне следующие слова: «Я поздравляю Вас с таким сыном. Что он героический уникальный лётчик-испытатель знают многие, во всяком случае, в ЦАГИ. А вот так вести себя с президентом, да ещё во время получения Высшей награды — на это вряд ли способен кто-то другой».
По вопросам приобретения книги обращаться по эл. почте или по телефонам:
8-(495)-556-85-51
8-916-713-74-28