Глава 8
«Рождение мага»
Жизнь в долине шла своим чередом. Всю внутреннюю работу взяла на себя Оксана. В круг ее обязанностей входила подготовка жилых помещений, расселение вновь прибывших жильцов, общая организация хозяйственных работ в долине, а также множество мелких дел, без которых работа завхоза, как и любого другого руководителя, просто невозможна. Ковбоя определили руководителем внешних выездных операций, суть которых заключалась в ежедневном сборе продуктов питания, топлива, необходимой техники и оружия. По совместительству он отвечал и за оборону долины.
Виктор где-то раздобыл мощную полевую радиостанцию, после небольшой модернизации которой удалось установить некое подобие связи с радиусом действия до пятнадцати-двадцати километров. Поставили ее в штабе, под который был оборудован частный дом, примыкавший к автомобильной стоянке. Здесь находился и регулярный сменный пост. Кроме координации действий выездных бригад, постовой охранял весьма значительный запас огнестрельного оружия и боеприпасов. Второй постовой находился на броне БТР-а, превратившегося в стационарную огневую точку, охранявшую въезд в поселок.
Народ продолжал прибывать. Не слишком интенсивно – опасения Игоря о массовом исходе из города не оправдались, но в течение прошедшей недели население коммуны возросло до сорока человек. Стас рассчитывал, что до наступления настоящих холодов количество жителей поселка может достигнуть сотни и более. Уцелевшие дома вполне могли вместить втрое больше народу, но если дороги заметет снегом, то количество желающих покинуть город значительно уменьшится.
А зима уже полноценно вступала в свои права. Температура воздуха днем редко превышала нулевую отметку, а выпадавший ночью грязно-белый снег за короткий световой день не успевал растаять. Водная гладь прилегавшего к дому Стаса озера стала у берегов покрываться кромкой хрупкого льда, который постепенно затягивал заросшие камышом берега.
В целом, хозяйственная суета в поселке не требовала его постоянного присутствия. Ответственные лица добросовестно справлялись со своими обязанностями. Новые жители поселка прекрасно понимали, что сидеть сложа руки здесь не придется, и легко включались в общий рабочий настрой. Постепенно поселенцы стали разбиваться на группы по интересам и старались проводить свободное время за совместными развлечениями.
Само собой, такая группа сформировалась и у его очага. В нее вошли Гришка с Катей, так и оставшиеся жить в доме со Стасом, Сашкой и Надей. Почти каждый вечер приходили в гости Оксана с близнецами и Игорь с Машей. В основном – с целью посоветоваться и отчитаться за проделанную работу. Непринужденные и веселые ужины постепенно стали входить в традицию. Особую искру непосредственности всегда вносил Гаврош, который, вопреки всем перипетиям, не терял врожденной жизнерадостности и детской наивности, а его неуемная энергия могла свести с ума кого угодно.
Отношения между Стасом, Надей и Сашкой сложились достаточно ровные, и никого в поселке не удивляло его формальное многоженство, да и сам он перестал мучиться угрызениями совести. Женское население поселка уже сейчас преобладало над мужским в соотношении один к полутора – и, как подозревал Стас, разрыв мог еще возрасти. Все-таки природа наделила женский организм большими возможностями для выживания, а инстинкт материнства требовал искать защитника и опору. Поэтому полигамия в подобных условиях не была чем-то предосудительным и запретным и, как он заметил, начинала находить сторонников и в других группах. Секс не только давал Стасу эмоциональную разгрузку, но и служил мощным источником какого-то особого вида энергии, позволяющего постепенно структурировать рассыпанную в глубинах памяти мозаику знаний.
Опасения по поводу ревности со стороны одной из его подруг тоже не подтвердились. Надя с Сашкой были очень разными и, на удивление, вполне гармонично дополняли друг друга, чего раньше, в той далекой прошлой жизни, Стасу встречать не доводилось. Духовную и эмоциональную составляющую их трио, безусловно, поддерживала Саша, Надя же была лидером в сексуальной и физической сфере. Самое главное, что никто из них не претендовал занять в душе Стаса то место, которое даже у полигамных по своей природе мужчин может принадлежать только одной женщине.
Не обремененный хозяйственными делами, Стас тратил все свободное время на изучение своих способностей, их развитие и усиление. После краткого утреннего совещания с Игорем и Оксаной он брал с собой Зверя и уходил в лес, иногда на целый день. У них была своя поляна, уже немало пострадавшая от его экспериментов. Три обгоревших ствола некогда мощных сосен были тому ярким подтверждением. Стас помнил, с каким трудом ему удалось потушить воспламененные деревья.
За прошедшую неделю он далеко продвинулся в экспериментах со своей энергетической оболочкой и теперь мог создавать защитное силовое поле усилием сознания. Также ему удавалось раздвигать его границы, образуя эллипсоид с коротким радиусом в три-четыре метра. Защитное поле требовало серьезной подпитки энергией, но Стас научился черпать ее из любых источников. Он догадывался, что в условиях бушующей стихии или катаклизма этой энергии у него будет в избытке.
Для полноты контроля над силовым полем ему был необходим эксперимент с людьми, поскольку Стас еще не до конца понимал, как отреагирует человеческий организм, прикрытый его силовым коконом. Зверь, оказавшись внутри, вел себя беспокойно и нервно, отрезанный от ощущений и восприятия окружающего мира. Мощность силовой оболочки и ее защитные свойства Стас до конца не испытал, поскольку не имел под рукой источников агрессивной внешней энергии достаточной мощности. Выстрел в упор крупнокалиберной винтовки поле выдерживало легко. Не действовал на него и жар разведенного костра. Точнее, энергия огня и кинетическая энергия пули проникали внутрь поля, но тут же преобразовывались и подпитывали само поле.
Единственное, что смущало Стаса – это воздушная среда, свободно проникающая внутрь силовой оболочки. Он догадывался, что существует возможность блокировать проникновение молекул и атомов воздуха посредством определенных настроек. Но в этом случае возникал вопрос дыхания и поддержания жизнедеятельности организма. Конечно, не его организма. Сам Стас легко мог обходиться без кислорода, перестраивая метаболизм клеток на совершенно иные способы потребления энергии и окислительные процессы, не требующие прямого участия кислорода. Также ему никак не удавалось расширить границы силового кокона дальше, чем на четыре метра от оси своего тела. И даже по самым оптимальным прогнозам получалось, что он не сможет поместить внутрь оболочки более десяти-двенадцати человек.
Стас искал выход из, казалось, совершенно безнадежной ситуации. Он искал ту самую недостижимую цель. Вернее, цель-то ему была ясна, совершенно непонятны были пути и способы ее достижения. Спасти остатки человечества, дать роду людскому еще один шанс начать все сначала. Достойная цель, но кто он такой, чтобы ставить перед собой подобные цели, и какие силы могут соперничать с катаклизмами планетарного масштаба?
Предположим, удастся спасти небольшую группу людей. То, что он сам сможет выжить в любой катастрофе, даже ожидаемого масштаба, Стас уже не сомневался. Но ведь понятие «выжить» вовсе не означает «жить». Если Земля будет абсолютно непригодна для жизни на десятки или сотни тысяч лет, имеет ли смысл предпринимать отчаянные попытки выживания? Имеет, конечно! Жизнь священна, и инстинкт самосохранения и выживания – это основной инстинкт, заложенный природой на генном уровне. И Стас решил направить свои поиски в другое русло, оставив силовое поле как крайний, резервный вариант защиты.
Сегодня, позавтракав, он направился по привычному маршруту мимо озера на свою поляну. Обогнув заросшие камышом берега, Стас заметил двух молодых ребят, увлеченно тягающих приличного размера карпов. Место для рыбалки было не очень удобным, и проход к уже подмерзающей воде был проложен среди камышей.
; Клюет? – Стас подошел к вытянувшимся по стойке «смирно» незнакомым парням. Увлеченный своими энергетическими экспериментами, он теперь многих не знал в поселке. Да и его, видимо, с подачи Игоря и Оксаны, старались не беспокоить. Но, судя по вытянувшимся лицам рыбаков, они его знали и хуже того – боялись.
; Мы тут немножко порыбачить хотели. Рыбки свежей уже три месяца не пробовали, – неуверенно произнес рыжий, весь в веснушках, высокий щуплый парень.
; А сегодня свободный день. Мы только сменились с постов, – начал оправдываться второй – черноволосый широкоплечий крепыш с редкой козлиной бородкой.
; Так чего ж вы вытянулись? Сейчас ведь удилище утянет, клюет же, – Стас бросился к уже начавшему движение удилищу и в последний момент успел схватить его. Рыбина была мощной, никак не меньше двух-трех килограммов, и Стас с удовольствием отдался давно забытому чувству борьбы с добычей. Карпа два рыбака подхватили руками, когда в последнем отчаянном рывке, уже вырванный из родной стихии, он все-таки сорвался с крючка.
; Вот это рыбина! Мы больше полутора кило пока не вытаскивали. А рыбы тут валом, конечно.
; Почему в камышах ютитесь? Два причала ведь есть, один – в моем дворе.
; Так говорили, что озеро вроде как ваше, и без разрешения ловить нельзя. Вот мы и опасались.
; Это кто же такие слухи распускает?
; Так вокруг вас, Станислав Николаевич, много разных слухов ходит. Даже в городе.
; Рыбалку любите?
; Кто ж ее не любит, особенно когда такой клев?
; Передадите от меня Оксане, что на ближайшее время вы освобождены от всех работ. Найдите себе в помощь пару девчонок и занимайтесь заготовкой рыбы. Не солить же ее в озере! Через неделю вода замерзнет, а из полыней много не наловишь. Свежую рыбу – на стол, все излишки чистить и морозить.
Ребята радостно закивали, а Стас продолжил свой путь. На противоположном берегу, виляя хвостом, его уже поджидал Зверь. Они выбрались на свою поляну. Холодный ветер срывал с деревьев иней вместе с засохшей серой хвоей. В сыром утреннем тумане кружились пока одинокие снежинки, обещавшие в ближайшем будущем превратиться в полноценный снегопад. Своим ощущениям Стас уже научился доверять, и в том, что через два-три часа разразится пурга, нисколько не сомневался. Впрочем, ему она особых неудобств причинить не могла, а лохматая шкура Зверя надежно защищала пса от любых морозов.
Сегодня Стас планировал поработать с пространством. Попытки разобраться с линиями времени в энергетической матрице планеты пока ощутимых результатов не давали. Но то, что существует реальная возможность мгновенного перемещения в пространстве, он ощущал совершенно явственно. Не в виде чистого сгустка энергии, коим являлось его сознание, эксперименты с которым повторять он пока опасался, а перемещение физических материальных тел. Стас уже примерно представлял, каким образом строится портал. Эти знания пришли к нему сами после одной из бурных ночей, проведенных с Сашкой и Надей. Они еще не были сформированы в четкую схему или модель, но витали в голове нестройным хороводом, требовавшим эмпирических исследований.
Принцип мгновенного перемещения в пространстве в теории выглядел несложно. Достаточно было мысленно провести на плоскости прямую линию между двумя точками, затем сложить воображаемый плоский лист так, чтобы точки входа и выхода совпали, и совершить прокол воображаемой иглой. А вот сам механизм прокола пространства Стас представлял смутно.
Суть его была понятна и заключалась в снижении резонанса , или собственной частоты перемещаемого объекта до значений, при которых он выпадал из существующего мира, и восстановлении этой частоты в месте назначения. Диапазон частот существующей реальности колебался от нескольких десятых до 13,5 Гц. Свою собственную частоту Стас определил в 0,7 Гц, но проводить на себе эксперимент пока не решился.
Осмотревшись, он поднял приличных размеров булыжник, его частота колебалась в пределах 9-10 Гц. Определив точку выхода в районе большой сосны, росшей на противоположном конце поляны примерно в сорока метрах, Стас приступил к опыту. Понизить резонанс камня до тысячных долей ему удалось достаточно просто и с первого раза, а вот удержать в сознании точку выхода не получилось. Камень исчез, просто растворился без каких-либо спецэффектов. Стасу пришла в голову мысль о законе сохранения энергии, еще – о том, что где-то этот камень непременно должен появиться. И было бы неплохо, чтобы он не рухнул на чью-нибудь случайную голову. Но, справедливо рассудив, что если уж ставишь глобальные цели, то задумываться о каком-то камне, исчезнувшем в неизвестном направлении, ниже достоинства исследователя, Стас увлеченно продолжил свое занятие.
На этот раз объектом перемещения был выбран лежавший неподалеку кусок вырванной с корнем сосны. Внутренняя частота колебаний объектов живой природы, или когда-то живой, была значительно ниже и составляла всего 4,9 Гц. Зафиксировав в сознании точку выхода и мысленно совместив ее с местом, где лежал корень дерева, Стас начал снижать частоту, дав такое же мысленное задание на ее взрывообразное восстановление. Вот теперь без спецэффектов не обошлось. Исчезновение довольно значимого материального объекта сопровождалось небольшим хлопком то ли воздуха, то ли свернутого пространства. А прибытие в точку назначения произошло совершенно беззвучно, но лучше бы прогремел гром.
Загривок пса встал дыбом, волосы на голове Стаса, как ему показалось, тоже. Из ствола сосны, служившей ориентиром для точки прибытия, торчал под небольшим горизонтальным углом телепортированный им корень с куском ствола. И не просто торчал – он органично врос в своего собрата, образовав некий уродливый симбиоз. Трижды обойдя вокруг своего творения, Стас начал напевать популярную некогда песенку: «Сделать хотел утюг – слон получился вдруг». Впрочем, слова песни вылетели из головы, едва он поставил себя на место этого несчастного куска древесины.
«Вопрос приземления или прибытия надо будет проработать более детально, – вслух произнес Стас. – А в целом, эксперимент можно признать удачным – и, пожалуй, стоит перейти к объектам живой природы», – он вопросительно посмотрел на Зверя. Пес, в очередной раз вздыбив загривок, попятился. Использовать себя в качестве подопытного объекта живой природы он позволять был явно не намерен. Стас осмотрелся: подходящих подопытных кроликов в зоне досягаемости не наблюдалось, за исключением его самого. Но еще раз представив себя, любимого, сращенного с каким-нибудь деревом или хуже того – камнем, он поморщился и решил перенести эксперимент до лучших времен.
После двухчасовых тренировок ставшая уже родной поляна начала приобретать сказочный вид. Освоившись со всем комплексом необходимых для переноса процессов, Стас стал их выполнять практически на автомате. А поскольку особо значимых объектов для телепортации в лесу было немного, опыты проводились на полноценных деревьях, которые он умудрялся перемещать вместе с корневой системой.
С определением точных координат точки выхода тоже проблем больше не было, и Стас выстроил в шеренгу десяток многолетних сосен, образовав из них естественный частокол, сквозь который не смог бы протиснуться и сам. Особенно его радовало, что такой способ создания портала не требовал затрат большого количества энергии. Он догадывался, что существуют и другие варианты мгновенного перемещения в пространстве, но с использованием совершенно иной энергии, которой в этом мире, как ему казалось, было предельно мало.
Занятый этим творческим процессом, Стас совершенно не заметил, как вокруг начало темнеть, и дело было не только в том, что он не следил за временем. Начинавшийся еще до обеда снегопад, как он и предполагал, перерос в серьезный буран. Порывы ветра даже в защищенном лесу бросали мощные заряды снега, пытаясь сбить с ног неосмотрительных и неосторожных путников. Для финального аккорда сегодняшней продуктивной работы Стас выбрал три самых больших и красивых сосны и по очереди отправил их через портал во двор своего дома. Во-первых, он еще не пробовал перемещать объекты в место, находящееся вне зоны его видимости. Во-вторых, увеличил в несколько раз расстояние перемещения – ну, и девчонок удивить, конечно, хотелось, выступив в роли ландшафтного дизайнера.
Удивить удалось. И не только девчонок. Во дворе дома собрались все его соседи. Они, раскрыв рты, смотрели на невесть откуда взявшиеся раскидистые сосны. Стас полюбовался своей работой. Лесные красавцы очень органично вписались в ландшафт двора, особенно высоченная сосна, которую Стас расположил у боковой стены дома напротив балкона их спальни.
Уже готовый принимать поздравления, он, наконец, обратил внимание на бегущего к сосне Ковбоя, который тащил на себе длинную лестницу. Стаса охватили нехорошие предчувствия, которые окончательно оформились, едва он увидел стоящую напротив него Надю. Поза девушки, упершей обе руки в свой тонкий стан, не предвещала ничего хорошего, и он более внимательно присмотрелся к результатам своего эксперимента.
На шестиметровой высоте, как елочное украшение, на толстой сосновой ветке болтался Гришка. Рот его беззвучно открывался, но Стасу показалось, что парень не голос потерял, а просто за свистом ветра его было плохо слышно. Хотя монолог пострадавшего, судя по всему, никоим образом не подлежал литературному переводу. Включив все ресурсы своего зрения, Стас понял, что произошло. Появившееся из портала дерево на атомарном уровне срослось с одеждой Гавроша, случайно оказавшегося в месте открытия портала.
Этот вывод Стаса порадовал. Из него следовало, что живая материя не дает симбиоза с мертвой. И даже если выход из портала окажется в каменной стене, человек будет просто замурован. Интересно только, почему на такой высоте? Додумать Стас не успел.
; Вы же его чуть не убили, Станислав Николаевич! – запричитала боевая подруга Гришки, размазывая слезы по лицу.
; А нам никаких катаклизмов и катастроф не надо. Достаточно иметь одного такого недоделанного Гудвина. Он нас без землетрясений всех в могилу загонит. Или еще чего похуже – в свиней превратит. Экспериментатор хренов! Даже не заикайся. И так ясно, твоя работа, – Надя, не меняя позы, включилась в боевые действия.
; Работа моя. Придется признать. Хотел вас утром порадовать. Вышли бы на балкон, а тут ель заснеженная.
; Порадовал. Все, как задумывал. Или почти все. Мы с Сашкой и вышли на балкон. А тут этот на ветке болтается и орет благим матом, что прилип к дереву. – До Стаса начало кое-что доходить, и он, несмотря на трагизм ситуации, расхохотался.
; Чего ржешь, дефективный? Пацана за малым жизни не лишил и ржет. Катька вон чуть с ума не сошла от страха, – Надя была не намерена ослаблять натиск и сдавать позиции.
; Значит, Вы с Сашкой были в спальне? Учитывая, что на тебе, милая, накинут легкий халатик, как я полагаю, на голое тело, спрашивать, чем вы там занимались, я не буду.
; А это и не твое дело.
; Не факт, конечно. Но у меня один простой вопрос возникает. Что делал этот горе-скалолаз на шестиметровой высоте напротив окон вашей спальни? – Надя внимательно посмотрела на Стаса, потом на окна спальни, потом перевела взгляд на подругу Гавроша. И уже все вместе бросились к лестнице, с которой Ковбой обрезал последние лоскуты приросшей к дереву одежды Гришки.
; Ах ты извращенец малолетний! Недоросль озабоченная! – Ковбой, снимай его оттуда скорее, сейчас мы ему такой групповой секс устроим, на всю оставшуюся жизнь запомнит. – Теперь уже голоса Кати и Нади звучали в унисон.
Гаврош, похоже, уяснил, что ситуация изменилась коренным образом, и из жертвы экспериментов чокнутого колдуна он чудесным образом превратился в извращенца, отданного на расправу дикой толпе оскорбленных баб. Поэтому он совершил единственно разумное действие: собрав все силы и оборвав остатки приросшей одежды, быстро полез вверх по сосне. Хохотали все, кроме разъяренных девушек.
; Будешь там всю ночь сидеть, вуайерист доморощенный. Игорь, убери лестницу. Пусть он себе там все причиндалы отморозит. Только попробуй спуститься, – возмущение обычно спокойной Кати не знало границ.
; Катя, вы там все неправильно поняли. Я лампочку хотел поменять, а тут дерево, – откуда-то сверху донесся Гришкин голос.
; Спустись только! Я знаю, куда тебе эту лампочку засунуть. И где ты здесь вообще лампочку видишь, фонарь с другой стороны дома. А бинокль на шее для чего болтается? Электрик недобитый!
Оставив Гришку на макушке сосны, народ, смеясь и обмениваясь впечатлениями, начал расходиться по домам. Лестницу Ковбой убирать не стал, рассудив, что девушки рано или поздно остынут, а продрогшему на свежем морозном воздухе парню без лестницы спуститься с шестиметровой высоты будет не так просто.
Погода продолжала портиться, ветер уже был не просто порывистым – он напоминал пока еще несильный, но ураган. Если к утру снег не прекратится, дороги основательно заметет. В доме у потрескивающего горящими дубовыми поленьями камина было тепло и уютно. Девчонки весело обсуждали вечернее происшествие, перемалывая косточки магу-самоучке и малолетнему любителю клубнички. Последний, кстати, уже давно спустился с дерева и ретировался в дом к Оксане, и Стас сообщил об этом окружающим. Но, несмотря на уже выплеснувшиеся эмоции и злость, звать Гришку домой никто особо не спешил.
Стасу не терпелось продолжить эксперименты с почти подчинившимся ему порталом. Оставалось отработать несколько теоретических моментов, в том числе и вариант экстренного возвращения. И он, склонившись к Сашке, шепнул: «Я буду в кабинете. Наболтаетесь, приходи ко мне. Ты будешь мне нужна». Теоретическое обоснование под свои опыты Стас подводить и не пытался, прекрасно понимая, что не обладает достаточным объемом необходимых знаний. Но помня печальный результат общения с Яггом, считал необходимым создать запасной вариант экстренного возвращения.
Ему нужен был «портал притяжения», и фактором возврата для него могли послужить силы любви, ненависти, тоски по родному дому. Поэтому Стас попытался как можно полнее охватить окружающую его обстановку: мягкое кожаное кресло и теплый желтый свет настольной лампы, вой пурги за окном и мерное потрескивание дров в камине. И, конечно, Сашку, закутавшуюся в теплый халат и удобно устроившуюся с ногами на диване.
; Саша, послушай внимательно. Я сейчас ненадолго исчезну из этой комнаты. Ты здесь посиди. По идее, все должно быть нормально. В самом крайнем случае, ты просто должна очень сильно захотеть, чтобы я вернулся. Понятно?
; Оно-то, конечно, понятно. Но я очень боюсь за тебя, Стас. Скажи честно, эти все твои эксперименты реально нужны? Они могут нам хоть как-то помочь?
; Сашка, я не знаю. Но я ищу, пытаюсь что-то придумать.
Стас сосредоточился, представил себе знакомую площадь у кинотеатра и начал медленно и осторожно уменьшать собственную частоту колебаний. Это давалось достаточно легко, гораздо проще, чем работа с объектами неживой природы. На уровне 0,07 Гц комната исчезла. Никакого распада на атомы и дальнейшей сборки, полета в аэродинамической трубе или чего-либо подобного Стас не почувствовал. Перед ним мгновенно возникла заметенная снегом площадь перед кинотеатром. Ему даже удалось никуда не встрять. Точка выхода оказалась на расстоянии всего тридцати сантиметров от снежного покрова, куда он и опустился босыми ступнями.
Исчезли не только его любимые ботинки. Стас стоял по щиколотку в снегу – абсолютно обнаженным. Даже обручальное кольцо исчезло с пальца. Только Бич привычно оплетал правое предплечье, согревая его живым теплом. «Ну что ж, учиться на чужих ошибках у меня просто нет возможности. Дураки, как известно, учатся на своих», – подумал путешественник в пространстве.
Создав небольшой энергетический кокон, Стас прошелся по ночным безлюдным и уже частично заметенным улицам замерзающего города. Снег светло-серым покрывалом прикрыл кучи мусора и грязи, но никак не мог придать пустым переулкам хоть иллюзорную видимость жизни. Но, несмотря на удручающий вид мрачного агонизирующего города, Стас чувствовал необыкновенный прилив сил и радость победы. Победы над расстоянием и пространством. Это чувство было сродни всемогуществу. Может, так себя ощущал Александр Великий, глядя с холма на поверженных воинов непобедимого доселе царя всех царей Дария ? Два чувства разрывали душу обнаженного мужчины, бредущего среди белого безмолвия: чувство собственного величия и одновременно безысходной тоски и бессилия.
Создав еще один портал, Стас очутился во дворе своей дачи. Со времени его последнего появления здесь ничего не изменилось. Возникла шальная мысль перенестись в свой столичный дом, но усилием воли он отогнал ее. Если, хвала Господу, семья осталась жива, то ему там появляться нельзя. Он почему-то был абсолютно уверен, что встречаться с самим собой в разных временных отрезках просто недопустимо. Вообще разобраться с временными парадоксами ему было очень непросто. Если, например, Стас-первый существует в нынешнем отрезке времени, следовательно, он, Стас-изначальный, должен был вернуться с рыбалки. А значит, просто обязан быть путь назад, в свое время. Осталось самая малость – найти его.
Совершив еще пару прыжков в знакомые места и стоя на злополучном пригорке у исчезнувшего озера, Стас явственно ощутил зов и практически воочию увидел возникающий портал. Выглядело это как закручивающаяся спираль из летящих снежинок, воздуха, пыли и ветра. Вызвав образ Сашки, он шагнул в воронку и моментально оказался в кабинете, сильно толкнув при приземлении нервно расхаживающую Надю.
; Да что же это такое? Почему именно мне всегда достается от этого голожопого волшебника? – прошипела Надежда, сидя на полу и потирая ушибленное плечо. – Ты где это в таком виде шастал? Небось, на Лысой горе с ведьмами развлекался? Как раз для тебя компания.
; Могу, Наденька, и тебя пригласить на променад, только с одеждой пока недоработка. Синхронизация частот хромает, но, я думаю, такая мелочь, как полет над городом в пургу обнаженной, тебя не особо смутит? – Стас протянул девушке руку.
; Хам!
; Стас, а можно мне с тобой? Я ведь не замерзну, даже если голая буду. Ты же согреешь? А кому на нас сейчас смотреть?
; Сашка, Надя, я вас обязательно возьму с собой. Дайте только все хорошо отработать. Пока это может быть опасно. А рисковать вами мне не хочется.
; Пойдем спать, уже давно за полночь. А ты, – Надя ткнула Стаса в обнаженную грудь пальцем, – сейчас будешь отрабатывать за все мои сегодняшние беды и злоключения.
***
Стас мчался по безбрежной степи, до самого горизонта выстланной полынью и ковылем. Седые пушистые колоски, почти невесомые под легким ветром, создавали ощущение бескрайнего морского простора, мерно колышущего свои белесые волны. Запах полыни, конского пота, мощные порывы встречного ветра и проносящиеся под копытами его лошади седые волны степи создавали иллюзию полета, безграничной свободы и ни с чем не сравнимого счастья.
Стас мчался на низкорослой, хорошо сложенной лошадке по скифской степи. И сам он был скифом . Голову его венчал островерхий колпак, покрытый золотыми пластинами и служивший не только головным убором и украшением, но и неким подобием защитного шлема. Кожаная безрукавка была внахлест обшита бронзовыми металлическими пластинами. Чешуйчатый набедренник ниспадал на прикрытый тяжелой войлочной попоной круп лошади.
Через плечо был перекинут небольшой лук достаточно сложной конструкции, чем-то напоминавший Стасу уже виденный монгольский композитный. Слева на поясе, в обтянутом кожей горите , находилось два десятка стрел с бронзовыми наконечниками. К седлу был приторочен еще один колчан, из которого торчали древки трех коротких копий. Справа в ножнах, отделанных золотом и, вероятно, драгоценными камнями, покоился короткий меч – акинак , гарда которого тоже была украшена золотым тиснением и камнями.
Стас уже видел цель своей скачки-полета. Вдалеке, под одиноким раскидистым дубом, на небольшой возвышенности горел костер. И легкий запах дыма, смешанный с ароматом жареного мяса, уже улавливали трепещущие ноздри. У костра сидел одинокий воин, обнаженный по пояс. То, что это представитель касты воителей, несложно было определить по сложенным в стороне доспехам, не менее богатым, чем у самого Стаса.
О принадлежности немолодого воина к знатному роду свидетельствовали многочисленные татуировки, которыми было покрыто практически все его тело. Два переплетенных грифона на груди, белый распластавшийся в броске барс на правом предплечье, вставшая на дыбы лошадь и волк на левом – тату были выполнены мастерски, Стас на мгновение залюбовался движением рисунков под перекатывающейся мускулатурой воина.
; Приветствую тебя, великий паралат , сын Партатуа и наследник Липоксая . Окажешь ли ты мне честь и разделишь ли со мной скромную трапезу? – высокий, не ниже самого Стаса, воин, поднявшись, склонился в уважительном, но гордом полупоклоне.
; И вам не хворать, родственничек. Как величать изволите?
; Милостью Папая Октомасом кличут. Не побрезгуешь, Великий, принять из моих рук молоко кобылицы?
; Кумыс , значит. Отчего же, выпью с удовольствием, – Стас втянул губами белесый густой напиток с кисловатым вкусом и резким алкогольным ароматом. – Ядреный кумыс у тебя. Давно в степи?
; Третьи сутки тебя дожидаюсь.
; Не просветишь, по какому поводу дожидаешься-то? Я полагаю, ждать от тебя ответов на свои вопросы не стоит?
; Мудрость степи и свет Гойтосира даст ответы на все твои вопросы, великий воин и рождающийся маг. Я же пришел сказать тебе, паралат, готовься к бою. Готовься встретить настоявшего соперника, не менее великого, чем ты сам. Он уже ищет этой встречи, и она неминуемо произойдет.
; Воин – ладно, а маг-то здесь при чем?
; Ты еще не постиг науку использования магической маны , да и предельно мало ее в вашем мире. Но ты уже вступил на тропу мага, научившись преобразовывать свое тело и душу. Твои силы еще ничтожны, но воля крепка. Проси помощи у Апи , и Таргитай дарует тебе победу.
; И кто же этот мой воображаемый спарринг-партнер?
; Это существо древнее. Не настолько древнее, как ты, конечно, но оно не спало веками и оттачивало свой жестокий разум и волю.
; Уж не о суфи ли ты речь свою ведешь? Так с ним я уже встречался. Надо признать, еле ноги унес, несмотря на свое всеобъемлющее величие. И второй раз встречаться не имею ни малейшего желания.
; У него много разных имен. Но встреча ваша неизбежна, как неизбежна встреча вод степной реки с солеными берегами моря.
; И это все, что ты хотел мне сообщить, Октомас?
; Нет, не все. Смотри сюда.
Скиф неуловимым движением левой руки выхватил из травы короткий лук. Правая уже накладывала на тетиву хорошо сбалансированную стрелу с бронзовым тончайшим наконечником. Все движения были настолько молниеносны и отточены ежедневными упражнениями, что Стас практически не уловил момента прицеливания и самого выстрела. Только тонко запела тетива, и в уши ударил свист рассекаемого стрелой воздуха. Где-то в высоте парила точка, в которой с огромным трудом можно было распознать степного орла, и именно к нему мчался, неся смерть, кусок отточенной древесины.
Через несколько секунд точка сорвалась со своей парящей орбиты и начала падать вниз. Падать не камнем в атаке на добычу, а камнем безжизненного мертвого тела. Кудлатый пес, выскочивший из высокой травы, помчался в поле, и короткий лай возвестил о том, что поверженный орел найден.
Стас держал в руках большую гордую птицу, такого же хищника, как он сам, как и тот, кто нанес ей смертельный удар. Тонкая стрела пробила навылет глаз орла с расстояния не менее ста метров, и Стас с удивлением рассматривал пораженную цель.
; Хороший выстрел, Октомас. Но птица-то при чем? Ее ведь даже не пожаришь. Перо разве что, – Стас выдернул серое переливчатое перо из крыла орла и задумчиво рассматривал его.
; Великий воин поражает цель, не целясь, и убивает, не задумываясь.
Его степной предок, живший три тысячи лет назад, сидел у костра в позе лотоса, и легкий дым от едва тлеющих углей начал размывать резко очерченные скулы и крючковатый, похожий на клюв сбитой птицы нос. Запах полыни и легкий шум степного ковыля еще долго слышались Стасу.
Он лежал в своей кровати меж двух прекрасных обнаженных девичьих тел. Шелковистая кожа Сашкиного предплечья напоминала на ощупь степной ковыль, а запах Надиной руки отдавал горечью полыни и мяты. «Стрелять, не целясь, убивать, не задумываясь», – вспомнились слова скифа. Может, в его время в них и крылась сермяжная правда дикой степи. А может, это актуально и сейчас, ведь налет цивилизации быстро опадает шелухой в экстремальных условиях, обнажая человеческую натуру. Натуру хищника и зверя. А философские понятия добра и зла остаются в том, другом, и уже недоступном мире. Да и кто способен точно определить грань между добром и злом, правдой и ложью, ненавистью и любовью?
Завывания ветра за окном подтверждали его худшие опасения, и, стараясь не потревожить сон девушек, Стас тихонько встал с кровати. Открыв балконную дверь, поежился. Не от холода, а от ощущений, еще оставшихся в памяти тела. Перенесенная его волей сосна яростно хлестала ветками по перилам балкона, сбрасывая с себя остатки засыхающей хвои. Снег валил сплошной стеной, время от времени сменяясь мощными зарядами, впивающимися тысячами иголок в его обнаженную грудь.
Ветер дул с запада и нес с собой не только непроглядную стену снега. Обостренное обоняние Стаса улавливало запах моря. Тот неповторимый запах, напоенный солью, йодом и морскими водорослями, который трудно спутать с чем-либо иным. Неужели океан так близко? Ведь неделю назад до него было еще не меньше двухсот километров. Или это приливная волна набрала наибольшую свою мощь в нынешней фазе Луны?
Эксперимент, задуманный Стасом, был опасен. И он это понимал. Год назад, в той нереально далекой жизни, они с Валей ездили на лыжный курорт в Польские Татры . И Стас хорошо помнил все детали одной из вершин, расположенной на высоте более двух километров, с которой начиналась длинная горнолыжная трасса. Воссоздав в памяти площадку у небольшого ресторанчика на самой вершине горы, максимально усилив защитное поле и еще раз взглянув сквозь стекло балконной двери на спящих девушек, он шагнул в завывающий снежный вихрь.
Сначала показалось, что портал не сработал, и он по-прежнему стоит обнаженным среди пурги на своем балконе. Но раскачивающиеся в порывах ветра сосны имели более живую хвою, и сквозь крутящуюся дымку снежной стены просматривались очертания знакомого здания. Стас сделал несколько шагов в сторону деревянной колыбы, сложенной из бруса многолетней лиственницы. Снег был рыхлым, и он проваливался в него почти по колено, но отделявший его от входа десяток метров все же прошел пешком. Живых в доме не было, уже практически мумифицированный женский труп находился на лежанке у большой кирпичной печи.
Судя по карте планеты, которая отпечаталась в памяти еще с прошлого путешествия, здесь должно было быть море. И сейчас Стас должен был находиться среди вод мирового океана, которых пока никак не наблюдал. Хотя наблюдать что-либо было просто невозможно – на улице свирепствовала метель. Стас решил спуститься с вершины горы. Отель, в котором они останавливались, был расположен у подножия гор на высоте не более трехсот-четырехсот метров над уровнем моря. Но Стас выбрал точку выхода у ресторанчика, находившегося метров на сто выше отеля – и, как оказалось, не ошибся.
Практически у его ног плескалась волна прибоя, а внизу раскинулись соленые воды океана. В том, что это именно морская вода, он убедился, попробовав ее на вкус, уже не очень доверяя своим ощущениям. И, судя по трехметровой кромке свободного от снега берега, воды этого океана достаточно быстро убывали. Следовательно, начался отлив, но ведь он находится почти на полукилометровой высоте! Отец Сергий был прав. Вопрос только в том, когда приливная волна достигнет их долины. Учитывая замедление движения спутника, по самым скромным расчетам, следующая приливная волна должна быть никак не раньше, чем через полтора месяца. Стас присел на вновь образовавшийся морской берег и наблюдал за быстро убывающим уровнем нового моря.
Создав мысленный образ спальни и спящих девушек, зачерпнув рукой горсть мокрых от снега и соленой воды сосновых игл, Стас шагнул в тепло своего, теперь уже временного, дома. Возвращение прошло не так гладко, как хотелось, и поднятый рухнувшей тумбочкой шум всполошил обнаженных красавиц. Зато зажатая в руке хвоя еще хранила запах моря и леса. Синхронизация частот живой и неживой материи на этот раз удалась легко и без какого-либо напряжения.
; Ты посмотри на него! Вот ведь неугомонный. Двух горячих женщин ему мало. Все носится где-то по ночам. И, заметь, опять голый, – у Нади, как всегда, первым просыпался острый и вредный язычок.
; Зато, дамы, теперь я вполне могу пригласить вас в путешествие, и не только в костюмах Евы. А спать вы можете продолжать, хоть уже и позднее утро, но на улице такая метель, что это будет, пожалуй, самое разумное времяпровождение.
; Это мы еще посмотрим, какое времяпровождение будет самым разумным. Вот только пойду в душ схожу.