Вениамин Андронович Заломов и его супруга Клара Аркадьевна возвращались вечером домой. Сокращая путь, они шли дворами. Уже стемнело, хотя время было ещё не позднее.
- Каждый год одно и то же, - проворчал Вениамин Андронович. – Уж сколько твердят о том, что от перехода на зимнее время больше вреда, чем пользы, а стрелки всё равно переводят. Зимой и без того день короток, так его ещё на час укорачивают.
- Что толку сердиться, - сказала жена. – Всё равно от нас тут ничего не зависит.
Они завернули за угол дома и вышли на небольшой пустырь. Протоптанная в снегу тропинка была узкой, поэтому им пришлось идти друг за другом.
- Ой, Веня! – воскликнула жена. – Посмотри: кому-то плохо.
Вениамин Андронович посмотрел, куда она показывала рукой, и увидел метрах в двадцати от них чернеющую на снегу фигуру.
- Откуда ты знаешь, что ему плохо? Может быть, ему, наоборот, очень хорошо, - сострил он.
- Как ты можешь шутить, когда человек замерзает?! – рассердилась Клара Аркадьевна. – Лучше пойдём, поможем.
Они подошли поближе. Мужчина лежал на снегу лицом вниз. Его левая рука была вытянута вдоль тела, а правая, согнутая в локте, подвернута под туловище на уровне груди.
- Эй, приятель, поднимайтесь!
Вениамин Андронович потянул лежащего за плечо. Мужчина бессвязно забормотал. Он был сильно пьян. Заломов отпустил его плечо и посмотрел на жену.
- Ну вот, я же говорил, что это пьяный.
- Ну и что с того, что пьяный?! – сказала Клара Аркадьевна. – Человек замерзает, а ты философствуешь.
- И что мне с ним делать?
Женщина ненадолго задумалась, потом сказала:
- Давай затащим его в какой-нибудь подъезд. Там он в тепле проспится, а потом уйдет.
- Сейчас на всех подъездах железные двери с замками, - проворчал Вениамин Андронович. – Ладно, может быть, и найдем, куда его пристроить.
Он перевернул лежащего на спину и тут же отпрянул от него. В прижатой к груди правой руке был зажат нож с длинным и острым клинком.
- Нет уж, дорогая, этого субъекта я никуда не потащу! – голос Заломова дрожал от негодования.
Клара Аркадьевна не стала спорить – от одного вида ножа она едва не упала в обморок. Вслед за мужем она поспешила прочь от этого места, испуганно оглядываясь. Когда они отошли на приличное расстояние, она осторожно окликнула мужа:
- Веня! – и когда он остановился, сказала. - Может быть, нам вызвать милицию?
- Зачем?
- Этот человек может замерзнуть.
- Мне-то что?! – рассердился Вениамин Андронович. – Неужели ты сама не видишь, что это за тип? Мы ему жизнь спасем, а он потом кого-нибудь зарежет. Я на себя такой грех не возьму.
- Но ведь там наши следы, - осторожно напомнила жена.
Вениамин Андронович растерялся. Связываться с милицией ему не хотелось. Прожив на свете пятьдесят четыре года, он ни разу не имел с ней дела. Но в словах жены, как ему показалось, был резон.
- Да, пожалуй, - пробормотал он. – Кажется, где-то неподалеку на улице Ворошилова есть опорный пункт милиции.
- А как он работает? Круглосуточно?
- Понятия не имею, - Заломов в растерянности немного потоптался на месте, а потом махнул рукой. – Ладно, пошли, там видно будет. А если по пути попадется таксофон, мы позвоним в милицию – и дело с концом.
Когда они пересекали улицу Ворошилова, то увидели поблизости милицейский «воронок». Вениамин Андронович торопливо замахал руками, и машина остановилась. В ней находились двое милиционеров. Заломов объяснил им, в чём дело, и показал, где валяется замерзающий человек с ножом в руке. Для этого им с женой пришлось проехать в милицейской машине обратно к тому месту. После этого, посчитав свою миссию законченной, они собрались уходить. Однако, их не отпустили. Загрузив пьяного в машину, стражи порядка сказали:
- Вы же свидетели. Придётся вам проехать с нами в отделение.
- Никуда мы не поедем, - сказал Вениамин Андронович. - Разбирайтесь с ним сами, а мы с супругой пойдём домой.
Усатый, похожий на гусара сержант картинно развёл руками:
- Ну что ж, идите, если хотите иметь неприятности с законом.
- За что неприятности? - опешил Заломов. - Мы-то что натворили?
Сержант терпеливо объяснил:
- Без ваших свидетельских показаний мы не сможем упечь этого жигана за решётку. А если от него кто-нибудь пострадает, то и на вас косвенно ляжет вина. Так что лучше вам поехать с нами.
Видя, что супруги колеблются, он мягко успокоил:
- Да не волнуйтесь вы! Эта процедура займёт не более получаса вместе с дорогой. А потом мы отвезём вас домой.
Относительно последнего обещания он, конечно, соврал. Заломов тяжело вздохнул.
- Ну что ж, Клара, придётся ехать.
* * *
Василий Михайлович Бочкарёв – однофамилец «правильного» пива – в свои тридцать восемь лет был трижды судим за поножовщину. На этот раз он никого порезать не успел – слишком много выпил. Но поскольку в момент задержания (а точнее – подбирания) в его руке был нож, по всем критериям подходящий под бандитский, пара лет заключения ему светила конкретно. Сначала он пытался доказать, что никакого ножа у него не было, что «фортель с ножом подстроили менты», но ему сунули под нос показания свидетелей – и Бочкарев перестал «пениться».
Вениамин Андронович и Клара Аркадьевна первое время жили в жутком волнении. Их ещё раз приглашали в милицию для беседы со следователем. Но потом их перестали тревожить. Следователь даже пообещал, что им не придётся присутствовать на судебном заседании – достаточно письменных показаний. И они успокоились, иногда даже позволяя себе шутить по поводу этого неожиданного приключения.
Но вскоре им стало не до шуток. Как-то вечером зазвонил телефон. Не чувствуя надвигающейся грозы, Заломов снял трубку.
- Ну, чё, гнида, сдал меня ментам? – услышал он хриплый голос. - Из-за тебя, гада, мне придётся зону топтать.
- Кто это говорит? - испуганно спросил Вениамин Андронович.
- Смерть твоя. Ты, фраер, до суда не доживешь. Я с тебя и с бабы твоей шкуру спущу.
Вениамин Андронович органически не выносил хамства. Но сейчас ему было не до обид, когда над головой нависла реальная угроза. Клара Аркадьевна с побелевшим от страха лицом стояла рядом.
Ночью они долго не могли уснуть. Вениамин Андронович успокаивал жену, обещая, что утром позвонит следователю, и тот всё уладит. Но его надежды не оправдались. Следователь выслушал Заломова и сказал:
- Мне кажется, вы преувеличиваете опасность. Выбросьте это из головы и живите спокойно.
- Как же мы можем жить спокойно? – загорячился Вениамин Адронович. – Заключите этого мерзавца до суда под стражу, тогда мы, может быть, успокоимся.
- А на каком основании я его арестую? Он ведь ничего натворить не успел.
- Как это ничего?! Его задержали с ножом в руке. А теперь он грозится убить меня.
- Ладно, – следователь помолчал и спросил. – У вас есть свидетели угроз?
- Есть. Моя жена стояла рядом и всё слышала.
- Хм-м, – хмыкнул следователь. – А свидетели того, что звонил именно Бочкарёв, у вас есть?
- Вы с ума сошли! – Вениамин Андронович даже подпрыгнул от такого вопроса. – Где ж я возьму таких свидетелей?
- Я-то в своём уме, – голос следователя стал сердитым. – А вас попрошу не беспокоить меня по пустякам. Без вас дел полно.
- Разве это пустяки? – удивился Заломов. – И ещё у меня к вам вопрос. Откуда ему известен наш телефон? Кто ему сообщил?
- Понятия не имею, – послышалось в ответ. – Меня это не касается.
- А кого касается?
Последний вопрос был задан никому, так как в трубке уже звучали короткие гудки.
* * *
Для супружеской четы Заломовых настали тревожные дни. Телефонные угрозы довели их до такого состояния, что при каждом звонке они испуганно вздрагивали. В конце концов им пришлось отключить аппарат от телефонной сети. Вечерами они старались не выходить из дома, а если и выходили, то избегали тёмных мест. Им казалось, что за ними вслед постоянно увязывается какая-то подозрительная личность. После долгих колебаний Заломов обратился с жалобой в милицию. Прочитав заявление, дежурный усмехнулся и вернул листок.
- У страха глаза велики, – сказал он. – Никто вас, гражданин Заломов, не преследует. Идите домой и ничего не бойтесь.
- А если это не пустые страхи? Что, если мы и в самом деле пострадаем от этого мерзавца?
- Вот тогда и обращайтесь к нам.
- А сейчас, значит, вы моё заявление не примете?
- Не приму.
Вениамин Андронович сокрушённо покачал головой.
- Тогда на кой чёрт вы тут сидите?
Взгляд дежурного стал свирепым. Он медленно поднялся со своего места и чётко, с выражением сказал:
- Вот что, дорогой товарищ: будешь выступать – нарвёшься на неприятности. А по поводу преследований тебе надо обратиться в другое заведение – на улице Волгоградской.
- В психушку, что ли? – усмехнулся Заломов. – И то верно: только сумасшедший станет с вами связываться.
Он махнул рукой и вышел из отделения. Погода на дворе стояла чудесная. В воздухе крупными хлопьями кружился снег, ложась на землю мягким пушистым ковром. Когда Вениамин Андронович входил в свой двор, уже начинались сумерки, вечерело. Направляясь к своему дому, Заломов думал о том, что, может быть, им с женой и в самом деле всё померещилось. Из задумчивости его вывели чьи-то торопливые шаги за спиной, проскрипевшие по свежевыпавшему снегу. Вениамин Андронович не успел оглянуться, как получил крепкую, увесистую оплеуху, от которой не устоял на ногах. Поднимаясь, он увидел знакомую фигуру в чёрном, торопливо покидавшую двор.
Этой ночью Заломову опять не спалось. «Эх, дурак-дурак! – ругал он себя. – И чего было совать нос, куда не просят? Жену послушал! Советуют же умные люди: выслушай женщину и сделай наоборот. Ну, лежал этот тип на снегу – и пусть бы себе лежал. Отец в своё время учил:
«Не твоё – значит, не трогай. Мало ли что и где валяется». Что ж, хотели как лучше. Сделали доброе дело, а вышло боком. Эх, дурак-дурак! Что же теперь делать? Квартиру обменивать?»
Утром с женой они так и порешили. Не откладывая в долгий ящик, занялись обменом жилья и после долгих мытарств перебрались в другой город. Чем закончился суд над Бочкарёвым и был ли этот суд вообще – это им было не известно, да и не интересно. Никто им больше не досаждал, и сами они об этой неприятной истории старались не вспоминать. Но хотя для них всё закончилось относительно благополучно, свои выводы из происшедшего они сделали. Может быть, не самые лучшие выводы.
2003 г.