Человек, о котором я пишу, знаком мне с детства, хотя он был расстрелян раньше, чем я родился. Фамилия героя вымышленная, но события реальные, дело было до войны и в послевоенные годы. Моя бабушка, Анна Беда, работала тогда в Старобардинском районе учителем, директором школы, кадровым работником в райкоме партии. Мужчины были на фронте, её направляли на руководящую работу из-за вакансий и способностей. Бабушка исключительно помнила людей, практически знала весь район. Встретив любого попутчика на трассе Бийск – Горно-Алтайск, она после пяти минут разговора называла ему общих знакомых и родственников, чему я сам свидетель.
Сразу после войны у неё была опасная ситуация, связанная со способностями контакта и особенностями списка. Случай был неординарный. В Старобардинском районе, где рулила Анна Беда, жила развесёлая семейка Махницких. Старшего сына Махницких (героя саги) звали Иван, младшего (на год) сына тоже звали Иван. Зачем родители так «оригинально» назвали сынов теперь сказать трудно, но кураж у них был такой. Старший сын стал отпетым казаком-разбойником, младший нормальным гражданином. Младший работал в совхозе, старший Иван отстреливал активистов. Иван второй воевал, первый сидел, потом попал в дисбат на фронт. Младший погиб, старший взял его паспорт, наградные листы, объявился как Иван второй - герой войны. Круче того, он устроился в партаппарат в соседнем Улалинском районе. А в Старобардинском районе документы братьев проходили через руки бабушки моей. И поди ж ты в них разберись, если всё там, кроме года рождения, совпадает. Лже-Ивана разоблачила гражданка, у которой он в своё время укокошил мужа. Бабушку взяли под стражу, через полгода отпустили. Но список Махницкого развил её способности.
В середине семидесятых я учился в средней школе г.Калтан Кемеровской области. У нас было три списка, классы «а», «б» и «в». «В» весь проходил по списку Махницкого. У «а» и «б» была недетская тренировка детской психики. Хотя "а" сильно не кантовали, в нашем списке звездили мастера рукопашного боя. В главном история повторяется, и об этом в другой раз.