КЛАВДЯ
-mystification-
(злой рассказ)
…Когда меня похоронили после скоропалительной кончины в возрасте 18 лет, и мой истлевающий скелет валялся на одном из местных кладбищ, неожиданно по ночам стал раздаваться жуткий вой, грохот, нечленораздельные выкрики. Я ничего не понимал: кто, почему, зачем так орет, кричит, вопит? Стучит и грохочет?..
Мои родственники уехали очень далеко, за три моря, наверное, и оттого никто не посещал моей могилы, и мне не у кого было расспросить – что за грозы рвутся-мечутся каждый вечер да ночь?
Но вот скоро рядом с моею появилась свеженькая могила. Надо же! По какой-то случайности рядом со мной схоронили не кого-нибудь, а мою одноклассницу, В.Ф., разбитную, болтливую дуру, которую я, конечно, и знал, и помнил отлично. Увы! И на том свете она оставалась такою же: болтухой, дурой, завидющей коровякою. Она-то в первую же ночь нашего соседства и рассказала мне, что за гром да молнии по ночам будоражат всё кладбище поселенское, да кто вопит, и почему…
Я слушал, распахнув рот, ну… то есть, челюсти, пока еще достаточно крепенькие, к счастью.
Оказалось, на одном погосте со мной расположилась в своем широком, обитом communismus-красным крепом гробу никто иной, как… - тс-с, затихните, шальные! слушайте внимательно! - …бывшая… завучка… школы №1… Кла-в-в-дя-я… Иосифовна!..
О-о-о, когда я услышал это от В.Ф., я даже с трудом поверил ушам… то бишь раковинам своим! Кла-а-вдя! Здесь! Рядом! Вопит! Ноет! Воет!.. Вот это ура! Вот это класс!!! Вот это бальзам на мои косточки!..
Клавдя была баба завидющая, ух! Ну, завидная, то есть! Размерами – с танк , Т-34… Да нет, с современный тракторишко, пожалуй, - и в плечах, и в заду, и далее…Сильна, сильна баба, иного не скажешь. Приземиста при том, сисяста, патлата… Боже, да это же идеал 60-х! При ходьбе – вертляста, в разговоре – горлопаста, чем не проводник партидеологии в средненькой совшколе?
Как уважала Клавдя ранги всякие! О том ходили легенды. Во все дыры затычка – всегда она. Ну, был такой тип партшавок, старшему поколению он неплохо знаком. Выгоду давал такой типаж поведения: всегда и везде они у дел, всегда в нужном месте… Ах, идеальчики местного значения…
Одной из легенд был даже момент бракосочетания Клавди: её кряжисто-гористые телесные прэлести прельстили какого-то слюнявого мальчика из её воспитанников. Клавдя, не моргнув глазом, обольстила парнишу своей всеохватностью: поженились, детишки пошли. Парт-этика от этого, к счастью, не пострадала…
Но Клавдюшка, ах, как умела, как умела добиваться своего! Всегда, везде в авангарде! Растопчет, как слон, сотрет в порошок, но своего добьётся!
И вдруг, батюшки, она же – да на кладбище угодила, в неполные пятьдесят, в расцвете кондорских крыльев??!
– Как, почему? – засыпал вопросами я свою одноклассницу. – Неужели Господь так напрягся, дабы избавить свет от дщери сверхусердной?
Посмеялась тут В.Ф., рассказывая мне Клавдину историю, да и было над чем посмеяться, чего и вам желаю…
Оказалось так, что Клавдя вызвала антипатию в одном из выпускных классов. Да антипатию непустяшную. Рассверепели ребятки, - то ли вкусы к тому времени у молодежи поменялисть, то ли демократия во взглядах стала проклевываться, только кряжисто-сисястая перестала находить общий язык с детинами. Ну, а те, некоторые, оказались ребята с характерами, да десятка не робкого. Решили они разыграть Клавдю. Сыграть на её болезненном тщеславии. Зная, как любила она примазаться к чужому доброму делу, ну, чтобы галочку в своих завучевских отчетах поставить, - на вечера, огоньки во все классы напрашивалась, только бы в первой роли где просиять, - вот и взялись ребятки для нее тематический вечер дать.
Долго готовились, всё в секрете держали, классная дама – и та отстранена была лидерами мероприятия: - Сюрприз! Сюрприз! – галдели пацаны в уши педагогов, ну, те и развесили их, как виноградные гроздья.
А потом!.. Сценарий больно ударил по Клавдиной репутации: мальчишки такого современного «Тартюфа» выдали, что присутствующие за голову хватались! А как остановишь представление? Гости из телестудий, редакций, управлений, приглашенные всякие. Постарались активисты, юбилей какой-то придумали-нарекламили. Дескать, деревянная свадьба празднуется, ну, и тому подобное…
Клавдю посадили на самое почетное место почему-то. Трон на сцене водрузили, по сценарию, дескать, так надо. Ну, а когда под конец действа ученика на колени к ней усадили, да «горько!» загорланили под вальс Мендельсона, - тут, наконец-то, кое-кто и потаённый смысл спектакля угадал… А что было делать? Не остановишь ведь, под прощальные аккорды только водевильный смысл и прояснился! Вот и рукоплескали все присутствующие, что моченьки было!
У Клавди, правда, случился шок: под актерские возгласы «В Вас столько цыганского! Вы так любите всё, что плохо лежит!», под крики «горько!» она вдруг остолбенела, оторопела, повалилась на бедного ученика-жениха-актера… А тот, с перепугу, от неё шарахнулся… да опрокинул при том трон на Клавдины горизонтально лежащие кряжистые прэлести… И всё это так похоже было на спонтанный, внезапный постамент на широкой сцене, что хохоту зала, ликованью зрителей предела не было!
Да и, конечно же, все предположили, что так и задумано сценаристом… что Клавдя вошла в роль памятника деревянному юбилею… Хохотали безудержно... Правда, один бывший ученик из присутствующих, папа её детишек, кажется, опомнился первым, взбежал таки на сцену, подал руку неподвижному монументу…
Монумент, естественно, ничего не видя и не слыша в одолевшем шоке, не шелохнулся… Зал опять воспринял всё - как задуманное по сценарию, опять хохотал до рукоплесканий… А тем временем все прочие актеры выходили из-за кулис, чинно кланялись, тогда как эти двое так дуэтом и торчали посредине сцены…
А он её уже по щекам хлестал, всё в чувство хотел привести. Не удавалось никак: Клавдя больше не шевельнулась. Ни разу. Ни завтра, ни потом… Вот и попала на кладбище… Переиграла, бедная. Вот что бывает от чрезмерных усердий!
- С бала да на челнок… - ухмыльнулась в своих интонациях В.Ф. – Ну, а дальше… Пошли слухи по городу, что очнулась таки Клавдя на том свете… Очень хочет обратно… Может, отомстить ученикам сильно хочется? - не ясно тут… Только ревет, воет каждоночно, на всю округу. Да никто не хочет обратно её брать… Так всех достала, что и родные не желают верить в её пробужденье.
…Ах, неблагодарные всё-таки люди: кто-кто, а уж родные-то могли б и принять-то завучку обратно. Такие чинушьи места повыбивала она им в округе!.. Да кем бы они были без неё?.. Нолики, не более… Может, это непочтение и есть самое обидное, что изводит Клавдю в могиле?.. Весь город ныне полон слухами…
- Ну, а школьные лидеры что? – с нетерпением спросил я. – Как пацаны-то реагируют?
- А пацаны о спектакле всегда восклицают «ол Райт!» – с воодушевлением рявкнула В.Ф., и при последних словах неожиданным энергичным жестом подняла вверх большой палец левой руки, так что вся её ладонь очень слаженно звякнула при том, словно тоже засмеялась. Не удержавшись, в знак солидарности я тоже звякнул своей пятерней: - О, кей! – щёлкнула моя челюсть, и мы дружно захохотали…
А чё тут рыдать? Каждому своё! – это и пятиклассник знает!
Лето-2005
(«Эксперимент», №3 (14)/2005, с.26)