В степи солнышко встает рано.
Его первые лучи сонно нащупывают край неба. Зеленят восточный край. Согревают, подсвечивая теплыми лучами.
Все смелее струится солнечный свет за краем земли. Вот уже по скату купола обозначилось отражение его сполохов. Лучи все гуще высвечивают окоем, окрашивают его в цвет пурпура.
Еще немного и из-за края земли выглядывает раскаленный край огненного шара. Лучи от него бегут по проснувшейся от сладкой дремы степи. Высвечивают необозримую даль вольного простора. Сочная зелень весеннего разнотравья бархатным ковром расстилается по степи.
По всему бескрайнему простору яркими огоньками рассыпались бордовые маковки скокуженных на ночь тюльпанов.
Утреннее солнышко теплыми лучами касается их головок и они клонят к нему свои стебли, раскрывают навстречу ласковому свету свои лепестки. И расцветают. Пламенеют. Светятся. Горят.
Вспыхивают ярко. Огненно. Жарко. И вот уже вся степь открыто и вольно не тая и не пряча своей красоты смотрится в голубое глубокое казахское небо.
Из-за далеких отрогов горного Алатау прилетает степной ветерок. Приносит с собой ласковую свежесть гор. Мягким крылом ласкает степь и молча замирает в недвижимом покое бескрайнего простора. Травы и цветы мягким кивком отзываются на его появление и едва слышным шелестом прветствуют странника.
В высоком небе, в безоблачной его вышине, распростер крылья степной орел. Вольно и неспешно совершает он свой полет. Зорко оглядывает степь. Высматривает знакомые места. Словно проверяет - все ли в земной природе правильно и нерушимо.
Описав широкую дугу, совершает следующую. И снова неотступно следит за рассветом земной жизни. Птицы - глаза неба.
Заметив орла, суслики прячутся в норках. Жизнелюбивые сурки продолжают недвижно стоять болванчиками у своих нор, призывно посвистывая, приглашая на свидание отзывчивчивую сурочку. Степные волки легкой рысцой отправляются надзирать свои владения. Шакалы хоронятся в лежбища.
Тургайская степь - земля старая. Говорят, помнит свое пятитысячелетие. Здесь человек впервые приручил лошадь. Познал секрет железа.
На удалении от степного поселка разбрелась по степи широким крылом большая отара овец. Неприхотливые к содержанию обитатели южных земель Казахстана не плохо прижились в Тургайской степи. Лето кормятся на воле, зиму перемогают в кошарах. Большую часть земли теперь не пластают, а выпасают стада овец.
Пастушок, с перекинутым через плечо ремнем карабина, следует за отарой на плотно сбитой, коротконогой тургайской лошадке. Окружающее его слышимое пространство тревожит задором современная казахская музыка. Ближние к пастушку овцы, заслышав ритмичные звуки, поднимают головы. Прислушиваются. Пережевывают набитую в рот траву. Снова слушают. Внемлют. Но не усвоив ничего для себя полезного, снова принимаются за за свое. Привычное.
А пастушок время от времени оглядывает отару. Высматривает степь вблизи и на удалении. Его забота убереч своих подопечных от встречи с хищьниками. Весной волки голодны. Коварны. Опасны. Зевни пастушок и унесут ягненка или ярку. Разорвут. Слопают вместе со шкурой и копытами.
Утро простирается по земле неспешно и властно. Отнимает у ночи все новые и новые просторы. Вершит торжество света.
А степь цветет. Вольная и бескрайняя. Знакомая и загадочная. Усеяная травами и цветами, покоится она под шелковвым куполом весеннего неба.
Небо здесь широко - как земля, а земля широка - как небо.
По другую сторону Уральских гор. В таком же удалении от них, как и Тургайская степь закатное солнце садится за Русской равниной. Красным мячиком на излете опускается оно в зеленый частокол ельника. А елки густы и непроходимы. Высоки и кряжисты. Стоят незыблемо вторую сотню лет. Им ли шарахаться от мячика. Прогибаться перед ним. Тесниться...
Солнышко еще проглядывает через гребень великанов. Протискивает лучи между деревьев. Старается. Высвечивается через густые иголки лапника. Ранит пурпурного бархата лучи. Ежится. Замирает. Засыпает. До утра...
В мягком отсвете заката, на огромной поляне хорошо различим большой корпус откормочного бокса. В нем рядами стоят бычки. На откорм. Стоят неделями. Месяцами. Скоро год. Тяжелеют. Полнеют. Мужают.
Возле бокса сторож. Пожилой мужчина. Худощавый. Подержаный. Жизнью. Судьбой. Характером.
Молча смотрит он на закат. Вдыхает густой осенний воздух. Вспоминает. Былое. Ушедшее. Командировки.
Рядом с боксом заросшая лебедой площадка. Пустырь. За ней еще нсколько. Таких же раззореных временем мест. Территория откормочного комплекся на пять тысяч голов. Осталась тысяча. Не полная.
Теперь никто не едет на поезде, не летит в самолете искать солому. Такая прорва кормов опустошенной ферме не нужна. Не нужны и люди. Разъехались. Кто куда. Искать работу...