…Впереди, сколько хватает глаз, до самого горизонта, стелется степь: вольная, просторная, разнотравная.
Где-то посередке, чуть ближе к востоку, блестит в лучах зарождающегося дня блюдце озера. Вдалеке чешуйчато переливается река. Еще дальше в дымке утреннего тумана теряется то ли рощица, то ли лесок.
Стрекочут кузнечики, птицы приветствуют новый день многоголосым щебетом. Изредка слышно посвистывание сусликов; присмотревшись, парочку можно даже увидеть.
В воздухе смешиваются запахи свежескошенной травы и сухостоя, цветущего луга, перегноя.
Солнце сыплет свет уже почти в полную силу, мелкие облачка совсем не задевают золотисто-масляный диск.
Ветер колышет, нежно поглаживая, степные травы, иногда, правда, взбрыкнет и в порыве безудержного веселья попытается сбить кого-нибудь с ног, а после примется околачивать пух со стрелок осота, растущего живой стенкой у края озера.
Посреди всего этого бежит, постоянно петляя и разветвляясь, тропинка: то взбирается на пригорки, то, пытаясь обежать овражек, не удерживается и падает в него, чтобы снова выскочить на другом его краю. Она то расширяется так, что по ней вполне можно пронестись вскачь на тройке, то становится такой узенькой, что теряется в траве. По ней можно дойти и до леска, и до озера, добежать до речки, вообще уйти куда-то далеко-далеко.
Весной и осенью ее часто размывает дождями, а зимой засыпает толстым слоем снега. Но тропинка не исчезает с годами: могут слегка измениться ее очертания, но она по-прежнему будет бежать и бежать по степи вдаль, в неизвестность.
…Наши судьбы – такие вот тропинки: у кого в степи, у кого в горах… Бегут, меняются, попадают в неприятности. Они могут обежать всю планету, а могут кругами петлять вокруг какого-нибудь хуторка. Но какой бы ни была тропинка, главное – идти вперед, не останавливаясь, вперед под полыхающим солнечным кругом, глядя за горизонт…
2010г.