Уже почти две недели шел снег, а сегодня перестал. Снег покрыл склоны холмов и засыпал кусты, которые причудливыми сугробами превращали все в сказочный мир. Снег был везде, и идти можно было только по расчищенным дорожкам или по протоптанным кем-то тропинкам.
Иду я так по дорожке, а она постепенно начала раздваиваться. Одна тропинка уходила влево, прижимаясь к склону и почти вплотную к деревьям, а другая потянулась вправо к другому склону. Это, очевидно, для того, чтобы освободить место текущему сверху ручью. И если сойти с дорожки и пойти прямо по сугробам, то можно выйти к одному из мостиков и с него увидеть, как сверху вниз по дну глубокой канавы на фоне яркого снега извивается черная лента ручья.
А на небесах ветер перебирал, перетасовывал серые облака, пока в образовавшийся синий разрыв не брызнуло лучиком солнце. И сразу все вокруг засияло, ожило!
Тысячи снежинок засеребрились, отражая солнечный свет. Красиво стало кругом! И тишина! А воздух так и льется, так и накатывает чистыми свежими волнами. И я его пью и пью полной грудью, широко раскрыв рот. Хорошо!
Я смотрю на кусты, но нет - это не кусты, это сказочные звери, застывшие в разных позах. По повелению волшебника они замерли, запорошенные искристым снегом, и ждут оживляющего взмаха волшебной палочки.
А деревья тоже все в снегу. Снег налип на стволах деревьев и завис белыми шапками вверху на ветках. Иногда, не выдержав тяжести снега, ветки деревьев прогибаются и сбрасывают его вниз. И тогда мелкосеребристая снежная пыль, переливаясь и играя на солнце, медленно оседает на кусты, тропинки и редких прохожих. И тогда становится так хорошо и радостно на душе в этом светлом покое зимнего солнечного дня.
По мере того как поднимается солнце выше и все больше синеет небо, деревья все чаще и чаще сбрасывают со своих веток снег. Зрелище бесподобное! Это что-то вроде салюта снежными флагами солнечному дню и яркому солнцу.
Не знаю, почему я остановился у двух больших сосен. У их подножья ветром намело большой сугроб, а стволы деревьев уходили высоко, высоко вверх, где раскачивались ветки на фоне уже почти синего неба. Я посмотрел еще раз вверх и уже хотел уходить. Когда вдруг вроде что-то там наверху мелькнуло. Показалось вроде? Да нет!
Действительно, высоко вверху на ветке замерла белка и смотрела на меня. Она смотрела, смотрела и быстро перебирала что-то своими лапками. А может, просто терла лапку о лапку, как мы ладонь о ладонь. Потом белка вдруг резкими импульсивными движениями пробежала по сосне вниз и остановилась на высоте трех метров. Я замер. Я даже не пытался провоцировать ее щелканьем языка или постукиванием ореха об орех. Тишина. А белка повертела, повертела головой, а затем спустилась вниз на снег и стала на задние лапки. Я не шевелился. Мы смотрели, друг на друга, не моргая. Я почти не дышал. Через какое-то время белка в два прыжка очутилась у моих ног. Посмотрев по сторонам, она быстро пробежала по моей правой ноге, затем по спине и вспрыгнула мне на шапку. Что она там делала, я не знаю. Я не шевелился. Я боялся ее спугнуть и только слегка медленно вжимался головой в плечи. Послышалось поскрипывания снега под ногами, идущих в нашу сторону, людей. А я продолжал неподвижно стоять и только плавно водил зрачками по сторонам, пытаясь понять происходящее.
Со стороны подошедших прохожих раздались возгласы:
- Ни фига себе!
- Господи, такого я еще не бачила!
- Вот это белка! Во, блин! Давай, Серега, снимай, снимай скорее!
- Ой, скажи где-нибудь, что тут белки по головам бегают, так не поверят же!
- Та тише ты! Не подходи ближе! Спугнешь!
Белка молча, выслушала все эти комплименты в свой адрес и, слегка задержавшись над моим левым ухом, стрелой соскользнула с меня на снег. Еще два прыжка, и она уже на дереве, а через мгновения, помелькав хвостом вдоль ствола, скрылась вверху среди веток.
Все стали расходиться, оживленно обсуждая увиденное. А я стоял и смотрел, выискивая глазами среди веток свою белку. Ну, просто наваждение какое-то! Что же это было? И почему со мной? И почему так! Странно, я только сейчас заметил, что я учащенно дышу и как бы, даже, взволнованно. Ведь я же все время просто стоял. С чего бы это такое дыхание?
И тут я улыбнулся, вспомнив разговоры о реинкарнации. Это одно из «сдвинутых» религиозно-философских толкований о том, что после смерти человек теряет тело, а душа его может вселиться в разных животных, зверей, нарождающихся младенцев и даже в неодушевленные предметы. То есть можно, потом превратиться в тигра, в камень или просто в баобаб.
А что, может, это и был здесь такой случай. Жила себе женщина в прошлой жизни, жила. Нарисовала себе образ милого, а потом искала и искала встречи с ним. Да все никак! Или попадались не те. А может, вроде и нашла, а оказалось, что не того. Да так и привыкла. А может быть, все было по-другому.
Так жизнь и прошла. И стала потом она белкой. Бегает теперь по стволам, прыгает с дерева на дерево, да все вниз поглядывает. Орехи орехами, а вдруг придет. Тот, который. Ведь у нас, у людей часто бывает, что ляжет что-то на душу или мысли какие-то выпадут в осадок, и вот все это невысказанное, недоношенное, ненайденное давит и давит на душу, пока не выплеснется в каком-либо виде. И потом как-то сразу легче на душе становится.
Так и у белки. Увидела меня сверху, вроде похож. Побегала, побегала, заглянула в глаза, шепнула что-то на ухо вроде «здравствуй милый, прости и прощай» и радостно прыгнула на дерево в свое евродупло.
И, слава богу!
Дождалась! А что? Ну отчего она тогда на меня прыгнула?
Трускавец. Лесопарк
Зима.