Тайна старинной картины

Стоял приятный солнечный денёк. Уже не разгар лета, но и до осени ещё далеко. Татьяна с Алексеем, весело переговариваясь, бродили по старым буйно заросшими травой и колючими кустарниками улочкам города. Небо было абсолютно безоблачным, игривый ветерок теребил цветную весьма легкомысленную юбочку Татьяны.
Именно сегодня она хотела выглядеть особенно привлекательно: нарядно оделась, красиво уложила светлые волосы и слегка тронула и без того яркие пухлые губки розовым блеском. Молодая женщина давно надеялась услышать признание в любви от своего друга. Ещё она решила поближе познакомиться и подружиться с маленьким сыном Алексея, который не хотел её признавать и не скрывал своей неприязни.
С Алексеем они встречались уже год и чем больше узнавали друг друга, тем больше убеждались, что из взаимной симпатии, существовавшей между ними, потихоньку рождается нечто большое и прекрасное, согревающее их одинокую жизнь и превращающее её в нечто иное, название которому счастье и любовь.
Познакомились они культурно: на выставке знаменитого бысто прославившегося художника-модерниста Стива Дуброя.
На самом деле его звали Семен Добыло, родом он был с восточной Украины и являлся сокурсником и самым близким другом Алексея.
Мир искусства – это особый мир, в котором без звучного псевдонима, театрального позирования и тщательно придуманного образа не обойтись. Хороший художник – тот же артист, хорошо знающий свою роль, умеющий что-то изобразить на полотне, а главное, преподнести свои творения народу. Предприимчивый Стив-Семён в этом особенно преуспел.
Множество извилистых линий, напоминающих естественные природные очертания, полнейшее отсутствие конкретности в изображении предметов – художник умело использовал все особенности модерна (фр. Moderne – современный).
И хотя дотошные критики шептались, что его картины очень уж напоминают небезызвестного Густава Климта, только в современной обработке, работы Стива пользовались большим успехом.
Алексей очень радовался за друга, хотя сам был не менее талантлив в живописи. В своё время он слыл одним из модных и гламурных портретистов. В каждой уважающей себя особе, желающей увековечить свой облик на холсте, художник умел найти изюминку, шарм, нечто неповторимое и присущее определённому типажу. Обладая талантом образного мышления, умел подобрать соответствующую позу, выразительную одежду, так, что любая, даже самая несимпатичная натурщица выглядела красавицей. В его длинном списке заказчиков мелькали знаменитые актёры, седовласые министры, политические деятели всех возрастов и партий. Спрос на модного портретиста Алексея Седых был всегда, и работы хватало на годы вперёд.
Именно так в своей студии он и познакомился со своей будущей Музой.
Казалось, это было вчера, и стоило закрыть глаза, как картинка со всеми подробностями, мелкими деталями и нюансами чётко разворачивалась перед глазами.
Она впорхнула лёгкой походкой, вернее, влетела, как яркая невиданная экзотическая бабочка в его захламлённую пыльную студию, пропахшую масляными красками , резко пахнувшую лаками, ядовитым скипидаром и другой химией, без которой любой художник не может существовать.
Казалось, от неё исходило какое-то свечение, моментально преобразившее старое помещение.
Большие и уже поэтому красивые серые глаза задумчиво уставились на ряд законченных портретов.
– Но вы же действительно талантливы, – слегка улыбаясь, повернула она лицо к Алексею.
Тот глянул и обомлел. В своей жизни художник повидал много лиц, красивых, милых, симпатичных и не очень, но такого он не ожидал.
На него смотрел неземной Ангел, сошедший с Небес. Такого чистого, с тонкими точёными чертами личика он в своей жизни ещё не встречал. Именно с таким «ликом» изображают Святых, Ангелов-хранителей и других религиозных персонажей.
– Спасибо, – неловко промямлил художник, топчась на месте и нервно вытирая кисть.
– Чем могу помочь? – галантно раскланялся, вспомнив о правилах приличия.
– Я хочу заказать свой портрет, – негромким нежным голосом проговорил Ангел.
Так всё и началось. С Алексеем давно ничего подобного не случалось. Мелкие интрижки с доступными натурщицами, какие-то случайные встречи, лёгкие романы, после которых хотелось отмыть не только тело, но и душу.
Теперь у него была своя Муза, которую он мог рисовать без устали день и ночь. Натали оставила работу, занималась домом, с удовольствием вела семейное гнёздышко. Вскоре семья пополнилась маленьким крикуном Егоркой. Теперь Алексей часто писал семейные портреты, где все улыбались, светясь неподдельным счастьем на фоне красочных цветов или зеркального прудика.
Но когда любимая и обожаемая Муза умерла от рака груди, для Алексея вся его прежняя жизнь потеряла смысл.Это было настолько ошеломляюще несправедливо, трагично и непоправимо, что казалось страшным фильмом, шедшим в захудалом кинотеатре и почему-то никогда не кончавшемся.
Так и не придя в себя, Алексей перестал заниматься портретами и ушёл с головой в иконопись. Он и сам не мог объяснить себе, почему его начало так неистово тянуть к священным изображениям ликов. Грустно, вопрошающе или осуждающе они безмолвно смотрели прямо в душу. Работая, Алексей любил с ними разговаривать о своём, мирском. Что пора покупать Егорке новые кроссовки, он так стремительно растёт, не напастись, потихоньку начинать заниматься с ним, подготавливая к школе, чаще брать с собой на прогулку, ребёнку ведь не хватает внимания и заботы.

Егорка, нехотя тащился следом за взрослыми. Он дулся на своего папу, хмурил белесые бровки, оттопыривал и надувал нижнюю губу.
И что отец нашёл в этой Татьяне? Рыжая и смеётся громко.
Егорка не мог забыть умершую пять лет назад любимую маму. Она была самой красивой и самой доброй во всём свете. И хотя со временем воспоминания теряли свою чёткость, тёплые и нежные руки мамы, её нежный заботливый голос, красивое лицо он не забывал никогда. А отец, резвясь, как мальчишка, казалось, как будто совсем забыл любимую жену.
В последнее время куда-то уходит, оставляя его со скучной соседкой смотреть телевизор. Купил себе новые джинсы, подстригся. И вот оказывается, в чём разгадка. Эта чужая Татьяна, с которой глупый отец не сводит глаз.
Ребёнок не понимал, что со временем все раны затягиваются,оставляя только шрам в душе, а жизнь продолжается, одаривая надеждой и приятными сюрпризами.
Отец не так стар, ему тоже хочется любви и заботы, да и Егорку ещё растить. Трудно без женской руки и ласки вдвоём куковать в неуютной квартире.
Татьяна появилась в его серой жизни, как светлый лучик. Согрела, обласкала, утешила, развеселила. И Алексей разрешил себе очнуться от долгого траура, оглянуться по сторонам и вдруг заметить, что жизнь-то продолжается. Такое счастье встретить родственную душу, довериться ей и открыться. После смерти жены, художник давно не испытывал никаких радостных эмоций.

Татьяна решила устроить фотосессию. Принимая эффектные позы, она то пряталась за дерево, кокетливо выглядывая, то грациозно откинувшись, изображала летящую птицу, заслонялась от солнца тонкой рукой и улыбалась, улыбалась, сверкая белыми зубами. Егору стало скучно, и он незаметно отстал от взрослых. Оглядывая старые развалины, заросшие лианами дикого винограда.
Вдруг Татьяна громко вскликнула
– Ой! Кажется, я подвернула ногу! – она, неловко соскользнув с круглого гладкого камня, присела и стала расстёгивать туфлю, не забыв при этом оголить стройную ножку именно до безопасной зоны обозрения. Пока взрослые охали и ахали, Егорка незаметной змейкой ускользнул от них и полез в таинственные развалины, спрятанные в зарослях гигантских лопухов.

Облезлая лестница была ещё цела и позволяла подняться все выше и выше.
– Здесь должен быть где-то клад! – мечтал мальчишка, начитавшийся приключений.
Зорко оглядываясь по сторонам, изображал опытного сыщика, перебирал палкой старый хлам, выковыривал старые бутылки, обрывки полусгнивших газет, какие-то цветные тряпки. Здание было основательно разрушено после пожара. Кучи обгоревших вещей будоражили воображение Егора.
Внезапно его внимание привлекло какое-то яркое необычное пятно. Егорка протянул руку и вытащил из-за сваленного хлама какую-то картину. Она была вся в саже и копоти, но нетронутая огнём. Немного протерев её и всмотревшись в изображение, мальчик надолго застыл, не смея отвести глаз от портрета.
Женщина казалась ему очень знакомой. Красивый правильный овал лица обрамляли иссиня-чёрные волосы, свободно падающие в некоем беспорядке на плечи. Лицо поражало белизной кожи, казалось, оно просто светилось изнутри. Но самая выдающаяся деталь в портрете были большие бездонные глаза, проникновенно смотрящие прямо Егорке в душу. Они были одновременно грустные и укоряющие, страстные и зовущие куда-то за неизведанную опасную грань. На картину хотелось смотреть не переставая, не чувствуя времени и пространства.

– Ты куда убежал? – раздался голос отца.
Заметив пропажу ребенка, взрослые побежали его искать.
Егорка вздрогнул, и, не отрывая глаз от портрета тихо сказал:
– Это моя мама. Я заберу картину с собой.
Алексей промолчал. Он щадил чувства ребёнка и при любом упоминании о матери, никогда не возражал сыну. Семья вернулась домой, и каждый занялся своими делами. Картину повесили по просьбе Егорки в его комнате.
Жизнь пошла своим ходом. Егорка всё ещё не мог принять мачеху и на все попытки Татьяны расположить его к себе просто отворачивался и убегал. Однако мальчишка очень изменился с тех пор, как картина появилась в его комнате. Он перестал играть, больше не надоедал детскими вопросами отцу, не бегал по двору, а подолгу молча сидел в своей комнате и смотрел на портрет. Мальчик стал замкнутым и неразговорчивым. Его как будто подменили. Это выглядело более, чем странно, но родители, не понимая, в чём дело, особенно не тревожились. Ничего плохого ведь и не происходило. Пока.

Однажды ночью Татьяна, внезапно проснулась от каких-то странных и непонятных ощущений. Они с Алексеем засиделись у телевизора и заснули там же в гостиной на диване. Прямо перед ней стоял Егорка со страшно закатанными глазами. Он весь дрожал, что-то шепча, и вытянутой рукой показывал куда-то вдаль. Татьяна испугалась до безумия и растормошила заснувшего мужа.
Алексей никогда не видел своего ребёнка в таком странном состоянии. Егор напоминал какого-то зомби в состоянии гипноза. Отец нежно его обнял и повёл на диван. Очнувшись, Егорка изумлённо взирал по сторонам, явно не понимая, как очутился в комнате родителей. Он ничего не помнил, и отец не стал его расспрашивать .
Татьяна решила блеснуть своими кулинарными талантами и приготовить изысканный обед. Молодые люди притирались друг к другу и дорожили каждой минутой, проведённой вместе. Таня видела, как эти двое, изголодались по семейному уюту, заботе и с удовольствием взялась всё исправить. Дело спорилось в её ловких руках: вот и салат нарезан, запах ароматного малинового киселя щекотал ноздри. Ласковое солнышко подсматривало в окно, словно пыталось вдохнуть аппетитные пары готовящегося жаркого.
От нечеловеческого вопля упала крышка кастрюльки на пол, казалось, сердце Татьяны остановилось и замерло от ужаса. Она рванула в комнату к мальчику. Егор сидел на кровати и, не мигая, остановившимися от страха какими-то белыми глазами смотрел на картину и кричал истошным голосом. Подбежавшая к нему Татьяна в последний момент успела подхватить мальчика. Он рухнул ей на руки без движений и признаков жизни. Уложив обмякшее тело, женщина почувствовала, что за ней кто-то наблюдает. Повернулась посмотреть, кто это, но кроме картины, висящей на стене, никого не было.

Егора срочно отвезли в больницу. Он был подключен к специальному аппарату и ни на что не реагировал. Татьяна просидела с ним всю ночь, размышляя над случившимся. На следующий день пришёл взволнованный Алексей, отпросившись с работы подменить жену, не спавшую и измученную неизвестностью. Отец начал читать Егору его любимую книгу «Остров сокровищ», хотя врачи говорили, что это зря, и едва ли ребенок, находящийся в состоянии глубокой комы, его слышит. Никто не мог понять, что случилось с мальчиком и какова причина его тяжёлого состояния.

Проведя всю ночь без сна,сидя у кроватки Егора, Татьяна поняла, что причина всех бед в картине. Откуда она взялась? Что с ней не так? Ответы могли быть в том месте, где её нашли. Не раздумывая, шатаясь от усталости, Татьяна побрела в старый обгоревший дом. Поднявшись на второй этаж и зайдя в комнату, начала осматривать валяющийся хлам. Татьяна сама не знала, что она ищет, но чувствовала, что разгадка совсем близко.
И тут её взгляд упал на полуобгоревшие обрывки старых газет. Развернув помятый листок и всмотревшись в потёртые буквы, Татьяна увидела напечатанную знакомую картину. Внезапно кто-то подошёл и встал за её спиной. Сердце бухнуло и остановилось. Резко оглянувшись, Татьяна увидела немолодого мужчину в рабочей одежде. Это был дворник, который хотел ей что-то рассказать о загадочной картине.

Оказывается, это полотно написал один из мастеров в конце девятнадцатого века. В натурщицы он пригласил молодую красивую женщину, у которой был тяжело больной ребёнок. От безысходности и безденежья женщина продавала своё тело по ночам, чтоб купить лекарства и облегчить страдания больного чахоткой ребенка. Художник обещал хорошо заплатить и немедленно взялся за кисть. Женщина была великолепна. Большие чёрные глаза с затаённой грустинкой, бледное царственное лицо, прекрасное в своей траурной красоте. Художник понимал, как ему повезло с моделью, согласившейся позировать за гроши. Наступил последний день сеанса живописи. Женщина нервничала и просилась домой пораньше. Уходя, она видела, что ребенку стало хуже, и очень волновалась. Но мастер был непреклонен и не собирался так быстро отпускать свою жертву.
Закончив портрет, он захотел продолжить праздник с шампанским в постели с моделью.

Бедная женщина, чувствуя несчастье, отказывалась. Со слезами на глазах умоляла заплатить обещанные деньги за честный труд и отпустить. Разозлённый художник швырнул ей гроши, которых едва хватало на хлеб, а ей срочно нужны были лекарства. Несчастная женщина, плача ушла домой. Материнская интуиция её не подвела: к сожалению, любимый малютка умер. Несколько недель обезумевшая от горя женщина не выходила из дому, а потом покончила с собой, не видя никакой радости и счастья в дальнейшей жизни.

С тех пор картина считается проклятой. Все, кто её покупал, или сходили с ума, или умирали по непонятным причинам. Всё началось с того самого художника, которому удалось продать картину. Довольный удачной сделкой, художник облегчённо вздохнул, пересчитывая купюры, но на этом его счастье и удача кончились. На следующий день мастера нашли мёртвым. Он умер от разрыва сердца, хотя никогда не жаловался на здоровье, был энергичным и жизнерадостным.

Проклятое полотно пытались уничтожить. Последний хозяин, потерявший жену и сына, пытался сжечь картину. Но погиб в пожаре сам, а картина осталась цела.
Татьяна поняла, что она должна спешить, иначе произойдет беда.
– Уничтожить! Быстрее уничтожить! – одна мысль билась в голове.
Вбежав в квартиру, замерла от изумления. Детская светилась голубоватым неземным светом, а перед светящейся картиной безмолвно застыл Алексей. Зловещий шёпот обиженного злого духа, доносящийся из полотна, проникал во все клетки мозга, заполняя его и лишая возможности думать. Алексей с остановившимися безумными глазами, как зомби, вторил ему, находясь за гранью реальности. Татьяна с непонятно откуда взявшейся силой рванула мужа за руки и увлекла в спальню. Алексей рухнул на кровать и мгновенно заснул.

Зловещий шёпот достиг спальни. Татьяна чувствовала, что начинает сходить с ума. Её блуждающий взгляд остановился на наушниках, в которых играл Егорка. Она быстро схватила и надела их, плотно прижав к ушам. Голубоватый свет исходил из картины, проникал во все углы квартиры, пульсируя и подавляя волю. Как укрыться от всевидящего зловещего взгляда? И вдруг Татьяну осенило. Её затуманенный взгляд упал на большое зеркало. Мгновенно схватив его и полностью спрятавшись, как за щитом, пошла в детскую.

То, что она увидела, ей не забыть никогда. Прозрачные бесполые духи безвинно умерших людей покидали проклятую картину. Проходя через зеркало, бесшумно исчезали по ту сторону мира, где находят покой все умершие. Полностью оцепенев от страха, ничего не слыша и не видя вокруг, Татьяна, скорчившись, бессильно обмякла у зеркала. Казалось, это шествие не кончится никогда. Время действительно остановилось, как и настенные круглые часы с ходиками.
Знакомые нежные руки обняли Татьяну, и, раскрыв глаза, она увидела Алексея. Кошмар закончился. И вдруг, напомнив о реальности, раздался звонок из больницы. Художник схватил трубку и через минуту заулыбался.
– Всё в порядке! Егорка вышел из комы и его можно забрать домой! – радостно закричал он.
Счастливая семья садилась ужинать.
– Мама, тебе помочь? – Егорка, подняв глаза, несмело коснулся руки Татьяны.
Супруги весело переглянулись и обняли сына.
Алексей подумал, что пора начать писать "семейный портрет".