Белая зона. Часть 2

               
                ГЛАВНЫЙ ШТАБ ВМФ
                (Санкт-Петербург май 1999  год.)

Мне велит разбиться в доску Генерал не молодой
У меня погон в полоску – у него лампасы вдоль…
Ах, спасибо фотоснимку, я на нём во всей красе.
С пулемётом я в обнимку, на ничейной полосе
                ( морпеховская народная )

Заместитель Командующего ВМФ России адмирал Глазков свирепствовал  вторые сутки. На ковре его кабинета за это время уже было "растоптано" шесть адмиралов, причём двое были тут же немедленно увезены с сердечным приступом и представлены к отставке со всеми вытекающими.
Геннадий Васильевич, по прозвищу ”Янычар”, из-за своего жёсткого характера, уже сорок минут, матерясь, как сантехник со стажем, мерил периметр кабинета и чуть ли не поминутно запрашивал  первого адъютанта по радиотелефону.
- Что? Разыскали этого… Ну, который, ботаник чёртов…
- Ищут! - отвечали на том конце.
- По-антилопестее надо-ть, капитан! - в который раз давал совет адмирал. Адъютант, капитан второго ранга, на том конце нервно поёжился. Плохой знак, раз Гена сказал - капитан. На Флоте четыре капитанский звания, так что запросто уже вчера можно будет стать и капитан-лейтенантом. Если адмирал пожелает.
- Как всё неуклюже в России! - вздохнул Глазков. - Найти человека "там" - раз плюнуть. У нас же…
"Ботаник", он же Вениамин Юрьевич Носков, кандидат каких-то там абстрактных наук Самарского НИИ, был уволен уже пять лет назад, по сокращению штатов. Именно этот "мерзавец" и изобрел ещё в совковый период свою адскую машину. Дохлого кальмара ему бы в задницу за это. До ума довести не успел, помешало «всеобщее-одностороннее разоружение», но как заверяют авторитетные стукачи, летал он пару раз на своей «метле» куда-то.
- Лучше бы ты не вернулся, сучий потрох! - пожелал в пространство адмирал и добавил. - Максимов! Принеси там! И чего-нибудь закусить. Только не разбавляй так сильно.
Из всех напитков, как истинный флотоводец, Геннадий Васильевич предпочитал "шило". Хлопнув граммов семьдесят в пятый раз за прошедшие пол дня, он не морщась, но всё ж через силу прожевал бутерброд с сервелатом.
- Пообедали бы, Геннадий Васильевич! - напомнил четвёртый адъютант. - Пельмени сегодня отменные…
- Ай! Ну тебя с твоими пельменями. - махнул рукой адмирал. - Как Шубин прибудет, сразу ко мне.
- Есть! - четвёртому адъютанту было легче всех, потому как он только год ходил в старших лейтенантах. Так что разжаловать-то и некуда. К тому же знание в совершенстве четырёх языков, включая китайский. Не каждый день среди военных найдёшь такого гомо сапиеса.
Полковник  Шубин прилетел под вечер и сразу с аэродрома приехал в "Ставку".
- Ну что, Евгений Георгиевич? - встретил его сидя за столом адмирал, плотоядно щурясь - Ягодицы ужо промассировал?
- Не пошёл бы ты на хрен, Гена! - поморщась ответил Шубин, усаживаясь за стол без приглашения.
- Да ты, полковник! - задохнулся от ярости Глазков - Встать! Смирно! Как разговариваешь! Под трибунал захотел!
- Да ладно тебе, адмирал! - отмахнулся Шубин - Нашел, чем пугать. Трибуналом. Был я уже там. Вместе с тобой кстати. Забыл? Только ты тогда ещё на год каперангом остался, а меня майором сделали из подполковников.
- Ладно, Женя, прости! - протянул руку Глазков - Три дня уже на нерве. Максимов! - крикнул он - Принеси там чего-нибудь. И лимон найди для полковника. Это не в смысле, чтобы морду, твою бодрую не видеть, а в смысле закуски. Помню, что любишь.
- Я кофе с лимоном пью, Гена. Стареешь, адмирал.   


МЫ К ВАМ ПРИЕХАЛИ НА ЧАС!
(Привет! Бонжур! Хэлло!)

18 мая 191..года на ст. "П" доставлены три вагона без маркировки. При задержании караульная команда оказал сопротивление.
В виду личного приказания полковника от кавалерии Алымова означенные вагоны  имели быть войти в состав спец.эшелона и направлены на ст. Омск
( из доклада начальника контрразведки Зерендинского полка штабс- капитана Елисеева С.Н )

Станция была как станция. Бывало и хуже. Полчаса назад их поставили на какие-то запасные пути этой станции, заросшие по самое не хочу сорной травой. Никаких встречающих из ВАСО не наблюдалось. Хотя, в общем, ничего странного. Эти ребята жопы лишний раз от скамеек не оторвут. Паровоз свиснув, укатил и когда парнишка суетясь, отцеплял их на вопрос, где они, ответил - Петропавловск. Крымов  призадумался тогда.
- Как же это мы так. В Кургане я выставил на пост Волкова, менять его хотел в Петропавловске. Налёт был через час двадцать. А вот теперь нас на эту станцию приволокли задним ходом. Не могли ж мы оторванные столько прокатиться… Ни черта не понимаю!
 Оставив за себя Клеймуша и выставив пост у вагона, он переоделся в "пеша", заодно и заставил так же обмундироваться Васю. К станционным комендантам на хромой козе не подъедешь обычно. А вот чёрная форма морской пехоты немного напрягает их, заставляя ворочать затуманенным тяжёлой службой мозгом. Проверено не раз.
- Оружие брать? - спросил Вася
- На фига оно тебе - ответил Крымов - Лучше вещмешок возьми. И накидай туда банок. На станции на пирожки поменяем. Сам всё ж повесил через левое плечо кобуру со "стечкиным", затянул портупею на правом. Накинул и полевую сумку с документами.
- Можно я ещё мыла возьму, тащ прапорщик? У нас то его много… - попросил Вася.
- Возьми уж, домовитый ты наш! - усмехнулся Крымов
- "Примы" возьми! - подал голос Клеймуш - Крестьяне её любят. А мне "Винстона" блок купи. На вот деньги…
Забитые составами пути станции пришлось обходить долго.
На стрелке стояло что-то вроде охранника  в странной форме старого образца и мосинским карабином на ремне. "Что-то вроде" - лузгало семечки и заметило их уже в трёх метрах.  Если б Вадим с этого места метнул нож, то он бы влетел в любую точку организма этого "бойца".
- Хто такие? - напустив важности, окрикнул их охранник, когда они чуть было его уже не миновали, не отрываясь, однако от семечек, но и не снимая оружия.
- ВОХРОвец что ли? - подумал Крымов. Ну я тебе щас…
- Как стоишь, придурок?! - заорал он - Как оружие держишь?
Ноги как ставишь? Пятки вместе урод, а носки на ширину ружейного приклада! Смирно! Подбородок выше…
- Виноват! - задрав голову зелепетал боец.
- Где комендатура?
- Тама… - указал он глазами куда-то в даль.
- Где тама? Ты кто? Часовой?
- Так точно!
- А чего тогда разговариваешь? Да ещё и семечки на посту лузгаешь!
-… Ишь ты! Орёт. Охвицер! Не старые нынче времена… - услышал он вслед, и обернувшись погрозил кулаком.
- Может ему "фанеру" пробить, тащ прапорщик? - предложил Вася.
- Да ну его. Пошли.
Вокзал оказался старинным, наверное ещё довоенной постройки, с башенками и колонами. Перрон вымощен брусчаткой. Но чувствовалось запустение.
- Эт чо за станция? - опять не унимался матрос - Пацан с паровоза говорил, что Петропавловск?
- Ну да!
- Это какой - такой Петропавловск?
- Ну не Камчатский же, Вася! Там паровозы не ходят…
- Да я сто раз через него ездил. Дед у меня под Омском живёт. Там и вокзал-то не такой. Новый, с переходами…
- Отстань, Васька. На какой-то грузовой станции мы наверное. Сейчас дойдём и разберёмся.
- Это ж мы в Казахстане - подумал про себя - суверенной нынче Республике. Но железка здесь проходит Российская, это он точно помнил из маршрутного листа.
На перроне было, как в пустыне Калахари, не считая трёх гомо сапиесов с винтовками на плечах, висевшие, как коромысла. Однако, проходя мимо сапиесы подтянулись, открыв варежки, проводили их оттопыренными взорами. Крымов проследовал, как будто-то не замечая их, а Вася не удержался и, повернувшись, показал выставленный кверху средний палец правой ладони.
- Какое убожество! - опять подумал прапорщик - "зелёные" совсем опустились до уровня городской канализации. – Ну, что-то совсем плохо здесь. Куда делись коммерческие киоски с "дошираком" и "чупачупсами"? Хотя нет…
  Краем глаза он заметил, рынок по ту сторону чахлого скверика вокзала работает исправно. В рядах в основном тётки, хотя видны и дядьки, чем-то натужно торгующие. А раз есть торговля - движитель цивилизации, значит, жизнь продолжается.
У выходной двери на перрон тоже стояло два "зелёных". Подойдя уже вплотную к ним и не замечая реакции, Крымов пошире расставил ноги в начищенных до зеркального блеска коротких морпеховских сапогах  и в упор спросил
- Ну и что?…
-Здравжелам, вашбродь! - убрав пузо за ремень ответил один из них.
- И вам не хворать! - усмехнулся Крымов. - Нам в комендатуру.
- Щас! - боец открыв двери заорал во внутрь - Дежурный! На выход!
Изнутри вокзала появился младший сержант.
- А вы куда? - выпучив глаза, оторопело вопросил он, оглядывая снизу вверх Крымова и матроса.
- Е…ь верблюда! Покуда лежит, а то убежит… Доложи коменданту…
- Прошу вашбродь! - Услужливо распахнул дверь сержант. - Господин капитан у себя… - и рванул направо со скоростью антилопы Томпсона.
Крымов, махнув рукой и покрутив пальцем у виска Васе, направился за ним в след и очень скоро достиг просторной комнаты с распахнутыми двухстворчатыми высоченными дверьми. Как и следовало было ожидать, за ними творился неописуемый бардак, но команда - Господа, офицеры! - имела быть незамедлительно. От массивного стола оторвался человек в форме старого пошива ( из запасников наверное? ) с капитанскими погонами при малиновых просветах и медалью на груди. Сшибая по пути табуреты и держа руку у козырька потрёпанной фура он выскочил на середину.
- Вашпревосходство! Комендант станции капитан Чулымов! Чем могу служить? - от капитана разило, как от сбитого "мессершмита".
- Прапорщик Крымов! Морская пехота ТОФа! - скороговоркой представился Вадим - Чего тут у вас за бардак, капитан?
-Дак как же, вашпревосходство! Я право не знаю…
- У меня "литер" с тремя нолями, капитан! - зловеще произнёс Крымов. - А у вас чёрт знает, что творится. Банды по перегонам шастают. Я сопровождаю груз государственного значения. А вы тут… Главнокомандующий будет крайне не доволен… Потрудитесь! У меня двое погибших. Срочно сообщите в Омск и к первому ж составу прицепите!
- Дык, я ж с усердием бы, вашпревосходство… Да только связи воще нет. Телеграфист, сволочь сбежал. Путейцы саботажничают. Я то, что! Генерал Баркович, как станцию взял, на Восток подался, а ты, грит, Чулымов, тута остаёшься. Выделил роту мобилизованных и юнкеров из Артиллерийского. Скоро уж полк Зерендинский на подходе, а мой квартирмейстер пьян в дым. Что делать ума не приложу? Чаю не прикажете?
- У вас, что тут война? - Крымов, подвинув ногой стул, присел за стол.
- А то как же! За Россею! За неё матушку…
- Тащ! - подал голос позади матрос Вася - Разрешите, я пойду…
- Куда?
- По майдану пройдуся. Чо я тут сидеть буду. И сержант просил "Винстон"…
- Иди уж Вася! - разрешил Крымов - Через полчаса здесь. Понял!
- Есть! - Вася, до этого явно скучавший подхватил свой вещмешок, подался к выходу.
- Ординарец ваш, вашпревосходство? - заискивающе спросил капитан.
- Мой!
- Дроздовские сами-то будете? - кивнул он головой на черный мундир.
- А? Чего? - не разобрал Крымов - Нет. Славянские.  390 полк.               

ОБА - НА !
Вы, ребята, нас не бойтесь, если к вам приедем в гости
мы со всеми можем ладить только нас не надо гладить
эй, ребята, не стесняйтесь, подходите пообщайтесь
только будет не до смеха, если тронете морпеха.
(морпеховская народная)


То, что этот простофиля  капитан, принял его за генерала, это он понял почти сразу. На чёрных погонах с красными кантами звёзды были не обычные, а вьетнамские, чуть меньше старшего состава, но и по более младшего. За эти звёзды ему не раз доставалось от полковника Шубина. Но таковы традиции. Те кто служили во Вьетнаме, носили такие. К тому же Крымов имел ещё один из высших орденов СРВ, очень похожий на фронтовую Славу. В России он толком не был уже восемь лет, мотаясь в командировки по Юго-Восточной Азии и "дружественным" странам Африки. Вот и теперь вернувшись из Сомали, он на следующий день явился к Шубину. Начштаба, как всегда, по стариковски поворчал по поводу его внешнего вида, но потом за кофием с лимоном и под коньячок, полчаса пытал о поездке.
Крымов в середине разговора дважды намекнул, что не был в отпуске уже два года, но Шубин, как-то пропустил это мимо ушей.
- Знаешь, Крымов, я тоже в отпуске не был уж пять лет. Но когда приезжаю в Ленинград, всегда прохожу от начало до конца улицу капитана-лейтенанта Шубина, моего деда, командира отряда торпедных катеров. И на моих глазах появляются слёзы. Это слёзы гордости…
Эту присказку Вадим знал. "Мимино-2" - так шутили в дивизии. Уж если "старик" вспомнил про родную улицу, то ждёт тебя дальняя дорога. К гадалке не ходи.
- Надо, Вадим, ещё в одну командировочку смотаться.
Крымов закатил глаза и мысленно выматерился.
- Не далёко. Здесь по России. А потом я тебе аж три месяца отпуска дам. И путёвку в Батуми…
- Вот старый, опять подкалывает - усмехнулся Крымов. - В Батуми путёвку! Там же война уж полгода. Ну, спасибочки!
- Поедешь в Ульяновск, Самару теперь значит. Груз надо из ведомственного НИИ к нам доставить.
- А …?
- А нет у меня офицеров толковых! - повысил голос Шубин - Разбежались! В дивизии сорок процентов некомплект. Кто машинами торгует, кто буржуев бомбит, кто их же охраняет. У тебя ж допуск соответственный имеется… Так что Вадим, давай выручай! Я тебе уж представление на «звёздочку» послал.
- А …?
- Будет квартира. Как дом достроят. Обещал ведь. Ты только не хулигань больше. - и вспомнил, как тогда Крымов повозил мордой по столу кавторанга из наградного отдела в Штабе Флота, а потом ещё на КПП, при попытке его задержать отметелил дежурного со всем нарядом. Уволить хотели, со всеми вытекающими и даже посадить. Да Иван Сидорович, Командующий БРАВо, дай бог ему здоровья, не дал в обиду.
- В общем, подбери бойцов для караула из ДШБ  165-го, документы к 16 часам будут готовы. Я команду дал. Самолёт завтра…
Что ему выдали в Самаре, он не знал. С виду обычный рефвагон цепляли под бдительным оком десятка особистов. Механик, следовавший с ними, покойный ныне, тоже был из их компании. По морде-лица, видно. В пути попытался "строить", но Крымов заткнул его со второго раза.
В комендатуре стоял смрад. Смесь перегара, табака и сапожной смазки. Капитан куда-то выбегал периодически, пока Крымов пил чай из огромного самовара, кого-то куда-то отправлял и матерился. Такие обороты не нормативной русской речи слышать ещё не приходилось. Надо бы записать.
- Фух - х! - залетел он в комнату в очередной раз. - Направил наряд в депо. Велел выловить всех машинистов. К стенке надо б сразу кой кого, да его высокопревосходительство, Александр Васильевич, строго настрого запретили, вплоть до трибунала. Я и сам то не сторонник крайних мер. Но хоть пороть то надо. Верно, вашпревосходство?
- Пороть? Пороть то конечно, капитан. - Напустил на себя важности Крымов. - Непременно пороть. Так всегда было в нашей немытой России.
- Так точно! - воспрял духом капитан, учуяв поддержку -  Казачкам вон - закон не писан. Полк на подходе. Наведём порядочек! Наведём… Не сомневайтесь!
- Кто б сомневался! - подумал Вадим - Дай такому сейчас полномочия, он действительно и пороть и вешать станет. Интересно, где это его так в голову приложило? Афган или Молдавия? Медаль вон, какая-то странная!
За грязным окном грохнул выстрел и послышались вопли.
- Что там? Дежурный! - заорал капитан, вздрогнув.
Через секунду дверь приоткрылась и веснушчатая рожа, в мятой фуражке сообщила.
- Тама ихний матрос - кивнула рожа на Крымова - юнкеров колошматит…
- Чёрт! Васька! - Вадим сшибая табуреты бросился на привокзальную площадь.
Старший матрос Федянов Василий под любопытными взорами "зелёных" прошёл к рынку. За двумя рядами грубо сколоченных черных от времени досок, гнездились торговки на перебой предлагавшие семечки, варёную картошку "в мундирах", солёные огурцы, кислую капусту и всякое такое. Взгляд его наткнулся на котелок с варениками.
- С чем? - спросил он у дородной тётки.
- С картошкой, служивый. Салом заправленные. Попробуй солдатик!
- Я вообще то матрос! - важно ответил Василий - Почём?
- А какими деньгами?
- Как это, какими?
- Старыми надёжнее конечно, "керенки" то цены уж не имеют… Ой, да я таких то и не видывала николь! - удивилась она, разглядывая протянутые пятидесятки. - А можа на обмен чего есть? - тётка покосилась на мешок.
- Консервы есть!  - скинул вещмешков Вася - Тушёнка и рыбные. Ещё мыло…
- Мыла-а-а-а?!! - со всех сторон к нему кинулись торговцы, наперебой галдя, но тётка загородила его как родного.
- Куды! Ну-к прочь все, я ужо сторговалась! - и тут же затарахтела
 - Я тебе, матросик, на всю артель вареников наварю. Ты только укажи куды принесть. А ужо мы мигом…
В конце рынка обозначилось несколько фигур, числом в четыре, наряженные ещё в более клоунскую форму. Светлые гимнастёрки, мятые белые бескозырки, но все с суровыми выражении на прыщавых лицах, да ещё при оружии, состоявшем из длинных винтовок с примкнутыми штыками. У старшего же на поясе висела огромная кобура.
- Кто такой? – высокомерно, ткнув пальцем вопросил «старшой».
- А ты что ослеп? – огрызнулся Вася. Старший матрос Федянов, морская пехота!
- Какой ещё морской пехоты? Шпион?…
- Сам ты шпион…
- А ну за мной! - скомандовал пацан. Ростом он был на голову ниже Василия - Наряд взять!
- Ну что за жизнь пошла? - устало подумал Федянов - В Самаре "зелёные" приставали на каждом углу, "менты" за железнодорожников принимали, а тут какой-то "кадет - на палочку надет", пыжится. Ладно б ещё курсанты, им по статусу полагается, но чтобы суворовец на морпеха наезжал. Это уже через чур!
 - А не пошёл бы ты на х… - посоветовал ему Вася, смерив взглядом.
- Что-о-о? - у кадета округлились глаза - Как разговариваешь? С-с-волочь! - с этими словами он правой схватился за кабуру, а левой за предплечье морпеха, как раз за "штат", святая - святых гвардии Флота.
- Ну всё! Видит бог, я не хотел крови! - зло процедил матрос.  Левая рука намертво прижала узкую ладошку кадета, а правая пройдя над нею, упёрлась в подбородок, выворачивая голову. Удар сапога под колени перевернул пацана в воздухе и он, перекидывая лукошки с яйцами, полетел на грязную землю. Остальным сие показалось не убедительно и они, резво скинув винтовки, обратили на Васю штыки. Первый выпад он пропустил, уйдя с линии атаки, поворотом корпуса и перехватив за ложе и вытянув кадета немного на себя, ткнул в грудь его же прикладом. От чего тот закашлялся и фуражка съехала ему на нос. В следующий момент матрос понял, что его хотят убить. Очень уж всерьёз нанёс удар второй, целясь в грудь. Вася крутнул "вертушку", ударил каблуком промеж  лопаток, пролетающего мимо кадета, после чего тот врезался в прилавок, да там и затих. Третий видимо шуганулся и неумело задёргал затвор, опустив винтовку вниз. Шансов ему Вася не дал, сделав два приставных шага, ударил правой вытянутой ногой в грудь. Кадета отбросило на метра три, винтовка вылетела из рук, а сам он перевернувшись через голову обмяк. Позади завизжали тётки. Конечно, тот, что с двумя лычками  стоял позади, наводя на него свой  револьвер, обоими трясущимися руками. Учил же Палыч на-раз работать! Резко упал назад с переворотом и подсёк ноги горе-вояки - брейк-данс какой-то. Грохнул выстрел, успел таки нажать спуск, падая, и тут же заполучил прямым кулаком в середину лба, после чего и угомонился.
Василий вскочил на ноги с оброненным револьвером. От вокзала бежали солдаты, на ходу скидывая винтовки и тормозя по брусчатке наводили их на рыночную толпу.