Сергей Петрович подошёл к подъезду своего дома и только хотел нажать кнопку кодового замка, как дверь с силой распахнулась, и из неё стремительно выскочил мужчина. Он успел заметить, что лицо мужчины было если не взбешённым, то явно сильно взволнованнным.
Сергей проводил его долгим взглядом и вошёл в подъезд, поднялся на свой 7-й этаж, подошёл к своей квартире и тут обратил внимание, что дверь его соседа – Олега Захарыча – приоткрыта.
Он подошёл к приоткрытой двери, постучал по «косяку": " Захарыч! У тебя опять дверь открыта. Закрыть не забыл?...Эй, сосед…"
За дверью было тихо. На соседа это было не похоже. Добродушный, приветливый и общительный Олег, всегда быстро появлялся в дверях на голос приятеля. Надо сказать, что они уже давно перестали быть просто соседями, их отношения как-то сами по себе незаметно переросли сначала в приятельские, а затем, и в дружеские.
Дверь Олега частенько бывала приоткрыта: он выпускал погулять своего кота и специально не закрывал дверь, ожидая его возвращения. Поэтому этот факт Сергея Петровича не удивил, а вот то, что сосед не отозвался на его голос – это насторожило.
Он открыл дверь, прошёл через прихожую, ещё раз позвал: «Олег, ты где?». Заглянул на кухню, потом пошёл в комнату.
Соседа он увидел сидящим за столом. Его голова была опущена и сильно сжата на затылке сцепленными в замок ладонями. Перед ним на столе россыпью лежали какие-то конверты.
- Захарыч! – еще раз окликнул его Сергей Петрович, - ты живой? Не заболел ли? Или чего случилось?
Олег молчал. Сергей Петрович коснулся его плеча: - Олег, что у тебя случилось? Ты чего молчишь?
Олег Захарыч опустил руки и повернул голову в сторону приятеля. Его лицо испугало Сергея, оно было каким-то отрешённым, опущенным, совсем не похожим на улыбчивого и жизнерадостного Олега.
- Что-то случилось? – Уже с тревогой переспросил Сергей Петрович.
- Случилось – глухим голосом односложно ответил Олег.
- Ну и что ЭТО? - кивнув на разбросанные по столу конверты, спросил Сергей Петрович, - ЭТО тебя ввело в такой транс?
- Это.
- Слушай, Олег, может, объяснишь всё-таки, что произошло? Что ЭТО такое?
- Что это такое? – переспросил Захарыч, - Это, Серёжа, наверное, жизнь! Жизнь, которая прошла мимо меня и, вот, теперь постучалась в мою дверь…..
- Ничего не понимаю! Слушай, я могу тебе чем-нибудь помочь? Может, посидим, чайку попьём, расскажешь?...
- Нет, Сережа, иди, я сам посижу, мне бы самому разобраться во всём этом. Давай, Петрович, иди…, потом…, когда-нибудь, потом…, давай, давай. Пойдем, я закрою дверь….
- Ты уверен, что тебе нужно остаться одному? Ты в порядке?
- В порядке, в порядке, иди…
Удивленно пожав плечами, Сергей Петрович направился к двери. Таким Олега он ещё никогда не видел, поэтому как-то растерянно остановился у двери, кивнул головой и со словами «ну ладно, бывай…» направился к своей квартире. За своей спиной он услышал звук защёлкнувшегося замка.
Сергей Петрович покачал головой: «Нет, что-то тут не то. Что же произошло? Что с Олегом?»
Они уже 20 лет живут рядом. Вот здесь, на этой лестничной площадке, 20 лет тому назад, они столкнулись буквально нос к носу. Тогда ещё совсем молодые, весёлые, жизнерадостные, заселившиеся в новый дом прямо перед Новым Годом. Он – молодой семьянин – с женой и маленьким сыном получил 2-х комнатную квартиру в новом кооперативном доме, а их соседи поселились в однокомнатной.
Их семьи быстро подружились: и они – молодые мужья и их молодые жёны быстро нашли общий язык, общие интересы и темы для разговора, и постепенно их соседские отношения плавно переросли в дружеские. Особенно их сдружил маленький сын Сергея Петровича. У Олега с Танюшей детей так и не случилось, и они с удовольствием возились с их Антошкой, отдавая ему много своего времени: водили его в парк, на качели, в кино, давая тем самым своим друзьям небольшой передых от вертлявого, неугомонного, сверхэнергичного ребёнка. Он так и рос – один на 2 семьи.
А 5 лет тому назад случилась беда. У Татьяны обнаружили рак. Она долго лечилась от бесплодия, а в результате…..
Горе подкосило Олега. Два года он был и врачом и медбратом и сиделкой при больной жене, всячески успокаивая её и вселяя в неё надежду на то, что ей удастся выкарабкаться. Но…. чуда не случилось: спустя 2 года Танюши не стало.
Семья Сергея старалась делать всё возможное, чтобы Захарыч (а они с годами почему-то стали частенько называть друг друга по отчеству) не чувствовал себя безнадёжно одиноким. Горе друга стало их общим горем. Но… жизнь продолжалась, и время сделало своё дело: боль притупилась, и Олег постепенно становился таким, каким его привыкли все видеть – улыбающимся и приветливым.
На кафедре, где он работал, его окружало немало интересных девушек и женщин, но о женитьбе он и слушать не хотел. Его Танюша так и оставалась с ним все эти годы и, каждый день, улыбалась ему с огромного портрета.
Олег – большой специалист по радиоэлектронике, и эта «дама» стала занимать всё его свободное время, принося ему и радость и удовольствие. После смерти жены он, всё-таки, защитил «докторскую», стал зав.кафедрой в своём родном институте. Жизнь, хоть и потеряла для него какие-то краски, но всё-таки – продолжалась.
Об одном он очень сожалел, о том, что Танюша не смогла ему подарить ребёнка: не было бы так одиноко и было бы ради кого и для кого – жить. Но… видимо, так должно было быть. Возможно, это расплата за ту необыкновенную, ту, невероятно огромную, любовь, что он испытывал к своей жене. Она была для него и другом и женой и ребёнком. Ему, в общем-то, хватало её одной. В ней и только в ней растворилась вся его жизнь.
Захлопнув за другом дверь, Олег прошёл на кухню, сварил себе кофе и, потягивая его маленькими глотками, пытался хоть как-то собрать в кучу ту информацию, что свалилась сегодня на него.
Голова раскалывалась, мозги выворачивались наизнанку от попытки вспомнить всё то, что было так много лет тому назад и соединить это с тем, о чём он узнал сегодня.
******
Юный Олег Серебряков, студент 2-го курса, радиотехнического института, с воодушевлением и приподнятым настроением, собирался в поездку. Стройотряд! Об этом мечтал каждый, ну почти каждый, студент. Туда ещё и не так просто было попасть, нужно было иметь определённую характеристику: Серьёзен! Самостоятелен! Обязателен! Уживчив! Без вредных привычек – не пьёт, не курит… Это только часть тех критериев, по которым происходил набор студентов в стройотряды.
Из их группы ехало 12 человек. Все – энергичные, весёлые, жизнерадостные и очень ответственные молодые люди: пять девчонок и семеро ребят. Это был костяк их группы.
Они едут строить НОВЫЙ ГОРОД! Ну и что ж, что у них нет строительных профессий – там нужны не только специалисты, там нужны молодые и здоровые рабочие руки, а месить раствор, делать кладку, белить, красить – этому их там научат. Главное: они едут! Едут далеко от родного дома, от родного города, они могут увидеть полстраны, пока поезд доставит их в далёкий Казахстан. А это – здорово!
Мама Олега – Елена Петровна _ стояла в дверях с грустными глазами: «Олежа, а это возьмёшь? А это тебе там будет нужно? Возьми ещё вот это – может пригодится?"
- Мамочка, ну хватит расстраиваться. Я же не один еду, мы же все вместе, нас же много….
Ну а маме, вырастившей единственного сына и которой впервые приходилось с ним расставаться так надолго, было и страшно и больно и грустно. Слёзы сами по себе катились по её щекам.
- Так, мать, хватит разводить сырость! Радоваться должна: сын вырос настоящим мужиком, трудностей не боится, вон куда собрался – на стройку Века – город новый строить. Ты гордиться сыном должна, пытаясь как-то остановить поток материнских слёз, ораторствовал отец Олега.
Олегу было жалко мать. Она была ему не просто мамой, она была необыкновенной мамой: всё понимающей, всепрощающей. Она была ему Другом! И, вообще, и с отцом и с матерью ему повезло. Их семья – это такой оплот любви, дружбы и взаимопонимания, что многие могли ему позавидовать.
*******
Поезд несся по рельсам уже 3-и сутки: «тук-тук, тук-тук» - стучали колёса в унисон с молодыми сердцами. На стройку ехали ребята из Воронежа, Курска, Москвы, Ростова, Краснодара…. Уже в поезде они начинали знакомиться с географией своей огромной страны, и уже через трое суток стали чувствовать себя родными и близкими. В вагоне не умолкали звуки гитар, песни, умудрялись даже танцевать.
Весёлые шутки, смех, анекдоты, общие студенческие застолья – за всем этим ребята и не заметили, как пролетели все шестеро суток пути.
Поезд остановился в каком-то поле. Куда ни глянь – сплошная равнина и… трава. Кто-то пошутил: «всё, ребята, приехали: станция Березай, кому надо – вылезай!»
Любопытные юные головы торчали изо всех окон вагонов, а самые смелые вышли из них. Кто-то забренчал на гитаре, а кто-то даже пустился в пляс.
Издали показались машины, обычные, грузовые. Они быстро приближались к поезду. Высыпавшая из вагонов молодёжь, как-то присмирела и застыла в ожидании чего-то необычного.
Из подъехавшей машины вышел поджарый мужчина и прямо по ходу начал своё обращение: «Приветствую молодых строителей! С прибытием!» и, уже остановившись, произнёс: «Ребята, я приветствую вас в Новом Городе, городе, которого ещё нет на карте, но скоро, очень скоро он появится, появится с помощью ваших молодых, здоровых и работящих рук. А сейчас – все по машинам. Вас ждут ваши палатки и ваши старшие товарищи, которые и покажут и расскажут вам, чем вы будете заниматься….»
Полетели дни, жаркие, душные, пыльные, трудные и длинные. Пролетали и ночи, короткие, звёздные и прохладные – под звуки гитар и песен и треска многочисленных костров, вокруг которых собиралась молодёжь после тяжелых рабочих дней.
Олегу было трудно, но он понимал, что он должен преодолеть все трудности, он должен доказать всем и, прежде всего, самому себе, что он – мужчина, не боящийся трудностей.
Шутник и юморист, добрый и отзывчивый товарищ, он быстро завоевал авторитет среди молодёжи. Как-то незаметно стал бригадиром, мотался по стройке, «выбивая» на свой объект быструю поставку материалов.
В одной из поездок он, буквально, подпрыгивал на подножке самосвала, подгоняя водителя: «Ну, давай, давай же, скорее, у нас, ведь, «простой», ребята же ждут…». И, не дожидаясь пока машина остановится, соскочил с этой самой подножки. Нога подвернулась, он упал, подскочил, и, вдруг, дико заорав, снова упал.
Ребята подхватили его, оттащили в санчасть. Перелом! Перелом в лодыжке правой ноги. Гипс! Костыли! И, конечно же, - прощай, стройка. От злости Олег скрежетал зубами: «Дурак! Ну, какой же, дурак! И что теперь? Ребята будут строить, а ему – прямая дорога домой!»
В палате была ещё пара таких же «героев», но, если те радовались тому, что не нужно больше «пахать», то Олег, наоборот, «выл» от безысходности и стыда перед своими товарищами.
Медсестра Оленька, милая, хрупкая девушка, студентка 4-го курса Краснодарского медицинского института, как могла, утешала Олега: «Да перестань ты, ну что теперь? Ну, на следующий год ещё куда-нибудь поедешь, ещё какой-нибудь город построишь. У тебя всё ещё впереди…».
С девушкой было приятно общаться: милая, обаятельная, умница, много знающая и умеющая поддерживать любую беседу. Она быстро очаровала Олега.
Пролетело 2 недели. Олегу предстоял отъезд домой. Притихшие, они всю ночь просидели за медицинской палаткой. Олегу не хотелось с нею расставаться. Похоже, что и Ольге этого не хотелось.
Ночь заканчивалась. Начало светать. Олег решительно обнял Олю. Она прижалась к нему, и он почувствовал трепет её тела и горячий поцелуй на своих губах. В голове всё завертелось, в ушах зазвенело. Олег горячо отвечал на поцелуи Оленьки, а когда случилось то, что случилось, он стал нежно целовать лицо, шею, грудь той, которая подарила ему эту необычную ночь.
- Оленька! Я люблю тебя! Я приеду к тебе! Мы будем вместе! Слышишь? Прости меня за то, что всё так случилось. Я не знаю, как я не сдержался. Прости.
- Ну что ты, Олежек! Я сама этого хотела. Я сразу влюбилась в тебя, как только ты появился у нас. Моё сердце куда-то проваливалось, я замирала от счастья, когда ты обращался ко мне. Я «цепенела», когда слышала твой голос. Я хотела стать твоею. Я ни о чём не жалею! Сегодня – я самый счастливый человек на свете! Ведь, ты – мой ?
- Оленька, твой адрес? Я буду ждать, когда ты вернёшься отсюда. Я сразу же приеду к тебе в Краснодар. Мы поженимся. Ты переведешься в наш мед…..
-Нет, Олег, давай лучше ты дашь мне свой адрес. Я, как вернусь, сразу же напишу тебе. Давай так?
- Хорошо, давай. Только и ты мне свой адрес напиши, ладно?
Олег с нетерпением ждал конца августа. Оля прислала из Казахстана два письма, а он всё писал и писал ей чуть ли не каждый день….
В августе от Оли писем уже не было.
Письма, отправленные Олегом на общежитский адрес Краснодара, возвращались с грифом «адресат выбыл».
Олег перестал писать и постепенно начал забывать свой стройотрядовский «роман»: весёлая студенческая жизнь завертела Олега.
А спустя 2 года он встретил свою Танюшу и к нему пришла та самая сумасшедшая любовь, с которой он и прожил всю свою жизнь… .
******
Выпив кофе, Олег Захарович вернулся в комнату, подошёл к столу, взял в руки конверт под номером «1», сел в кресло. Рука с конвертом как-то безвольно опустилась.
Сегодня – воскресенье. Прекрасный солнечный день. Олег, как всегда, встал рано, сделал зарядку, принял душ, выпил кофе и собирался на рынок, нужно было купить продукты, и себе и коту Яшке, который стал для него членом семьи, да и родителям, к которым он ездил 1-2 раза в неделю, отвозил им продукты, лекарства, помогал, чем мог.
И, как всегда, обратившись к улыбающейся с фотографии жене :"Ну что, Танюш, я – на рынок, а ты тут за Яшкой присмотри…" направился к двери. В это время раздался дверной звонок, какой-то длинный и очень требовательный.
Олег открыл дверь. Перед ним стоял представительный, но какой-то очень возбуждённый, мужчина.
- Серебряков? Олег?
- Да, это я! А Вы кто? По какому вопросу?
- Мне поговорить с Вами нужно…
- Простите, а Вы – кто?
- Моя фамилия Вам ничего не скажет. Если можно, позвольте мне войти и тогда я смогу Вам всё объяснить.
- Извините, что за дело у Вас ко мне? Я вообще-то собрался уходить…
- Олег Захарович, у меня к Вам очень серьёзное дело, очень серьёзный разговор. Боюсь, что если сейчас Вы не выслушаете меня, я больше не найду в себе сил прийти, а вернее, приехать к Вам, и тогда я не выполню просьбу одного человека. А я – обещал! Я – поклялся! Я должен! Уж давайте мы с Вами всё-таки поговорим.
Олег удивлённо пожал плечами и произнёс: «Ну, заходите! Проходите! Присаживайтесь! Я слушаю Вас!»
Мужчина, явно чем-то взволнованный, раскрасневшийся, присел на диван, достал из портфеля какой-то свёрток, да так с ним и «застыл».
Олег, расположившийся напротив него в кресле, молча наблюдал за не званным и неожиданным гостем.
Гость молчал, молчал и Олег. Так прошло несколько минут. Наконец, гость встрепенулся и, будто заикаясь, начал медленно говорить:
- Меня зовут Андреем, фамилия – Харитонов. Я приехал из Магнитогорска по просьбе…. Одного человека. Этот человек… - моя жена, моя покойная жена. Перед смертью она назвала Вашу фамилию, Ваш адрес и просила меня найти Вас, узнать о Вас всё, что только можно, а главное, несколько деталей и, если эти детали присутствуют в Вашей жизни, то отдать Вам вот эту посылку…
Олег с недоумением смотрел на человека, сидящего перед ним, и слушал бред, который тот нёс: «При чём тут его жена? Какая посылка? Что ему нужно от него, от Олега?»
А тот продолжал, глядя на то, что он держал в руках: «Понимаете, я обещал… Она умерла уже более года тому назад, а я всё никак не мог заставить себя привезти Вам вот «это». Я не знаю, нужно ли «это» Вам, но на мне это висит тяжким грузом, я обещал, я дал слово. Мне очень трудно было решиться на это, но… я дал Слово. Перед смертью жена сказала мне такое, от чего вся моя жизнь оказалась перечёркнутой. Но я любил её и поэтому я должен выполнить её просьбу. И уже Вам решать: нужно ли «это» Вам ».
Терпение Олега было на пределе. Было такое ощущение, что перед ним сидит не совсем психически здоровый человек. Ему стало как-то не по себе.
А гость продолжал: «Я встретил свою жену случайно. Она переходила улицу и её чуть не сбила машина. Она упала, я подскочил к ней, она вся дрожала, от испуга не могла слова сказать. Девушка была такой красивой, такой беззащитной, такой юной и нежной, что расставаться с нею мне уже не хотелось. А когда я узнал, что она никого не знает в этом городе, что она – проездом, что ей некуда идти, я пригласил её к себе домой.
Девушка была какой-то растерянной, подавленной, чем-то озабоченной, но я не стал лезть ей в душу. Я – влюбился, влюбился с первого взгляда и, не задумываясь, предложил ей остаться у меня, остаться со мною. Мы поженились, у нас родились сыновья-близнецы. Жена очень тяжело вынашивала их. Роды были вроде бы как преждевременные. Она очень переживала, мальчишки родились маленькими, слабенькими, пришлось столько повозиться с ними. А теперь – такие красавцы вымахали. Им уже по 22!
Олег, всегда выдержанный, чуткий и внимательный к людям, уже не мог сдерживать своих эмоций:
- Послушайте, Андрей, как Вас там по отчеству? Ну а я-то здесь причём? Что Вам от меня нужно? Я рад, что у Вас есть такие прекрасные сыновья, я сочувствую Вам по поводу потери супруги, я и сам потерял жену, я знаю, что это такое, но…. Давайте поскорее – в чём суть вопроса ко мне? Чем я-то могу быть Вам полезен?
- Я знаю, что у Вас умерла жена. Я знаю, что у Вас нет детей. Поэтому я и здесь! Я наводил о Вас справки
- Что за чушь Вы несёте? Какие справки? Зачем они Вам?
- Очень прошу Вас, наберитесь терпения, сейчас я Вам всё скажу… Перед её смертью у нас с женой был очень трудный разговор. Она знала, что ей оставалось немного, и она решилась на этот разговор. Но сначала она взяла с меня слово, что я выполню её предсмертную просьбу. Она заставила меня поклясться перед Иконой. Я – человек верующий, я сделал это. Если бы я знал, как же будет мне трудно выполнить эту просьбу…. После моего клятвенного обещания сделать всё, что только она пожелает, она достала лист бумаги, на котором были написаны Ваша фамилия, имя, отчество, год рождения и адрес. Она попросила меня найти Вас и узнать о Вас несколько подробностей: во-первых порядочный ли Вы человек? Во-вторых, женаты ли Вы? И в третьих, есть ли у Вас дети?. Если я выясню, что Вы – человек серьёзный, если Вы не женаты и если у Вас нет детей, если будут иметь место все эти 3 условия, то я должен отдать Вам вот этот свёрток. Если же хоть одно условие отсутствует – этот свёрток должен быть уничтожен.
Я весь этот год наводил о Вас справки, через «адресное» узнал Ваш новый адрес, узнал номер вашего телефона, позвонил и удостоверился, что вы живёте по этому адресу. Но… по телефону я не стал Вам ничего объяснять. Я решил сразу приехать к Вам. Так мне легче сразу выполнить её просьбу. Перед смертью она попросила у меня прощения за ту тайну, которую она хранила много лет и тот обман, с которым жила все свои годы.
А теперь я скажу Вам то, зачем приехал. Вспоминайте: 1960-й год. Казахстан. Стройотряд. Полевой госпиталь. Девушка Оля. Оля Перевёртова. Ваша поломанная нога. Ваша прощальная ночь… Ну а теперь – самое для меня трудное: мои сыновья – это Ваши дети! Их зовут Олег и Захар. Я был против имени «Захар», но она настаивала, а я ей не мог отказать. Вот теперь всё! Это – Вам! Это её письма к Вам, которые она писала, но не отправляла. По одному письму в год, в них она писала Вам о своей жизни и жизни ваших сыновей.
Всё! Больше я не могу говорить. Моё сердце и так уже почти останавливается. Вот мой адрес и номер телефона. Если надумаете встретиться с сыновьями, сначала позвоните мне.
Мужчина положил на стол свёрток и, не прощаясь, быстро выскочил из квартиры.
Олег не шелохнулся. Новость, свалившаяся на него, была так велика и так весома, что его ноги, руки – онемели. Казалось, что его парализовало….
Кое-как поднявшись с кресла, он подошёл к столу, взял свёрток, развернул его. По столу рассыпались конверты. На них чётким подчерком были выведены – его фамилия, имя, отчество, его прежний адрес – родительской квартиры, а вверху, на каждом конверте стояла большая цифра: 1, 2, 3…. Каждый конверт был пронумерован. Олег машинально посмотрел на последний, там стояла цифра 20. Значит, всего 20 писем!
У него, вдруг, защемило что-то в области сердца: сыновья, у него есть сыновья…. Нет, в это трудно поверить. Это – невозможно!
Голова раскалывалась. Он сел за стол, обхватил голову, крепко сжал её сцепленными в «замок» руками и тупо уставился на письма, рассыпанные по столу.
Из транса его вывел Серёга! Сосед, приятель и друг! Но… даже с ним Олегу не хотелось говорить о том, что его потрясло. Пока не хотелось!
Он повертел в руках конверт под номером «1», открыл его, в его руках оказался лист бумаги с почти уже забытым подчерком.
- «Здравствуй, Олег!
Ну, вот решила написать тебе своё 3-е письмо. От тебя я получила уже 14 писем, а тебе написала только два. Это письмо – третье, но я точно знаю, что не отправлю его тебе – я не смогу!
В моей жизни случилось событие, которого я никак не ждала, и мне хочется поделиться этим с тобою.
Вот уже больше недели моя жизнь превратилась в сущий ад. Нет-нет, со мной ничего страшного не произошло, но … мысли одолевают меня, и я не знаю, как мне жить дальше.
Я скучаю по тебе. Я так надеялась, что мы с тобою встретимся и, что у нас будет будущее. А теперь, я думаю, что этого быть просто не может, хотя…
Олежек, дорогой мой! Я так часто вспоминаю тебя и нашу прощальную ночь. А теперь эта ночь и вовсе не выходит из моей головы. Две недели назад я обнаружила, что я… беременна. Сначала я испугалась, потом – обрадовалась, потом тревога захлестнула всё мое сознание: о каком ребёнке может идти речь? Я – студентка, ты – студент. Я старше тебя на целых 2 года. Ты же совсем ещё юный, тебе только 18-ть. Какой из тебя папа? Какой из тебя муж?
Нет-нет, мой дорогой, я даже не стану сообщать тебе об этом, чтобы не тревожить тебя, твоих родителей, чтобы не обременять тебя ни собою, ни, тем более, ребёнком. Но что же мне делать? Домой возвращаться в таком положении я не могу. Мои родители меня не поймут – будет скандал. Оставаться здесь – невозможно. Быть этому ребёнку или не быть – это тоже пока ещё для меня неведомо. Я ещё ничего не решила.
Знаю только одно: через неделю-другую мне нужно уезжать в какой-нибудь город, где никто меня не знает, и, в зависимости от обстоятельств, решать вопрос – оставлять ребёнка или от него избавляться. Думаю, что я, скорее всего, поступлю так: возьму билет до ближайшего города, где есть больница. Если в этом городе я смогу как-то устроить свою жизнь: найти жильё, работу, то, возможно, ребёнок у меня будет. Если же не сложится, мне придётся от него избавляться.
Я с ужасом думаю об этом. Но что мне делать?
Я люблю тебя, но я понимаю, что вместе нам, навряд ли быть придётся. Я сама в этом виновата. Прости меня.
Твоя Ольга
6.08 1960г.»
Рука Олега с письмом буквально упала на колени, а глаза закрылись сами собою. «Оля! Милая, славная Оленька! Можно сказать, первая любовь и первая его женщина!»
Олег иногда вспоминал её и, при этом, всегда ощущал какое-то чувство вины перед своей Танюшей, как будто он ей изменял.
А оказывается, что не перед своей Татьяной, а перед нею, перед Ольгой, его вина настоящая. Получил удовольствие и…. исчез и не особенно-то пытался разыскать её.
Он представить тогда себе не мог, что в результате той незабываемой ночи могло появиться такое чудо, как ребёнок. У него даже мысли такой не возникало. И вот…
2-е письмо! Что же в нём?
«Здравствуй, Олежа!
Вот и заканчивается 1960-й год! Я поздравляю тебя с Наступающим, Новым 1961-м !!!
Я желаю тебе счастья и долгой жизни. Кто знает, может когда-нибудь нам с тобою и удастся встретиться, ну а пока я буду тебе писать о своей жизни. А она у меня так неожиданно и так круто изменилась, что я до сих пор не могу поверить в то, что это происходит со мною.
В августе я купила билет до Магнитогорска. Это самый ближний город от того места, где мы с тобою встретились. Я ехала – в никуда! Мне нужна была больница. Я была уверенна, что мне придётся сделать аборт. Другого выхода я не видела. Только этот шаг мог соединить нас с тобою. «Сделаю аборт, вернусь домой, будто со стройки, никому ничего не скажу, напишу тебе, мы встретимся. Я и тебе не скажу о том, что во мне был твой ребёнок. Я скрою это от тебя. Я люблю тебя и хочу быть с тобою» - так думала я, почти уверенная в том, что рассуждаю и делаю всё правильно.
Но, в то же время, было страшно. Говорят, что 1-й аборт чреват последствиями, потом может и не быть детей. А я их так люблю, я мечтаю о семье, о детях. Я обожаю своих маленьких племянников и не представляю своей семейной жизни без детей.
И, всё-таки, аборт – это мой единственный шанс на встречу с тобою. Это – единственная возможность начать всё сначала. Правда, начать всё сначала, но с неспокойной совестью, потому, что в этом начале будет присутствовать тайна и ложь.
С такими мыслями я вышла из вагона и пошла в неизвестность. Мне нужна была больница.
Я шла и продолжала думать, думать и думать: о тебе, о себе, о нашем ребёнке, которого скоро не должно было стать, я должна была его убить. Во мне всё протестовало против этого шага, но я не видела иного выхода.
И вот тут случилось то, что изменило всю мою жизнь, и пошла она по какой-то неведомой мне дорожке, с ложью, обманом и страхом за своё будущее и будущее своего ребёнка.
Да, Олеженька, я не сделала аборт. У нас с тобою будет ребёнок. Но, мой дорогой, ты никогда об этом не узнаешь. И не тебя он назовёт папой, а другого человека, который даже не подозревает, что это не его ребёнок.
Прости меня, Олежек, прости, мой дорогой, прости!
Это случилось так неожиданно даже для меня самой. Я сейчас с ужасом думаю, что же я творю в своей жизни? Люблю тебя, а живу с другим человеком, ношу твоего ребёнка, а в отцы ему выбрала чужого дядю.
Олег, я не ведала, что творила.
Я искала больницу и чуть не попала под машину, потому что шла и плакала, слёзы затуманили мне глаза, я уже по пути прощалась с нашим малышом и просила, молила у него прощения.
От машины меня оттащил какой-то мужчина, поднял меня, начал расспрашивать, кто я, откуда, где живу, куда иду, почему так расстроена. Он был так заботлив, так внимателен ко мне, он привёл меня к себе домой, напоил чаем, накормил, уложил, заставил меня уснуть. А мне было всё равно, лишь бы ещё на чуть-чуть, ещё на денёк отодвинуть моё расставание с моим малышом, которого я уже любила и с которым решила расстаться и не просто расстаться, а убить его.
От этого ужаса у меня волосы становились дыбом. И я была рада тому, что ещё денёк-другой мой малыш может побыть со мной.
Я не знаю, от чего меня бил озноб, поднялась температура. Мой случайный знакомый вызвал врача, ухаживал за мною. Он мало о чём меня спрашивал. Я соврала ему, рассказала про строй отряд и про то, что там заболела и решила уехать со стройки домой, а по пути решила посмотреть Магнитогорск, ведь навряд ли когда удастся попасть в эти края. Ну а в поезде мне опять стало плохо…..
В общем, врала и ненавидела себя за это. А потом, когда я стала поправляться, буквально через неделю, он предложил мне остаться у него и выйти за него замуж.
Я вдруг подумала, что это – выход, единственный выход сохранить нашего с тобою ребёнка. Мои родители это поймут – мне уже 20 лет, решила выйти замуж, у меня будет муж, будет ребёнок. А если разойдусь , что ж такое случается – они от меня не откажутся.
Прости меня, Олег, я согласилась. Мне было всё равно, как жить, главное, мне нужно было сохранить нашего ребёнка и не навлечь на нас с ним гнев моих родителей, которые никогда не простили бы мне, если бы я «принесла в подоле».
Сейчас у меня уже 6-й месяц беременности.
Мой муж на 10 лет старше меня. Он любит меня. Он так нежно и трогательно относится ко мне. Он ждёт, не дождётся появления малыша в доме. Конечно же он думает, что это его ребёнок. Я очень благодарна ему за его любовь и его внимание ко мне, но я со страхом думаю сейчас: почему я ему сразу не сказала о том, что беременна, почему я умолчала, почему так поступила? Это не честно по отношению к нему: он так добр, он так щедр, он так заботлив. Неужели мне так и жить теперь – с этой тайной, с этой тяжестью в душе, ведь я никому не могу об этом сказать. И только вот тебе, в этом письме я могу говорить всё, о чём думаю.
Через несколько дней наступит Новый Год, 1961-й. Этот год будет годом рождения нашего малыша. Если это будет мальчик, я назову его Олегом. К сожалению, отчество у него будет – Андреевич. Я бы отдала всё, чтобы ты мог называться его отцом, но я оказалась трусихой, я побоялась сообщить тебе о беременности. Мне показалось, что ни ты, ни твои родители ещё не готовы к появлению в вашей семье ребёнка.
Прости меня за то, что это я решила за тебя. Возможно, я не права. Но почему-то я побоялась тебе, 18-летнему юноше повесить на шею ребёнка. Наверное, я не права. Возможно, когда-нибудь я об этом пожалею, очень пожалею, но сегодня мне кажется, что я поступила правильно.
Прости меня, прости! Я продолжаю тебя любить!
Я очень хорошо отношусь к своему мужу, я очень благодарна ему за его любовь, но я очень боюсь когда-нибудь назвать его твоим именем, потому что я всё время продолжаю разговаривать с тобою и рассказывать тебе о каждом прожитом дне и о том, как во мне уже живёт твой ребёнок.
Этот 1960-й год – необыкновенный для меня год, он вместил в себя столько событий, он так круто изменил мою жизнь, что из памяти моей он не сотрётся никогда.
Прощай, мой дорогой, и ещё раз – прости меня.
Оля, декабрь 1960г.
Декабрь 1961 г.
Здравствуй, Олег! Ну, вот подходит к концу и очередной год, год 1961-й. Я почему-то решила, что в конце каждого года буду писать тебе письмо и отчитываться в нём о своей жизни, а теперь и не только о своей.
В этом 1961-м я стала мамой. Но я даже представить себе не могла, что стану не просто мамой, а стану ею дважды. У меня родились двойняшки, двое мальчиков. Слабенькие, хиленькие, маленькие, даже врачи были уверены, что они недоношенные – 7-ми месячные. И только я одна знала о том, что они нормальные, 9-ти месячные ребятишки. А маленькие и слабенькие, наверно, потому, что всю беременность их мама была не спокойна и вся извелась от той постыдной жизни , в которую сама себя и загнала: врунья и обманщица, недостойная того отношения к себе, какое видела со стороны своего мужа.
Они были такие маленькие, что до самого рождения врачи даже не предполагали, что ношу я двоих. Так что появление двойняшек было удивлением не только для меня, но и для врачей. Старший ( он родился на 20 минут раньше) весил 1900г, а младшенький -1750. Они и сейчас отличаются в весе.
Родились они 15 апреля, как ни странно, почти день в день через 9 месяцев после их зачатия. Ведь это случилось 19-го июля 1960 года, а 20-го ты уехал. Одного я назвала Олегом, как и мечтала, а второго – Захаром.
Судьба подарила мне 2-х сыновей, и, коль так случилось, я решила в них соединить и имя твоё и отчество.
Дорогой мой Олег, я не перестаю думать о тебе и в сыновьях ищу твои черты. Муж пытается найти в них сходство с собою, а я-то знаю, что похожи они на тебя.
Мальчишки немножко отличаются друг от друга, особенно характерами . Один – более спокойный, другой – чуть пошустрей. Им уже пошёл 9-й месяц. В три с половиной они начали переворачиваться, в 6-ть месяцев – сели, а в 7 с половиной начали ползать, сейчас уже стоят на ножках. Скоро, наверное, пойдут. Грудью я их кормила недолго – всего 2 месяца, потом молока стало не хватать, пришлось бегать на молочную кухню. Захарка – тот более спокойный, а Олежка – требовательный. Если голодный, то орёт, что есть мочи, поэтому приходится кормить его первым.
Трудно с ними и интересно. Если бы не муж, я не знаю, как бы с ними справлялась. Он их очень любит, нянчится с ними, как заботливая мама. А я смотрю на него и думаю о тебе: каким бы ты был отцом? Любил бы или нет этих малышей? Заботился бы о них так, как Андрей? Скорее всего – нет! У тебя бы просто времени на это не хватало, ведь ты сейчас только на 4-м курсе.
А я со следующего года опять буду учиться. В Краснодарском я взяла «академ», а сейчас перевожусь сюда – на вечерний. На дневном не получится. Вечером с детьми будет муж, ну а днём – я сама. Так что мы с тобою в один год закончим институт.
Олежка, как бы мне хотелось хотя бы одним глазком взглянуть на тебя, узнать, как ты живёшь. Скорее всего, ты уже и забыл меня. Наверное, у тебя появилась другая. Но мне об этом лучше не знать. Ведь, я продолжаю жить воспоминаниями о той единственной ночи, что была у нас с тобою, да и теперь моя жизнь вся связана с тобою. Я смотрю на мужа, а вижу тебя, я рассказываю мужу, как прошёл день, что нового появилось у мальчишек, а мне кажется, что всё это я говорю тебе. Я постоянно разговариваю с тобою. Интересно, когда это у меня пройдёт? Да и пройдёт ли? Если честно, то я стала уже уставать от этой двойной жизни. Меня, будто – две, одна – с мужем, другая – с тобою! Это очень трудно!
Ну, пока , мой дорогой!
Мальчишки проснулись, нужно идти к ним.
С наступающим тебя, с 1962-м!»
Олег сложил письмо и аккуратно заложил его в конверт под №2.
Господи, если бы такое счастье случилось у них с Танюшей. Они так долго мечтали иметь хотя бы одного ребёнка. Они хотели, они ждали, а в это время у него уже росли 2 сына.
А может быть, Ольга права: смог бы он стать в свои 19-ть хорошим отцом? Как бы он принял это известие? Как бы отнёсся к нему? А родители? Что они скажут, когда узнают, что у них есть внуки? Да….!!!
Декабрь 1962г.
Здравствуй, Олег!
Вот и ещё один год пролетел. Мы на пороге 63-го. Мальчишки растут. Вовсю носятся по квартире, ломают и грызут игрушки, иногда дерутся, пытаясь отобрать друг у друга какую-нибудь игрушку. Приходится не только одежду, но и игрушки приобретать в 2-х экземплярах.
Первое слово «мама» они сказали в 11-ть месяцев. Первый раз я это услышала от Олежки, а Захар произнёс это слово через неделю, зато слово «папа» первым сказал Захар. Когда я это услышала, сразу вспомнила тебя. И сразу возник вопрос: «Как бы ты отреагировал, услышав это слово?»
Олег, я всё ещё не могу забыть тебя. Если честно, то я уже этого хочу, очень хочу. Я устала всё время думать о тебе и, будто, на что-то надеяться. Это – ужасно!
Мой муж – замечательный муж, и замечательный отец моих детей. Это – великодушный и внимательный человек. Есть такое выражение – «как у Христа за пазухой». Так вот это про нас. Я за ним, действительно, как «у Христа…», но почему-то из головы, из души и сердца никак не уходит образ молоденького и очень красивого студента, в которого я имела несчастие влюбиться.
Да, Олег, теперь я это понимаю. Наверное, это моё несчастие. Неужели существует такое чувство, от которого никак не избавиться? Неужели это и есть то самое, что называется словом «любовь»?
Олег, а мальчишки всё больше становятся похожи на тебя, особенно Захар. Ты знаешь, он даже голову поворачивает так, как ты. А у тебя это получается как-то по-особенному. Ты сначала опускаешь чуть голову, а уже потом поворачиваешь её. Вот и Захарка так делает, а Олежка смеётся, как ты…
Олег! Наверное, я всё ещё люблю тебя.
Мне иногда кажется, что если бы мы, вдруг встретились сейчас с тобою, и ты бы позвал нас к себе, я бы бросила всё, подхватила бы детей и умчалась бы к тебе – от очень хорошего и надёжного мужа, человека, который безумно любит и меня и наших детей.
А я бы умчалась к тебе, хотя я так мало тебя знаю. Какой ты? Что ты за человек? Ведь я, практически, тебя не знаю, ничего не знаю, а вот, ведь, как – люблю и никак не могу забыть.
Не знаю, буду ли писать тебе дальше. Возможно, придёт время, и я эти письма просто уничтожу. Но пока… пока я их пишу и очень хочу, чтобы когда-нибудь ты их прочитал. Но это я хочу сегодня. Что будет завтра, я не знаю. Мой муж становится мне всё ближе и роднее. Я не представляю без него своей жизни и всё-таки… пишу тебе, помню тебя, помню твои руки, твои губы, твои нежные поцелуи, твои слова.
Олежка, мне очень тяжело жить этой двойной жизнью.
Я не знаю, что мне сделать, чтобы ты ушёл из моей памяти. Ты, будто чем-то привязал меня к себе.
С наступающим тебя, 1963-м! Будь счастлив и здоров!
Ольга»
Декабрь 1963 г.
Олежка, здравствуй!
. Мальчишки пошли в садик. Стали жутко самостоятельными. Помогают друг другу, заботятся друг о друге, заступаются друг за друга. Уже хорошо говорят. Любят строить дома из кубиков, рисовать, а ещё любят делать зарядку.
………………………………………………………………………………………… Я закончила институт, вышла на работу, правда, пока пошла работать медсестрой в детскую поликлинику. Как только будет место врача, меня переведут. Я стала врачом-педиатром.
……………………………………………………………………………………….
С новым тебя, с 1964-м!
Декабрь 1964 г.
Здравствуй, Олег!
С наступающим тебя, с 1965-м! Вот продолжаю тебе писать. У нас всё В этом году мальчишки огорчили меня своими болезнями, за год умудрились дважды серьёзно переболеть – ветрянкой и корью. Трудно было, но сейчас уже всё в порядке.
Учимся писать, считать, учим буквы. Скоро начнём читать. …………………………………………………………………………………………… Мне так хочется рассказать им о тебе, но я не имею на это права. У них есть отец, а ты для них чужой дядя. Мне больно это осознавать…………………………………………………………………………..
Прости меня. Я всё ещё тебя помню и, наверное, люблю.
О.»
Декабрь 1965 г.
Вот уже и 65-й подошёл к концу. Отчитываюсь перед тобою: в этом году мальчики научились читать, считать, любят стихи и хорошо их запоминают, гоняют футбол, как заправские футболисты, а ещё мы записались в 2 кружка: танцевальный и лёгкой атлетики.
Что из этого получится – не знаю. Но времени на них уходит – уйма. Они очень интересные и умненькие
Декабрь 1966г.
Олег, дорогой мой Олег!.
этом году мы чуть не потеряли Захарку. Представляешь, он чуть не утонул. Первый раз мы собрались на море, вернее собрались к моим родителям, в станицу, в Краснодарский край, а оттуда решили съездить дней на 5 – показать детям море. И вот Захар чуть не утонул. Это было страшно! Но – Слава Богу – всё
Вот думаю, отдавать их в этом году в школу – им по 6 с половиной или лучше на следующий год? Они уже и читают и считают и пишут………….Они очень забавные. …………………………………………………………………………………………….
С наступающим тебя, 1967-м!
Декабрь 1967 г.
Здравствуй, мой дорогой!
…………………………………………………………………………………………………….. Мы – уже первоклассники. Решили всё-таки отдать их в школу уже в этом году: уж очень они грамотные. А ещё мы решили изучать английский язык……………………………………………………………………………………. Интересно за ними наблюдать. Они так здорово общаются друг с другом……………………………………………………………………………… Болели гриппом – очень сильно, пришлось с ними немало повозиться – были осложнения.
Олежка, есть ли у тебя дети? Так бы хотелось посмотреть, какой ты
На пороге 1968-й . С Новым Годом
Ольга.»
Декабрь 1968 г.
Здравствуй, Олег!
Думала, в этом году не буду уже тебе писать. И вот, подошёл декабрь , и я снова тебе пишу………………………………………………………………………………………………………… У нас – новость! Олег влюбился! В девочку, с которой танцует. А она к нему равнодушна. Он ужасно переживает, а Захар переживает за него. До чего же смешно за всем этим наблюдать………..
Ребята у нас – молодцы! Везде успевают: и в танцах и в спорте, правда, Захар стал поговаривать, что ему хочется записаться ещё и в радиотехнический кружок. У меня сердце так и ёкнуло: неужели твои гены?
Я помню, с какой любовью ты говорил о своей будущей профессии и о радиоэлектронике, почти, как о любимой девушке………………………………………………………………………………
Олег, ну отпусти ты меня! Ну почему я не могу тебя забыть? Так можно и с ума сойти. У меня такое ощущение, что я живу одновременно с 2-мя мужчинами: с реальным, вместе со мною проживающим мою жизнь, вместе со мною стареющим и… с другим – остающимся всегда молодым, энергичным и очень красивым юношей, не уходящим из моей жизни, из моей памяти…………………………………………………………………………
Декабрь 1969 г.
Декабрь 1970 г.
Декабрь 1971 г.
-«- 72, 73, 74, 75
Каждый декабрь – новое письмо и новые подробности о жизни близнецов : растут, меняется голос,… болели,… взрослеют,…. Пробиваются усики,…. Хорошо учатся,.... Ухаживают за девушками,.... Всё больше и больше становятся похожи на него, на Олега.
Декабрь 1976 г.
…………………………………………………………………………………………..У нас пошёл последний год учёбы. У ребят вдруг начали проявляться разные интересы. Олег собирается в Университет, на ин.яз., а Захар……Захара потянуло на радиоэлектронику. Что будет – не знаю!
....... Я стала прибаливать, что-то сердце барахлит и с поджелудкой – проблемы. Мне бы ещё чуть-чуть времени – выучить бы ребят, дать бы им в руки профессии, успеть бы…. Хотя я знаю, что если что со мною, Андрей, мой муж, сделает для них всё……......................................................
И всё-таки мне до сих пор хочется, чтобы дети знали своего биологического отца!
Прости, Олег! Возможно, это письмо будет последним. И, скорее всего, письма эти я уничтожу. Сколько можно маяться дурью? У тебя – своя жизнь, у меня – своя. Хорошая, нормальная жизнь. И всё-таки….. я не могу тебя забыть…………………………………………………………………..
Декабрь 1977 г.
……………………………………………………………………………………………Дети закончили школу. Олег – с серебряной медалью, Захар – с золотой. Я горжусь нашими детьми.
И ещё одна новость: Олег – в университете, Захар – в радиотехническом. С этого года их пути разошлись. Как они будут друг без друга – не представляю, по-моему, они – тоже.
Когда сходятся (после занятий), нужно видеть и слышать, как и сколько они общаются, как они обо всём говорят…………………………………………… ………………………..
Олег, у нас замечательные
Декабрь 1978 г.
……………………………………………………………………………………………. Мальчики учатся, получают повышенную стипендию. Студенчество им на пользу……………………………………………………………………
Декабрь 1979г.
…………………………………………………………………………………………..
Декабрь 1980 г.
Письмо № 20
Олег! Здравствуй! У нас всё хорошо…..
У Олега появилась девушка…..
Через 3 месяца нашим мальчикам будет по 20-ть!....
Если бы ты видел….! Как же они хороши!..... Как красивы оба!... А Захар – это твоё лицо, Олежа!.....
Учатся хорошо, у них всё хорошо!
А я – почти инвалид. Живу на лекарствах. Очень жаль, если мне не удастся и дальше следить за их жизнями…
Наверное, это последний год, когда пишу тебе. Хватит! Хватить мучить себя!
Ведь я теперь и уже давно люблю своего мужа, но… я люблю и тебя!
Олег! Мой славный, мой юный, мой трепетный, мой первый мужчина! Прощай, Олеженька, прощай!
Возможно, когда-нибудь ты и узнаешь о том, что у тебя есть сыновья, два прекрасных парня: Олег и Захар.
Не знаю. – почему, не знаю – зачем, но почему-то мне этого очень хочется, хотя я прекрасно осознаю, понимаю, что, если это случится, то для всех это может обернуться жизненной катастрофой: и для моего мужа и для детей, да и для тебя – тоже.
Я очень люблю своего мужа, замечательного отца моих детей, но я ничего не могу с собою поделать: я - хочу! Понимаешь, я хочу, чтобы они узнали тебя – своего родного, биологического отца!
Наверное, я не должна этого делать! Я должна уничтожить эти письма, для того, чтобы они никогда и никого не потревожили. Я это понимаю! Но… справиться со своим желанием не могу: хочу, хочу, хочу, чтобы они узнали о тебе. Что победит в этой моей борьбе – здравый рассудок или мои эгоистические желания – не знаю.
Но…, если всё-таки эти письма когда-нибудь попадут к тебе, прошу: не суди меня строго и… прости, прости, прости за всё…. Ольга.»
Прочитав последнее письмо, Олег снова взялся за голову: «Господи! И что же теперь ему со всем этим делать?
У него есть сыновья! Но это – не его сыновья, не он их вырастил, не он их выкормил, не он их выучил… И, вообще, - это уже взрослые,
самостоятельные люди. Даже, если он и объявится в их жизни – кто он для них? У них есть отец, вырастивший их, заботливый и заботящийся о них. Он, и только он– их отец! И это справедливо!
Но, ведь, не он виноват в том, что не он их растил. Он не знал, не знал, не знал об их существовании…!
Ах, Ольга, Ольга, зачем ты так сделала? И зачем ты разбередила мне душу своими письмами? Лучше бы я ничего не знал! А теперь никому, ни мне, ни твоему мужу, ни детям не будет покоя в этой жизни. Ах, Оля, Оля, что же ты натворила? И тогда, когда всё решила сама, без меня, и теперь, когда всё в жизни состоялось, а теперь это, состоявшееся, рухнуло.
Как жить теперь с этим? У кого спросить совета? У Серёжки? Навряд ли поймёт и даст дельный совет. У родителей? Им – под 70-т. Стоит ли нагружать их этой проблемой? Разволнуются, а здоровье у них и так не «ах». Сделать вид, что всего этого и не было? Никак не отреагировать? Но как жить дальше, зная обо всём этом?
Что же делать? Что же делать?
Оля, Оля, где же ты была раньше? Что-то заныло в области сердца. Трудно! Трудно принять какое-то решение. А может не стоит торопиться? Может, стоит подождать, может как-то уляжется всё само по себе?
Да, нет, не уляжется! Не уляжется!
Олег со злостью ударил кулаком по столу. Да так, что чуть не взвыл от боли.
Ну, что делать, что делать? Димке позвонить? Может, поймёт, подскажет что? Да что он подскажет? Хоть и друзья они со студенческой скамьи, но он не поймёт, не сумеет разобраться в этой ситуации.
С Серёгой поговорить? Быть может.
А может всё-таки всё рассказать родителям? Они у него – мудрые люди. Пусть прочтут письма! Нужно им всё рассказать. Да они, наверно, помнят эту его безответную любовь, как он страдал, как письма писал, как получал возвращенные свои письма со штампом «адресат выбыл». Ведь, он им рассказывал о ней, об Ольге, он только одного им не рассказал, как-то стыдно было говорить о том, что у них с Ольгой была не простая ночь прощания….
Да, пожалуй! Ну и с кого начать? С Серёги! Он – умный, он – поймёт. А потом – родители! Вместе, может, что-нибудь и придумаем.
От принятого решения стало чуть-чуть легче.
Позвонил соседу: « Петрович, зайти можешь?»
- Ну, Слава Богу, объявился, а то мы тут уже не знали, что и думать! Сейчас буду.
И через минуту, прихватив с собою кусок пирога, приготовленного женой, он уже был у Олега.
- Ну, живой? Чего случилось-то?
- Слушай, Серёж, у меня тут такая проблема…! Понимаешь, сегодня с утра ко мне заявился один мужик….
- Такой здоровый – прервал его Сергей – лет 50-55-ти?
- А ты откуда знаешь?
- Да за хлебом бегал, только к подъезду подошёл, а меня чуть с ног не сбил мужичок какой-то, весь взъерошенный, раздёрганный… Так это ты его, что ли спустил с 7-го этажа?
- Да, никого я не спускал. Он уже такой ко мне и явился. Да с таким разговором, что я теперь вот голову ломаю и не знаю, что мне делать. Помоги, Серёга, а? Помоги разобраться….
- Ну, давай, смогу – помогу.
- В общем, слушай, разговор длинный, выдержишь?
- А куда деваться. Давай-валяй!
- Ну, в общем так, дело давнее, а вот так случилось, что сегодня оно вернулось ко мне.
Сбиваясь и путаясь в деталях, Олег рассказывал другу историю, как 23-х летней давности, так и сегодняшнего дня. А когда рассказ дошёл до того момента, что у Олега, оказывается, есть 2 сына, Сергей присвистнул и не удержался от возгласа «вот это да-а-а!»
- Да, Серёж, свисти- не свисти, а факт остаётся фактом. Вот эти письма. Я хочу, чтоб ты их прочитал. Может, подскажешь, что мне со всем этим делать?
- Да тут чтива на полдня. Слушай, а давай я их возьму, мы вместе с Катериной их прочтём. Она- женщина, может быстрее нас разберётся во всем этом. Я ей расскажу всю твою историю…
- Ты думаешь? Ну, ладно, давай! Читайте. Буду ждать вашего вердикта. Потом хочу с родителями посоветоваться. Как думаешь, стоит?
- Н-да, над этим тоже нужно подумать, чтоб их удар не хватил от такой новости.
- Вот-вот, и я о том же. Ладно, давай, до завтра. Буду отдыхать. Голова кругом идёт. Чё-ёрт! Я даже в магазин не сходил, родителям хоть позвонить нужно, я, ведь, к ним так и не поехал. Ладно, Петрович, до завтра!
Олег Захарович проводил соседа и позвонил родителям: «Мам, прости, не смог прийти, чуть простыл, не хочу вам инфекцию нести. Угу! Буду! Буду лечиться. Как у вас? Я загляну через пару дней. Что-нибудь нужно? Ладно…! Отцу привет!
Вечером следующего дня к Олегу пришли Сергей с Катюхой. Обычно шумные и вечно подшучивающие друг над другом, на этот раз они вошли какие-то тихие и, будто, в чём-то виноватые.
- Олег, ну мы тут прочитали… в общем, знаешь , ситуация - « мама не горюй», мы даже не знаем, что тебе и посоветовать…. Может, оставить всё, как есть? Не звонить, не претендовать на отцовство? Пусть ребята знают только того отца, кто их воспитал. Судя по письмам, это нормальный мужик, хороший отец. Трудно что-то тут тебе подсказать. Наверное, это решать только тебе самому. Как говорится, что сердце подскажет.
Единственное, что мы думаем, так это то, что не нужно тебе торопиться с каким-то решением. Пусть пройдёт время. Оно тебе подскажет, как быть.
- Спасибо, ребята! Это – тоже совет, причём дельный. Я и сам об этом думал. Но, я решил, всё-таки, ещё и с родителями этот вопрос обсудить. Ну, а в общем-то, конечно решать мне. Спасибо.
Среди недели Олег, буквально, на минуту заглянул к родителям, принёс продукты, а, главное, чтобы подготовить их к тому, что в субботу он придёт на целый день, что у него есть разговор к ним и что ему нужен их совет.
Заинтриговав стариков, он постарался скорее сбежать, дабы избежать лишних вопросов.
- Всё, мам, всё, тороплюсь. В субботу… . Не волнуйтесь, ничего страшного…
Чувствовалось, что родители, заинтригованные его «подготовкой» , очень ждали субботы. Чуть ли не с порога:
- Ну что у тебя? Говори! Не мучай нас! Жениться надумал? Кто она? Мы её знаем?...
- Мам, ну какая женитьба? У вас одно на уме. Сейчас! Садитесь, всё расскажу по порядку
Ну, в общем ,так: помните, когда я после 1-го курса уезжал на стройку? Про девушку Олю я вам рассказывал, ну, что влюбился в неё, письма писал, а она не отвечала. Помните? Ну, письма ещё возвращались со словами «адресат выбыл» Помните?
- Да-да-да, кажется, помним. Ну и что?
- Ну, вот, оказывается, эта Оля тоже мне писала, только не отправляла она эти свои письма, а почему-то собирала и все эти годы хранила их, а неделю назад они попали ко мне в руки.
Она писала мне по одному письму в год, так что писем собралось всего 20 штук. Мне их привезли. Оля умерла, а перед смертью попросила своего мужа мне эти письма передать. Он – человек, видимо, порядочный. Он ей пообещал это сделать, и это слово сдержал.
Только я, вот, не знаю, что мне делать с тем, что я узнал и от него и из этих писем. Вот решил с вами посоветоваться. Так получается, что эти письма и к вам имеют отношение.
Родители переглянулись, недоумённо пожали плечами и снова уставились на Олега.
- Так, Олег, а ну давай-ка поподробнее. Что-то нам ничего не понятно.
- Поподробнее узнаете всё из этих писем. Вы их пока почитайте, а я, пап, пойду в твою комнату, займусь кой-какими переводами.
Он достал стопку писем, объяснил родителям, что читать их нужно по порядку, с первого по двадцатое – тогда всё будет понятно, а, главное, попросил родителей, за сердце не хвататься, а спокойно всё прочитать и принять, ну и подумать, какой дать совет своему сыну….
Допив чай и оставив ничего не понявших родителей один-на-один со стопкой писем, Олег постарался поскорее скрыться в другой комнате.
Елена Петровна повертела в руках письмо с № 1 и схватилась за сердце: «Послушай, отец, по-моему нам сначала валерьяночки нужно принять, чует моё сердце, что не совсем это добрые письма, что не совсем радостные в нём вести. Ты обратил внимание на Олега? Он, будто, сам не свой, только перед нами хорохорится, а у самого, похоже, кошки скребут. Видел, как он глаза от нас прятал…?»
- Да ну тебя, мать, вечно ты всё в степень возводишь… Хотя…, если бы всё это, - кивнув на письма произнёс Захар Игнатьевич, - было бы так просто разрешимо, он бы с ними к нам не пришёл…
- Вот-вот, и я о том же!
- Ну, ладно, давай читай первое, или , давай я вслух буду читать….
- Нет, Захар, давай я прочту, потом тебе отдам, а сама 2-е начну читать, потом обменяемся мнениями.
И Елена Петровна достала из конверта исписанный ровным подчерком лист.
Захар Игнатьевич сидел в пол оборота у стола и наблюдал за женой. Вот у неё зарделись щёки, значит что-то её в этом письме взволновало, вот провела рукой по лицу и прикрыла ладонью рот, будто пытаясь удержать какой-то возглас, потом подняла глаза на Захара, и в них он увидел и недоумение, и страх, и боль.
- Так, мать, я пошёл за валерьянкой или корвалольчика тебе накапать?
Когда он вернулся в комнату, жена молча протянула ему письмо, а сама быстро опрокинула принесённое мужем лекарство.
Захар Игнатьевич, уже тоже разволновавшийся, но старающийся не подавать виду, начал читать 1-е письмо, изредка поглядывая на жену. Та сидела на диване, откинувшись на спину, глаза её были широко открыты и смотрели в одну точку.
Дочитав 1-е письмо и, взглянув ещё раз на жену, сидящую без движения, Захар Игнатьевич взялся за 2-е письмо.
Спустя несколько минут, у него заходили желваки, появился румянец на щеках. С уже прочитанным до конца письмом, он сел рядом с женой, обнял за плечи: «Ну что, бабуся! Поздравляю тебя: у нас есть внуки, да, не один, а двое внуков, двое мальчишек-близняшек. Их зовут Олег и Захар!
Жена встрепенулась: «Двое? И мы об этом ничего не знали? А Олег? Он знал?»
- Нет, и он не знал. Давай, матушка, успокоимся и прочитаем все письма. Я думаю, что из них мы многое узнаем. Вот тебе 2-е письмо – читай, а я возьмусь за третье.
Так, конвейером прочитывая письмо за письмом, они молча поглядывали друг на друга и также молча, торопясь, читали письма дальше.
Олег, учуявший запах валерьянки, разнёсшийся по квартире, украдкой заглянул в комнату родителей: сидят, читают, оба – раскрасневшиеся, такими он их давно не видел. Только бы удар их не хватил, только бы давление не скакнуло….
Покачав головой, также тихо удалился. Перевод уже не шёл в голову. Он закрыл глаза и стал медленно, вместе с родителями «прочитывать» письмо за письмом, которые он перечитал уже множество раз и многое уже знал наизусть.
Часа через два к нему зашёл отец, молча сел с ним рядом, обнял за плечи: «Пойдём, сынок, мать ждёт…»
Они вошли в комнату и сели рядом с Еленой Петровной. Отец положил свои руки на плечи жены и сына, притянул их к себе и, вдруг, как-то резко разжал, будто, оттолкнул их, поднялся со словами: «Так за это же нужно выпить – за внуков, за наших внуков!
Мать! Мы не одни на этом свете, у нас есть внуки, понимаешь, вну-ки, и не один, а двое, да ещё с какими именами! С нашими именами – Олег и Захар! ЭТО же – сила! А ну, мать, мечи всё, что есть на стол!»
А сам открыл сервант, достал бутылку и 3 рюмки.
Елена Петровна засуетилась. Гнетущая тишина как-то разрядилась сама собою.
Сделав глоток из рюмки, Елена Петровна, вдруг расплакалась, появились слёзы и на глазах Захара Игнатьевича. Глядя на них, Олег почувствовал, что и он сейчас расплачется, как мальчишка.
Так и сидели они, трое взрослых людей, плачущих, не стыдясь своих слёз, соединивших в себе и радость, и боль, и печаль, и непонимание: как же теперь жить и что с этим делать?
Всеобщий поток слёз, наконец, остановил Серебряков-старший:
- Всё! Хватит разводить сырость, - сказал он свою излюбленную фразу, когда видел у кого-то на глазах слёзы, - Олег, что ты думаешь по поводу всего этого?
- Не знаю, пап. Если верить Ольге, то это, действительно мои сыновья, а если ….., то, может быть и не мои…
- Ну а как насчёт того, что они, якобы, на тебя похожи?...
Олег пожал плечами.
- Мать, ну а ты , что думаешь? Как нам быть-то? Признавать внуков, знакомиться с ними? Что делать-то будем?
- Не знаю , Захар, если бы у Олега были дети, я бы на всё это сказала «нет». Пусть всё остаётся, как есть…
-Мам, да я же тебе сказал, что если бы у меня были дети, то я ничего и не узнал бы о существовании двойняшек. Ольга-то условие поставила: узнать, есть ли у меня семья, жена, дети и что я за человек, не пьянь ли какая, И только при этих 3-х условиях, вернее, их отсутствия, она просила передать эти письма мне. Она вроде как заботилась обо мне: если женат – не стоит беспокоить мою семью, если есть дети – тем более, если я – человек неблагополучный – то детям не стоит знать о таком родителе. А так… если я порядочен и одинок, то, вроде, чтобы я одиночества не чувствовал. Если честно, не знаю, что и думать, а что делать – тем более.
- Олеженька, ну ты скажи нам, ты собираешься жениться, ты собираешься всё-таки иметь детей? Ведь, от этого и «плясать» нужно. Если у тебя есть какая задумка, то может и не стоит бередить душу мальчикам, а если…
- Мам, ну ты же знаешь, пока я никак не собираюсь менять свою жизнь.
- Пока… А сколько будет длиться это твоё «пока»? Тебе 42 года!
- Мама, не начинай…!
- Ну, тогда вот что: у нас есть внуки, и мы вправе с ними познакомиться. Мы вправе дать им то, что не могли все эти годы. Звони! Зови к нам в гости…
- Да ты что? Ну прямо вот так сразу?...
- Мальчик мой, а ты не забыл, по сколько нам лет? Нам – по 65-ть Люди чужих детей своими называют, а почему мы от своих должны отказываться? Звони!
- Лена, не гони лошадей! Дай ты ему время осознать хотя бы всё это. Да и нам не помешало бы.
- Что не помешало бы, что? Ой, ребята, что же нам делать?
- Для начала – всё «переварить», а потом уже думать и, тем более – что-то решать.
Елена Петровна собрала на стол. Немного успокоившись, они подняли рюмки и выпили за новость, которую пока ещё не знали, как и назвать: хорошей или плохой.
Елена Петровна опять расплакалась и вышла из-за стола.
Олег засобирался домой. Дома его ждал кот.
Прошло более 2-х недель. Жизнь в семье Серебряковых вроде бы шла своим чередом и, в то же время, чувствовалось, что что-то «висело» над ними.
От каждого прихода Олега родители ждали какого-либо решения. А он – молчал.
На работе у него всё валилось из рук. Он – профессор, преподаватель, стоял перед своими студентами, читал лекции, а в голове была только одна мысль: а, ведь, вот также где-то сидят его дети, его сыновья. Он вглядывался в лица каждого парня и думал о том, что его мальчишки вот такие же, такого же возраста, как они, а он о них ничего не знает.
Да, наверное, нужно решаться… а там – пусть что будет, то и будет.
Олег покопался в своей записной книжке, нашёл нужную запись и заказал разговор с Магнитогорском. Сердце почему-то сильно забилось. На том конце долго не поднимали трубку. Олег хотел уже дать «отбой», как в трубке что-то щёлкнуло и прозвучал какой-то хриплый мужской голос: «Алло, вас слушают.»
- Здравствуйте! Мне нужен Андрей Иванович.
- Ну, я, Андрей Иванович!
- Андрей, это Вас Олег беспокоит – из Ростова.
- Какой Олег?, - в трубке замолчали, а после некоторой паузы послышался голос явно нетрезвого человека, - а-а-а.. Олег, добро пожаловать, ну чего тебе надо? Чего сказать хочешь?
Олег растерялся. Он никак не ожидал, что ему придётся разговаривать с пьяным человеком. А из трубки продолжали сыпаться вопросы :» Ну и что надумал? Хочешь сынов у меня забрать? Фигушки! Не получишь! Это – мои сыновья! Ясно тебе? Иди к чёртовой матери! Ничего я им не скажу! Всё! Это моё последнее слово! Пошёл вон!»
Олег растерянно положил трубку. Что это? Такое впечатление, что он разговаривал совсем с другим человеком, совсем не с тем, который приезжал к нему.
- Ну? И что дальше? Может и вправду пойти туда, куда его «послали!»? Забыть всю эту историю – вроде и не было этого ничего…?
Ночь прошла в размышлениях. Днём болела голова. Домой идти не хотелось. Если бы не кот… Подкладывая еду в миску кота, Олег пытался с ним говорить: «Ну что, Яша? Что же мне делать?»
Вдруг раздался звонок. Олег взял трубку.
-Здравствуйте, Олег! Это – Андрей. Вы извините меня за вчерашнее. Я немного был не в себе. Да, собственно, я уже давно не в себе. Ну да это не важно. Что Вы мне хотели сказать?
- Здравствуйте, Андрей, да, в общем-то, я хотел поговорить о мальчиках…
- А что о них говорить? Учатся! С девчонками уже гуляют и в ус себе не дуют, хотя, правда, последнее время всё больше меня уму-разуму учат. Запил я после всего того, что узнал, вот иногда выпиваю, а они ругаются.
-Андрей Иванович!...
-А? Ну что ты хочешь? Хочешь с ними увидеться?
- Андрей Иванович, для начала я бы хотел увидеть их фотографии…
- Что, хочешь убедиться, твои они или нет? Твои-твои. Я как тебя увидел, сразу понял – твои: одно лицо с тобою. Я до этого ещё сомневался, а когда увидел…
- Андрей Иванович…
-Ну что ты заладил – Андрей Иванович, Андрей Иванович, говори – чего хочешь?.
- Я бы хотел с ними увидеться. Но, я прекрасно понимаю Вас и Вашу тревогу. В общем, я хочу предложить Вам вот что: я хочу, чтобы Вы решили сами, я не буду настаивать. Если Вы решите всё оставить так, как есть, то пусть будет всё, так, как было. Вы и только Вы – их отец. Я не буду претендовать на эту роль и больше никогда Вас не побеспокою. Если же найдёте нужным, чтобы они узнали обо мне, то… в общем, мой телефон Вы знаете, звоните, я приму любое Ваше решение.
В трубке молчали.
- Алло! Вы меня слышите, Андрей?
- Слышу, слышу! Ладно, я подумаю.
В трубке пошли гудки.
Полетели дни, вроде бы и обычные, а в то же время, какие-то тревожные, полные ожиданий.
Олег, всегда неторопливый, уравновешенный, теперь кидался к телефону при первом же звонке.
Прошло недели две. Наконец, раздался долгожданный звонок.
- Значит так, Олег! Ольга оставила мне ещё одно письмо. Но… оно не тебе. Она просила меня вот ещё о чём: если ты, вдруг, захочешь встретиться с сыновьями, то я сначала должен отдать им письмо, написанное ею для них. .И уже они будут решать: встречаться им с тобою или нет. Так что – жди! Я принял решение – идти до конца – до конца выполнить просьбу жены. Ты изъявил желание познакомиться с мальчиками, значит, я должен отдать им это письмо. А уж что решат они и когда решат – об этом я тебе позвоню.
Олег, обдумывая сказанное, засобирался к родителям. Они, бедные, уже извелись. Нужно как-то их успокоить.
Полетели дни ожиданий. Среди множества звонков не было только одного, именно того, которого очень ждал Олег.
Время пошло уже не на дни, а на недели – одна, другая, третья…. Нервы, и его и родителей, уже давали сбой.
Родители настаивали: «Прозвони сам». А Олег качал головой : «Нет! Было ясно сказано – решение будут принимать мальчики. Буду ждать!»
Прошло больше месяца. Олег успокоился и уже почти решил, что вся эта история канула в вечность, когда, вдруг, раздался звонок, Олег поднял трубку и услышал голос Андрея.
- Ну, в общем так! Все Ольгины просьбы я выполнил. Мальчики прочитали её письмо, но отреагировали на него по-разному. В общем, Олег категорически отказался от знакомства и, тем более, встречи с Вами, а Захар… Захар после долгих раздумий и размышлений, решил, что, возможно, летом он с Вами и встретится. Как надумает, я позвоню.
- Спасибо, Андрей! Я буду ждать! Да и ещё: что касается всех материальных затрат – это я возьму на себя: билеты, дорога, в общем – всё. Вы только, как соберётся, позвоните.
-Да уж, конечно, позвоню. В общем вот так!
- Спасибо! Огромное спасибо!
На душе почему-то посветлело, как будто пришла какая-то радость. Олег, привыкший анализировать и свои поступки, и свои эмоции, даже удивился: неужели для него стало это так важно – встретиться с сыновьями?
Легче стало и родителям, как будто всё встало на свои места
- Ну что ж, ждать, так ждать, - отрезюмировал отец Олега на принесённую им новость.
А Елена Петровна начала строить планы, как и что нужно сделать до приезда внука. До лета ещё целых 3 месяца. Ну и хорошо! Можно и физически подготовиться к этому событию и морально.
*********
В Ростове лето жаркое и пыльное, а июль, и вовсе, изнуряющий до изнеможения.
Звонок из Магнитогорска раздался как-то неожиданно.
- Ну что, Олег, не передумал встречаться с сыном?
- Нет, конечно!
- Ну, тогда встречай! Захар будет в Ростове 7-го, поезд 318-й, вагон 9-й.
- Спасибо! А как я его узнаю?
-Посмотри на свою фотографию, где тебе было лет 20, вот и узнаешь…
- А вдруг? Тогда как?
- Ну, если что, он объявит по справке, а там уж разберётесь…
- Ладно! Спасибо! Жду!
Захар Игнатьевич, Елена Петровна и Олег стояли на пыльной платформе, вглядываясь в приближающийся поезд.
Елена Петровна прижимала к груди букет цветов, она настояла на том, чтобы цветы были обязательно.
Чувствовалось, что их волнение на пределе.
Поезд остановился так удачно, что 9-й вагон оказался прямо напротив семьи Серебряковых. Их глаза впивались в каждого выходящего из вагона.
Из вагона вышел юноша, остановился и стал вертеть головой по сторонам. Елена Петровна прошептала: «Олежа! Да, ведь, это – ты!» Слёзы потекли по её щекам. Захар Игнатьевич крепче сжал локоть жены.
Олег сделал несколько шагов в сторону юноши и позвал : «Захар!»
Юноша повернулся к нему и застыл в немом ожидании. В горле у Олега запершило.
- Вы – Захар?
- Да, это я!
- Здравствуйте, а я – Олег, Олег Захарович, значит мы Вас встречаем. Вот познакомьтесь: это – мои родители, показывая на подошедших Елену Петровну и Захара Игнатьевича: Елена Петровна, Захар Игнатьевич!
- Очень приятно, здравствуйте! – тоже не менее взволнованным голосом произнёс юноша.
-Ну, пойдёмте?
-Да, конечно!
Елена Петровна, как зачарованная, смотрела на внука: »Захар – это Вам» и протянула цветы юноше.
- Спасибо! Но зачем? Я же не девушка!
-Так нужно – почти шёпотом проговорила Елена Петровна.
По дороге к машине, Олег как-то суетливо говорил: «Сейчас мы поедем вот к Елене Петровне. Там нас ждёт шикарный стол, позавтракаем, а потом поедем ко мне – в мою холостяцкую квартиру. Не возражаешь? Я думаю, можно на «ты»?
-Да, конечно.
- Ну, как дорога? Жарко, наверное, было.
По дороге, стараясь как-то избегать пауз, Олег Захарович рассказывал сыну о Ростове, о тех местах, по которым проезжали.
Елена Петровна и Захар Игнатьевич сидели на заднем сиденье, притихшие и молчаливые.
Дома Елена Петровна засуетилась. А молодой человек, наблюдая за волнением стариков, пытался как-то включиться в эту суету: «Давайте, может, что нужно помочь?»
- Нет-нет, Захарушка, можно я буду так Вас называть?
- Ну, конечно! И не нужно на «ВЫ».
- Хорошо, не буду на «ВЫ».
За столом всех волновавшей беседы не получилось. Всё общие разговоры: о дороге, о Ростове, о том, куда ему обязательно нужно сходить, что посмотреть, что есть интересного… Ну, а о главном ни у кого не хватало смелости начать разговор.
Пообедав, Олег с Захаром помогли перенести на кухню посуду, и Олег предложил: «Едем ко мне?» Захар, молча пожав плечами, согласился.
- Спасибо, Елена Петровна, всё было очень вкусно! Спасибо за радушный приём. Я думаю, мы ещё встретимся?
-Конечно, детка, конечно! Мы будем ждать тебя!
Дорога до дома Олега прошла в молчании, да в редких комментариях по поводу того, мимо чего проезжали.
Минут через 20 они были уже дома.
- Ну, вот и приехали – изрёк Олег, закрывая машину – Пошли?
- Пошли! – односложно ответил Захар
- Проходи, будь, как дома! Располагайся! Тут- туалет, тут ванная! Давай, прими душ после дороги, полотенце свежее, синее – это твоё, ну потом поговорим. Давай, давай , не стесняйся! А я пока кофейку сварю. Ты кофе пьёшь? Ну, вот и славно! Давай, иди, приводи себя в порядок, а я – на кухню.
Захар поставил сумку, достал бельё и отправился в ванную.
У Олега появилось странное ощущение, какой-то теплоты и даже – нежности к этому парню. Захотелось что-то сделать для него приятное, проявить какую-то заботу. Такое чувство у него было к Татьяне. Ему всегда хотелось опекать её и оберегать. И вот, это, уже забытое чувство, вдруг, вновь появилось в нём.
- Мой сын! Неужели это мой сын? Даже не верится. В это трудно поверить и трудно представить, что , кроме родителей, у него теперь есть ещё один родной человек. Нет, почему – один? Двое! Ну и что ж, что Олег не захотел с ним знакомиться. Время ещё есть, а значит, есть и надежда!
А, действительно, очень похож! Очень похож!
Олег, вдруг, вспомнил о фотографиях, бросил все дела на кухне и пошёл искать альбом: нужно Захару показать свои юношеские фотографии. Ага! Вот он!
Олег с нетерпением ждал, когда Захар выйдет из ванной. На плите дымился кофе, на столе стояли фрукты и бутерброды.
Захар вышел из ванной: «Ух, как сто пудов с себя снял! Да, жара тут у вас! Так бы из воды и не вылезал.»
- Что есть, то есть! Так вот и спасаемся от неё – под душем. Ну, проходи, кофейку попьём, ну и поговорим.
Олег разлил по чашкам кофе, подвинул к Захару печенье, бутерброды «Ну, давай!»
- Спасибо, кофейку с удовольствием, а вот насчёт еды – мы же только, что ели.
- Давай, давай, не стесняйся, - и, после небольшой паузы, Олег начал разговор, трудный и сложный – для обоих.
- Захар, я очень благодарен тебе за то, что ты счёл возможным приехать ко мне. Я очень хорошо понимаю, как тебе было трудно принять такое решение, и как сложно во всей этой историей разобраться, и, всё-таки, именно с этого разговора я хочу начать наше знакомство.
Сразу хочу тебе сказать, чтоб ты не напрягался: не подумай, что я буду рьяно настаивать на своём отцовстве. Я прекрасно понимаю, что у вас с Олегом есть отец, прекрасный отец, вырастивший и воспитавший вас.
Я не собираюсь оправдываться, но я, действительно, не виноват в том, что отцом не я стал для вас. Так решила ваша мама. Я думаю, что мама объяснила вам, почему она так сделала. Андрей Иванович сказал мне, что она оставила вам письмо и, наверное, в нём она вам что-то объяснила. Если есть вопросы ко мне по всей этой ситуации, я готов на них ответить. Безусловно, в том, что так получилось, есть и моя вина: я был молод и неопытен. Я пытался разыскивать Ольгу, но она, как в воду канула. А поскольку наши отношения были недолгими, как какая-то вспышка, как молния – пронзила и исчезла, то вот так наши дороги и разошлись.
О вас я узнал тоже из её писем, которые ваш отец привёз мне полгода тому назад. Мама писала их, но не отправляла мне. Так что я, буквально, в одночасье узнал о вас и познакомился со всей вашей жизнью из этих писем.
Я долго думал, с чего начать нам наш сложный разговор и пришёл к мнению, что, наверно, нужно дать тебе почитать эти письма, может тогда нам легче будет найти общий язык.
В общем, если ты не возражаешь, то я предлагаю тебе пойти, поваляться на диване и прочитать эти письма. Там я ещё альбом с фотографиями достал, полистай, посмотри, ну а потом приступим к разговору, а я пока сбегаю на рынок. Он тут у нас недалеко, куплю свежей клубнички. Ты уже ел в этом году клубнику?
- Нет, у нас она ещё очень дорогая. Где-то только к середине августа завезут подешевле.
- Ну вот, значит, у нас тут поешь её вдоволь. Ну, давай, письма на столе, они под номерами. Вот с первого и начинай. Тебе, может, что нужно, так ты скажи…
- Да нет, спасибо, ничего.
И Олег суетливо засобирался за покупками. А в душе и в голове у него творилось что-то невообразимое, были ощущения, которых он раньше не испытывал, какая-то радость наполнила всё его существо и, в то же время, объяла какая-то тревога: а вдруг он приехал только лишь для того, чтобы сказать: «Отстань от нас, дядя. Ты нам – никто, и мы тебе – никто».
Господи, как же всё сложно! Ну да будь, что будет. Во всяком случае, любой результат – это результат и в зависимости от того, каков он будет, и дальнейшая жизнь строиться будет. А вообще, конечно, хотелось бы, чтобы сыновья его признали и приняли. Как же это здорово– иметь детей. Да, счастливые Серёга с Катериной, у них есть Антон! Кстати, нужно познакомить их с Захаром. Они, ведь, сверстники, пусть ему город покажет, вдвоём им будет веселей.
На обратном пути зашёл к соседям, которые, чувствовалось, «сгорали» от любопытства: «Ну как? Ну что?»
- Да всё нормально, потом обо всём расскажу. Я, правда, с Захаром ещё об этом не говорил, но, думаю, что он будет не против, если мы завтра вместе с вами поужинаем , познакомим их с Антошей. А? Как вы? Кать, ты поможешь мне со стряпнёй? Или может в ресторан, какой сходим?
- Да, конечно, Олег, всё сделаю. Не волнуйся. Ну а как он? Тебя-то как назвал?
- Да пока никак. Как-то всё «вы», да «вы». Ну, ладно, я побежал, вот клубнички купил – пусть поест.
В ожидании, когда сын выйдет из комнаты, Олег Захарович «наворачивал» круги по кухне: то к окну подойдёт, то сядет за стол – посидит. Прошло, наверное, часа два. Олег не выдержал, заглянул в комнату. Захар рассматривал фотографии.
- Ну как ты тут? А я уже клубнички намыл, тебе сюда принести или на кухне поешь?
-Да, нет, - откладывая альбом, ответил Захар, - давайте на кухне!
- Ну, вот, угощайся, по-моему, сладкая.
- Ух ты, вкуснятина какая! А крупная какая, у нас такой не бывает.
- Ешь, ешь – это тебе.
- А Вы? Давайте вместе, что ж я один буду?
Олег съел пару клубничек и как-то весь собравшись, спросил : «Ну что, Захар, может, расскажешь, как у вас с Олегом дела? Мама написала последнее письмо, когда вам было по 20-ть. Прошло 2 года. По моим подсчётам вы в этом году должны были учёбу закончить. Я не ошибся?
- Нет, не ошиблись. Вот защитился, получил диплом и к Вам! Сейчас приеду – нужно на работу устраиваться.
- А Олег?
- Олег тоже уже с дипломом. Он сразу вышел на работу. Правда, то, что ему предложили, не совсем ему по душе. Он в переводчики сразу метил, думал по загранкам сразу поездить, а его – в конструкторское, в отдел технического перевода направили. Ну он немного побрюзжал, а куда деваться?
- А ты?
- А меня оставляли в аспирантуре, но я отказался – нужно работать. Отец у нас… немного сдал после смерти мамы, в общем, запил здорово. Ну и, конечно, «полетел» с должности. Он был главным инженером на заводе, ну а сейчас ушёл в техотдел, простым технологом. Зарплата стала вдвое меньше, так что нам нужно работать, на его зарплату нам не выкрутиться.
- Захар, мама писала, что ты в радиотехническом учился. Какую специальность выбрал?
- Радиоэлектроника. Пока – инженер, простой инженер.
- А куда будешь на работу устраиваться?
- Да у меня направление в КБ, у нас есть закрытые предприятия, в «почтовый ящик» - вот туда.
- Понимаю! А ты знаешь, я ведь, тоже радио электронщик.
- Да ну? Правда? Вот это совпадение.
- Сначала работал на заводе измерительных приборов, потом ушёл в КБ, защитил кандидатскую, потом перешёл в родной институт, в наш, Ростовский радиотехнический. Писал докторскую, но всё руки не доходили – довести её до ума. А когда жена умерла, я, чтоб не свихнуться от тоски, ушёл с головою в науку, защитился. Назначили деканом.
- Так что, перед тобою – профессор, декан факультета радиоэлектроники. Мы с тобою, в какой-то степени – коллеги.
- Ну, надо же? – покачал головой Захар, вот уж не думал….
Олег стал задавать Захару вопросы, касаемые их специальности. Захар с воодушевлением рассказывал и об учёбе в институте и о том, как и почему он увлёкся этой специальностью. А Олег, слушая в пол уха сына, думал о том, что у него, кажется, не просто сын появился, у него появилась родственная по духу душа.
Они долго и непринуждённо болтали об их общем увлечении. Олег показывал свою техническую библиотеку, говорил о редких книгах, которые ему удалось приобрести.
Захар охал и ахал : «Ух ты, а у меня такой нет, я тоже собираю литературу, может, тоже когда-нибудь наукой займусь.»
- А знаешь, Захар, ты вот посмотри всё это и, если что приглянется, откладывай в сторону – заберёшь с собой.
- Да Вы что? Это же целый клад!
- Ну-ну, так уж и клад… Ну, мне-то они уже не очень- то и нужны, а тебе могут пригодиться.
- Спасибо! Здорово!
- А вот, что мне Олегу передать? Чем он увлекается? Может, сходим в «книжный», какие словари технические посмотрим?
- Да у него много чего есть, ну а вообще-то – можно.
- Захар, Я тут вам с Олегом подарки приготовил, не знаю, понравятся ли, - и, доставая из серванта коробочки, продолжал, - часы, японские, «Сейко» называются. Говорят, что сейчас это самые лучшие в мире.
- Олег Захарович!, - впервые обращаясь к Олегу по имени-отчеству, - Да Вы напрасно, у нас есть часы.
- Ничего-ничего, ещё одни не помешают. Не обижай меня. Это – подарки по случаю окончания вами институтов. Мне бы хоть что-нибудь для вас успеть сделать…
.
И, разволновавшегося Олега, вдруг «понесло»:
- Понимаешь, Захар, вот эти последние полгода, когда я узнал о вашем существовании, так круто изменили мою жизнь. Я представить себе не мог, что буду так, с таким волнением ждать вашего с Олегом решения, знакомиться ли вам со мною или нет. У нас с женой детей так и не получилось. А мы так хотели их иметь. Жена болела. Ну,… в общем… я даже представить себе не мог, что у меня, оказывается, дети есть.
Захар, ну как тебе мамины письма? Они хоть что-нибудь тебе объяснили?
- Конечно, объяснили. Да в общем-то обо всём, кроме деталей, конечно, нам объяснил отец и мама – в своём письме. Она просила у нас прощения за всё, что она натворила. Самое интересное, что она и отца любила. У нас была, как нам казалось, образцово-показательная семья. Всё было хорошо, а потом – смерть мамы. Отец пустился «во все тяжкие». Мы -то думали, что он по матери так страдает, хотя и это имело место. Но теперь мы понимаем, что его больше сбило с ног мамино признание. Нас очень беспокоит его состояние. Вы на нас не обижайтесь. Поймите, он для нас – отец, настоящий отец, который нас вырастил, научил всему, был для нас примером во всём. Ну а то, что он выполнил мамину просьбу, мы пока и сами не знаем, хорошо это или плохо. Но, по-моему, пока плохо всем: и нам – была-была семья, были отец, мать и вот те на…
Плохо и отцу, да, я думаю и вам тоже не легко. Жили себе спокойно и вот вам – «сюрприз». Разве что маме – там – легче, облегчила себе душу и… ушла. Это – единственное, что её оправдывает. А нам – тут – на земле – как жить со всем этим?
Олег, тот вообще озверел: и на мать в обиде за такое и на отца, что он пошёл у неё на поводу – жили бы и жили себе спокойно, а теперь всем места мало…
- Захар! Я тебя понимаю. Вот представляешь, понимаю. И ты скажи Олегу, что я никак не буду претендовать на место отца. Пусть всё будет, как есть. Ну не хочет меня знать – ну и ладно, пусть успокоится. Тебе спасибо, что приехал. Но, если и ты не захочешь больше со мною общаться – я пойму, поверь, пойму.
Наверное, нам всем нужно время, чтобы что-то во всём этом понять. Ну, а с другой стороны, ведь люди по ходу жизни знакомятся, общаются, дружат, пишут друг другу письма, а почему мы не можем, познакомившись, тоже пойти по этому пути?
Ведь, я ну никак не могу претендовать на ваши сыновьи чувства, ну а просто на человеческие отношения – почему «нет».
Мы можем изредка переписываться, узнавать что-то друг о друге. Ну, а если у вас появится желание на встречу – я всегда буду рад и счастлив – принять вас у себя и чем-то вам помочь, тем более, что я теперь человек одинокий. Мне вот все прочат семейную жизнь, жениться предлагают, а мне это не нужно. Так что общение с вами для меня будет в радость, будет смысл в жизни. Да и родители мои будут счастливы иметь внуков. Они этого, поверь, заслужили, да, вот, только мы с женой не смогли им это счастье подарить. А когда вдруг обнаружились вы…., поверь мне, они от счастья такого даже помолодели. Они хотели бы поддерживать с вами отношения, общение, им это очень нужно. Ну, я думаю, ты и сам это увидишь.
- Ну, ладно, я тут тебя «нагрузил» своими разговорами. Жара немного спала. Может, пойдём-пройдёмся немного по городу, посидим где-нибудь в «кафешке» - поужинаем. Как ты? Не возражаешь?
- Да нет, с удовольствием. Мне бы, вот, только домой позвонить, ну , сообщить, что доехал…
-Да-да-да! Ох, как же я и сам-то не догадался. Давай, давай, звони. Код Магнитогорска 8-376, ну а потом набирай свой. Давай, я пока переоденусь
Захар набрал номер и там, видимо, быстро подняли трубку.
- Олег, привет! ЭТО я! Доехал, всё нормально! Как у вас? Что-о-о-?
От этого взволнованного возгласа Олег, собиравшийся выйти из комнаты, оглянулся и увидев вытянувшееся лицо Захара, остановился.
- Я буду! Я скоро буду, пусть не переживает, я… ну завтра же назад. Слышишь , Олег, завтра же…
Олег Захарович остолбенел: «завтра же?»
- Что случилось, Захар?
- Олег Захарович, Вы меня простите, но мне нужно домой. Там… неприятности, отец напился и… хотел покончить с собой, в общем вены себе порезал. Сейчас в больнице… в общем, мне нужно…
- Понимаю, понимаю! Давай прямо сейчас на вокзал, за билетом. Я всё понимаю.
Олег суетился, понимая серьёзность положения, а Захар сел на диван и задумался.
Олег вышел из комнаты, давая сыну возможность прийти в себя, а потом вдруг, встрепенулся: «Захар, ты полетишь самолётом! Давай сделаем так: завтра ты ещё побудешь у нас, нужно бы с бабушкой и дедом встретиться – они ждут тебя. Пожалуйста, прошу тебя. А на послезавтра мы возьмём билет на самолет.»
- Мне нужно сдать ещё обратный билет, я взял его на 12-е, а на самолёт у меня денег не хватит.
- Захар, я же сказал твоему отцу, что все затраты – за мой счёт. Он, что тебе этого не сказал?
Захар в задумчивости ничего не ответил, только покачал головой. Олег понял, что парня нужно как-то встряхнуть.
- Так, деньги я взял, бери паспорт и давай сначала в «авиа» съездим, а потом на ж.д., сдадим твой билет. Поехали!
В машине Захар молчал. Олег не донимал его своими разговорами. Минут через 10 Захар заговорил, да так, будто сам с собою разговаривал: «Ну я же ему сказал перед отъездом, что для меня он и только он – настоящий отец, что Вы для меня– пока чужой человек, и даже, если я проникнусь к Вам какой-то симпатией, то всё равно, он для меня всегда будет на первом месте…
- Он не хотел, чтобы ты ехал сюда?
- А как Вы думаете? Конечно, не хотел.
- Удерживал тебя?
- Да, нет, наоборот, говорил, что раз мать хотела, значит нужно её волю выполнить.
- Захар, а почему ты решил, в отличие от Олега, всё-таки встретиться со мною?
- Не знаю! Может потому, что у нас в семье было какое-то негласное разделение: Олег как-то больше привязан к отцу, всё больше возле него крутился, а я всё больше – с мамой. Ну ,как-то так у нас было. Он – вроде как – папин, а я – мамин сынок. А когда мамы не стало… ну не знаю. Мне трудно это объяснить. В общем, как-то так вот, ну просто захотелось узнать, что же за человек, тот 2-й человек, которого, оказывается, мама любила всю свою жизнь, думала о Вас. Письма писала, о нас рассказывала, да всё в таких подробностях… Не знаю, как это объяснить. Но… Вам и вашим родителям, спасибо. Я почувствовал себя здесь не чужим человеком.
А отца мне нужно успокоить. Если что с ним… я себе этого не прощу, никогда не прощу, а Олег и вовсе меня «съест», если что с отцом из-за меня.
- Захар, ты не волнуйся, раз он в больнице, всё будет хорошо. А меня – прости. Если бы я не позвонил – вы бы жили себе спокойно, не ведая о том, что я есть на этом свете. Так что, не только мама, но и я, получается, виноват в том, что вам нет покоя. Прости меня… сын!
Захар молчал.
Рейс на Магнитогорск был только на 9-е, так что само собою получилось, что Захар с чистой совестью может пробыть в Ростове ещё один день. Они взяли билет, Захар сдал свой на поезд и потом зашли в кафе, неподалёку от ж.д. касс. Почти молча поужинали и прошлись немного по центру города.
Захар был молчалив, а Олег, пытаясь хоть как-то его вывести из этого состояния, стал спрашивать о Магнитогорске: что за город, чем примечателен, чем интересен, что-то спрашивал об институте, что-то пытался говорить о своём городе. Чувствовалось, что Захар нервничает.
- Знаешь что, Захар, давай, наверно, на сегодня хватит, поехали домой, нужно позвонить и сказать, что 9-го ты уже будешь дома, пусть Олег успокоит отца.
- Да, если можно, давайте!
Телефон в Магнитогорске долго не отвечал. Захар нервничал. Олег забрал у него телефон, позвонил на телефонную станцию, сделал заказ и попросил перезванивать через каждые полчаса.
Только к 12-ти ночи, Магнитогорск, наконец, ответил. Захар схватил трубку:
- Олег, ну что? Как отец? Ой, ну Слава Богу! Олеж, я буду 9-го, самолётом. Билет уже взял. На завтра рейса нет. Отец где, в каком отделении? Я с аэропорта прямо к нему. Угу! Да, понял! Олег, не сердись на меня. Если бы я знал… Да! Ладно! Хорошо! Ладно, будем думать . Ну, давай! К отцу сходи прямо с утра, скажи ему, что я еду, что 9-го, если рейс не задержится, то уже часов в 5 вечера буду у него. Угу! Да…! Да…! Ладно! Всё, пока.
После разговора с Олегом, Захар немного пришёл в себя.
- Ну как там? – спросил Олег Захарович
- Да всё уже нормально. Вот допился – до белой горячки. Сам теперь не рад. Что с ним делать – не знаем. Прямо с ума мужик сошёл.
- Да ты не ругай его. Его можно понять. Я тоже, думал, свихнусь, когда жена умерла. А у него и вовсе – двойное потрясение. Вам нужно как-то его успокоить. Наверное, Олег правильно сделал, что отказался от знакомства со мною. Представляешь, что бы было, если бы вы оба уехали? Страшно подумать!
В общем так, Захар, давай договоримся: я для вас – ну просто какой-то там дальний родственник. Ваш отец – это он – Андрей и только он! И в этом вы должны его убедить. Если нужно лечение, ну от алкоголизма, я готов помочь. Да, кстати, вот деньги. Это вам с Олегом. Если нужно потратьте на лечение отца.
- Олег Захарович, я деньги не возьму.
- Это не обсуждается! Считай, что ты их нашёл, ну шёл-шёл по дороге и нашёл. Ну, случается же такое…
- Нет, я не могу!
- Никаких «не могу». Мне их тратить не на кого. И я счастлив, что у меня появилась возможность с кем-то поделиться тем, что я имею. Да и родители мои, ну, ваши дед и бабушка, а они теперь только так себя называют, тоже для вас там кое-что приготовили. Так что, если не возражаешь, завтра мы навестим их. Я – в отпуске, свободен, вот и проведём день по-родственному. Как ты?
- Хорошо! Не возражаю! Спасибо Вам!
- Не стоит благодарности. Я – счастлив, счастлив осознавать, что у меня есть дети и хотя, можно сказать, вы – не мои сыновья, у вас есть ваш отец, я буду надеяться, что в ваших сердцах найдётся и для меня маленькое местечко, как для какого-нибудь дяди. Кстати, у вас есть тети, дяди, бабушки, дедушки?
- Да, у отца большая семья. К сожалению, вот только отец как-то выбился в люди. А остальные живут не очень, а главное, дядья пьют очень.
Со стороны мамы – есть тётка, в Краснодарском крае, но с нею не общаемся. Она даже на похороны мамы не приехала. А бабушки и дедушки все поумирали. Так что вот мы с отцом…..
- Ну вот, Захар, а теперь считай, что есть у вас с Олегом и дед и бабка. Поверь, они, действительно рады вашему появлению в их жизнях. Если для тебя это будет небольшим напрягом, то изредка, ну на праздник какой, пришли им открыточку. Для них это будет праздником великим.
Конечно, они, наверное , захотят с тобою поддерживать связь, может, будут писать – так ты уж не серчай.
Ну а что касается будущего, если будет какая нужда – обращайся, чем смогу – помогу. Кстати, насчёт твоей аспирантуры. Подумай, если тянет к науке, можешь на меня рассчитывать, готов помочь. Подумай над этим серьёзно. Я серьёзно и на счет книг. Бери всё, что тебе нужно. Да, завтра ещё нужно зайти в «книжный», что-то купить Олегу.
Слушай, мы тут с тобою увлеклись. Время – 2-й час, давай ложиться.
Утром Олег поднялся пораньше, чтобы приготовить завтрак и был очень удивлён, когда спустя полчаса на кухне появился Захар: «Доброе утро!»
- Доброе! А ты чего подхватился? Поспал бы ещё. Это я тебя разбудил?
- Нет, я привык вставать рано. Почему-то не спится. Это Олег у нас – соня, он может и до обеда проспать, а я – не могу, во сколько бы не лёг, встаю рано.
- А ты знаешь, и я такой же. В народе говорят : «Жаворонок»
- Вот-вот, а Олег – «сова».
- Ну, надо же – близняшки, а такие разные.
- Да! И мама всегда удивлялась, что мы внешне, вроде, похожи, а такие разные. У Олега – одни увлечения, у меня – другие. Это и хорошо и плохо. Часто из-за этого ругаемся: что мне кажется хорошим – ему не по душе и наоборот. В одном хорошо – пошутил Захар – девушек тоже разных любим, а то представляете, что бы было, если бы у нас были вкусы одинаковые, да вдруг бы в одну девчонку влюбились…
- А, если не секрет, девчонки у вас уже есть?
- Ну, у меня девушка есть. А Олег – в поиске, он их меняет… то – то ему не так, то – другое…
- А у тебя это серьёзно, или просто дружба?
- Ну, скорее – второе. Мы с нею большие друзья.
- Жениться не собираешься?
- Пока нет. Ей только 18-ть, она только на 2-й курс перешла, да и мне пока рановато… я так думаю.
- А нравится?
- В общем, да!
- Ну ладно, в душу лезть не буду. Давай завтракать и, если не возражаешь, поедем на Дон, покажу тебе наши лучшие места, потом – в «книжный». Ну а к 14-ти нас родители ждут на званый обед. Как, возражения есть?
- Да, нет!
- Ну и хорошо, ты пока собирайся, а я на минутку к соседям забегу.
Олег быстро переоделся и пошёл к соседям. Дверь открыла Катя.
- Кать! Вечер отменяется – Захар завтра улетает.
- Как завтра?
- Потом, потом всё расскажу. Серёге, Антону – привет! Всё, побежал.
Дообеденное время пролетело очень быстро. Олег мало чего успел показать сыну – нужно было торопиться к родителям.
Они встречали сына и внука при полном параде: нарядно одетые и, конечно, очень возбуждённые. А по квартире разносились такие аппетитные запахи, что Захар очень искренне произнёс:
- Как вкусно пахнет, есть хочу – умираю!
Олег рассмеялся: « не умрёшь, бабушка не допустит, сейчас накормит, она у нас любит кашеварить. Это – её хобби.»
Стол «ломился» от разных блюд. На горячее было любимое блюдо Олега – мясное рагу, свиные рёбрышки – у-у-у, пальчики оближешь.
Поглядывая на сына, Олег всё больше находил в нём сходство с собою, а когда Захар, вдруг, произнёс: «Как Вы мне угодили, я так люблю мясо на рёбрышках….», он чуть не поперхнулся – ну надо же, даже в еде вкусы сходятся.
Ну а торт и вовсе покорил Захара, оказалось, что он такой же сладкоежка, как и Олег.
Елена Петровна, поглядывая на обоих, украдкой вытирала глаза. А после обеда завела разговор: «Захар, деточка, мы тут с Захаром Игнатьичем хотим сделать для вас с Олегом маленькие подарочки».
- Нет, нет, что Вы, - пытался возразить Захар, но Елена Петровна продолжала, - « Мы долго думали, что нам для вас сделать и вот решили подарить вам небольшой альбомчик с фотографиями. Там наши фото и нашего Олега, отца вашего. Может Олегу-младшему интересно будет познакомиться с нами, и ещё, если ты не обидишься, то ещё вот – кошельки-портмоне, кожаные. Там внутри – по 1000 рублей. Они вам пригодятся. Ты уж извини – фантазии на другое не хватило.
- Ну что Вы! Подарки, альбом – возьму – спасибо! А деньги – нет! Это – огромные деньги. Я не могу их взять.
- Что ты, что ты? Пустой кошелёк нельзя дарить. Это для того, чтобы он всегда был полон… примета такая!» , и помолчав, добавила – «Не обижай нас, детка, очень тебя просим: купите себе что-нибудь, на свой вкус, может куртки кожаные, а может ещё – что, то, что нужно.
Захар покачал головой: «Ну, хорошо! Спасибо огромное! Мне так неудобно – я к вам без всяких подарков, а вы тут… и Захар расчувствовался.
- Захарушка, у нас к тебе есть одна просьба…
- Да, пожалуйста!
- Если можно, пришли нам хоть по одной фотографии – твою и Олега. Ладно?
- Обещаю!
- Спасибо! И ещё – давай сфотографируемся вместе.
- Ну, конечно, в чём вопрос.
9-го, с утра, Олег, предупредив Захара о том, что он на часок отлучится, помчался на рынок, накупил фруктов: груш, абрикосов, черешню, клубнику, упаковал всё в спец.контейнеры и поставил Захара перед фактом:
- Вот, повезёшь Олегу и отцу.
Захар схватился за голову, и Олег, вдруг отметил «ну надо же, прямо его привычка – обхватывать затылок замкнутыми руками.
- Олег Захарович! Да Вы что? Да…
- Нет-нет-нет! Не обсуждается! Давай упаковываться, книги собрал? Как думаешь, Олегу эти словари подойдут? Так, а себе что-то отобрал? Давай, давай, время поджимает, через час нужно выезжать.
Олег суетился так, будто уезжать предстояло ему.
В зале аэропорта они неожиданно столкнулись с Захаром Игнатьевичем и Еленой Петровной.
- Мам, а вы что тут? Вчера же Захар с вами попрощался…
- Ну, разве мы могли вот так просто сидеть дома, зная, что наш внук улетает?
Захар покачал головой.
Регистрация на рейс заканчивалась, объявили посадку.
Захар чувствовал себя неловко. Елена Петровна расплакалась и, как ни странно, именно эти слёзы, будто, растопили лёд. Захар наклонился к ней, обнял и со словами «Елена Петровна, не плачьте» - поцеловал, затем обнял деда и тоже чмокнул в щёку, а когда дошла очередь до Олега, он немного смутился.
Олег подал ему руку, крепко её пожал, похлопал другою по плечу, а потом резко притянул его к себе и крепко обнял, застыв на какую-то минуту.
Перед тем, как скрыться за дверью, Захар оглянулся. Взгляд, будто, сфотографировал трёх человек: 2-х-пожилых и мужчину среднего возраста,
обнявшего за плечи стариков. Они пристально смотрели ему вслед.
Захар чуть замешкался, помахал им рукой и почему-то ему, вдруг, стало их жалко, какая-то тёплая волна побежала по всему телу.
Это странное чувство не покидало Захара почти весь полёт. Закрыв глаза, он думал о людях, которые так неожиданно появились в его жизни. Захар размышлял над таким понятием, как «судьба».
Их судьба, его и брата, преподнесла им невиданный сюрприз, сделала такой ЗИГЗАГ, что ещё совсем недавно не могло привидеться им даже во сне.
- Вот тебе и мама, тихая, спокойная, добрая мама – думал Захар – а создала такой неожиданный прецедент, из-за которого почти рухнула их семья, их отношения с братом и отцом.
Решение о знакомстве с новыми родственниками у Захара появилось больше из-за любопытства и желания удостовериться в том, что они ему совсем не нужны, что они не достойны того, чтобы иметь место в их жизнях. Так думалось Захару, когда он ехал в Ростов. Думалось, что он раз и навсегда «отрежет» этих людей от себя и брата, выбросит всякие мысли о них из головы.
А вот, ведь, как получилось, всё наоборот : порядочные, интеллигентные, милые и добрые люди, и как теперь с этим жить? Как всё это донести до Олега?
Последнее время они из-за решения Захара познакомиться с этими людьми чуть ли не врагами стали. Олег назвал Захара предателем и перебежчиком, и заявил, что если он не передумает о поездке, то пусть считает, что у него нет брата.
Это были серьёзные обвинения и условия, но всё-таки, это не остановило Захара. О том, что он познакомился с этими людьми, Захар не жалел, но как теперь свои ощущения передать брату?
Если первую половину пути его мысли были о своих новых ощущениях, то вторую, они полностью переключились на отца и брата.
********
Отец сидел на кровати, какой-то вялый и подавленный.
Захар сел с ним рядом, обнял за плечи: «Пап, ну что ты? Зачем так напугал нас? Ну, ведь я тебе говорил и ещё миллион раз повторю : « Ты и только – мой отец! Ну, прости меня! Ну … любопытно было!
- Да, нет, сын, это ты меня прости! Ну, как удовлетворил своё любопытство?
- Угу!
- Ну и как?
- Да, так. В общем, неплохие люди, и я бы даже сказал – несчастные люди. Одинокие. И хотя у них всё есть, а они – бедные! У них нет того, что есть у тебя. Пап, у тебя есть мы – твои сыновья. Вот они, мы – рядом, мы –с тобою, здесь. А у них этого нет. Мне их очень жаль. Честное слово –жаль.
А так… Старики – родители Олега, да и он сам – приятные, добрые люди. Ко мне отнеслись, как к родному. Хотя я им – чужой человек. Жаль, Ростова почти не видел, времени было мало, а так…
- Ну а чего торопился? Ну и побыл бы недельку…
- Да ты что, пап? Ты тут такого натворил, а я бы там разгуливал? Н-е-ет! Когда домой? Когда тебя выпишут?
- Не знаю! А куда мне торопиться?
- Пап, ну что ты? А как Олег? Слушай, тут вам с Олегом фруктов напередавали. Давай, вот клубнички, черешни… поешь, а?
- Спасибо!
Пообщавшись с отцом, Захар засобирался домой. Он волновался не меньше, чем тогда, когда подъезжал к Ростову. Встреча с братом тревожила его: что скажет Олег? Захочет ли с ним общаться?
Олег появился дома только к полуночи. После работы, видимо, заехал к отцу в больницу и, видимо, именно это – после разговора с отцом – немного смягчило его отношение к Захару.
Услышав щелчок в замке, Захар вышел навстречу брату : «Привет!»
После некоторой паузы, Олег ответил : «Привет, предатель!»
Неожиданно для себя, Захар, ничего не ответив на такое приветствие, повернулся и ушёл на кухню. Такой молчаливый жест брата немного отрезвил Олега. Потоптавшись в прихожей, он пошёл следом за братом.
Захар сидел на кухне за столом, на котором были разложены по блюдам фрукты. Олег присвистнул и с сарказмом произнёс: «Надо же, какое изобилие. Это что, новые родственнички проявили такую щедрую благотворительность?»
Захар молчал. А Олег продолжал ёрничать: «А родственнички, видно, богатенькие, глянь сколько «взяток» надавали. Ну что, купился? Или как?
Захар продолжал молчать. Для Олега это было более, чем странным. Но он остановиться уже не мог. Потирая руки «завис» над столом: «Да-а-а! И клубничка! И черешенка! А абрикосы какие! Ах, так и просятся в рот! Ну, что, посланцы с далёкого Дона, отведать вас или в мусорку отправить?» И уже обращаясь к Олегу:
- Как думаешь? Они тут не заговорённые чем-либо? А то, вдруг, съем и меня потянет к новым родственничкам…?
Захар, у которого заходили желваки на скулах, резко поднялся и, бросив брату ещё более резкую фразу : «Будешь есть- смотри – не подавись, а будешь выбрасывать, смотри, чтоб руки не отвалились – люди-то от чистой души всё это тебе передали…», повернулся и быстро ушёл в комнату.
Для Олега такое поведение брата было противоестественным. Всегда добродушный и податливый Захар, вдруг показался ему злющим ежом, выпустившим свои колючки.
Понимая, что, видимо, «переборщил», пошёл следом за братом. Захар сидел на диване, а на столе были разложены какие-то книги, коробочки, альбом, а рядом с этим – деньги.
Олег, подойдя к столу, опять присвистнул: «Ничего себе! Это что – тоже подарки?»
Захар молчал. Олег взял в руки одну книгу, другу, третью, потом открыл коробочки, присвистнул опять, подержал в руках деньги, а потом, повернувшись к брату, опять с ехидством произнёс: «Да, здорово тебя купили – целое состояние приволок.»
Захар поднялся и со словами «Это всё тоже можешь выбросить», хлопнул дверью и ушёл из дома.
Побродив с полчаса вокруг дома, немного остыв, решил вернуться.
Олег, видимо растерявшись от такого неординарного поведения брата, сидел на диване и листал альбом.
Захар, заглянув в комнату, молча ушёл на кухню, налил из холодильника молока и, поедая клубнику, запивал её молоком.
Спустя некоторое время, на кухне появился присмиревший Олег, сел напротив Захара и начал «клевать» клубнику.
- Вкусно!
Захар молчал
- Ну, ладно, извини, «переборщил». Может, расскажешь, как съездил?
Захар допил молоко, вымыл кружку, потом произнёс : "Зачем спрашиваешь? Тебе, ведь, всё это не интересно. Давай лучше, рассказывай ты – что было с отцом и что делать с ним будем? С пьянкой его уже нужно как-то конкретно решать вопрос. Нас тут новые родственники деньгами одарили, тут 3 тысячи и в кошельках – по тысяче, может на лечение от алкоголизма использовать? Я, думаю, хватит."
- Алкоголизм у нас лечат бесплатно! И потом, он – не алкоголик. Просто его нужно морально поддерживать.
- Ну, в общем так! – резко и как-то грубо, продолжал Захар, что было ему совсем не свойственно – там, в Ростове, кроме человека, к которому я ездил, есть ещё двое стариков. И ,если верить всему тому, о чём нам поведала мать, то эти люди являются нашими дедом и бабкой. Они подарили нам кошельки с деньгами, ну и альбом – можно сказать – для тебя, чтобы ты взглянул на них, ну и на того, кто, вроде бы, нам отцом биологическим приходится.
Ну а сам…, вот эти деньги, часы и книги. Он, оказывается, человек не простой: у него библиотека техническая – ого-го! Сам он – профессор, завкафедрой в радиотехническом. Умный мужик и, по-моему, добрый.
Тебе просил передать, что он совсем не претендует ни на роль отца, ни на наши сыновьи чувства и, по-моему, сказал дельные слова – люди, порою совсем чужие люди, встречают друг друга на жизненном пути и становятся друзьями. Почему бы и нам, познакомившись, не стать просто друзьями?
Мне понравились эти его слова – быть просто друзьями. Почему бы и нет? Он – нормальный мужик, в душу не лез, не подхалимничал, не подкупал, как ты изволил выразиться. Он просто по человечески отнёсся к нам. Если честно, то мне его даже жалко стало. Он сам, попав в эту ситуацию, растерялся также, как и его родители.
Для них мы – как снег на голову средь лета. Я читал письма матери к нему…. Да-а-а! Кто бы мог подумать, что мамочка наша такое сотворит.
Они – искренние люди. У них никого нет. У них – всего один сын, а у сына детей не получилось, живёт один, жена 3 года ,как умерла.
Так вот, волею судьбы, мы оказались у них единственными близкими и родными по крови внуками и детьми. Мне их стало искренне жаль!
- Жалельщик! – изрёк ещё с издёвкой, но уже присмиревший Олег.
- Слушай, Олег, может, хватит издеваться? По-моему я ничего дурного не совершил. Ну съездил, ну посмотрел, познакомился. Ну и что будет плохого, если они о нас, а мы о них будем периодически что-то узнавать? Что в этом плохого? Нас никто не заставляет кидаться им на шею с возгласами «папочка, родной папочка, дедуля, бабуля…»
Наш отец, как был для нас единственным и родным, он таким и останется для нас, а Олег Захарович – Захар немного запнулся, произнеся эти слова, - он предложил нам быть, ну либо просто добрыми знакомыми или каким-нибудь двоюродным дядькой. Ведь есть же у нас дядья – отцовы братья. Так мы с ними, практически и не общаемся – одна пьянь. А это – человек умный, интересный, общение с ним – одно удовольствие. Так почему – нет?
- Всё-таки, купился» - не унимался Олег.
- Да не купился, дурья твоя башка, а проникся. Я сам-то ехал думал отчеканю им: «Забудьте, дядя про нас. У нас есть отец, он нам –родной отец и больше другого у нас быть не может, а то, что там мамочка насочиняла – это нас не касается. Так что, оставьте нас в покое и забудьте про нас.» Вот так думал, а получилось…
Стариков стало жалко. Такие добрые, заботливые и такие беззащитные. Представляешь, с цветами меня встречали, будто девчонку.
Живут очень скромно, хотя дед – главный механик на заводе, Елена Петровна, ну вроде как наша биологическая бабка – учительница , уже на пенсии оба. Квартира маленькая, но всё очень уютно, без шика.
- А у Олега – у того и вовсе – однокомнатная, старого типа, хотя и профессор. Вся квартира – сплошная библиотека. Кухня, правда, большая, и мебель современная, хорошо всё сделано. Нам бы тоже нужно ремонт сделать… Слушай, Олег, вот есть деньги, а давай, правда, ремонт забабахаем, сделаем всё по-современному, а ?
- А тебе не стыдно было эти деньги брать? Ведь, купился же?
- Дурак ты, Олежек! Видел бы ты глаза этих людей, чуть ли не умоляющих принять этот дар, ты бы и дырявую кастрюлю взял бы – лишь бы их не обидеть… В общем так, ты как хочешь распоряжайся своими подарками, хочешь назад отправь, адрес есть, хочешь – выбрасывай – дело твоё, ну а хочешь, если мозги есть, черкни два слова людям: «Спасибо, благодарен!». Ну а я своё забираю. Книги мне очень даже пригодятся, кстати тебе он с такой любовью и пристрастием выбирал эти словари, будто себе – мы вместе ходили.
Часы мне тоже очень нравятся, кошелёк – тоже пригодится. Ну а деньги, если хочешь, давай сложим или на лечение отца потратим или на ремонт. В общем, решай ты, а я пошёл спать.
*********
Проводив Захара, всё семейство Серебряковых, притихшее и молчаливое, вернулось в квартиру Серебряковых-старших.
- Ну вот, - изрекла Елена Петровна, - так долго ждали и так мало пообщались. Как думаешь, Олег, принял он нас или нет?
Олег пожал плечами: «Откуда мне знать, мам? Поживём-увидим! Жизнь продолжается. Во всяком случае то, что у вас есть внуки, это, наверное, уже хорошо. Будет ради кого продолжать жить. Да и у меня, вроде как, стимул появился. Может, сумею Захара сюда – в аспирантуру – уговорить. Ну а нет – так нет. Одним словом, будем жить и будем ждать!
- Слушай, Олег, а мать, действительно, права – как-то совсем не в тему вмешался в разговор отец – Ну почему ты , 42-х летний мужик не хочешь больше жениться, создать семью? Женись на 30-летней, она тебе ещё детей родит…
- Па-па! Закрытая тема!
- НУ почему? – вмешалась мать.
- Мама, надумаю – скажу. Не приставайте. Всё! Я пошёл, меня Яшка ждёт.
Вернувшись в свою квартиру и бросив взгляд на улыбающуюся ему с фотографии жену, Олег, вдруг, заговорил с нею: « Ну вот, видишь, Танюша, как получилось. Оказывается, я – отец. Мне так жалко, что не ты – мама моих сыновей. Эх, если бы это были наши дети… Захар, чувствуется, умный парнишка. И, действительно, так похож на меня. Ты представляешь, даже жестами, манерами… вот, что значит – природа, гены. Удивительное дело: был бы он при мне, видел бы, как я что-то делаю, что-то перенял бы, так нет же, нет, и, вдруг… и руки на затылке держит в замке, как я, и поднимается рано, как я, и даже мясо на рёбрах любит, как и я. И профессию выбрал, как у меня… Да! Генная инженерия – это вещь, наверное ,куда, как сложнее какой-то электроники и, наверное, гораздо интереснее и загадочнее.
Жаль, что второго не видел. Какой он? Захар даже фотографии не привёз. Может пришлёт, а может… может, вот уехал и забудет про нас…
Ох, Танюша, не просто мне сейчас. Была бы ты жива – ничего бы этого мне не пришлось бы переживать, я бы просто никогда о них и не узнал. А теперь вот… Да, странной оказалась их мать – Ольга. Надо же так закрутить ситуацию, додуматься до того, чтобы письма писать и не отправлять их, заставить себя жить с одним, а думать о другом…».
*********
Для Олега Захаровича и его родителей началась какая-то новая, ранее не ведомая им жизнь: новые разговоры о внуках, об их жизнях, о предполагаемых встречах с ними и своих новых желаниях и намерениях что-либо для них сделать.
Жизнь наполнилась каким-то новым смыслом и содержанием, правда, с некоторой тревогой и беспокойством – а будет ли продолжение всей этой истории, а познакомятся ли они со вторым внуком.
После телефонного звонка Захара с сообщением о том, что долетел, что дома всё в порядке и переданного от Олега приветом и «спасибо» за подарки, Олег как-то весь наполнился непонятной ему доселе гордостью, неземной радостью, чувством какого-то достоинства, которому он не мог дать оценки и определения.
Глядя на своих студентов, сидящих в аудитории, он стал ощущать к ним какое-то чувство доброты и нежности, будто перед ним сидели его сыновья.
Жизнь Олега- старшего приобрела новую окраску. Встретившись со своими соседями, он без умолку рассказывал им о тех 3-х счастливых днях, что провёл с сыном. Сергей с Катериной, переглядываясь между собою, не узнавали своего друга.
Спустя месяц от Захара пришло письмо с обещанными фотографиями и словами большой благодарности за радушный приём и ещё раз «большое спасибо» - за всё. В конце письма, уже немножко другим подчерком было приписано: «Олег Захарович, Захар Игнатьевич, Елена Петровна, большое спасибо вам за ваши подарки. Олег»
После этих коротеньких слов благодарности у Олега внутри что-то встрепенулось и защемило в носу, на глаза навернулись слёзы: ну, вот, и второй откликнулся. Может, и с ним как-то сложится.
Счастливые от полученного письма, родители Олега «накатали» в ответ целых 2 листа, которые Олег «забраковал» « мама, ну им это интересно? Давай, перепиши, полаконичнее – на полстранички, но – с душой.»
Елена Петровна поворчала, но согласилась. Ещё на полстранички, короткое, но содержательное письмо вложил в конверт он и от себя.
Ответных писем от сыновей не было долго. Родители настаивали на звонке, но Олег «отрезал»: Я обещал не быть навязчивым и ни на что не претендовать. Найдут нужным – ответят или позвонят. Я – отвечу, а сам лезть в их жизнь не буду. Они – уже взрослые люди , а не мальчики-подростки. Если захотят – напишут.
*********
А время летело, как всегда, стремительно и неумолимо быстро Приближался Новый, 1985-й год!
Елена Петровна суетилась: подарки бы послать к Новому Году?
Но Олег, категорически запретил: «мама, не время, не время, а вот ко Дню Рождения – к 23 апреля – подарки готовьте, а к Новому – нет, не будем себя навязывать.
В 20-х числах декабря от Захара, наконец, пришло небольшое письмо: работаю, всё отлично, книги очень даже пригодились – спасибо! Олег всё продолжает ворчать – работа ему не нравится, но… нужно отрабатывать 2 года. Отец резко сдал, пить стал меньше, но, к сожалению, иногда случается и уж, если напьётся…. места становится всем мало. Стал совсем другим человеком – мы его не узнаём. Поздравление с Наступающим Новым Годом, добрые пожелания…
Чувствовалось, что письмо было тёплым и искренним. Засобирался к родителям, как вдруг, - звонок и взволнованный голос матери поведал ему о том, что они с отцом получили от Захара письмо с поздравлениями. Она взахлёб читала его Олегу, а он слушал и грустно улыбался голосу в трубке: ну хоть так, хоть вот так, чисто случайно, он осчастливил своих родителей внуками.
Эх, Оля, Оля, если бы она не смалодушничала, то вполне могло бы всё быть иначе, и эти внуки росли бы в нашей семье, а не где-то.
Под Новый Год Олег решил позвонить, поблагодарить за письмо и, соответственно, поздравить сыновей с Наступающим и пожелать…
Незаметно закончилась зима, к концу подходила и весна, а из Магнитогорска не было никаких вестей.
К 23-му апреля – дню рождения близнецов – Елена Петровна отправила-таки небольшие подарки : 2 шикарных мохеровых шарфа и 2 пары кожаных перчаток.
Олег же ограничился простым звонком. Захар как-то сухо поблагодарил за внимание и быстро положил трубку. Олег Захарович был в некоторой растерянности.
А в конце мая пришло письмо с очень неприятным сообщением, о том, что в марте у ребят случилась беда: они похоронили отца.
Олег тут же отправил ребятам не очень большое, но содержательное письмо с искренними соболезнованиями и с просьбой – помнить о том, что есть у них ещё один человек, на которого они всегда могут рассчитывать, о том, что он всегда будет рад оказать им любую помощь и поддержку, ну и с приглашением – приехать к ним в отпуск.
В июле, как всегда, стояла жара. У Елены Петровны всё чаще прихватывало сердце. Она просила сына – позвонить в Магнитогорск и попросить ребят о приезде.
Глядя на мать, как она мучается огромным желанием увидеть и пообщаться с внуками, он решился:
- Захар! Ты прости за беспокойство! У нас тут такая ситуация…. Я знаю, что у вас в августе отпуск. Я вас очень прошу – приезжайте! Елена Петровна очень просит – плохо ей, с сердцем плохо. Деньги я уже выслал, обратный – тоже оплачу. Прости за настойчивость, но если есть хоть маленькая возможность и желание – приезжайте!
********
Елена Петровна с двумя букетами цветов, наглотавшись предварительно лекарств, нетерпеливо поглядывала на часы: самолёт вот-вот должен приземлиться.
Никакие уговоры, просьбы, увещевания остаться дома, её не остановили: она встречала внуков.
В общей толпе людей, вошедших в зал ожидания, Олег Захарович сразу увидел 2-х молодых парней, очень похожих друг на друга. Он поднял руку : «Захар!» Один из парней, повернувшийся на голос, быстро зашагал к нему, а второй, наоборот, остановился и не двигался с места.
Поприветствовав друг друга, они повернулись к Олегу. Захар взмахнул рукой и крикнул: «Олег, ну ты чего?»
А Олег Захарович, отпустив руку Захара, быстро пошёл к не двигающемуся с места парню:
- Олег! Я – Олег Захарович! Здравствуй! Спасибо, что отозвался на мою просьбу – приехал! Пойдём, вон видишь двух стариков, они вас с Захаром встречают, это – мои родители. Ну, пойдём?
Елена Петровна дрожащими руками вручила внукам по букету и таким же дрожащим голосом спросила : «Можно я вас поцелую?» Поцеловала Захара, потом повернулась к Олегу и, вдруг, схватившись за сердце, стала падать.
Олег- младший успел подхватить её «под мышки».
**********
Четверо мужиков, в белых халатах, молча стояли в коридоре кардиологического отделения больницы.
Вышедший врач успокоил их : «Не волнуйтесь! Теперь всё в порядке!
- А можно к ней?
- Только одному!
- Мы на одну минутку, только все вместе, можно?
Врач внимательно на них посмотрел и, улыбнувшись, сказал :"только на 1 минутку!»
Елена Петровна лежала с закрытыми глазами.
- Мам, - позвал её Олег. Она открыла глаза и , вдруг, из них выкатились 2 огромные слезы.
- Елена Петровна! Не плачьте! А то нас немедленно выгонят. Мы – рядом, мы – здесь. Отдыхайте, мы вечером ещё прийдём – пытался как-то успокоить её Захар- младший.
Елена Петровна перевела умоляющие глаза на Олега-младшего. Он не выдержал этого взгляда, подошёл и молча взял в свои руки руку Елены Петровны.
Она тихонько её пожала:"Спасибо тебе, мальчик, спасибо, Олеженька!»
Вошедший доктор строго приказал: «А ну, быстро все отсюда, минута давно закончилась.»
Они молча вышли из больницы, остановились.
Захар Игнатьевич, взглянув на их поникшие лица, вдруг сказал: «Ну что, дети мои, домой? Там нас ждёт стол, накрытый Еленой Петровной. Есть хочется!»
В унисон с ним прозвучала фраза Захара- младшего :"Ну что, Олег, подчинимся деду?» и, обратившись уже к Олегу-старшему, вдруг, спросил: «А Вы, Олег…», и заикнувшись, вдруг перешёл на «ты» - «А ты, отец, не возражаешь против предложения деда?»
************
За столом сидело четверо мужчин – два Захара и два Олега, и хотя жизненные обстоятельства вокруг них складывались не совсем радостные, в их глазах присутствовал счастливый блеск.
На следующее утро Елена Петровна умоляющими глазами смотрела на врача: "Доктор, милый доктор, я очень прошу Вас – выпишите меня, разрешите мне уйти домой: ко мне приехали внуки. Понимаете? Вну-ки! Я их так долго ждала. Они так долго ехали ко мне, целых 23 года. И вот, они – здесь, а я в больнице. Мне нужно к ним, мне нужно быть рядом с ними. Отпустите меня. Прошу, умоляю! Мне так нужно домой, к ним, к нашим мальчикам.
Если не отпустите – я умру, понимаете – умру!.»
И уже через час в квартире Серебряковых раздался телефонный звонок: «Захарушка! Меня выписывают, приезжай за мной! Поскорее, пожалуйста!»
Буквально через час, все четверо, они уже были в больнице. В руках у младших было по маленькому букетику ромашек – её любимых цветов.
- Спасибо, мальчики! Спасибо, мои дорогие!» и в её глазах опять показались слёзы.
- Отставить слёзы, Елена Петровна, а то не буду называть Вас бабушкой, вдруг произнёс Олег-младший – Вам нельзя расстраиваться. И, вообще нечего тут разводить сырость…. А то врачи мигом Вас опять в постель уложат.
Захар и Олег – старшие, дед и отец, переглянулись между собой: знакомая фраза.
- Не буду, не буду разводить сырость. Обещаю! Клянусь! Только, пожалуйста, называйте меня бабушкой.
Она шагнула к внукам взяла их под руки и направилась к машине.
- Вот так, отец, - произнёс Олег-старший, - а мы уже и не нужны. И, обняв друг друга за плечи, они отправились к машине следом.
И каждый из них , вдруг, почувствовал что там, где-то внутри у них разливается неведомое им до того, тепло.