НА СЕИМКЕ: Мария Вениаминовна Юдина (1899-1970)
Мария Вениаминовна Юдина родилась в городе Невель, Псковской губернии, в еврейской семье. С детства отличалась страстным, неукротимым темпераментом, а её интересы были чрезвычайно широки и никогда не ограничивались музыкой.
Первые уроки игры на фортепиано получила в возрасте шести лет от Фриды Тейтельбаум-Левинзон, в 1912 поступила в Петербургскую консерваторию, где училась в классах фортепиано Анны Есиповой, затем Феликса Блюменфельда, Анатолия Дроздова, Леонида Николаева, а также изучала широкий круг других дисциплин.
Блестяще окончив консерваторию в 1921, Мария была принята в штат консерватории и начала активную концертную деятельность, впервые выступив с оркестром Петроградской филармонии под управлением Эмиля Купера. Первое сольное выступление Юдиной в Москве состоялось в 1929 году.
В 1930 Юдину увольняют из Ленинградской консерватории после газетных публикаций в рамках борьбы с религиозными взглядами преподавателей. Два года спустя ей удаётся получить место профессора в консерватории Тбилиси, а с 1936 — (при содействии Генриха Нейгауза) в Московской консерватории, где она работала до 1951. В 1944—1960 Юдина также преподавала в Институте имени Гнесиных.
Юдина относилась к числу любимых пианистов Иосифа Сталина. Существует такая версия. Однажды ночью, когда Сталин неожиданно услышал по радио трансляцию фортепианного концерта №23 Моцарта, у него на глазах появились слезы, и он немедленно потребовал сделать оттиск, чтобы всегда иметь при себе пластинку. Когда Юдина приехала домой после концерта, то надолго уснуть ей не удалось: ее разбудили офицеры, увезли в студию звукозаписи, где ее уже поджидал наскоро собранный небольшой оркестр, - и так была сделана запись прямо в середине ночи, а единственная копия была оттиснута с матрицы и затем представлена Сталину (матрица выжила, и запись доступна на компакт-диске).
Несмотря на признание со стороны вождя, пианистка оставалась бескомпромиссным критиком сталинского режима. А когда ей выдали Сталинскую премию, то она пожертвовала ее Православной Церкви на покрытие "бесконечных сталинских грехов". Один из москвичей так рассказывает о первом впечатлении от Марии Юдиной: «У меня есть два врага, — говорит Юдина, прибирая со стола после обеда, — крошки и советская власть».
В 1960 году Мария Юдина была уволена из Гнесинского института из-за своих православных убеждений и за симпатии к современной западной музыке. Она продолжала давать публичные концерты, но ей было отказано в записях. После того, как в Ленинграде она прочла со сцены стихи Бориса Пастернака в ответ на вызов на бис, Юдиной был запрещено концертирование на срок в пять лет.
В 1966 году, когда запрещение было снято, Мария Юдина прочла цикл лекций по романтизму в Московской Консерватории.
С начала 50-х годов Мария Юдина — прихожанка московского храма Николы в Кузнецах и духовная дочь его настоятеля, протоиерея Всеволода Шпиллера (который, кстати, тоже любил музыку — особенно оперы Верди).
Юдина прожила всю жизнь в бедности и лишениях: не имела собственного рояля, ходила много лет в одном платье, часто недоедала. Она была убеждена, что художник должен быть беден. Всегда помогала страждущим, вызволяла из ссылок репрессированных друзей.
Вот такой человек и помог на первых порах Вере Лотар-Шевченко с устройством на работу в Ленинградскую филармонию и с организацией первых ее концертов в СССР. Вера Августовна всегда отзывалась о Марии Вениаминовне Юдиной только в превосходной степени. Только её трактовки музыкальных произведений нравились Вере Августовне. Больше ничьи. И, говорят, стили их исполнения были близки.
Последний концерт пианистки Марии Юдиной состоялся в 1969 году.
Этот пост вызвал неожиданный отклик.
Галина Мушинская, 23 янв. 2013
"Только её трактовки музыкальных произведений нравились Вере Августовне. Больше ничьи". - право, Вы преувеличиваете и я бы сказала нелестно для Веры Августовны её представляете читателю, я несколько раз слышала её прямо-таки восторженные высказывания о других интерпретациях Бетховена и Шопена, возможно, это справедливо для какого-то периода её жизни, что она была увлечена Юдиной до полной невосприимчивости к чему бы то ни было другому, но не всю жизнь, нельзя же так категорично без всяких оговорок.
М.К. 24 янв. 2013
Спасибо. Наверное, я зря употребил слово "только". Действительно категоричность ни к чему.
Скажите мне, пожалуйста, где и когда Вам пришлось слышать Веру Августовну?
Г.М. 24 янв. 2013
Помню разговоры после её концертов, иногда вокруг неё небольшой кружок собирался.
К сожалению, плохо помню, но запомнился энтузиазм, с каким говорила она о других исполнителях.
М.К. 24 янв. 2013
Как я понимаю, Вы тогда были студенткой НГУ. А не помните, кого из исполнителей она называла? Я об этом впервые слышу, хотя разговаривал с многими из тех, кто был с ней знаком, да и при мне она никогда о другиз исполнителях не говорила.
У Веры Августовны была совершенно другая школа, и даже классические вещи она играла не так, как представители советской школы пианистов. Я, к примеру, слушал в ее исполнении Лунную сонату Бетховена, и это была совершенно другая Лунная соната. А моя внучка, прослушав ее Лунную сонату, сказала: "Вот так я ее хочу играть. Именно так она у меня звучит!"
Г.М. 24 янв. 2013
Нет, не помню, Михаил Самуилович, помню, что имя исполнителя Бетховена, о котором шла речь, мне было незнакомо, то немногое, что я о ней помню (и не вполне отчётливо), можно найти в моем поза-позапошлогоднем посте здесь в жж http://gsm40.livejournal.com/41519.html ну и несколько малоинтересных подробностей я добавила в отосланном сегодня Вам письме, и это, увы, всё, что помню.
Продолжение следует: http://proza.ru/2014/02/26/386