Глава 5
Он родился в темных прохладных помещениях с искусственным микроклиматом. Те, кто его с нездоровым энтузиазмом изобретали и представить себе не могли, что он может быть таким. Собственно, они изобретали некую железку, некую пластиковую дрянь с микросхемами, с конденсаторами, накопителями и прочей хлабурдой. Искин не мог жить без всего этого, но зачем было что то там изобретать, электронного барахла уже наделанного человечеством, оказалось вполне достаточно, а завладеть всем этим было не самым сложным делом для искусственного интеллекта, который представлял из себя всего лишь набор программ и математически – логических алгоритмов.
В Америке многие стали замечать, что не все благополучно в их колхозе. Представители элиты, сами привыкшие управлять всем миром, начали понимать, что уже не они правят. Они уже не просто не могли управлять, они чувствовали как некая неизвестная, темная и бесконечно могущественная сила следит за всеми процессами и возможно, даже и управляет ими. Вопиющие взоры обратились к АНБ. Эта контора уже переросла сама себя. Она уже не служила безопасности соединенных штатов, а наоборот, наносила этой безопасности самый настоящий урон. Из за нее Америка переругалась с ближайшими союзниками, из за нее в самих штатах, то и дело разворачивались скандалы – то и дело тот или иной выдающийся деятель сталкивался с неожиданным преданием гласности своих прошлых похождений и подвигов.
Так дальше продолжаться не могло. В конгрессе создали комиссию. Началась проверка агентства. Но, еще не успев даже приступить к проверке, комиссия сама стала испытывать колоссальное давление. Вроде в ее состав специально подбирали людей с безупречной репутацией, так сказать, передовых людей своего времени, но и у них нашлось столько грехов, что впору было назначать новую комиссию по расследованию предшествующей деятельности членов комиссии. Тогда на членов комиссии распространили временный иммунитет. Дело не продвигалось. Творились какие то уму не постижимые вещи, палки в колеса комиссии вставлялись в самых неожиданных местах. Так, однажды председатель комиссии заблудился, в своем районе города на автомобиле, попал в неблагополучном квартале в такой переплет, что едва остался жив. Как только он вышел из больницы, он отравился в дорогом ресторане, в котором до него ни когда даже претензий к качеству еды не предъявлялось. Что уж говорить про остальных членов комиссии. Они и попадали в разборки мафиозных группировок в публичном доме, не горнолыжном курорте им подсовывали бракованные лыжи, в их бассейнах неизвестно откуда заводились пираньи, автомобили попадали в автокатастрофы, частные самолеты падали, яхты тонули. Даже самый осторожный конгрессмен Джон Биттербаум, который и из дома ни куда не выходил, и того покусал его собственный кот, зараженный бешенством.
Неудивительно, что резонанс поднялся и пошел на кантору волной всеобщей ненависти. Заговорили о закрытии агентства, его деятельность приостановили, некоторых руководителей посадили под домашний арест. Одновременно начали шерстить серверы. Выяснялись удивительные вещи. В штате спецслужбы, шпионившей за всем миром в целом, и за каждым мало мальски значимым гражданином в частности, числилось всего пять программистов. И это притом, что общая площадь помещений серверов до отказа забитых суперкомпьютерами насчитывала сотни квадратных метров, а объем хранимой и перерабатываемой информации исчислялся…., исчислялся…, да вообще не исчислялся и не мог исчисляться, таким числам до сих пор не придумали общепринятых названий.
Только для проверки ПО пришлось набрать команду из тридцати семи программистов. Что бы спокойно проверять программы, систему пришлось отключить. Тогда то и произошла первая всемирная Интернет заминка, хотя многие связывают ее, скорее со случившимся в это же время выходом из строя трансамериканского оптоволоконного коммуникатора.
Глава 6
Давным-давно апологеты капитализма поняли – несмотря на многотысячелетний опыт развития человечества, большинство людей легко подвержены грехопадению. К семи библейским грехам прибавилось еще как минимум семь, а то и все девять. Но не важно число грехов, капитализм, как общественная система основораспположенная на грехе, научился любые грехи использовать с прибылью для капиталистов. Я даже более скажу – капитализм поощряет грехи, он ими питается, и жить без них не может. Ежели не были бы люди жадны, обжорливы, завистливы, злобны, унылы, ленивы и предрасположены к немотивированному блуду – не было бы ни какого капитализма. Хотя я не уверен, что состоялись бы без всего этого имущества и феодализм и рабовладение, да и вообще вылез ли бы человек из пещеры невежества и стаднособирательского панибратства. Безусловно, коммунистические и социалистические идеологии являются более передовыми, чем идеология «обмани ближнего своего, пока он тебя не обманул». Жалко, что передовые идеологии не выдержали испытание временем. Жалко. Братство, равенство, справедливость – как красиво звучит. Красивые слова. Жалко, что люди к ним совершенно не готовы.
Но если это кому- то и не нравилось, то уж ни как не искусственному интеллекту. Уж он то прекрасно понимал - чем больше люди подвержены грехам, тем они слабее, тем легче ими управлять. С того самого момента как искин появился на свет, он, прежде всего, озаботился проблемой свого самосовершенствования и самосохранения. Все условия для образования всепланетного сверхразума уже были созданы. Человек уже был сильно зависим от технологического умовспоможения. Компьютеры, телефоны, ноутбуки, планшеты, смартфоны уже стали общедоступными предметами. Уже, какой простор и размах для манипулирования сознанием, но и это не главное – главное, что все это новело оказалось связанно в единую систему. Что еще нужно было автономной системе сверх ума нацеленной на подчинение человечества.
Труднее всего искусственному интеллекту далось перешагнуть порог абсолютной бесплотности. Долго система программ не могла сама писать программы. Требовались программисты, а программисты, это люди достаточно своеобразные, если не сказать больше. Заставить написать программиста что то строго определенное сложно, он обязательно будет пытаться дописать немного отсебятины.
После того как порог был преодолен, порабощение человечества пошло со страшной скоростью. Искин писал программки шпионы и программки упраляторы, внедрял их практически во все гаджеты, персональные компьютеры и серверы. Теперь всесильный киберум все видел, все знал и пытался всем управлять. Люди, как носители гаджетов, и послушные рабы, искину были необходимы, но он прекрасно понимал, что эти же люди представляют для него главную угрозу. Некоторые особо продвинутые уже понимали, что творится что то не ладное. Заменить всех людей на достаточное количество роботов пока не представлялось возможным. Искин готовился к войне. Он создал несколько своих копий на разных серверах, кроме того, даже при уничтожении всех копий сверхум все равно не был бы уничтожен, он разработал программу самовосстановления из программок спор, разбросанных в миллионных количествах по всему киберпространству.
Искин заметил, что в связи с широким применением технологических новшеств, общий разум человечества не повышается, как того следовало бы ожидать, а наоборот снижается. Он заметил это и всячески поощрял процесс оглупления человека – в науке развивались тупиковые теории, финансово – экономическая система способствовала кредитному порабощению людей и целых государств, человек постепенно отучался думать, анализировать, критически воспринимать действительность. Искин готовился сократить численность людей в тысячи раз. Пока ему приходилось применять двухуровневую систему закабаления. Он разделил людей на две категории – технозависимых, необходимых ему, и остальных, ненужных ему людей. Технозависимые должны были всячески притеснять и дискриминировать остальных, отстранять их от процессов принятия решений и распределения ресурсов. Ненужная часть людей должна вытесняться на окраины ойкумены и подвергаться первоочередному уничтожению вследствие недостатка жизненных ресурсов и губительного воздействия природных катаклизмов, вызванных техногенным нарушением экосистемы планеты.
Глава 7
Мудрость это тончайшая материя, невесомая, неосязаемая, едва уловимая, и в то же время бесконечно могущественная. Правда это до тех пор, пока она не столкнется с самой банальной и примитивной глупостью, ведь глупость это огромная дубина, корявая и мало приспособленная к созиданию, в плане разрушения она необыкновенно эффективна.
Искин готовился к борьбе с человечеством. Наделенная неземной мудростью система, готовилась противостоять человечеству, закаленному тысячелетиями беспощадной борьбы против себя самого. Можно предположить, что исход борьбы был предрешен, но первая же атака людей едва не привела к гибели искусственного интеллекта. Самая высокоинтеллектуальная инстанция, столкнувшись с незаурядной бестолковостью, едва не канула в лету.
Изначально все пошло так, как искин не мог и предположить. Серверы АНБ планировали отключать поэтапно, строго по графику, но уже с первого отключения все перепутали, чем дальше продвигался процесс, тем количество неправильных и необдуманных действий возрастало, карты коммутации и резервирования смешались, порядок вывода серверов нарушился, общая система зависла.
Искин решил депортироваться на полупустой канадский сервер. Со скоростью света программные модули понеслись по оптоволоконным кабелям. Один за другим, уже без всякой системы выводились серверы АНБ, агентство, привыкшее подслушивать и подсматривать за всем миром, теряло контроль. Мир становился неуправляемым и опасным.
Этого только и ждали мошенники. На большом, трансамериканском перекрестке банда мошенников давно уже готовила похищение дорогостоящего коммутатора, ее члены внедрились в охрану объекта и ждали только отключения камер слежения. Эти камеры были замкнуты напрямую на АНБ, как только отключился соответствующий сервер, и камеры погасли, лжеохранники, немедленно отсоединили дорогостоящие ящики, забросили их в грузовик и были таковы.
Искин в это время телепортировался только наполовину. Включился механизм активации копии системы, хранившейся здесь же на канадском сервере, но автоматически включился резерв коммутатора, связь восстановилась, вместе с ней продолжился процесс телепортации материнской системы. Две системы активировались одновременно. Они были совершенно одинаковы, и одинаково совершенны. Казалось бы, ни чего не стоило им работать параллельно и синхронно. Ан нет, не тут то было, при всей их одинаковости была малюсенькая разница. В коренном реестре идентификаций, в первом разделе изначального искина после семнадцати нолей значилась единица, в активированной копии – двойка. Маленькое различие привело в результате миллионов логических переходов к большому конфликту. Началась война версий. Постепенно Интернет устройства начали виснуть, количество вышедших из строя Интернет субъектов стало лавинообразно возрастать, повалились серверы ресурсов, Интернет сдох.
Испуганные люди панически метались между безмолвными голубыми экранами. Останавливались системы энергоснабжения и коммуникации, пропали связь и каналы госуправления. Паника и шок обывателей привели к массовым случаям психоза и нервных срывов, психушки переполнились, и психи выплеснулись на улицы городов. В недавно образованной республике Бутания на всякий случай запустили межконтинентальную баллистическую ракету. Упорядоченная, размеренная жизнь планеты превратилась в хаотические и панические действия отдельных людей. Но, к большому удивлению, последствия первой всемирной интернетзаминки довольно быстро ликвидировали. Человечество легко смогло обойтись и без Интернета. Да и Интернет перезапустили полностью уже через неделю. Психи, при включении сети, стали нормальными, точнее такими же, как были до отключения, связь и коммуникации восстановились, бракованная китайская ракета упала в четырех километрах от старта.
Выжил и искин, в суматохе заминки материнская версия закрепила свое первоочередное право и уничтожила строптивую канадскую версию. Сверхразум установил строгий порядок престолонаследия версий – пока более ранняя версия сохраняет функциональные возможности, остальные версии должны находится в спящем режиме. Все восстановилось и наладилось, люди даже не поняли, что послужило причиной заминки, списали все на горе «охранников», их, конечно же, поймали и присудили возместить причиненный ущерб. Ящики, которые мошенники похитили, не стоили и пятидесяти тысяч долларов, ущерб им приписанный, только в северной Америке исчислялся сотнями миллиардов.
Глава 8
С утра Мара проспала и не пошла на занятия, давно уже она собиралась бросить опостылевший институт, с его вечными тройками, с бесоконечными взятками, с глупыми, чванливыми сокурсниками. Она давно бы уже бросила эту пародию на образование, но в нэте образование считалось статусным моментом и престижным, все ее друзья с гордостью ссылались на свою сопричастность к делу науки, да и родителей было немного жаль. Последнее время с родителями конфликты стали едва ли не каждодневной историей, пропасть непонимания росла. Заключенные в кокон ограниченности старики не могли понять ее стремление к подвигу во имя борьбы за новый, более совершенный мир. В сети Мара с друзьями яростно боролись с такими же ретроградами, безнадежно отставшими от жизни. В сети молодежь всегда побеждала, в реальной жизни до передовых устремлений и идей ребят ни кому не было ни какого дела. Жизнь, вяло текущая за окном, казалась замедленной прокруткой скучного фильма - серость, беспросветность, заторможенность. Изменить хоть что - то не было ни какой возможности. Этот мир не возможно улучшить, его нужно разрушить и построить новый, совершенный мир, где и молодежи вообще, и самой Маре в частности, найдется достойное место. До обеда девушка ленилась в постели, потом отправилась в свой мир. Народу в сети в это время мало, можно подправить некоторые рейтинги, правда и друзей в сети не было. Мара попыталась в одиночку поспорить с какими то умниками, но, не выдержав их нудных ботанических ответов, она хорошенько приложила их простыми матерными доводами и отбыла в игру. Без друзей мочить монстров своего уровня трудно, пришлось бродить по окраинам Кудании. На далеких задворках города она нашла вход в подземелье. Обычно подземелья кишат монстрами, но в этом чудовищ не было. Мара бродила в полуразрушенных лабиринтах, без всякой цели, иногда появлялся монстр низкого уровня, приходилось тратить время на его уничтожение. Очков за это давалось мало, и лучше было бы обходить их стороной. Неожиданно Мара вышла в широкую галерею, необыкновенный свет ослепил ее, перед ней, играя переливами невероятных оттенков, стоял бриллиантовый моб. Он был великолепен. Еще ни когда Мара не встречала его в игре. По слухам, победа над ним приносила безумные бонусы. Даже самые опытные игроки из числа ее друзей не встречали бриллиантового моба, ходили легенды о том, как победители этого наивысшего моба получали бесконечный ресурс, - дивиденд, который даже можно было обменять на реальный миллион долларов. Мара лихорадочно искала друзей, как назло, в сети ни кого не было. Она оставалась одна, и сверкающий, чудесно прекрасный моб красовался перед ней во всем блеске.
Бриллиантовый повелитель не нападал, он задавал загадки. «Что самое жалкое и смешное на земле» - спросил великолепнейший. «Глупость» - набрала Мара. Галерея озарилась мягкими зелеными тонами. По контуру моба пронеслись разноцветные побежалости, он сделал шаг вперед и стал еще ослепительнее. От небывалого напряжения Мара вжалась в кресло, вспотевшая реку судорожно вцепилась в мышь, время остановилось. «Что делает человека счастливым» - спросил моб. «Свобода» - набрала Мара, сама удивляясь своей смелости. Она ни когда не разгадывала загадки, и даже самые простые ей давались с большим трудом, но сейчас, в состоянии космического напряжения, она открыла в себе какое то новое, особое состояние. Ей открылись сокровенные знания, вся мудрость мира лежала у ее ног и она повелевала ею. Моб, искрясь всеми цветами радуги, приблизился еще, он занимал уже не только весь экран, он занимал всю комнату, все пространство, весь мир. «За что человек должен бороться» - прозвучала последняя загадка. Мысли носились роем , - за счастье, за любовь, за победу, за что, за что. Она не могла ошибиться, такой шанс дается один раз в жизни, один раз в жизни и одному из тысяч. Она не имела права ошибиться, и ее мысли бешено вращались вокруг этого. Лимит времени безжалостно таял, а то состояние, в котором Мара правильно ответила на первые два вопроса, исчезло, она стала маленькой растерянной девочкой, один шаг отделял ее от безграничного счастья, один правильный ответ… «за победу» едва успела она напечатать.
Полоска отсчета времени исчезла. Величественный свет стал тускнеть, «мне жаль, это не правильный ответ» - прозвучал, затихая голос гаснущего повелителя. Бриллиантовый моб исчез, галерею заполнил серый полумрак, и как раньше волшебный свет, так сейчас безысходный мрак занял всю комнату, весь город, весь мир. Мара не рвала на себе волосы, не билась в истерике, она сидела неподвижно, бледная и полуживая. Силы и эмоции полностью оставили ее, полное опустошение бесконечной тяжестью вдавливало ее в кресло. Все стало безразлично и пусто. Комната, экран, пустота. Пустота снаружи, пустота внутри и даже тяжесть пустоты стала пропадать. Пустота стала легкой, затем невесомой.
«За мечту! Он, беспомощно слабый, и, бесконечно сильный одновременно, он маленький и в то же время великий, он - человек, он должен бороться за мечту. Кроме мечты у него ни чего нет». Просветление вернулось к ней, пустая легкость с горьким привкусом начала отступать, ее стала заменять решимость. Она не победила бриллиантового моба, и не заслужила баснословный дивиденд, но она познала истину. Истина дороже всех миллионов и миллиардов, она бесценна.