Люди, которые заняты возвращением здоровья другим людям, выказывая удивительное единение мастерства и человечности, стоят превыше всех великих на этой земле.
Вольтер.
Сегодня, ровно сорок лет назад, 27 ноября 1973 года, в Военно-медицинской ордена Ленина Краснознаменной академии имени С.М. Кирова в Ленинграде, мне сделали операцию по удалению грыжи межпозвоночного диска на пояснице. Раздавил диск штангой на тренировке. Штанга не была моим видом спорта. Я занимался зимой лыжами, а летом греблей. Десятку на лыжах пробегал за 36 минут и 42 секунды. Сейчас даже женщины бегут быстрее. А летом греб на четверке распашной и каждый год 9 мая на ялах на первенство Ленинграда по Фонтанке. Наш завод, за который я выступал, несколько лет подряд занимал на этих соревнованиях второе место после Нахимовского училища или Кронштадта.
Тренировались мы на средней Невке в районе Яхт – клуба. Разминка, перед тем как сесть в лодку, проводилась на берегу. Играли в волейбол или баскетбол. В этот день - поиграли минут пятнадцать, начался дождь. Тренер скомандовал - бегом в спортзал. Забежали, а там, на полу, сиротливо лежала штанга. Мне захотелось ее поднять. Поднял и почувствовал, в спине что - то хрустнуло и сильная боль прострелила поясницу. Все занятия спортом пришлось прекратить. Два года на работу ходил с великим трудом. В отпуск съездил в Гурзуф на радоновые ванны, а на второй год в Старую Руссу на грязелечение. Вернувшись, понял, что ничего из санаторных лечений мне не помогает.
Обратился в Военно-медицинскую академию, в клинику нейрохирургии. Возглавлял ее тогда полковник Борис Александрович Самотокин. Еще не закончилась Вьетнамская война и специалисты его клиники по два - три человека постоянно летали на помощь вьетнамцам, оперировали раненых. Две недели по двенадцать - четырнадцать часов, не отходя от операционного стола, они спасали раненых, но и сами приобретали неоценимый опыт в нейрохирургии позвоночника человека. Через две недели им на смену прилетали новые специалисты, а они улетали в Ленинград, к себе в академию, умудренные колоссальным опытом.
На встречу со мной Борис Александрович пригласил, только что вернувшихся с войны, майора Подколзина и старшего лейтенанта Сикорского. К сожалению, у меня не сохранились в памяти их имена и отчества. Они выслушали мои жалобы, нарисовали картину моей травмы. И объяснили, что ничего мне не поможет, кроме операции. Никакие санатории, мануальные терапевты, экстрасенсы. Раздавленный диск вышел за свои габариты, защемил, проходящие вдоль позвоночника нервы и ничем появившиеся боли не снять. Надо оперировать. Я спросил – какие гарантии на успех? Ответили - 50х50. Если все хорошо пойдет, будешь нормально ходить, если что то пойдет не так – будешь прикован к коляске. - Сколько времени мне придется здесь лежать? – Полтора месяца.
Я им поверил. Мне показалось - сотни операций проделанных ими на войне во Вьетнаме настолько их подготовили, что они сделают ее с закрытыми глазам. Согласился. Лег после октябрьских праздников – 15 ноября, это был мой третий отпуск после травмы. Сейчас, спустя сорок лет, конечно, многое забылось, сгладилось. Но я видимо никогда не забуду, как среди многих предоперационных мероприятий брали пункцию спинного мозга. Надо было освободить от спинного мозга участок позвоночника в месте, где будет проходить операция. И даже не сам процесс отсасывания шприцом мозга сильно врезался в память, а те три дня перед операцией, когда надо было лежать на жесткой кровати вниз головой. Голову нельзя было поднимать из - за того, что воздух из освобожденного участка позвоночника от спинного мозга, мог переместиться в верх и дойти до головы. За трое суток пребывания в таком положении были моменты, когда голова занимала положение выше позвоночника, чаще во сне. Сразу в голове ощущался сильный удар, как будто молотком. Конечно, сразу просыпался и опускал голову как можно ниже.
Операция длилась пять часов, делал ее старший лейтенант Сикорский. Как мне объяснил Самотокин, у него на данный день самый большой опыт проведения операций на этом участке позвоночника, приобретенный во время войны во Вьетнаме. После операции я двадцать восемь дней не вставал с постели, как я понимал, надо было дать время, что бы там все срослось. Затем на костылях меня учили заново ходить. За это время я поближе познакомился со специалистами клиники.
Борис Александрович Самотокин, наделенный божьим даром, делал уникальные операции на мозге. Я три раза на костылях наблюдал за его операциями с группой студентов со смотровой площадки над операционной его клиники. Академия - учебное заведение, поэтому некоторые операции по учебному плану студентам можно посмотреть с комментариями специалиста. Этим я воспользовался и смог договориться с начальником отделения Юрием Подколзиным. Тем более одну, которую он делал по моей просьбе знакомому.
До травмы я любил ходить на охоту, просто бредил. В одном из районных центров Ленинградской области охотохозяйство возглавлял удивительный человек Дед и прадед его были адмиралами Российского флота Они давно умерли, но оставили три удивительные коллекции: ордена и медали Российской Империи, образцы холодного оружия и рога лосей, которые занимали призовые места на Парижской выставке.
Выставки ежегодно проводились в Париже охотниками Европы. Определялись лучшие и с табличками продавались тут же на аукционе. На красивой табличке написано: трофей охотника фамилия, имя, отчество, страна, на Парижской выставке, дата, занял третье (первое) место. Его прадед ездил в Париж со своими трофеями и покупал призовые образцы. Они висели в одной из комнат его дома, доставшемуся ему по наследству.
По дороге на охоту мы договаривались вечером приехать к нему домой, посмотреть коллекции, посидеть, поговорить, выпить по рюмке и рано утром ехать в лес. Мероприятие, помимо эстетического наслаждения, давало экономию пару часов утреннего времени. Не надо выезжать из города в пять утра. Из его дома мы выезжали в восемь тридцать и прекрасно успевали. Но была одна проблема. Он страдал приступами эпилепсии. Не часто, но бывало. Стоим на берегу водоема в ожидании уток, вдруг он падает, его начинает трясти, изо рта течет белая пена. Проходит несколько минут все прекращается, он встает, чувствует усталость, но начинает перемещаться, а через полчаса ничего не напоминает о приступе. На работе ничего не знали о его болезни, как ему удается скрывать о ней, не знаю. Иначе они бы его уволили. Нам сказал, что в детстве упал. Раньше приступы были очень редки, может раз в год. Сейчас заметно участились.
Я попросил Самотокина посмотреть его, как наследника двух адмиралов российского флота. Пока я лежал в клинике, он его положил в соседнюю палату, обследовал. Сделал проем (отверстие) в черепе и в назначенный день повез в операционную. Вот на эту операцию я попросил дать мне возможность посмотреть. И увидел чудо. С тех пор я смотрел на Бориса Александровича как на БОГА. Устройство мозга я видел только по картинкам в медицинских книгах и считал его невероятно сложным. И вот, на моих глазах, Борис Александрович Самотокин подходит к операционному столу. В руках у него не скальпель, а металлический стержень, на вид кусок проволоки с заостренным концом. Он вводит его в отверстие, вырезанное ранее в черепе, находит какую то известную только ему точку мозга и прижигает ее. Все. Дает команду закрыть по временной схеме отверстие на неделю и после проверки результатов операции, закрыть ее на постоянно и выписать больного домой.
Чуть позже я узнал, что полковник Самотокин - главный нейрохирург Советской Армии. Он не оперировал позвоночник, оперировал только мозг. Зато как оперировал! Мне удалил грыжу диска старший лейтенант Сикорский. Через полтора месяца я был уже на работе. И еще двадцать пять лет проработал на благо Родины. Если бы не талантливые руки старшего лейтенанта, я бы всю жизнь после травмы страдал от страшных болей и сидел бы дома, возможно на инвалидности. Благодаря вот таким людям, как Самотокин, Сикорский тысячи людей вновь обретают возможность работать, практически заново родиться. Скажу о себе – помимо работы, я вновь потихоньку приобщился к спорту и добился второго разряда по бадминтону. То есть вот эти сорок лет жил как нормальный человек.
Случилось так, что недавно я оказался в нейрохирургическом отделении московской больницы № 83. Это одна из бывших больниц атомщиков. Приказом №1060 от 21 сентября 2011 года Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации, федеральное государственное учреждение здравоохранения «Клиническая больница № 83 Федерального медико-биологического агентства» преобразовано в «Федеральный научно-клинический центр специализированных видов медицинской помощи и медицинских технологий Федерального медико-биологического агентства». Мне удалось посмотреть как сегодня, спустя сорок лет, делается операция по удалению грыжи диска между позвонками на пояснице.
Возглавляет нейрохирургическое отделение Ларин Анатолий Иванович, который многие годы удаляет грыжи дисков, и достиг в этом деле феноменальных успехов. У него больной после операции уже через трое суток поднимается на ноги, а на седьмые выписывается домой. Это в шесть раз быстрее, чем сорок лет назад. В отделении подобраны первоклассные нейрохирурги, которые каждый день возвращают к нормальной жизни травмированных больных. Таких людей как Самотокин, Сикорский, Ларин и еще много таких, кого бог наделил талантом «врача от бога». Таких людей надо носить на руках, хорошо им платить, награждать, например за пятьсот спасенных жизней – звание Героя. А не смотреть молча, как они влачат жалкое существование.
Врач у нас получает в среднем до 20 тыс. рублей!!! И для этой мизерной зарплаты человек учится минимум 8 лет в институте, несет уголовную ответственность за свои действия и каждый раз трясется от страха, когда его благодарят пациенты. Так как примеров, когда сажали врача за полученную благодарность в 1000 рублей, предостаточно.
Американский журнал Forbes провел опрос и выяснил, кто в США получает больше всех. Как оказалось - самые богатые в Америке врачи! Обычный американский хирург зарабатывает в городской больнице около 18.000 долларов в месяц Другие врачебные специальности получают примерно столько же, т.е. порядка 0,5 млн. рублей в месяц!!! В итоге в ТОП 10 зарплатного рейтинга журнала 9 первых мест заняли врачи и только 10-й шла - профессия генерального директора.