Нет, не взовьюсь – уже не та игра –
Себе назло с транзитным прощелыгой.
Переломлюсь над речкой или книгой,
Не отличая завтра от вчера.
Линяют связкой зайцев ползунки,
Притянутые за уши к верёвке.
Две божии, в отточиях, коровки
Знакомятся с угодьями руки.
Поблескивает куполом редис.
В песке искрится лунная порода.
И в нимбе пыли велосипедист
Выскальзывает из-за поворота.
Какой покой на радость старикам,
Приятелям – не раз очарованья
И на прохладцу разочарованья.
И на погибель – юным мотылькам:
Ишь, подлетают к самому лицу...
(Так безобидна ламповая бледность)
Ах, молочка бы мальчикам за вредность,
А не стальную бритву на пыльцу...
Ах, всё ещё любима эта роль:
Нещадно жалить, мысленно жалея,
Пока шалят, испуганно шалея,
Переходя с барахтанья на кроль...
О, как мой рыцарь нежно угловат.
О, сколько мы ростков ещё затопчем,
И отомстим нечаянно за то, в чём
Никто и никогда не виноват...