1.
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был волшебник по имени Гурдон. Был он молод и совсем недавно окончил школу, в которой готовили кудесников, магов и чародеев, обучая их всем видам колдовского искусства – начиная от белой магии и кончая наложением самых тёмных заклятий, известных одним только чернокнижникам. Причём, ближе к концу обучения будущий волшебник должен был определиться окончательно и бесповоротно, кому он будет служить – светлым силам добра или князю тёмного царства Люциферу?
Гурдон или Гурд, как его называли однокашники, один из немногих выбрал путь белого мага. Ведь он любил жизнь, был добрым и легко отзывался на чужую боль, сопереживая и помогая всем, кто нуждался в его помощи. И вот теперь, окончив школу, он мог сделать для людей неизмеримо больше, нежели ранее. Ему хотелось, его распирало желание вместе с единомышленниками превратить весь мир в цветущий сад.
Для осуществления этой мечты Гурд приехал в столицу и предложил свои услуги самому Королю, потому что тот боготворил волшебников и содержал при дворе целый штат магов и чародеев самого разного толка. Глава государства любезно принял молодого человека, который тут же к неописуемому восторгу всех присутствующих, используя свои знания, сотворил под стенами дворца целое поле алых, колышущихся на ветру маков.
Прошло время, и все члены королевской фамилии искренне полюбили прекрасного юношу, а тот не переставал их удивлять, демонстрируя глубокие познания в области магии и чародейства. Вот только его коллегам – придворным волшебникам – не понравилось столь быстрое сближение молодого выскочки с королевской семьёй, и особенно с Королевичем, который только-только вступил в пору ранней туманной юности.
2.
Подружившись, молодые люди, действительно, почти не расставались, с искренней симпатией беседуя на всевозможные темы. Отпрыск венценосного семейства как губка впитывал идеи доброты и гуманизма, которые Гурд с удовольствием раскрывал перед ним, будто рассказывая приятелю светлую добрую сказку со счастливым концом.
Родители Принца не могли нарадоваться такой дружбе. И всё было бы хорошо, но однажды средь бела дня небо на востоке вдруг потемнело, подул сильный пронизывающий ветер, и налетел на столицу чёрный неистовый смерч. Внутри огромной воронки, поглощавшей всё без разбора, многие видели голову огнедышащего Дракона, который, по слухам, обосновался за семью морями, разбойничал и не давал покоя окрестным жителям.
А когда ужасный вихрь скрылся за горизонтом, то к всеобщему ужасу и изумлению выяснилось, что стихия непостижимым образом унесла с собой малолетнего Принца. Поиски ничего не дали, и обезумевший от горя Король, не мешкая, пообещал полцарства тому, кто вернёт стране законного наследника, а безутешному отцу – любимого сына.
Королевство погрузилось в траур, а лучшие умы государства крепко задумались о том, как помочь горю венценосной семьи. Но тщетно. Тогда на всеобщем совете, созванном безутешным монархом, главный звездочёт вдруг заявил во всеуслышание, что это Гурдон своими неумелыми волшебными чарами призвал страшную беду на их головы, и только он один виновен в похищении юного Принца. А посему – мага-недоучку следует наказать примерно и отправить за тридевять земель, чтобы тот вернул наследника Престола в лоно королевской семьи.
Услышав такую чудовищную клевету, Гурд лишился дара речи, а придворные волшебники, коим молодой конкурент тоже был поперёк горла, окончательно убедили безутешного монарха в неоспоримой виновности юного чародея. Тут же снарядили несчастного в дальнюю дорогу, а разгневанный глава государства заявил, что велит отрубить ему голову, если тот не вернётся к сроку с победой и спасённым Принцем.
3.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Долго ли, коротко ли, но пришёл Гурдон в страну неведомую, далёкую. Трёхглавый Змий-дракон по имени Зилант жил в пещере у подножия Чёрной горы и своими разбойными налётами наводил страх на окрестных жителей. Слегка пошаманив перед мрачным жилищем чудовища, Гурд направился прямо в логово дикого зверя, который с адским хохотом вылетел навстречу незваному гостю, изрыгая из пастей своих огонь вперемешку с бранью и клубами чёрного зловонного дыма. Но не испугался, устоял белый маг перед поганым чудищем, спасли его от смерти неминучей колдовские чары. И когда стихли вопли разъярённого Змея, когда потух огонь в его глазах и разверстых зевах, заговорил с ним бесстрашный герой просто и искренне:
– Ведомо мне из древних книг, что не всегда ты был в этом ужасном обличье. Скажи, творение господне, зачем ты несёшь людям зло? Знаю я, что хотел бы ты стать добрым и милосердным, что дела тёмные, как и жизнь твоя бесконечная, давно тебе в тягость. Поговори со мной, и тогда, быть может, тоска и безысходность покинут твоё ожесточившееся сердце.
Удивился Дракон таким речам. Много лет он прожил под чёрными от копоти сводами своей мрачной пещеры среди белеющих тут и там костей загубленных им людей и животных. Здесь напитался злобный Змий лютой ненавистью ко всему миру и отвык от простой человеческой речи, от добрых сочувственных слов. Сюда приходили люди с мечами и копьями, чтобы расквитаться с ним, душегубцем, за дела его злые, ужасные. Но впервые пожаловал к нему человек с добром и миром, дабы воззвать к его косматому непрошибаемому естеству бесчувственного убийцы.
Неисповедимы пути господни! Правду говорят: чужая душа – потёмки. Заглянул трёхголовый хозяин пещеры в глаза незваного пришельца и… зарыдал. Да, именно так – грозный, беспощадный, ужасный, но безмерно одинокий Змий заплакал, искренне раскаиваясь в том, что ради великой гордыни загубил он множество жизней людских, а вместе с ними – свою бессмертную душу.
4.
Мало кто знает, но родился сей Дракон человеком. Были у него отец, мать, братья, сёстры. Но никого не любил молодой Зилант (именно так назвали ребёнка родители). Он был одинок с рождения, не научившись делиться радостями, бедами и печалями даже с самыми близкими и родными людьми. Гордился своей силой, выдержкой, умом, во многом превосходя сверстников и даже взрослых людей.
Единственное, что было недоступно Зиланту – не мог он сопереживать, чувствовать чужую боль и делать людям добро. Юноша считал, что человек должен быть сильным, гордым, независимым, что надо идти к намеченной цели, без сожаления убирая с пути слабых и немощных. Никто не мог возразить молодому здоровому парню, лишь только мать порой пыталась вразумить своё неразумное дитя. Однако старшее поколение редко пользуется должным уважением у молодёжи, которая во все времена стремилась жить своим не всегда здравым и трезвым, но чаще самонадеянным бестолковым умом.
Прошло время, и душа будущего Змия начала постепенно покрываться коркой непонимания и лжи. Не имея друзей, он всё больше стал замыкаться в себе. Его перестала мучить совесть, зачатки которой были заложены в своё время родителями. Чужая боль не тревожила, а, скорее, раздражала, иногда даже смешила Зиланта. Он всё чаще и жёстче издевался над теми, кто был слабее или глупее его, над любящими и нерешительными.
Если душа человека уподобляется зверю, то хочет он этого или нет, но со временем и тело его начинает меняться, неизбежно следуя за своей сущностью след в след. Правда, в некотором отдалении. Так неспешно, почти незаметно для окружающих за несколько лет у молодого человека вместо одной отросли целых три головы, имя которым – хитрость, жадность, предательство. И превратился бесчувственный парень в огнедышащего Змея-дракона, готового растерзать любого, кто попадётся на его пути. Люди шарахались от ужасного зверя, а он перебрался жить в пещеру у подножия большой чёрной горы, которую впоследствии стали называть Зилантовой.
Змия боялись, но терпели, как очень часто мы терпим страшное, но неизбежное зло. Даже смерть стала обходить стороной огнедышащего трёхглавого монстра. Несколько сотен лет прожил он в своём убежище, загубив множество невинных жизней. Люди проклинали и ненавидели ужасного Дракона, стараясь откупиться от него тушами убитых животных. Поначалу Зилант гордился своими «подвигами», но со временем весь белый свет стал ему не мил, всё опостылело. И вдруг...
То ли добрые слова юного волшебника растопили лёд в душе закоренелого преступника, то ли время пришло, а может быть, колдовство подействовало, но вспомнил он всю свою непутёвую жизнь и не захотел больше коптить чистое голубое небо смрадным дымом из своих огнедышащих пастей. Умер древний Змий, осознав всю глубину греха, взятого им на душу, тяжкой вины перед теми, кого он так бездумно и походя загубил на потребу своей гордыне.
5.
А несчастного Принца Гурд нашёл в глубине пещеры – целого и невредимого. И когда они вдвоём предстали пред ясные очи Короля, радости венценосного семейства не было предела. Монарх хотел отдать Гурдону в жёны одну из своих старших дочерей и, как было обещано, вручить ему полцарства в придачу, но молодой человек отказался. Ведь он мечтал посвятить себя магии, астрономии и другим наукам. Услышав об этом, Король предложил юноше занять освободившееся место главного придворного мага и звездочёта. Тем более что известного нам подлого интригана и клеветника с позором выгнали, запретив ему приближаться к пределам славного Королевства.
Гурдон был рад такому предложению, но отказался от положенного ему большого жалованья. Он был согласен служить, получая лишь еду, одежду и небольшое вознаграждение, чем несказанно удивил Короля.
– За спасение моего сына и наследника я должен осыпать тебя золотом, – во всеуслышание заявил монарх. – Не обижай меня, возьми хотя бы то, что положено тебе по праву.
– Нет, Ваше Величество, не просите, – ответил с достоинством юноша. – Если место учёного вдруг станет приносить прибыль, то на него будут претендовать неучи и пройдохи. А я этого не хочу. Хотя бы потому, что в этом случае пострадает наука.
Кроме того, Гурд попросил убрать из своего подчинения всех придворных магов. Ведь не может белый маг управлять теми, кто служит Люциферу. Король несказанно удивился уму и дальновидности нового звездочёта. Понятно, что он не понаслышке знал о том, как трудно, порой, бывает удержать в узде своих подданных, тем более – целое царство.
Пришлось мудрому монарху согласиться с условиями Гурда, и в славном Королевстве надолго воцарились мир и благоденствие. Каждый занимался своим делом: Король правил, подданные трудились в поте лица своего, а главный придворный маг думал о звёздах, о вечных истинах, а также о благе Отечества, помогая Королю в решении весьма сложных и запутанных вопросов государственного управления.