Князь мечтал, как придёт к своей Мариам, как будет ласкать и любить её до самого рассвета. А потом у них родится сын, крепкий мальчик, похожий на него, его наследник.
Мечтания и дрёму его, прервала Влада. Незамеченной подошед к Джанибекову шатру, она увидела блаженное состояние своего гостя. Улыбнулась и тихонько кашлянула.
Подождав, когда князь обратит на неё внимание, она сказала, что сегодня можно. Что жёны ждут его, что он может посетить любую из них, как только стемнеет и взойдёт луна.
Князь, конечно, помнил, что у него есть и ещё жёны, кроме Мариам. Но думал только о ней. С нетерпением и вожделением стал ждать ночи.
Вот уже стемнело, вот краешек неяркой луны показался над горизонтом, Джанибек медлил, не зная сам почему. Он даже придремал немного.
Затем, как будто что-то испугало его, резко открыл глаза. Луна словно подпрыгнула над горизонтом. Князь понял, что пора.
Он поднялся со своего скромного ложа и отправился в потёмках к шатру Мариам. Светила луна, но и без её неверного желтоватого света, князь безошибочно нашёл бы дорогу к заветному шатру.
Он столько раз проделывал эту короткую дорогу мысленно, что нашёл бы её с завязанными глазами. Но глаза князя, слава Аллаху, не были завязаны.
Он сам не заметил, как приблизился к просторному шатру, внешне такому же, как и другие, такому же, как и тот, в котором жил последние дни сам.
Внутри всё было по-другому. Небольшой жирник (светильник, наполненный жиром), в котором плавал крошечный фитилёк, горевший неровным светом, освещал пространство шатра, устланного мягкими персидскими коврами, с разбросанными по ним шёлковыми подушками и одеялами.
В подушках сидела его Мариам. Она ждала.
Одетая в привезённый из Турции восточный костюм, почти не скрывавший её прекрасного тела, с монистами из серебряных монет на поясе и золотых на прекрасном челе, она казалась прелестной неземной гурией, спустившейся на минутку из рая на грешную землю.
Джанибек разулся и ступил на ковёр. Мариам протянула к ему руки, приглашая в объятия. Князь опустился на колени, нежно обнял свою возлюбленную.
Дальше всё происходило в темноте, потому как светильник они потушили.
Джанибек торопился, он боялся расплескать желание, копившееся в нём несколько дней. Не расплескал, донёс до лона Мариам, долго и бережно ласкавшей его крупное уставшее тело.
А он удивлялся самому себе. Куда делись годы? Он чувствовал себя двадцатилетним юношей, впервые познавшим женщину.
Когда всё закончилось и он задремал на руке любимой, луна проделала уже изрядный путь и теперь заглядывала в шатёр любопытным небесным оком.
Через время Мариам разбудила его. Она ласково напомнила князю, что у него есть и другие жёны. И что ведунья строго настрого велела ей не задерживать князя, а отправить его немедля в соседний шатёр.
Выходя от Мариам, Джанибек решил, что он уже ни на что не способен. Он просто пойдёт поздоровается со старшей женой и отправится к себе, на ставшую уже привычной кошму.
Но чем ближе подходил к следующему шатру, тем большее желание поднималось в нём. Это не было желание какой-то конкретной женщины, это было желание вообще.
Подняв полог шатра, он уже еле сдерживался. Со старшей женой, уже больше другом и родственницей, чем желанной женщиной, думал, что всё произойдёт быстро.
Но он ошибался. Он работал как жеребец, а желанная разрядка наступила только тогда, когда немолодая уже женщина, в третий раз выгнулась под ним в немом экстазе.
И всё повторилось. Только Джанибек начал засыпать, как старшая жена разбудила его и отправила в соседний шатёр.
Небо уже начало сереть, когда князь вышел из пятого шатра.
Он направился к себе, намереваясь немного поспать и отдохнуть. Когда проходил мимо шатра Мариам, князь остановился. Он колебался. Ему очень хотелось зайти.
Он сегодня побывал у пяти женщин. Шёл по тропинке немного уставший и размышлял. Во всех случаях, кроме одного, он как будто выполнял работу. Очень приятную, нужную, просто необходимую, но работу. И везде старался побыстрее закончить.
Только в случае с Мариам, всё было по-другому. Он забывал себя, старался, чтобы приятно было ей, единственной и неповторимой.
Уже приподняв полог шатра, увидев молодое полуобнаженное тело, разметавшееся на цветных подушках, князь остановился.
Устоявшиеся привычки и предрассудки не пускали его. Мужчина может встречаться с женщиной только под покровом ночи. А сейчас уже светло.
Аллах может увидеть его и его действия и оскорбиться. И наказать. А наказание Аллаха и так уже довлеет над ним. Джанибек вздохнул и опустил полог.
Князь отправился прямиком к омуту с неживой водой. Окунулся, обсох, выпил воду живую и решил немного поспать.
Конечно, как правоверный мусульманин, он понимал, что спать при свете дня - предосудительно. Аллах может увидеть его праздность и перестанет помогать в трудах.
Но князь практически не спал всю ночь. Что предстоит ему следующей ночью, он мог только догадываться. Поэтому, выпив традиционную кружку козьего молока и съев краюху хлеба, он прилёг на кошму, предварительно закрыв все щели в своём шатре.
Ровно неделю князь спал днём.