Каждую клеточку тела твоего. Я вижу маленькие детали. Самые мелкие недостатки. Неровные, скрученные, как дыхание твое. Меня полны они. Наполняющие горло. Такие свежие, живые, пахнут цветом вишни. Весенние. Осенние мои. Тихие шелестом укрыты, спрятаны в ночной мгле. И вчерашним теплым снегом. Вышивающим красной нитью вдоль меня. Прошиваю тело насквозь. Через сердце.
Я в тумане. Стою, не зная, что я здесь делаю. Опять хожу ночью, скорее всего. Как знакомо мне это. В детстве всегда просыпалась где-то побережья моря. Шумный прибой будил меня снова и снова, изо дня в день. Мне нравилось это. А теперь нет ни моря, ни побережья, ни лавочек на Мостовой. Туман только.
Я, кусая пальцы хрупкие, стою с завязанными глазами в мгле. Только осколок в глазу торчит. От лезвия твоего.
Вокруг лес. Деревья. Все вокруг такое похожее. Одинаковое. Не зная, где лево или право, север или юг, бросаюсь в сторону, на узкую тропу. Медленно ступаю на замершую траву, ломая ее тонкие пальцы. Резко шагая вдоль забора, прижимаюсь к надежным ветвям кустов. Пусть они защитят меня вскоре. Как знать, что я здесь не сама? На луне полной написано черным мелом: «Беги!». Я не восприняла эти слова всерьез. Я продолжала двигаться дальше, наслаждаясь зимним вечером. Замечая каждую мелочь, недостатки явные, неровные, пронзающий печень мою, съедающий ее изнутри. Испепеляющий мой. Нельзя поворачивать голову назад, только прямо и вперед, не замечая преград на пути моем, все не важно, кроме недостатков. Ибо нельзя по другому. Вижу свечение. Оно такое яркое, ярче солнца в ясный жаркий летний день. Его лучи проскальзывают сквозь щели запертых дверей. Они манили меня своим сочным восточным запахом, сводили меня с ума, пьянили меня запахом красного вина. Это выход, наверное. Хочу уже вдохнуть тот загробный алый воздух, что манил меня своим дымным запахом изнутри. Дымом. Таким свободным, независимым и чистым. Чистым моим. Вот эти двери. Я перед ними. Двери огромные. Очень. А за ним день ясный. Обычный, может часов девять утра. Я открываю своими ледяными пальцами. Шершавая дверная ручка порезала мне руку. Замершие капли крови срываются с моих бледных уст. Кислород наполняет мою грудь. Лицо вспоминает биение солнечных лучей. Закрываю глаза и вдыхаю полные легкие. Вдыхаю дубовый запах листвы осенней. Я открываю глаза и вижу ночь. Внутри пусто стало. Там темнота. Я торкаюсь пальцами глаза, а там осколок. Второй уже и там.
Я стою, по-моему, на том же самом месте. Стою, не зная где лево или право, север или юг. Я иду вперед. Не важно, куда я иду. Я слышу, как кровь капает на белый снег. Он алым стал, как руки в крови моей. Я знаю, что здесь забор и кусты и мне осталось совсем немного. Вот и конец, двери, я их открываю и опять. Я в лесу, с дубовым запахом гнилой плоти. Я вижу себя с верху. Свое разложившиеся тело. Я тут уже не один день – труп обсох, кожа обтянула череп. Меня не узнать совсем. Я вдыхаю тот гнилой запах и чувствую соленый холод ласкового прибоя у моих ног. Легкий бриз.
Я без осколков, без недостатков, каждую клеточку тела своего, стоя с кровавыми руками на моей Мостовой.