ГСВГ. Я, сержант срочной службы, в наряде начальником внутреннего караула Отдельного ремонтно-восстановительного батальона. В составе караула одни «деды» моего призыва.
Днем парк вскрыт, и личный состав батальона занимается учебно-боевой подготовкой.
Часовые, с оружием в положении «на ремень», продолжают выполнять боевую задачу по охране и обороне вверенного им поста способом патрулирования.
Я, как и положено, по уставу, днем отдыхаю.
Нетерпеливый звонок в караульное помещение заставляет прервать сон. Неохотно выхожу, спрашиваю — что нужно.
Солдат, с испуганными глазами, выпаливает — на третьем посту часовой сошел с ума!
Смотрю с подозрением на вестника, на предмет того же свойства. Нет, ничего особенного, только возбужден и чуть бледен.
Шутка? Кому понадобилось так шутить? Такие шутки не для моего характера.
— Валяй, рассказывай подробнее, сбросив остатки сна, говорю я.
Рядовой, немного успокоившись, продолжает:
— На дальнем посту, где «пятая категория» и батальонный нужник, Васильков, будучи сейчас часовым, дождался, когда все десять «посадочных» мест заняли нуждающиеся, с автоматом, приготовленным для стрельбы, вошел в заведение. Зашел не с целью справить нужду, а приказал всем встать и быстро покинуть помещение. Поскольку такую выходку никто не оценил, как уместную шутку, то от некоторых возмущенных бойцов послышались недвусмысленные советы, подкрепленные крепкими выражениями.
Но ни советы, ни выражения на Василькова ожидаемого действия не возымели, а только еще больше распалили его. Он дослал патрон в патронник и повторил свое требование.
Некоторые бедолаги, попавшие в это неловкое положение, начали ускорять свои действия и подумывать, как подобру-поздорову выйти на свежий воздух. Но или чувство солидарности, или какие иные чувства заставили их все же задержаться. Это спровоцировало автоматчика к более радикальным методам принуждения. Он повторил свой приказ и начал для устрашения безостановочно передергивать затворную раму, досылая все новый и новый патрон в патронник, на смену вылетающим и падающим на пол.
А после того, как близ сидящие начали выходить гусиным шагом, и часовой стал возле их насиженных мест, патроны летели уже большей частью в отхожее место, безвозвратно покидая магазин.
Полуразряженный второй магазин окончательно убедил всех остальных, что лучше пройтись несколько метров со спущенными штанами, чем лежать пусть даже и в парадной форме.
Рассказчик пояснил, что ему повезло оказаться ближе к выходу, и он первым смог добежать до караулки и рассказать мне об этом.
Дело приобретало не шуточный оборот и я, взяв с собой двух караульных, поспешил на третий пост. По пути нам попадались сослуживцы, которые в точности повторяли повествование первого рассказчика.
На посту было безлюдно, за исключением одиноко маячившего возле туалета часового.
Он двигался оговоренным маршрутом, оружие было на плече. Со стороны казалось, что услышанные ранее рассказы — нелепая выдумка нездорового воображения.
Дальнейшая процедура встречи часового и начальника караула, решившего проверить посты, ничем не отличалась от обычной, досконально заученной и отработанной в период службы по принципу «через день — на ремень»...
Действия Василькова ни чем не выдавали сумасшедшего. Обычный взгляд, обычные движения. Разве что где-то, в уголках глаз, искрилась потаенная лукавая улыбка. Обмен командами, прямые вопросы — все говорило о том, что часовой здоров.
Доводилось слышать о помешательстве солдат, но это бывает у новобранцев, от стресса, а тут «дембель», переживший давным-давно те стрессы, от которых сходят с ума. Что-то тут не так...
Приказываю показать магазины.
Оба на месте, оба снаряжены патронами под завязку.
Рассказчики утверждали, что патроны были с пулями, то есть не холостые, с которыми можно пошутить. Но откуда взять столько холостых, а тем более боевых патронов, чтобы затем так ловко утопить в фекалиях...
По всему видно, что передо мной не сумасшедший, а коли так, то и разговор должен быть иной.
И уже не как начальник караула, а как товарищ, хлебнувший лиха поровну, «умиравший» наравне с ним от «дедовских» заморочек, спрашиваю:
– повеселиться решил, посмотреть, как быстро мимо тебя бегают со спущенными штанами? Посмотрел? Весело?
– Чем ты их убеждал?
Любитель острых ощущений, без пяти минут «дембель», посерьезнев, начинает раскрывать тайну.
Однажды, в подсобке, при наведении порядка, ему попались снаряженные магазины с учебными патронами. Они внешне отличаются от боевых только тем, что на гильзе по всей ее длине имеются три продольные вмятины. Естественно, нет порохового заряда и капсюля. Вот и решил пошутить, понимая, что в полутьме и в стрессовой ситуации это отличие никто не заметит.
Слух, что Васильков не «псих», быстро разлетелся по парку.
Были желающие проделать с ним такую же процедуру, только на более длинную дистанцию. Что помешало это сделать – не знаю. Знаю только, что до офицерского состава информация об этой выходке не дошла, а значит увольнение шутника прошло без осложнений.
Недавно от сослуживца я узнал, что наш «герой», вернувшись на гражданку, решил пойти в прапорщики. Так ли это, и в каких войсках он служил, доподлинно не известно.
Думаю, что не в РВСН, где есть патроны и внешне похожие на них ракеты.
Во всяком случае, когда я много лет был ракетчиком, похожих историй не слышал.
А значит – все обошлось!
P. S. Я долго сомневался, афишировать эту историю или нет.
Решил рассказать.
« Из песни слов не выкинешь!»