Мне нравилась должность начальника ремонтной мастерской в учебном Центре, которым командовал генерал-майор Иванов, фронтовик, имевший право на заслуженный отдых, но не представлявший себя вне части. Воинская часть незримой силой удерживала «Деда», понимая, что равноценной замены ему не найти.
Генерал был добр, справедлив, человечен. Мы часто видели его в курилке, в окружении солдат. Не обходил стороной и офицеров.
Как-то раз, в одном из неформальных разговоров, он поинтересовался слесарем.
Я доложил, что рядовой Шурыгин, помимо «золотых рук» имеет и диплом училища, выпускающего специалистов по изготовлению матриц значков, медалей и монет.
Пришли его ко мне – повелел Дед…
Рядовой Шурыгин вернулся от командира скоро. Рука сжимала продолговатый сверток из тонкого брезента, в котором что-то перекатывалось и позвякивало.
Ружье – пояснил боец. Товарищ генерал попросил восстановить. Дорого оно ему чем-то.
Сделав паузу, добавил – мне пообещал отпуск. И улыбнулся.
Знали б мы, какая забавная история ждет впереди...
На развернутом брезенте лежали два ствола, инкрустированные накладки, ударно-спусковой механизм и кое-какие поржавевшие металлические изделия россыпью. Деревянные части отсутствовали. Кожаный ремень, как ни странно, был на месте.
Вот это и есть твой отпуск? – вырвалось у меня…
Прошло полгода. За это время, помимо основных работ, слесарь частенько брался за восстановление генеральского антиквариата.
Шлифовал, полировал, покрывал лаком, изготовленные им самим, деревянные составляющие. Вытачивал, подпиливал, закаливал металлические детали.
Осенью, в сезон охоты на дичь, генерал Иванов вспомнил о своем поручении.
– Что с ружьем?
– Готово, товарищ генерал, вытянулся я.
–Тогда приноси, настоял он.
Решено было проявить военную хитрость и отправить самого мастера представлять работу. Задумка была такая: есть товар, есть «продавец» и есть «покупатель», остается договориться о цене, то есть об отпуске.
Слесарь вскинул на плечо красавицу двустволку и бодро направился к штабу.
Здесь надо упомянуть то, что «мастеровые» относились к особой касте солдат постоянного состава. Их знали в лицо и стремились с ними подружиться.
Здание штаба находилось между двух столовых — офицерской и солдатской, выдаваясь немного вперед.
Первой на этаже от входа была комната дежурного по штабу. В ней располагался прапорщик с нарядом контролеров. Примерно посередине первого этажа находилась комната дежурного по части с помощником. Планировка помещений была произведена так, что непосредственно над комнатой дежурного по части располагался кабинет начальника учебного Центра, то есть генерала-майора Иванова. Опытные дежурные по звуку, интенсивности и частоте шагов над головой, достоверно определяли в кабинете ли командир, какое мероприятие проводится и какое у него настроение...
Сегодняшний наряд у дежурного по части и у его помощника был на редкость спокойным. Оставалось некоторое время до сдачи дежурства новой смене.
День был теплый и тихий.
И вдруг, над головами офицеров, прогремел необычный выстрел. Дежурный и помощник инстинктивно переглянулись и не получив ответа во взглядах друг друга, также инстинктивно, метнулись к лестнице, ведущей на второй этаж.
На лестничной площадке, моргая круглыми глазами, стоял дежурный по штабу.
– Что это?! – выдохнули офицеры почти одновременно.
– Не знаю! – машинально ответил прапорщик и, так же машинально, добавил – Тут, к товарищу генерал-майору, прошел слесарь с мастерской ракетно-артиллерийского вооружения и, сделав судорожную паузу, добавил ...с ружьем.
«Твою мать!» – вырвалось у майора, расстегивающего кобуру пистолета.
Перепрыгивая через ступеньки лестницы, трое вооруженных людей полетели в неизвестность, налету досылая патроны в патронники своих пистолетов.
Дверь генеральского кабинета была приоткрыта, и из нее сизым облаком выплывал дым с запахом ружейного пороха, свершившего свое дело.
В дымном тумане просматривались две фигуры: генеральская и солдатская. Рядовой Шурыгин стоял по стойке «смирно», а генерал-майор Иванов, держа в левой руке ружье, правой похлопывал солдата по плечу, приговаривая:
– поедешь в отпуск, сынок.
– поедешь...
Шокированные офицеры и прапорщик начали приходить в себя. Открытая форточка и лежащие на командирском столе ружейные патроны помогали прояснить ситуацию. Хозяин кабинета произвел дуплетный выстрел в форточку окна…
Лица вбежавших развеселили Деда. Он ожидал реакцию дежурных сил, но действительность оказалась гипертрофированной.
Посерьезнев, махнул рукой, что означало: идите по местам, несите свою службу.
По лестнице наряд спускался медленно, заворачивая обратно отставших контролеров.
Прапорщик пытался убрать пистолет в кобуру, но, действие, отработанное до автоматизма на стрельбище и в тире, сегодня давалось с трудом.
Через несколько ступенек останавливались и комментировали событие каждый по-своему, не прислушиваясь к собеседнику.
Окончательно пришли в себя, когда, перепрыгивая через две ступеньки, их обогнал Шурыгин, чему-то загадочно улыбаясь.
На первом этаже, у «вертушки», к дежурному по штабу быстрым шагом подошел контролер с вопросом – Шурыгина выпускать?
– Выпускать. Махнул рукой прапорщик.
– А с начальником столовой, прапорщиком Разумей, что делать? Пропускать?
– С каким еще начальником столовой, насторожился заместитель дежурного по части?!
– Да вот, к вам просится. Гусей несет.
– Каких гусей?, снова вспомнил про «...мать», майор.
В проеме двери показался прапорщик Разумей, похожий своим телом на гору.
В каждой руке он держал по огромному дикому гусю.
Вот, товарищ майор, пролетала над частью стая и два, обессилев, упали с неба у моей столовой.
Курсанты, видевшие это, принесли мне.
Я пришел спросить — оприходовать гусей на продсклад или как?
Глаза состава дежурной смены при виде гусей и свалившегося с неба Разумея опять начали округляться...
– Ты что, Разумей, обалдел?! Приглушенным голосом начал отчитывать подчиненного майор. Тебе принесут дохлых котов, так что, ты их на продсклад потащишь!
Разумей молчал.
И вдруг, дежурного по части осенила догадка.
А когда они упали?
Минут двадцать, двадцать пять тому назад, когда какой-то грохот был слышен у штаба части.
Майор облегченно вздохнул, стараясь скрывать свои мысли.
Этих пернатых не на склад, а в ветлечебницу надо осторожно доставить на исследование. Скорее всего, они упали не от усталости, а от какой-то болезни.
Не исключена диверсия вражеских спецслужб.
А ты на склад, в столовую…
Территорию возле твоей столовой надо подвергнуть санобработке. Подмести тщательно, по крайней мере. И чтоб ни одного окурка там не было. Сам приду и проверю!
Оставляй падежных птиц, и иди наводить порядок в столовой и на прилегающей территории.
Озадаченный, начальник столовой направился в сторону продсклада, а два офицера, брезгливо морщась, подняли с пола гусей и осторожно, за лапы, понесли их в свою дежурку. Дежурный по части приговаривал — ну и смена сегодня выдалась!..
Происшедшее событие все последующие годы пересказывали по-разному, но, неизменно, с подковыркой и намеком на неважную готовность дежурного наряда к экстремальным действиям.
Заканчивали рассказ все одинаково: Деду ружье понравилось после пробного дуплета в форточку,
Шурыгин съездил в отпуск.
Некоторые рассказчики продолжали повествование, и в нем, они утверждали, что дежурный и его помощник сдавали наряд необычно долго и возвращались домой по темну. Многие жители городка видели их с большими одинаковыми свертками в руках.
Кто-то говорил, что они заходили в магазин и свертки из военторга, а кто-то утверждал, что они несли домой по гусю, случайно подстреленному генералом при проверке ружья.
Чем больше времени проходило с того дня, тем число сторонников и противников меткого попадания Деда в гусей постепенно уравнивалось.
А что было на самом деле – пойди теперь проверь…