Кэрол на все была готова ради рождения малыша. Она понимала, что ни одно сокровище мира не стоит слезинки ребенка, а ребенка у нее не было. Она страстно пыталась зачать его, но годы утекали и желаемое не наступало. Врачи говорили, что патология смещения матки вправо создает некоторые затруднения в процессе зачатия, а мужчин у Кэрол не было. Она была одинока. А для свершения чуда нужны были стабильные и частые отношения с мужчинами. Сорокалетняя учительница музыки с усохшим взглядом уже не могла привлекать мужчин и Кэрол последнее время не брезговала никем. Она знакомилась на остановках, в транспорте, даже в подворотнях, где зачастую обитают представители "этилового класса", тащила их в дом, кормила, поила а потом, лежа в постели, старалась вогнать в себя безжизненный член, похожий на скомканую промокашку. На утро она боролась с тошнотой, с трудом избавлялась от очередного поклонника, но держалась из последних сил в надежде заиметь хоть какого-нибудь малыша. Ей было прекрасно известно, что такой образ жизни и ее не совсем приятные связи могут иметь для ребенка жуткие последствия, но Кэрол была готова к любому сюрпризу. Даже если ребенок родится больным. Любое чадо было для нее желаемым, она мысленно представляла себе разные варианты своего материнства, которое почему-то не наступало.
- Как твое имя?- спросила Кэрол мальчика, сидящего напротив нее с тромбоном в обнимку.
- Роберт Клинделл.
- Видишь ли Роберт, для того, что бы заниматься музыкой нужно прилагать труд. А ты играешь так, словно впервые взял в руки тромбон.
- Но я хочу играть! - ребенок с такой злостью посмотрел на Кэрол, что ей стало не по себе. Как должно быть родители обожают этого малыша, раз он так может себе позволить себе разговаривать. Наверное ни в чем ему не отказывают. А возможно он у них поздний и они балуют его до состояния маразма.
- Бобби, позволь, я так буду тебя называть. Что бы заниматься в этой школе, тебе нужно пройти обучение в начальных классах по духовому инструменту. Сюда я не могу тебя взять.
Мальчик крепко сжал челюсти:
- Мой отец говорит, что я буду великим музыкантом, и я не хочу начинать с "до-ре-ми", я хочу учиться здесь и играть в детском оркестре.
Кэрол постаралась взять себя в руки:
- Все великие музыканты прошли через тернии упорного труда, Бобби. Скажи папе, что бы он сводил тебя в начальную школу и на следующий год я с радостью приму тебя здесь.
Роберт встал со стула и зло ответил:
- А ваш ребенок наверняка учится здесь!
- Что... что ты такое говоришь? Нет конечно!
- У вас наверно и ребенка-то нет.
Роберт Клинделл гордо прошел к двери и, уходя, так громко хлопнул ею, что у Кэрол сжалось сердце. Будь у нее ребенок, она никогда бы не стала так его воспитывать.
Кэрол сидела в кабинете врача и с надеждой ожидала результатов последних анализов. Врач разложил перед ней снимки, в которых она ничего не понимала.
- Боюсь что у меня для вас плохие новости.
- Плохие?
- Онкология, мисс Канингем. Вам срочно необходима операция по субтотальной резекции матки.
Кэрол показалось, что вся кровь с ее лица сейчас бросилась на пол, к ногам этого врача.
- Как... онкология? И это значит... нет! Только не это!
- Не все так страшно, мисс Канингем. Мы удалим только участок пораженной плоти, это благоприятно скажется на вашем здоровье, к тому же пораженная раком плоть вызывает ужасный запах гниения, а вы ведь, насколько я понимаю еще продолжаете работать и вовсе не старая еще женщина. Именно, что бы избавиться от этого неприятного сюрприза и не допускать распространнения метостаз я и предлагаю вам, а точнее настаиваю на скорейшей операции, мы проведем ее внепланово, так что вы вскоре будете почти здоровы.
- Но ведь я не смогу иметь детей.
- Ребенка можно и усыновить.
- Комитет не дает мне разрешения, так как я одна, а теперь когда у меня онкология, мне и вовсе запретят иметь даже приемного!
Доктор погладил Кэрол по руке:
- Ну..ну.. не стоит так переживать. Ну сколько людей живут одни. Заведите себе собаку, ну кошку наконец.
- Да я теперь даже не смогу позволить себе собаку. Сколько мне там останется? Год? Два?
- Я же говорил вам, что пока у вас мелкоклетчатая стадия, операция подарит вам десятки лет.
Кэрол никак не могла встать со стула. Гниение изнутри! Она работает с детьми. У них часто бывают очень близкие контакты. Как она сможет подходить к ребенку, зная, что источает разложение и смерть? Кэрол заплакала. Все рухнуло в одночасье. Все ее жертвы ради ребенка всплыли в памяти кошмарами и она чуть не потеряла сознание. Но у нее остается работа! Работа с детьми. Пусть не с своими и ради них она должна пойти на операцию. Пусть год или два она проведет в обществе детей, чем будет лежать и гнить заживо никому ненужной кучей смердящего мусора.
- Хорошо, доктор. Когда операция?
Операция длилась уже несколько минут. Медсестра четко слушала указания хирурга. Она работала здесь не первый год и уже многое понимала в том, как идет течение подобных операций.
- Доктор, вам не кажется, что здесь ошибка? На вид матка совсем здоровая.
- Опухоль сидит внутри и не совсем большая, так что есть смысл оперировать дальше.
- А если гистология потом выявит врачебную ошибку?
- Мы не будем отправлять это на гестологию. Операция спонсируемая и мы в любом случае ничем не рискуем.
- Но.. доктор, а кто спонсор?
- Я естественно. А ты что думала , моя дорогая?
- Я... не понимаю...
- Заткнись! Давай зажжим. Сама же знаешь, что ни одно сокровище мира не стоит слезинки ребенка. А наш Бобби из-за этой стервы проплакал два дня! Да он и музыкой-то не хотел заниматься, а тут такой удар! Вот теперь будет ей уроком!
С этими словами хирург отправил в лоток для кремаций матку Кэрол, в которой находился недельный зародыш.