Эту историю поведал мне школьный товарищ на вечере встречи одноклассников.
Однажды, лежу я на диване и гляжу в телевизор. Показывают «голых и смешных». Ну, конечно, балдею. До чего наши детки додумались. Срамота и только. Подкатывает моя жена и выключает ящик. Говорит:
– Старый бесстыдник, совсем сбрендил. Вон, Петрович устроился в цирк зверей кормить, так домой полные сумки еды таскает. Посмотри, какие они морды наели, а ты лежишь, да лежишь. Так невзначай и помереть можно. А знаешь, сколько это удовольствие стоит по нонешним ценам? Наших пенсий не хватит. Лучше на газетку, почитай. Может, что-нибудь найдешь подходящее.
В общем, достала меня. Ну, взял газетку, глазами по строчкам бегаю. А вот, требуется сторож в книжный склад. Сутки через двое, но без «В.» и «П.». А что такое «В.» и «П.»? Цельный вечер с женой гадали. Ну, спасибо соседке, разъяснила.
На другой день пошел по адресу. Захожу, гляжу, сидит фифочка, как в телевизоре. На щечках заклепки, на плечиках бесы нарисованы, а ресницы, что сенокосилка. Подняла она глазки и спрашивает:
– Дедуля, зачем притопали?
А я ей газетку показываю.
– Ага, все ясно, – говорит фифочка, – Но Петра Ивановича нет, он на совещании. Будете ждать?
Я махнул головой. Сижу, журналы листаю. Вдруг, из кабинета голос:
– Ирочка, как там кофеёк? – Фифочка схватила поднос и шмыг в дверь. А там слышу, музыка заиграла. Проходит немного времени, и появляется фифочка в растрепанном виде и говорит:
– Дедуля, входите.
Вошел я несмело, поздоровался. Гляжу, а за столом сидит Петька, сын моего сменщика. Я еще учил его токарному делу. Он меня тоже признал, но виду не подает. Говорит:
– Садитесь, гражданин. Какие у вас ко мне дела?
Я говорю:
– Хочу на работу в вашу контору, Петя.
А он поправляет меня:
– Петр Иванович, – и продолжает, – Это и зайцу понятно. А какую зарплату за труд? Как знакомому, пять тысяч, идет? Это не «Поле чудес». Торговаться не будем. Если согласны, приступайте.
На другой день познакомился со своей сменщицей. Зовут ее Алевтина. Она с высшим гуманитарным образованием, довольно крепкая, с писклявым голосом.
В общем, работа началась. Дни и ночи пролетали. Все было тихо и спокойно. В один из дней в конце смены является директор и говорит:
– Егорыч, привезли огнетушители, надо развесить.
Ну, думаю, успеется, не убегут. В своей каптерке прицепил три на торчащий гвоздь. Сдал смену Алевтине и ушел.
На другой день начались праздники. И, вдруг, заявляется в гости мой племяш с женой, которых давно не видел. Решили мы отпраздновать, а мне в ночь на работу. Звоню Алевтине. Говорю:
– Такое дело, Алевтинушка, выручай. Утром я тебя сменю.
Она помолчала, но потом согласилась.
Моросил мелкий дождь, струйки воды стекали по раме и пробирались на подоконник. Она стерла воду. Время остановилось. Ночь вошла в свои права. Алевтина закрыла глаза и провалилась в блаженный сон. И это счастье продолжалось до тех пор, пока в это царство тишины не ворвался страшный грохот. Алевтина вскочила и, не открывая глаз, почувствовала, как что-то холодное покрыло ее шею и пробирается вниз по спине. Сердце прыгнуло, остановилось, потом вновь застучало часто и перепугано. Она кинулась к двери, но запнулась и упала и, прежде чем сообразила что это, стала покрываться какой-то жидкостью. Жидкость страшно шипела и лопалась. Она взобралась на табурет и огляделась. Огнетушители дружно лежали на полу и добросовестно наполняли каптерку пеной.
Что делать? Алевтина дрожащими руками вытащила из кармана мокрый сотик и набрала спасателей. Сонный голос спросил:
– Что горит?
– Да не горю я, не горю! Утопляюсь на складу, – прохрипела-проплакала Алевтина. Пена уже залила табурет, и Алевтина перебралась на стол, прижимая трубку к уху.
Далекий голос продолжал:
– Какой водоём? В каком районе?
– Да не вдвоём… Одна я. Одна… На столе в складу. Помогите, пропаду! – стуча зубами, прокричала она, – Пожарный, который был внизу, уже утоп и пузырей не пускает. А те двое придавили его и опять шуруют.
Трубка спросила ее фамилию, сколько ей лет, не больна ли она по психической части? Какие пожарные оказались в складу? Алевтина, дрожа от страха, отвечала со всей литературной грамотностью, что трех пожарных Егорыч повесил, а за что она не знает, остальных побросал в угол, теперь они лежат друг на друге, мычат и плюются.
– Ох, милые люди, приезжайте скорее, – умоляла она.
А Егорыч в это время спал. И снился ему сон, будто он в пустыне, а по песку ползают змеи и норовят укусить его за ногу. Он проснулся, и что-то его беспокоило кроме неприятного сновидения, быстро оделся и пошел на склад. Возле ворот склада увидел машину спасателей, а возле неё Алевтину. Но в каком виде! Покрыта с ног до головы шипящей пеной! Она увидела Егорыча и, забыв свою интеллигентность, выдала:
– Ты, старый пень! Зачем пожарных повесил? Будешь жариться в аду. Так тебе и надо!
Вот тебе и согнутый гвоздь! Впрямь на змею похож.