И да придет новая эра
Интересная была планета. На ней жили две, на первый взгляд, абсолютно разные человеческие расы. Одни жили в северном полушарии, другие – в южном. И на севере, и на юге были горы и реки, которые впадали в моря; и на юге, и на севере были дороги, которые вели в города. Две великие цивилизации знали о существовании друг друга, они не враждовали, уважая традиции и законы каждого из полушарий. Они даже были похожи, имея одинаковый цвет кожи, одинаковое строение тела, но разный цвет глаз. На севере радужная оболочка глаза была цвета молодой бирюзы, а на юге – цветом спелого каштана. И все же, каждое из полушарий считало свою цивилизацию иной – не такой, как соседи по планете, а значит, они были абсолютно разные.
СЕВЕРНОЕ ПОЛУШАРИЕ.
СТАНЦИЯ ПЕРЕКЛЮЧЕНИЯ ПОЛЯРНОСТИ.
– Вот дурацкая практика, – записывая цветовые показатели датчиков, бубнил себе под нос студент Костэ Ро.
– Что ты там ворчишь, Костэ? – дублируя его отчет, поинтересовался напарник.
– Да говорю, поскорей бы мой отец провел в парламенте закон об отмене переключения полярности.
– Это как? – даже перестав работать, заинтересовался Тоф Абу.
– Молча, Тоф. Север просто перестанет переключать полярность – наши сады, школы, наши дома, да и вся северная равнина больше не будут нуждаться в энергии, нам не нужны будут громадные генераторы, потому что солнце будет светить только нам.
– Это будет эра рассвета нашей цивилизации, – тут же подметил его друг. – Золотой век севера.
– Да, и все это сделает мой отец, – с гордостью добавил временный служащий, проходящий учебную практику на станции переключения полярности, а после немного грустно дополнил: – Но пока я обречен на службу в этом самом скучном месте во всей северной равнине.
– Ты – глупец, это лучшее из всех мест, – возразил ему Тоф Абу. – Нам досталась это учебная практика по очень большому блату.
– Не тупи, Тоф, мой отец специально меня сюда засунул, – съязвил Костэ, – тут типа специальный объект. Режим! Подальше от алкоголя, наркотиков, азартных игр, женщин и прочего. Поэтому я здесь, а ты – довесок к моей ссылке.
Худощавый подросток на мгновение задумался: по-видимому, месяцы казарменного положения, постоянные вахты, отсутствие всякого рода увеселений, сказывались на его друге. Да, отец Костэ был влиятельным политиком, для которого не существовало закрытых дверей, и его единственный сын был немного эгоистичен. Но Костэ не был безнадежным сынком богатея, он находил друзей из низших сословий, но не для забавы, а для верной и преданной дружбы. И его друзья чувствовали это и в трудную минуту готовы были прийти на помощь.
– Тебе явно надо расслабиться, – понимая состояние друга, с улыбкой посмотрел на него Тоф. – Если хочешь, я могу отмазать тебя на вечерней перекличке, а ты рвани в город, расслабься.
–Ты серьезно? – Костэ даже остановился на мгновение.
– Только оставь мне свою индивидуальную карту, и я отмечу тебя, – пояснил друг.
– Ты че, опять намерен копаться всю ночь в архиве в поисках своей дурацкой инструкции?
– Да, друг, мне осталось проверить лишь шестой и восьмой сегменты архива, а лимит посещений по моей карте закончен, – вдохновенно говорил Тоф. – В общем, ты – мой единственный шанс отыскать инструкцию по эксплуатации этой станции.
– Ну, тогда заметано, – даже оживился физически развитый подросток с голубыми глазами. – С меня бутылка горячительного – завтра отдохнешь.
– Идет, – протянув ему руку, заметил Тоф. – Ну что, пойдем на смену, занесем показатели в главный компьютер.
– Пойдем, – открыв дверь в комнату переключения суток, ответил Костэ Ро.
И два подростка заступили на сорокачасовую вахту.
А планета, после того как человек дал команду древней машине, поменяла полярность, и в северном полушарии за час с небольшим наступила ночь. Еще одна смена закончилась без происшествий.
Уже никто не помнил из ныне живущих, зачем эти переключения полярности. Все оправдывалось изречением: «Так завещали нам великие предки, сказав, что от этого зависит жизнь обоих полушарий». И человечество слепо выполняло обет предков. Можно сказать, эта машина досталась людям в наследство, с каждым переключением она приносила тепло и уют. И человек не задавал вопросов, откуда и для чего это устройство. Единственное, что было истолковано неверно, так это рукотворное магнитное кольцо по экватору планеты, люди приняли его как некую разделительную черту, за которой живут другие – «не наши». И с каждым новым поколением, за тысячелетия, невысокое рукотворное магнитное кольцо превращалось в высокую стену, разделявшую два полушария, разделявшую планету на две абсолютно разные цивилизации.
ПАРЛАМЕНТ ЮЖАН.
– Глубокоуважаемые Южане, – начал доклад один из парламентариев, – я изучил все исследования нашего института переключений полярности, – продолжал серокожий человек с черными глазами, – и выводы самые оптимистичные: наши великие предки оставили нам право решать, когда стоит избавиться от северного балласта.
– Это абсурд! – тут же послышались выкрики из полукруглых столов, за которыми сидели высокопочитаемые парламентарии.
– Нет-нет, вы выслушайте, мы обязаны избавиться от северян – это балласт нашей планеты, – парировал докладчик. – На севере – разруха, голод, они деградировали как вид. Они едят друг друга. А в свете новых технологических открытий наших ученых, я имею в виду полный переход от углеводородного топлива на солнечную энергию, мы просто обязаны прекратить переключение полярностей.
– Вы обрекаете миллионы жителей Севера на смерть, – тут же заметил кто-то из парламентариев.
– Нет, что вы, мы откроем люки в Великой стене, и те, кто примет наши условия, смогут остаться в живых. Это будет гуманно и не нарушит права человека.
– И вы, правда, думаете, – насмешливо подметил кто-то из парламента, – что в два люка по всей стене смогут пройти миллионы добропорядочных северян после отключения полярности?
– А никто и не говорит, что все спасутся! – ответил докладчик. – Это война двух цивилизаций, и мы не можем обойтись без жертв. И, если позволите, я продолжу, глубокоуважаемые парламентарии. Великие предки оставили нам право выбора, кого оставить в живых, разместив модули переключения на каждом из полюсов. Иными словами, мы решаем, будет ли день на северном полушарии, а они, я подчеркиваю, только они решают, проснемся ли мы завтра, будет ли у нас день, а, следовательно, энергия и, как следствие, нормальная человеческая жизнь. Это решают только они. И причем, это решение принимается каждую ночь. А теперь задайте себе вопрос: где гарантия, что так будет всегда?
Парламент замер. Секретарь после эмоциональной речи выдвинул на повестку голосование по вопросу о прекращении переключения полярности. И после тайного голосования было принято решение: через десять циклов отключить станцию переключения полярности.
СЕВЕРНОЕ ПОЛУШАРИЕ. ДЕНЬ.
Простые люди на этой планете даже и не думали о переключении полярностей, они жили обычной жизнью, любили и предавали, богатели и разорялись, убивали и рождали себе подобных, и им не было дела до своих соседей по планете.
– Костэ, проснись, Костэ, – будил пришедшего с очередной самоволки друга Тоф.
Друг был еще пьян, от него пахло женскими духами, и он уснул в обнимку с бутылкой алкоголя. Кое-как растолкав друга, Тоф все же привлек его внимание.
– Я нашел техническую карту нашего силового генератора, этому документу восемь тысяч лет, – воодушевленно говорил серокожий северянин с голубыми глазами.
– Я почти счастлив за тебя, Тоф, – сквозь остатки хмеля бурной ночи, пробубнил его друг. – Но давай поговорим об этом ночью.
– Нет-нет, – настаивал парень. – Ты помнишь, как-то говорил об идее твоего отца отключить силовой модуль станции? Так этого нельзя делать, в этом случае планета погибнет. Она остановится, и там, где будет ночь, все покроется льдом, а там, где день, все превратится в пустыню, все умрут, Юноша яростно доказывал Костэ свою правоту.
– А с чего ты это взял? – насторожился полусонный юноша.
– Так написано в технической карте к нашей станции, – чуть не крича, ответил Тоф.
– Надо сообщить отцу о твоей находке, – тут же решительно заявил Костэ.
– Именно, – добавил Тоф, – и чем быстрее мы это сделаем, тем лучше будет для всего человечества этой планеты. Если бы ты читал инструкцию, то понял, что мы не имеем право выключать станцию.
– А ты не узнал, на кой черт великие предки сделали эту машину? – немного придя в себя, поинтересовался его друг.
– Нет, я нашел только техпаспорт этого устройства, – объяснял Тоф. – Но что-то мне подсказывает, что наши великие предки не были такими белыми и пушистыми, как мы о них думаем, раз им пришлось изобрести машину, которая регулировала геомагнитный баланс остывающей планеты.
– Ни черта не понял из того, что ты мне только что произнес, но что-то мне подсказывает: твою бумажку однозначно надо показать отцу, – спешно одеваясь, ответил Костэ.
Через час они были уже в парламенте и поведали о находке одному из влиятельных политиков Севера. Сначала все согласились с тем, что машину ни в коем случае нельзя выключать, но как только техпаспорт был более детально изучен, весь парламент насторожил второй пункт: «Работа в ручном режиме. Рычаги переключения находятся в станциях переключения полярности. Северная станция поворачивает южное полушарие к солнцу, и южная станция поворачивает северное полушарие к солнцу».
– Другими словами, мы зависим от южан? – первым задал логичный вопрос Тостэ Ро на всеобщем обсуждении.
– Получается, так! – выкрикнул кто-то из Квадратного парламента.
– Значит, только они решают, будет ли у нас день или нет, – рассуждал Тостэ Ро перед парламентариями, удобно расположившихся в темно-синих креслах в строго квадратной форме.
Весь парламент затих, переваривая столь угрожающую информацию. Потом все прочитали еще раз техническую карту, но в ней не оказалось умозаключений о том, что будет, если выключить одну из станций переключения полярности. И это было логичным: в такого рода документе и не должно говориться обо всех последствиях того или иного поступка. Иными словами, все опасения Тофа Абу были лишь плодом его бурной фантазии. Но в седьмой пункт гласил: «В ручном режиме возможно выключение станции. Выключение более чем на сорок часов нежелательно и каких-либо последствий не несет; выключение более чем на 60000 часов уничтожит флору и фауну планеты на 70 %; выключение более чем на 100000 часов опасно для жизни».
Но абсолютно все в парламенте прочитали только первую часть пункта и сделали вид, что не заметили предупреждение об опасности, ведь сто тысяч часов – это так долго, да и какая разница, что будет на южном полушарии, когда на Севере будет процветание и комфорт.
Так что, общим числом голосов членов парламента было принято решение: выключить станцию через пятнадцать циклов. А до этого решено было заварить все аварийные люки в великой стене, опоясывающей весь экватор, во избежание потока беженцев с юга планеты.
Через пять дней машина по переключению полярности была отключена. Планета остановилась. Южане сделали это первыми.
СТО ДВАДЦАТЬ ТЫСЯЧ ЧАСОВ СПУСТЯ.
ЮГ ПЛАНЕТЫ.
ВИДЕОДНЕВНИК КОМАНДУЮЩЕГО ЮЖНОЙ СТАНЦИЕЙ ПЕРЕКЛЮЧЕНИЯ ПОЛЯРНОСТЕЙ.
«Меня зовут Текси Атом, – говорил изможденный, худощавый серокожий мужчина. – Я делаю эту запись в надежде, что меня услышит кто-нибудь на северном полушарии. Мы, правда, слепо верили, что настанет золотой век Юга, но после отключения мы обрекли свой народ на неминуемую жестокую гибель. Солнце выжгло все наши поля, превратив наши сады в пустыни. Нам нечего есть, пить. Люди умирают от голода и эпидемий, которые появились одна за другой. Последние двадцать часов мы пытались связаться с центром, но не получили ответа, мы также не смогли установить связь ни с одним населенным пунктом Южного полушария. И поэтому я, пользуясь властью, данной мне парламентом Южан, принимаю решение включить станцию переключения полярности. Это видеосообщение будет отправлено в северную станцию как доказательство моих благих намерений. Надеюсь, вы не повторите нашей ошибки».
Закончив свою речь, капитан службы нажал на рычаг, и громадная машина заработала.
Через минуту обессиленный военный упал в голодный обморок и, не приходя в сознание, скончался.
ТОТ САМЫЙ ТЕХПАСПОРТ СТАНЦИИ ПЕРЕКЛЮЧЕНИЯ ПОЛЯРНОСТИ:
Пункт 1. Устройство, именуемое автономной машиной переключения полярности третьей планеты, имеет две станции на Северном и Южном полюсе. Обе работают в двух режимах: автономном и ручном.
Пункт 2. Работа в ручном режиме. Рычаги переключения находятся в станциях переключения полярности. Северная станция поворачивает Южное полушарие к Солнцу, и южная станция поворачивает Северное полушарие к солнцу.
Пункт 3. В автоматическом режиме переключение полярности происходит плавно с заданным часовым интервалом.
Пункт 4. В ручном режиме переключение происходит за один час, рекомендовано предпринять все необходимые меры предосторожности при быстром переключении.
Пункт 5. Срок службы устройства – 8000 тысяч лет; после истечения срока активируется радиомагнитный излучатель для тестирования устройства и последующего запуска программы сохранения всей информации.
Пункт 6. По истечении срока службы происходит восстановление ресурсов планеты и архивация био-геологической информации.
Пункт 7. В ручном режиме возможно выключение станции. Выключение более чем на 40 часов нежелательно и каких-либо последствий не несет; выключение более чем на 60000 часов уничтожит флору и фауну планеты на 70 %; выключение более чем на 100 000 часов опасно для жизни.
Пункт 8. После однократного выключения станции сроком более чем на 120 000 часов, в целях безопасности будет активирован внутренний реактор непрерывного вращения с интервалом полного оборота вокруг своей оси за 24 часа.
Это был последний пункт в техпаспорте инструкции по эксплуатации станции переключения полярности. Листок бумаги возрастом 8000 лет – он так и остался лежать в каюте Тофа Абу, покрывшись инеем от всепроникающего холода. Тоф отнес в парламент искусно сделанную копию, искренне желая сохранить оригинал для более детального изучения человечеством. Был только один нюанс, который он упустил. В оригинале на обратной стороне инструкции была еще одна приписка на древнем языке, искусно спрятанная, но она проявилась при вечной мерзлоте:
«Пункт 9. Через 150 000 часов, во избежание полного вымирания вида, станция включится в автоматическом режиме. Эксперимент № 6 окончен, эксперимент № 7 будет начат в ближайшее время».