Под утро заявится – будто не Муза а б….ь –
То в четыре, то в шесть или – в пять.
Жизнь лягать начинает, скулить и стенать,
А продиктует – стыдно имя свое приписать.
В кои-то веки! Нахальством начала линять.
Знаю – почистит о простыни грязные перья
И снова начнет упрекать, намекать и вещать,
Грызя червячком мое самолюбие и доверие.
Слезами умоется, плачет, дрожит и бормочет,
Тушью с глаз, яркой помадою губ потечет.
И все нежно, голубкой клокочет, клокочет –
Комиссар бы, такую, пустил сразу «в расход».
Упрекает: - Тебе, мол, поэзии муз, не понять –
Русский, для этого, надобно знать на «пять».
Что с тебя взять – ты, как есть физик и лирик,
А у лириков жизнь, что сплошной панегирик.
Изведет и себя, и меня – мокрая станет от слез,
Разве бабу поймешь, где шутит, а где всерьез
Да и прирос я уже к ней, как бродячий пёс -
От этого снег у меня на душе и лютый мороз.
Что делать, когда я живу в темноте и глуши,
Где только снег, да грязь, да с экрана бредни.
А ночи, и с ней, и без неё – без любви и души,
Одно радует - снегири, что прилетели намедни.
*****
За фото спасибо Инету.