Начало: http://www.proza.ru/2013/12/13/1012
Глава 1. Двоедушец
- Мне этот кабак не нравится!
Я только хмыкнул, заявление, от предыдущих, какой-либо оригинальностью не отличалось. Едва за моей спиной сомкнулась трещина, скрывая хрустальные склоны перекрёстка и противная морось обдала мне лицо, Искра тут же высказалась:
- Мне здесь не нравится! Отвратная сфера! И город гадкий! Зачем мы сюда пришли? Других миров нет? Вук! Не молчи…
- Послушай, Рыжик… - я зябко поёжился, поплотнее запахнул плащ и продолжил, - Мне самому здесь не по душе, но попасть на Рынок, можно только отсюда… Ладно, ладно не сопи так. Не только отсюда. Но ты же знаешь, что по-другому, пришлось бы круг давать. Через три сферы и три перекрёстка. Да, мирок так себе, зато гораздо быстрее выйдет, - я немного помолчал и тихо добавил, откровенно соврав, - И кормят здесь неплохо…
- Где? Где здесь кормят? – тут же завопила огневица, - Где в этом унылом, беспросветном, заброшенном на задворки вселенной мире, могут кормить? Причём неплохо?
- Вон там, например, - ткнул я пальцем в первый же попавшийся на глаза кабак…
Развесив промокший плащ у камина, я расположился за ближайшим столиком. Сдвинул рукава рубахи до локтей, чтоб удобней было Искре, махнул рукой стоящей у стойки и наблюдавшей за мной девице. Та моментально подошла и, сделав что-то до боли напоминающее книксен, спросила, улыбаясь:
- Чего сударь изволят?
- Изволят… изволят… хм… покушать изволят. Чем тут у вас кормят?
- Есть каша гороховая, репа пареная, суп с капустой…
Она вдруг замолчала. Я проследил за взглядом, так и есть уставилась на мою правую руку. Подняла глаза, смущённо улыбнулась. Сказала:
- Извините сударь, камин чадит, или замоталась в конец, но мне показалось, ваш рисунок шевельнулся, - засмущалась ещё больше, на щеках запылал румянец, - Правда, показалось, что сдвинулся. Уж очень здорово сделано. Ящерка, такая яркая и… как живая. Вон даже глазки как смотрят… как-будто с презрением…
- И я её понимаю. Репа, горох. Суп, опять же, с капустой. Это всё?
- Ох, простите сударь. Картофель отварной, пожаренный, запеченный. Овощи свежие. Гусь, курица, жаренные. Поросёнок на вертеле… - вновь осеклась, мотнула головой, забормотала, - Нет и правда, видать убегалась, вон мордочка у ящерки, вовсе и не презрительная, а любопытствующая какая-то…
Мысленно чертыхнувшись, спрятал руку под стол, сказал:
- Свинину давайте. И картофель. Варёный. Пива кувшин. И… Ещё что-нибудь есть?
- Уха есть. И просто рыба. Карась жареный. Окунь есть. Морской. Тоже жаренный. Ещё…
- Погоди, - перебил я, - Ты сказала морской? Откуда?
- Откуда ж вы свалились сударь? Море в дне пути. Так что у нас рыбка свежая завсегда имеется. И морская, и речная. Речка вон за городом сразу…
- Понятно. Рыбы у вас значит хватает…
- А то! Селёдочка ещё есть. Малосольная…
- Селёдка?! – раздался в моей голове вопль Искры, - Хочу, хочу, хочу! Купи-и-и!!
- Селёдку давайте, - я усмехнулся, катнул по столу золотую монету. Последнюю кстати, что будем завтра есть, не знаю. Но раз уж селёдка…
Девчонка, подхватив монету, умчалась в сторону кухни. А я откинувшись спиной на стену, приготовился ждать. Еле слышно прошептав:
- Прекрати скакать, Рыжая. Руку мне сломаешь. И вообще, вали-ка на левую…
***
- Не чавкай. Люди оглядываются…
- Селё-о-одка-а, - выдохнула огневица, и я мысленно плюнул. Чёрт с ней, что творится на лавке, я предусмотрительно спустил туда тарелку, со стороны всё равно не видно. Так что – пусть лопает. Я скосил глаза. Ведогонь, едва слышно урча, терзала селёдочный хвост. Ухмыльнулся, поднял взгляд и упёрся в подошедшую девчонку.
- Сударь желает ещё чего-нибудь?
- Даже не знаю, - отхлебнув пива из кружки, задумался я, - Может…
Грохот входной двери не мог не привлечь внимания. На то и рассчитывали вошедшие. Троица в дорогих камзолах, при шпагах, в отличие от всех присутствующих. Местная знать? Вон, у самого молодого, морда какая спесивая…
- Это кто? – поинтересовался я у официантки.
- Князь наш. Далмер. Молодой да ранний. Мальчишка ведь ещё, а… Шестнадцать годков всего, а уж кутит… напропалую. Женщины, опять же…
Между тем, троица оглядев зал, направилась в мою сторону. Подошли. Князь коротко бросил замершей девушке:
- Прочь!
Официантка моментально испарилась, а Далмер уселся напротив меня. Долго рассматривал, брезгливо поджав губы. Я не выдержал, потянулся навстречу. И тут же отшатнулся. Внешний слой ауры напоминал чёрный, стальной кокон. К тому же, усеянный полуметровыми шипами, сочащимися ядом. На мгновение оболочка разошлась и наружу выглянул жёлтый совиный глаз. Да какой, к чёрту, мальчишка?!
- Вот именно, что к чёрту. Ещё раз сунешься псина, душу вытрясу. Причём обе. Понял?
- Уж простите великодушно, - вложив в интонацию максимум сарказма, отозвался я, - А с кем имею?
- Можешь обращаться просто - Маркиз.
- Маркиз? – я сделал удивлённые глаза, - А как же князь? Мне говорили князь Далмер, а вы маркиз. Уж простите, мою серость и отсутствие манер, но я вас не понимаю. Кто вы? И чего хотите от простого странника?
- Простого странника? – лжекнязь ухмыльнулся, - Брось прикидываться дурачком, двоедушец. Не зли меня. Ты прекрасно знаешь – кто я.
- Я не понимаю…
- Хватит!! – он с яростью грохнул кулаком по столу. Повторил, внезапно успокаиваясь, - Хватит. Я не затем сюда пришёл Яромир, чтоб с тобой переговариваться…
- "И дана ему власть, сразить, в конце времён, первых учеников Спасителя", - тихо забормотал я, - "И, сгубив апостолов, в гордыне своей, подымет руку на Агнца, и падёт у подножия трона. И прах пылающих небес, запорошит мёртвые глаза совиные, а змеи пожрут его тело"… Чего ты хочешь Андрас?
Демон ухмыльнулся, заговорил самодовольно:
- Ну, там поглядим ещё, кого змеи сожрут… Ладно, к делу. Есть работа по твоему профилю. Хочу тебя нанять…
- Нанять? Уже интересно. Не то чтоб очень, но… Сразу много вопросов возникает. Почему я? Что за работа? И так далее. Начнём, пожалуй, с самого последнего - оплата?
- Тысяча…
- Я не ослышался? – мои брови поползли вверх, а челюсть отвисла. Под столом замерла в шоке Искра, - Ты не шутишь? Тысяча?
- Какие шутки, - ухмыльнулся демон, - Ровно тысяча лет…
//Между строк/Искра//
Обложили. На самом исходе ночи. Как волчонка-несмышлёныша. Взяли в кольцо факелов и… Выхода не было. Точнее тот, кто командовал облавой, его не оставил. Каждый огонёк – два человека. Факельщик и лучник. И наконечники стрел – серебро. Не поскупились твари. С другой стороны, пожадничай они, сидел бы я тут… Прорвал бы кольцо и ушёл. Сколько бы людей не было, а всё одно прорвал бы. А так… видать настал твой час Яромир. Ещё чуть-чуть и подойдут вплотную. Нашпигуют серебром, а после… Сожгут наверное. Что же – умирать, так умирать. Может смогу хоть кого-то с собой прихватить. Я поднялся в полный рост и пошёл навстречу огням. Навстречу смерти…
Вот только зверь во мне, решил иначе. Дикая боль разорванной «пуповины» бросила меня на колени. А там и вовсе скрутила в узел. Я корчился, тихонько подвывая, следя слезящимися глазами, как ведогонь с яростью врезался в строй охотников. Как в бок ему вошла первая стрела. Затем ещё две. А чуть позже дикая пляска огня охватила густую чёрную шерсть умирающего волка…
Рассвет был гадким. Туман молочным маревом окутал лес, да так плотно, что в двух шагах от медведя пройдёшь, не заметишь. Потому, не долго раздумывая, я уселся под дерево и терпеливо стал ждать пока лентяй Хорс разгонит бледную пелену и можно будет идти, не опасаясь выколоть глаз о незамеченную ветку или рухнуть в волчью яму.
Время шло, туман понемногу садился, причём казалось, что в основном на меня. Волосы, одежда промокли насквозь. Меня трусило от холода так, что я едва зубами не стучал. А внутри, зарождалась тоска. Тяжкая, всеобъемлющая пустота. Прямо под сердцем. Один. Навсегда…
***
Подходящая полянка нашлась с трудом. Три могучих, вековых сосны, растущих в вершинах почти равностороннего треугольника, да парочка расположившихся рядом муравейников… Действительно хорошее место. Правильное. В таком запросто заблудиться можно…
Достав из-за пазухи десяток ржаных колосков, сорванных ещё вчера, до облавы и, прошептав над ними наговор, бросил в центр полянки. Трижды сплюнув через левое плечо, опустился на колени. Сказал:
- Отче… прошу тебя отче, приди.
Тишина в ответ. Лишь шорох ветра в сосновых иглах. Не придёт. Теперь, когда я один… ответа не будет. Я вновь ощутил пустоту одиночества. Всей душой, настолько полно, что с губ сорвался стон. Всё. Действительно всё…
Утерев катящуюся по щеке слезу, закричал в отчаянье:
- Ну что же ты, всеотец!!
На левое плечо мне, опустилась ладонь. Крепко сжала и вкрадчивый, полный ехидства голос поинтересовался:
- Чего буйствуешь, отрок? Верещишь на весь лес, детей пугаешь…
Я вскочил, оборачиваясь. И вновь рухнул на колени. Прошептал:
- Отче…
Велес нахмурился, вглядываясь. Скорбно покачал головой. Сказал:
- Вижу, потерял брата? Убили частицу мою навьи дети. Эх…
- Отец! Что же делать мне, отец?!
- Не блажи, отрок, - старик легонько стукнул меня по лбу посохом, - Уши болят. А что делать? Жить отрок, жить. Душу брата убили, но тело при тебе осталось. Побегаешь ещё волком, редко, но побегаешь.
- Но отче, лучше умереть…
Велес нахмурился, в голосе зарокотали грозные нотки:
- Цыц, отрок. Сказал – надобно жить, значит, будешь жить. Даже без частицы моей. Благо век людской недолог, а уж волчий и того короче. Да на тебя хватит. Ещё увидишь навье царство, не ночью глухой, а под светом ясным. А я ухожу. Не зови больше. Не услышу. Нет нам места здесь боле…
- Как же так, отец?
- Да вот так! Вчера, последнего идола моего, князева дружина по реке спустила. Похоронили, значит. Видать, не хотят больше люди, чтоб были мы. А раз не хотят… - Велес развёл руками, добавил тихо, - Так не будет нас…
- Да я! Да… - вскочил я на ноги и вновь получил посохом.
- Да ты! Будешь жить. Как простой человек. Не лезучи в свару. Видали, мстить он удумал. Ты сюда погляди… ах, да ты ж почти слепой сейчас.
Он обошёл меня, опять ухватив за плечо, выставил вперёд посох. Очертил круг и воздух задрожал…
Невысокий холм на берегу реки. Разбитые, опрокинутые идолы. И люди. Много людей. Верховые и пешие. Все оружные. Дружина князева.
- Гляди, гляди, - рокотал голос Велеса, - Капище Перуново. Гляди…
Мёртвые. Много мёртвых. Седые старики, зрелые мужи и юные отроки. Волхвы. Дружина хватает тела и бросает в костёр, пламя едва не до неба. Рядом порушеные идолы. Радогост, Перун, Хорс… Чуть в сторонке – трое в белых одеждах. Женщины. Точнее две женщины. Третья – девчонка лет десяти-двенадцати. Связанные. Стоят молча, ожидая участи. Дождались. Хватают и их. И вот так, живыми, швыряют в огонь. Я порываюсь вскочить с колен, броситься туда, но ладонь старца тяжелее векового дуба. Он хихикает:
- Дурни. Свароговых(1) чад да в огонь. Как есть дурни…
Женщины встают в костре. Объяты пламенем, словно нежной тканью. Самая старшая улыбается, что-то говорит остальным. И они выходят, навстречу опешившей дружине. Воины кидаются в стороны, пытаясь убраться с пути, успевают не все. Несколько человек вспыхивают живыми факелами. За облаками удовлетворённый рокот небесного молота.
(1)Сварог, Радогост, Свентовит - небесный кузнец, бог небесного огня(здесь: отец Огнебога Семаргла и многих иных существ, связанных со стихией огня)
Смятение длится недолго. Дружина вновь смыкает строй, выставив перед собой длинные копья, теснит огневиц к обрыву. Две дюжины ударов сердца и первая из женщин падает вниз. Волны смыкаются, как и не бывало…
Девчонка держится дольше других. Уворачивается, подныривает под пики, исхитрилась даже поджечь кого-то. Но, результат всё равно не меняется. Разве что… Девочка прыгает с обрыва сама. За миг до падения, обернувшись. Полные боли глаза, но при этом улыбка на прокушенных губах. Руки рвут, так мне показалось, кусок кожи на груди и девчонка отшвыривает в сторону, клубок пламени…
- Вот так вот, отрок. Поэтому, уходим мы. А ты…
Но я не слушал его. В шаге от меня, в траве, танцевал лепесток огня. Маленький, с пол мизинца. Я протянул руку и, пламя прыгнуло мне на ладонь, обернувшись крохотной, полупрозрачной драконочкой. Глаза, текущие болью и тихий, почти неслышный, шёпот:
- Больно. Холодно. Больно…
За спиной шумно выдохнул старый бог. Крякнув, удивлённо произнёс:
- Ишь ты! И как смогла насквозь пройти? Чудеса, - вздохнув, добавил, - Всё одно не жилец. Жаль…
Я не слушал. По-прежнему. Смотрел на умирающую саламандру и взгляд туманился от слёз. И едва не пропустил…
- Хочешь сошью? – хихикнул Велес.
- Что?
- Хочешь?!
- Я не понимаю…
- Да или нет?
- Да! Да!! – закричал я. И боль вывернула меня наизнанку.
По волчьей лапе ползла ящерка, огненно-красная. Такая яркая и такая живая. Добралась до плеча, зарылась в густую шерсть. Моя. Теперь навеки моя ведогонь. Моя Искра…
В голове прозвучал немного удивлённый, но удовлетворённый голос:
- Вук? Ву-ук. Мой. Тепло-о…
Продолжение: http://www.proza.ru/2013/12/23/910