Сегодня мой последний день. Осталось несколько часов. Они пройдут и не останется ничего. Один труп, который в скорости будет вонять похлеще тухлых яиц. Не будет больше бутылочки виски, мирно стоящей в моём холодильнике. Не будет больше друзей, которые будут поддерживать или подкалывать, в зависимости от ситуации. Не будет больше девушек, так рьяно под любым предлогом пытающихся запрыгнуть ко мне в койку. Не будет больше Её. Той, что я любил. Нет, Она будет так же просыпаться, идти на работу, выполнять прекрасно все поручения начальника, того ещё мудака. Но Она это будет делать на автомате, без искры в глазах, которая когда-то присутствовала. Вся Её жизнь превратится в вяло текущее унылое говно, если Она не найдёт ещё кого-либо. Но автор этого повествования, то бишь я, никогда не узнаю об этом. Сегодня я проснулся в 6 утра. Сон длился целых 3 часа. Довольно-таки много. Мучила головная боль и, так называемый «сушняк» - в общем, типичные симптомы похмелья. Но также было ещё кое-что. Температура. Раньше её не было. Я откинул одеяло, начался озноб. Встал, прошёл к холодильнику, достал початый «Jack Daniel’s». Хлебнул. Похмелье прошло. Но температура как будто жарила меня изнутри. Мне пришлось сесть. Я закурил. По мере того, как сигарета тлела, я пытался вспомнить вчерашний вечер. Так ничего и не получилось. Но вот, остался только фильтр. Я затушил его. При попытке встать в глазах потемнело, а мышцы пошла такая нагрузка, как будто пятилетнего мальчика заставили тащить пятнадцатикилограммовое ведро с картошкой. Трудно, не правда ли? Я сел обратно. На моём животе можно яичницу жарить. Но вот, после пятиминутной «жарки» моих внутренних органов, я всё-таки поднялся и прошёл обратно в комнату. На кровати я увидел Её, повернувшуюся к стенке и мирно посапывающую. Я пошёл за стол, взял ручку, листочек и начал карябать…
….
ПРОСТИ…
Наверно, когда ты будешь читать это письмо, я уже буду лежать «кверху лапками». Ты не знала. Никто не знал. Я никому не сказал. Ты всегда хотела счастья. Хотела детей. Теперь ты понимаешь, почему я всегда пользовался презервативами? Потому что я беспокоился о тебе. Нет, не потому что я боялся детей. Как ты могла такое подумать? Я боялся, что они будут больны, также как и их «папочка». Я люблю тебя. За пять лет отношений, я выучил тебя почти полностью. Ты любишь белый шоколад. Ты ненавидишь мясо кролика. А я его даже никогда и не ел. У тебя была прекрасная улыбка, но ты не стремилась её показывать, я же мог вынудить тебя это сделать. Прости, я уже никогда не смогу так сделать. Я уже никогда не смогу принести тебе чашечку чая в постель, поцеловать мило в щёчку и пожелать доброго утра. Знаешь, когда ты на волоске от смерти, эти факты осознаются очень тяжело, ведь никогда не оценишь чего-то, пока его не лишишься. Тебя всегда бесило то, что я постоянно разговариваю какими-то непонятными цитатами, вообще непонятно, откуда взятыми. Тебя, мою лучшую половину. А последним моим желанием, наверно, будет только одно. Не грусти долго. Найди кого-нибудь другого. Но только никогда не ищи того, кто хоть каплю будет похож на меня. Прости…
….
Я поднялся, прошёл на кухню, допил вискарь и вернулся в кровать. Ты все ещё спала. Я вернулся, лёг на спину и закурил. Охуенно лежать, затягиваться и выпускать дым в потолок. И в ту самую минуту, именно в ту секунду я умер.