«Почему существуют те, кто никак не дождутся смерти,
Хотя и ищут её усерднее, чем ищут клад?» (Иов 3:21)
Весть о несчастиях Иова
разнеслась по всей земле.
Утешить друга дорого
идут, услышав о беде:
Елифаз идёт из Фемы,
из Шуха выехал Вилдад,
Софар из Наамы
к Иову преданно спешат.
Увидев на земле страдальца,
бросали пыль над головой,
как три оборванных скитальца,
сидели молча день-деньской.
Проходят дни, минуют ночи.
Иов страдает боль терпя,
друзья сидят мрачнее тучи,
молчание и пост блюдя.
Неделя так свой круг обходит.
Открыл Иов свои уста.
Проклятиями тишину низводит
и говорит, что жизнь пуста:
- Пусть день, в который я родился,
и ночь, когда сказали: «Он зачат!»
Пусть день тот тьмою обратится.
Пусть Бог вернёт его назад.
Лучи сияющего солнца
не видит пусть тот день во век.
Пугает тенью незнакомца,
дожди пусть льют потоком рек.
Та ночь растает пусть во мраке.
С весельем не взойдёт луна.
Пусть с воем раненой собаки
бесплодной станет навсегда.
Пусть проклинают её люди,
готовые льва сразить,
в её пылающем сосуде
все угли света умертвить.
За то, что не закрыла двери
утробы матери моей.
Глаза мои чтоб не смотрели
на горестей простор полей.
Почему я не умер сразу?
Почему появился на свет?
Умереть в тот час по заказу
и не видеть сегодняшних бед.
Зачем ожидали колени
и грудь, зачем я сосал?
Встречая могилы ступени,
спокойно свой век коротал.
Лежал бы с царями земными
и теми, кто сильно богат,
кто тешил себя золотыми,
дворцы чьи в руинах лежат.
Утихли тревоги несчастных.
Уставших встретил покой.
Не слышен крик принуждавших.
Раб и хозяин в могиле одной.
Великий и малый сравнялись.
Истлели заслуги в тиши.
Над ними столетья менялись
безлико для мёртвой души.
Зачем даёшь свет Ты страдальцу
и жизнь огорчённой душе?
Не высушишь слёзы рыдальцу,
утратившим веру уже.
Зачем Бог ставит преграды
тому, кто не видит свой путь?
Питают вздохи досады,
рыданья потоком текут.
Почему то, чего я боялся
на горле зажало тиски,
с покоем и счастьем расстался,
встречают объятья тоски?