ГЛАВА 7. НАРУШЕНИЕ ПРИКАЗА
Несколько дней до концерта пролетели незаметно. Практически. Не считая того, что я все-таки сломала пару вещей в квартире после ухода Кайла, все было замечательно.
До прихода Лэсли оставалось еще довольно много времени, и, раз я все равно уже встала, то решила заняться приборкой. К тому же, меня давненько не посещала подобная благая мысль, так что собралась в кои-то веки навести порядок в доме.
Да и мне просто необходимо было хоть чем-нибудь себя занять, предвкушая скорую встречу с моим телохранителем.
Отчего-то мысли о нем вызывали внутри волну негодования, в на лице – саркастичную ухмылку.
Отдернув занавески, выглянула в окно. От недавней практически летней погоды уже не осталось и следа: тяжелые, темно-серые тучи заволокли все небо, не оставляя на нем ни единого клочка голубизны, ветер усиленно теребил верхушки деревьев, срывая с веток последние желто-красные букеты листьев, а люди, укутавшись в теплые плащи и пальто, безропотно шагали с работы, вооружившись зонтиками.
От всей этой угрюмой и мрачной картины так и веяло грустью, тоской и холодом, пробирающим до самых костей. Я встряхнула головой, прогоняя туманные мысли, роившиеся в моей ней, и решила все-таки заняться делом. Уж что-что, а приборка должна доставить мне массу приятных впечатлений. Или, хотя бы, поспособствовать абстрагированию от самокопания и внутренних демонов, грызущих душу и пытающихся разорвать ее на части.
Прошло около трех часов, пока я наводила тщательный порядок в своей, ни много, ни мало, трехкомнатной квартире. Пришлось изрядно потрудиться - передвигать мебель приходилось самой из-за отсутствия мужских обитателей, как таковых, но, в конечном итоге, результат того стоил, и цель была достигнута.
Уставшая, я плюхнулась в кресло и огляделась. Что ж, неплохо. Все стояло на своих местах, пыль на протертых полках не виднелась, и даже мамины картины, которые она так любила покупать, висели прямо, с благодарностью взирая на меня лицами изображенных на них портретах.
За окном, сквозь толщу серых туч пробивались слабые, практически невидимые лучики солнца, своим светом разбавляя мрачный колорит стремительно приближающейся осени.
Осень...
Довольно угрюмая пора, если честно. От прежней, чарующей своими яркими красками летней картины вскоре не останется ни следа, небеса затянут дождевые, холодные облака, которые все чаще и чаще станут осыпаться проливными дождями. Некогда красивые и живые деревья уже стали сбрасывать свою последнюю листву, превращаясь в безжизненные, застывшие изваяния. Статуи. Неподвижные. Холодные. Мертвые…
Всякий раз при наступлении этой поры у меня возникало такое чувство, что сама жизнь уходила куда-то, покидая всех и вся и оставляя после себя лишь мрак, печаль, сырость и глубокое одиночество.
Существовало много причин, по которым я ненавидела осень. Одна из них – обострение моего чувства одиночества. Эта пора неизменно приносила с собой серость, обыденность и меланхолию. Обычно в это самое время Лэсли с Марком брали отпуск и уезжали куда-нибудь далеко вдвоем, Кайл погружался в работу, а генерал… Он всегда оставался генералом.
Осень всеми своими красками как будто бы подчеркивала бессмысленность моей серой жизни, в которой не существует практически никого, кем бы я дорожила. Практически никого, кто бы дорожил мной. Никого, кто любил бы меня…
Но главная причина, по которой я ненавидела осень, заключалась в том, что она отняла у меня маму.
Неожиданно раздалась треть моего сотового телефона - позвонила Лэсли и сообщила, что приедет через полчаса.
Я тяжело вздохнула, возвращаясь в реальность. Реальность, которая, по сути, была так же холодна, как и погода за моим окном…
Что ж. У меня еще оставалось немного времени, чтобы теперь смыть всю пыль и с себя, а потому, не задумываясь, отправилась в ванную. Помылась и как раз нанесла вечерний макияж, когда раздался звонок в дверь.
На пороге стояла моя лучшая подруга, как всегда неотразима. Ее длинные каштановые волосы были собраны в изящный пучок, в руках она держала красный зонтик, идеально сочетавшийся с ее красными кожаными сапогами, а одежду скрывал модный коричневый плащ типа тренч, дождевик с отложным воротником и манжетами, перепоясанный красным кожаным ремнем.
- Привет, соня! - улыбнулась мне моя подруга и вошла внутрь.
- Я с девяти утра на ногах, - возмутилась я и пригласила девушку пройти в комнату.
Заварила чай и подала Лэсли.
- Ты знаешь, что ты - грубиянка? – слету поинтересовалась девушка, заинтересованным взглядом осматривая мою недавно прибранную комнату.
- Знаю, - прямолинейно ответила я и вопрошающе посмотрела на подругу.
- Кайл был слегка расстроен, - пояснила она.
Я многозначительно кивнула. Теперь все ясно. Наябедничал, значит.
- Лучше расскажи, как вы съездили? – я постаралась сменить тему разговора, пока диалог не скатился в сторону назначенного мне телохранителя.
Я была уверена, что Кайл и здесь проболтался.
- Очень даже неплохо, - с воодушевлением произнесла Лэсли, усаживаясь на кресло и делая несколько глотков горячего чая. – Только я и Марк…Романтика!
Я демонстративно закатила глаза.
- Значит, генерал приставил к тебе телохранителя? – я знала, что этой темы не избежать, и сделала глубокий вдох.
Раскрыла шкаф с одеждой и начала усиленно выискивать в нем предмет гардероба, в котором не стыдно было бы пойти на этот музыкальный спектакль.
- Да, - кивнула я, - заставил взять его с собой на представление, а сам куда-то улетел. Как и всегда.
Судя по тому, что моя подруга не произнесла ни слова, поняла, что она, как и я пару дней назад, оказалась слегка озадачена, если не шокирована. Наряду с блузками достала несколько юбок, которые неплохо смотрелись с выбранными мною предметами, и уселась на край своей кровати, всматриваясь в карие глаза девушки.
- Не знаю, что и сказать … - призналась Лэсли задумчиво.
- Не надо, - я улыбнулась ей. – Я уже все вчера сказала.
- А кто он?
- Не знаю, - равнодушно пожала плечами. - Я его еще не видела. Он только сегодня должен будет подъехать и забрать меня.
- Это довольно необычно, - девушка загадочно улыбнулась. – И интересно.
- Не вижу в этом ничего интересного, - фыркнула я, не разделяя энтузиазма подруги. – Он вечно подсовывает кого-то вместо себя, и еще ни один человек не показался мне интересным. И уж тем более необычным…
- Но это же телохранитель! - воскликнула Лесли - она явно пришла в восторг от идеи моего отца. - Он может оказаться симпатичным!
Я закатила глаза.
Если мою лучшую подругу захватывала какая-нибудь идея, она становилась просто невыносимой, а ее словесный поток – неконтролируемым.
- На улице идет дождь? - я постаралась сменить тему, пока фантазия Лэсли по поводу этого генеральского охранника не вышла за рамки дозволенного.
- Нет, но к вечеру обещали ливень, - ответила она. - Поэтому я решила подстраховаться и взяла зонтик.
Несколько часов мы просидели у меня дома, стараясь подобрать идеальный наряд и хохоча, как обезумевшие.
- Не все ли равно? – наконец, протянула я, устало развалившись на кровати, пока подруга продолжала выворачивать наизнанку мой шкаф. - Не я же буду выступать, а актеры.
- Ну а вдруг ты на этом спектакле встретишь молодого человека своей мечты? - преподнесла свой вариант развития событий Лэсли, на что мне лишь удалось покачать головой. - Ты должна выглядеть идеально!
Я сдалась и подняла руки вверх в знак капитуляции. С Лэсли невозможно было спорить. Уж если она за что-то бралась, то доводила это до победного конца. А сейчас она взялась за меня, и поэтому мне проще было захлопнуть рот.
С тоской взглянула в окно, наблюдая за тем, как серые тучи медленно проплывают по небу. Мрачные мысли новой волной накатывали на меня, и я закрыла глаза, стараясь вызвать в памяти приятные, светлые воспоминания о лете.
И тут неожиданно мне в голову пришла безумная идея: я решила нарушить приказ генерала…
- Совсем сдурела? – карие глаза Лэсли в ужасе округлились, когда я озвучила ей свою мысль. – Он же тебя убьет!
- И пусть! – весело заявила я, бросая второй пригласительный билет на спектакль в мусорное ведро. – Уйду из дома пораньше, вы с Марком меня подвезете. Бедный телохранитель проторчит под моими дверями полвечера, после чего ему придется доложить генералу о провале задания, и тот, в свою очередь, его уволит.
Кажется, моя излишняя веселость пугала подругу, но мне не были нужны никакие няньки. Я была уже не маленькой девочкой и вполне могла за себя постоять. Мне надоело быть дочерью генерала. И мне очень хотелось отомстить. Разозлить отца. Вывести из себя, как это обычно делал со мной он.
Я быстро накинула на плечи свой черный дождевой плащ, схватила сумочку с тумбы в прихожей, кинула в нее сотовый телефон и оставшийся у меня пригласительный билет, и мы с Лэсли, звонко хохоча, покинули квартиру, захлопнув за собой дверь.
К семи часам меня здесь уже не будет.
Пусть генерал злится.
Мне все равно…