Первоцвет

Галина Дегтярева
Я -  студентка.
 Не совсем понимая, как теперь себя  вести, исподволь наблюдаю за старшекурсниками-геологами. Они возвращаются с практики: загорелые, бородатые ребята,  загадочные девчонки. Кажется, что побывав в «полях», они испытали в жизни нечто, для меня недосягаемое. Хочется быть рядом, слушать, внимать.
Я записываюсь в редколлегию факультета, меня завораживают расклеенные по всему коридору полотна с фотографиями романтичных лиц и мест. Я готова делать все: склеивать ватман, стирать карандашные наброски - только бы касаться Этого, быть причастной.
 Время уже за полночь, но мысль о том, что надо домой, уснула. Раскладываем готовую газету для последнего любования... И я, от восхищения, быть может, опрокидываю на самый центр полотна бутылочку туши. В ужасе от своего «прикосновения», жду, что сейчас... Но, доселе не особо мной замеченный, редактор газеты, геолог  четвертого курса, спокойно, ни слова не говоря, начинает реставрацию произведения.
Я в восхищении от его неупреков. Мне кажется, что все в этой газете про него, мужественного, великодушного. Я бегу домой по гулким улицам и меня не ругают за позднее возвращение, потому что все видят  сияющие глаза. Я взахлеб рассказываю про тушь. Никто сначала  не понимает, что же во всем этом радостного, а когда начинают догадываться, смотрят с тревогой и заботой.
У меня появляется проблема: если я скажу ему завтра «здравствуй», то  услышу его голос, но не успею всмотреться в родные уже черты. Если захочу насмотреться, то голоса не услышу, да и все равно не насмотрюсь.
Надо узнать расписание его занятий и во время перерывов я буду успевать все.
 Но не успеваю: пересекаю коридоры, заглядываю в буфеты, спускаюсь в подвальное помещение (зачем?), где у нас, первокурсников, и занятий-то не бывает. Еще есть дорога от общежития до университета, можно еще там... посмотреть.
 Жизнь полна, светла, внутри меня живет большой- большой подарок.
И  снова газета, которую жду с нетерпением.
-А что, не сходить ли нам в кино?
 -Нет, нет, что ты, ничего не надо.
Я лечу домой на крыльях. Меня, в кино!!! А в ответ недоумевающее:
-А что же ты не пошла?
-Я? Не знаю...
Счастье видеть становится привычным . Пусть будет так. Иногда понимаю, что мое чувство  какое-то нереальное, неземное.
Так проходит два года. И я решаюсь... Он уедет скоро, очень далеко… Я хочу, чтобы он знал, как его можно любить.  Чтобы никогда…
Я подхожу и приглашаю погулять, потому что весна. Я даже настаиваю, а он ссылается на нехватку времени, с недоумением и неучтивостью: дескать, что за права у вас, мадам. И я, некрасиво расплакавшись, говорю о том, что имею права, потому что знаю каждый его шаг и жест, про тетрадки со стихами говорю, помнится, даже про то, что он кушает в буфете. Он теряется, может, даже пугается.
- Извини, я не знал.
Он не знал, что люди не встречаются случайно по двадцать раз в день. Значит, можно это не заметить. Значит, каждый из нас может не узнать про любовь. Так вот что означает мое предполагаемое «никогда».
На следующий день он ждет меня около университета, с улыбкой идет навстречу. Я убегаю.
Или нет, лучше так: он ждет меня, мы идем гулять, и разговариваем, разговариваем, как близкие люди после долгой разлуки.
А может так, как в кино: он берет меня за руки, бережно обнимает. Нет, этого точно не может быть.
Он просто уезжает.
 Я даже не знаю теперь, был ли этот последний разговор, или я его просто придумала. У моей истории нет конца.
Луковичка первоцвета навсегда поселилась в моей душе и никогда не погибнет.
Никогда.