В одну ночь, несколько раз сменив транспорт, мы оказались у заветного полуострова. Никаких накладок, всё четко, быстро и аккуратно прошло. Надувная лодка, призванная доставить меня, Глеба и Самаэля на берег тихо скользила по воде. Темные волны расплескивали лунный свет, делая дорожку неровной. Звёздная россыпь в безоблачном небе, деревья, склонившие ветви к самой кромке воды, плеск волн, порхающие словно мотыльки крупные хлопья снега. Последняя часть путешествия казалась мне удивительно прекрасной, точно я попала в Нарнию. Ну, или приняла ЛСД.
Наверное, сыграло тут свою роль и общее предвкушение – познать новый мир. Новая Зона. Я и мечтать не могла, что мне предстоит пережить подобное. Когда образовалась Чернобыльская зона отчуждения (ЧЗО) я была еще ребенком, а многие сталкеры, с которыми мне пришлось в последствии столкнуться как раз начали свою деятельность в то время. Тогда еще проникать за периметр было противозаконным поступком, ну или полулегальным. Приходилось прятаться от военных. Я не слишком отчетливо представляла, какой была та Зона, но поучаствовать в чем-то подобном, пережить то, что пережили мои знакомые десятилетием ранее – эта возможность вдохновляла меня. Я себя ощущала восторженным ребенком. Однако мои спутники были серьёзны, настороженны, и мне тоже приходилось изображать взрослого человека.
На западе виднелись огромные военные корабли, их прожекторы прорезали темноту, но наша лодка так и не попала в диапазон их внимания. Ветер усилился.
Мы ступили на берег, лодка тут же развернулась в обратном направлении. Из тени деревьев вышел высокий человек со светлыми волосами. Каргат? Я думала, его пристрелили.
Свет неполной луны скользнул по лицу подошедшего человека, вырывая из темноты его черты. Прищуренные глаза, впалые щеки, упрямый квадратный подбородок, опущенные вниз уголки губ.
- Меня зовут Грегор, я буду вашим проводником, - произнес незнакомец. Голос его был не похож на голос свободовца, но похожи они были точно родные братья.
Эль и Глеб уже отвечали что-то проводнику, а я едва-едва пришла в себя. Эта встреча развеяла мои безосновательные грезы, навеянные красивыми видами. Я скользнула взглядом по детектору, закрепленному на левом запястье. Уровень радиации низкий, и при этом сектор прямо таки нашпигован аномалиями. Даже здесь, у берега больше десятка образований. Все по характеристикам мало отличаются от известных нам аналогов в ЧЗО.
- Глеб, возьми образцы воды и водорослей, в двух экземплярах, - напомнила я. Правдин кивнул, сверился с детектором, обошел хлопушку и достал пробирки. Ровным почерком мужчина вывел на этикетках дату забора и название сектора. Эль предупредил, что прибор обнаружения движения массы засек двух людей, наверное, патруль.
- Нужно уходить от берега, скоро начнет светать, - заметил Грегор.
- Дальше есть водоёмы? Попадались тебе там гейзеры? – решила уточнить я. Гейзеры не так часто встречаются, и, если дальше нет этих аномалий, возможно, придётся вернуться к берегу в другое время, тогда нет смысла уходить далеко.
- Есть два озера, пол дня пути до них, там вчера видел гейзеры.
- Тогда можно уходить отсюда, и побыстрее.
Грегор повел нас тем путем, которым сам сюда добрался, и первые часы мы двигались достаточно быстро. От патруля ловко ускользнули. С рассветом мы перестроились, теперь впереди были Эль и я, а метрах в пятнадцати Правдин и Грегор. Проводник давал подсказки по радиосвязи, говорил он довольно тихо, но гарнитура отлично работала, и переспрашивать не приходилось. Мы позаимствовали у ВРС идею – встроить кнопку передатчика в перчатку, так было намного удобнее общаться с группой. В десять утра после короткого привала мы занялись исследованиями аномалий. Хотя, исследованиями это было назвать сложно. Я повторяла опыты, которые ставили над аномалиями в ЧЗО, Правдин снимал это действо на камеру, а Глюк и Грегор из укрытия следили за округой и прикрывали нас. Полученные данные не показывали каких-либо существенных отличий в сравнении с аналогичными испытаниями. Несколько опытов от себя – и тоже ничего интересного. Четырежды повторив опыт с одним типом аномалий, чтоб быть уверенной в достоверности результатов, я перешла к следующему типу.
За этой работой как-то отошла на второй план красота окружающего леса, потеплевший к обеду воздух, чистый и свежий. Какое всё-таки наслаждение дышать без респиратора. Хотя, были и неудобства по сравнению с родной зоной, здесь местность была холмистая, в далеке виднелись склоны гор, и порой приходилось попотеть, пока взберешься на возвышенность. Бонус в виде шикарных пейзажей ожидал нас на покоренных вершинах, бирюзовое море, небесная синь, с другой стороны чуть заснеженные шапки невысоких гор и зеленые склоны там, где преобладали хвойные породы деревьев. И вся эта невообразимая прелесть пустовала. После того, как ПО-ДМ засек патрульных на исходе ночи, мы больше никого не встретили, ни людей, ни зверья, ни птиц. Запустение ставило в тупик. Однако Грегор заверил, что животных мы еще встретим в избытке, стоит только подойти к городкам. Там они скапливаются, надеясь отыскать пищу. Особенно много в этих местах зверей-зомби. Исходя из того, что описал наш проводник, местные зомби кардинально отличались от Чернобыльских – сильные, ловкие, стремительные, и при этом не утратившие разум и инстинкты. Получалось, со смертью они лишь обрели преимущества, ничего не потеряв. Такую нежить сложнее убить, разве что раздробив череп или отрубив голову. А вот наносить урон подобная особь может без всяких затруднений. При этом Грег утверждал, что возле городов они скапливаются в количествах невообразимых.
- Это плохо, нам бы одну-две таких разобрать на запчасти. Можно их в лесу встретить?
- Можно, только подальше зайдём.
- Эх, жаль я про капканы не подумала.
- Куда тебе еще капкан? – возмутился Эль, - Твой рюкзак и так весит больше тебя.
Он был прав, идти было достаточно тяжело, и с того момента, как я водрузила на себя эту тяжесть, живот начал болеть, там где зарастали свежие шрамы. На привале Эль бескомпромиссно отобрал и переложил в свою сумку часть моего груза, идти стало заметно легче, и боль прошла.
Вторую часть дня я почти целиком посвятила гейзерам. Маленькие озера с мутной зеленоватой водой были окружены этими аномалиями. По близости гудел трамплин, немного мешая. Срабатывание аномалий было достаточно частым, порядка трёх-семи минут, что позволяло проводить большое количество экспериментов подряд. Как только я не изгалялась, пытаясь извлечь что-либо полезное из этих вырывающихся сквозь едва заметные трещинки в земле столбов пара. Однако сведений, способных перевернуть научный мир получено не было. Хотя мясо на пару мы приготовили отменное. И всего-то за десять секунд.
Не о таких открытиях я мечтала. Хотя, планируй корпорация прорыв в научной сфере, они бы и послали сюда ученых. Да, наверное, отправят, когда мы разведаем обстановку. Хотелось бы всё-таки самой обнаружить невиданную прежде аномалию или найти необычное применение уже известной.
Темнело, мы развернули лагерь, скрыв его маскировочными сетями. Правдин отправлял отчеты с собранной за день информацией по аномалиям заказчику. Образцов мы набрали тоже порядком, всевозможной растительности, земли, песка, воды из озера, насекомых. Рыба, к сожалению, в озере не водилась, по крайней мере выловить нам что-нибудь не удалось, но и оттуда мы набрали воды.
- Почему здесь так много аномалий, и при этом такой низкий уровень радиации? – спросил Эль. Похоже, вопрос был адресован мне, но ответа я не знала.
- Радиация на аномалии имеет гораздо меньшее влияние, чем это общепринято считать, - отозвался Правдин, закончив с отчетами. – Можно сказать, в Чернобыле радиационное загрязнение создало предпосылки для возникновения аномальной зоны, однако это не единственный фактор, тут имеет значение и климат, и многое другое, подозревают, что некоторые виды энергии, оказывающие свое влияние на процесс пока просто не известны науке. Посуди сам, после первой аварии на ЧАЭС аномалии не появлялись, после аварии в 2012-м году в Японии тоже не возникло ничего подобного. А что послужило причиной возникновения здесь аномалий, практически идентичных с Чернобыльскими и вовсе загадка.
- А ты как думаешь, что могло тут произойти? – спросила я. Правдин верно говорил, а я никогда не задумывалась над подобными закономерностями, для меня аномалии всегда казались неразрывно связанными с радиацией. Чем выше радиационный фон – тем выше плотность аномалий, их сложность и вариативность. После его слов становилось ясно, что эта закономерность скорее относится к эпицентру возникновения зоны, какой бы не была причина, а не к радиационному загрязнению непосредственно.
- Возможно, сюда привезли что-то из Украинской зоны, проводили какие-то опыты, не знаю, - Правдин задумался.
Грегор между тем уже лег спать, Эль тоже расстилал свой спальник. Мне пора было ложиться, первое дежурство на Глебе, но засыпала я не без сожаления. Было интересно, что еще он может рассказать о Зоне. Я считала, что знаю о ней почти всё лишь на том основании, что несколько лет прожила на ней, но оказалось, что мои знания поверхностны.