Утренний холод пронзал тело множеством маленьких иголочек, заставляя дрожать от боли и возбуждения.
Сегодня день ее коронации, день, когда она станет полноправной владелицей Королевства. Отец умер, оставив ей страну без оглядки на кровных родственников по мужской линии.
Он сказал: «Моя дочь Люферана мудра, как и то создание в чью честь она названа, а отвага и сила ее будет в воинах Королевства. Только когда придет срок, она найдет достойного Короля, до тех пор же править будет именно мое дитя, а не ее супруг.»
И его не посмели ослушаться. Придворные и советники просто не представляли, что если старый король умер, значит, его можно забыть. Они верили, что дух правителя будет с ними, что если обидеть его дитя, это может плохо кончиться для всего Королевства.
Сначала принцесса Люферана смеялась над такими перешептываниями, помня доброту своего отца, но, только получив его последний подарок, поняла насколько силен был ее единственный родственник…
Сердце замерло, вспоминая клубящийся туман за хрустальной крышкой. Где же старый король смог достать Ковчег Первородной Тьмы?!
Наследница престола отошла от окна и приблизилась к начищенному зеркалу. Оттуда на нее взглянула худая бледная девушка с длинными почти до колен черными блестящими волосами. Голову ее украшала крошечная воздушная диадема из золота, которую вскоре должна была сменить массивная корона.
По такому случаю ей пришлось надеть платье, которое начали готовить еще когда она была милым пухлым ребенком. Это платье сейчас немилосердно давило на плечи, огромной тяжестью золотых и серебряных нитей сдавливая грудь и талию, прогибаясь под тысячами мелких бриллиантов, жемчужин и рубинов. Когда оно было готово, мастера с гордостью говорили что оно достойно королевы, а не принцессы. И надо же – оказались правы! Ведь в этом платье, изначально сшитом для свадьбы принцессы, ее сегодня коронуют.
«Коронация, - говаривал когда-то отец, - то же венчание. Только жить потом придется не одним человеком, а с огромной страной. Обвенчанный с престолом больше никогда не будет одинок!..»
- Папа, папа, - глухо произнесло ее отражение, роняя крупные слезы на грудь, - зачем мне страна, если тебя больше нет?!
Лучи рассветного солнца весело заплясали на ее платье, они еще не поняли что ей не до игр…
Рассвет. Всего через пару минут войдет служанка и проводит ее вниз, где кто-то из маршалов и сановников препроводит принцессу на специальную площадь дворца. На этой площади издревле коронуют наследников и казнят отступников.
Смешно…
Она совсем по-детски вытерла слезы, умылась ледяной водой, заботливо оставленной на столике еще с вечера, и мимолетно глянув в зеркало, стремительно вышла из комнаты.
Ступени сами ложились ей под ноги, словно чувствуя ее тоску и жажду одиночества.
Новоиспеченная королева бежала по лестнице вверх, скорее стремясь укрыться в мрачной тишине комнаты скрывающей Ковчег.
Она и стремилась то больше не к тишине, а именно к густому туману, текущему за хрустальной крышкой.
Что-то было в этом тумане знакомого и родного…
Наконец она распахнула тяжелую окованную железом дверь и вбежала в круглую комнату, последнюю в этой башне. Прямо посреди комнаты стоял хрустальный гроб на красивых литых ножках. А внутри гроба клубился туман…
Люферана подошла к Ковчегу, села рядом и снова положила голову на крышку, ладонями водя по прохладной поверхности.
…ей снился дворец…
…высокие колонны коридоров, мраморные лестницы с высокими перилами, солдаты возле дверей королевского кабинета…
Она бегает в саду, ей от силы лет пять. Солнце играет на ее тогда еще по-детски светлых волосах, ветер треплет одежду и заставляет играющую вместе с девочкой собаку бросаться на колышущиеся травинки, словно там притаился какой-то зверек.
Люферана смеется и вдруг замечает странную процессию, идущую по открытой анфиладе колонн. В центре шел наполовину голый мужчина с гордо поднятой головой и озорными огоньками в черных глазах. Он улыбался, словно прогуливаясь после тяжелой работы и если бы не сковывающие его руки кандалы, да не потеки крови на спине, его можно было посчитать праздно шатающимся горожанином.
Но его окружали стражники. Серьезные суровые воина в светло-серых одеждах, с блестящими под туниками кольчугами и надвинутыми на самые брови шлемами. Возглавлял процессию статный рыцарь в белом с серебром одеянии.
Внезапно маленькая принцесса заметила, что на спине узника видны две ровные овальные раны, словно из под кожи что-то появлялось, теперь же оставив только кровоточащие отверстия.
Девочке страстно захотелось посмотреть поближе. Люферана побежала и, немного не рассчитав скорости, врезалась узнику в ноги. Мужчина изумленно посмотрел на нее, и принцесса обнаружила, что у него совсем светлые золотистые волосы.
- Извините, - буркнул вмиг растерявшийся ребенок.
Узник рассмеялся:
- Ничего страшного.
- Принцесса Люферана! – раздался гневный окрик сзади, и девочка съежилась. Прямо за ней стоял рыцарь, возглавляющий процессию, и его бледные серые глаза разве что молнии не метали от злости.
- Простите, благородный воин, - пролепетала девочка. Рыцарь моргнул, и у нег сразу сменилось выражение лица. Девочка чуть не заплакала от восторга – мужчина добро улыбался, прощая ее шалость. Но стоило ему взглянуть на узника, как его глаза снова сузились, губы сжались и резче обозначились скулы.
- Идем, Дамантий, - процедил он и, потрепав принцессу по волосам, пошел в начало колонны воинов.
- Откуда у Вас эти раны? – торопливо спросила девочка, боясь, что пленника сейчас уведут.
- Там были крылья, – просто ответил мужчина.
- Вы ангел? – ахнула Люферана. Он рассмеялся:
- Нет, милая принцесса, я… гм… колдун.
- Дамантий!!! – раздался гневный окрик, и пленника сзади больно ткнули копьем. Мужчина поморщился и сквозь боль улыбнулся девочке, уже делая шаг вперед.
- Тебе достаточно захотеть меня увидеть, маленькая Люферана, и я приду. Лишь бы туман был погуще...
Сон оборвался, оставив на душе тяжелый след.
В узкие бойницы рвались последние лучи заката…
Королева с силой потерла лицо ладонями и взглянула на Ковчег. Туман танцевал внутри странный танец, свиваясь кольцами и спиралями, образуя маленькие смерчи, вновь растекаясь ровным полотном. Что-то изменилось в нем, но вот что именно понять было сложно. Девушка, пошатываясь после сна в неудобной позе, подошла к изголовью шестигранного гроба и поцеловала хрусталь:
- Спокойной ночи, моя Тьма…
Люферана сбежала по ступеням вниз, и направилась в свою комнату, пытаясь припомнить все подробности своего сна. Кажется, он ей уже снился. Или это произошло на самом деле?
Воспоминания детства жили в ее голове, но разобрать, что из них было правдой, а что вымыслом маленькой наследница престола, теперь было довольно сложно… Однако пленника с именем Дамантий кажется она видела на самом деле… Надо бы порасспросить ветеранов.
Девушка вошла в свою комнату и скинула врезавшееся в бока драгоценное платье. Ждать служанку не хотелось, и потому она сама переоделась в длинную белую льняную рубаху и уселась перед зеркалом расчесывать волосы.
Что-то в этом сне насторожило ее еще, кроме странного пленника.
Ах да.
Светло-серые глаза воеводы.
У людей не бывает таких глаз. Это ненормально.
Да и самого воеводу она должна бы знать, все-таки человек известный, приближенный к королю. Но этот странный мужчина появился в ее жизни всего раз – и исчез вместе с пленником.
Почему-то ей подумалось что они хорошо знают друг друга. Ну да. Воевода называл пленника по имени – Дамантий. И хотя тот ничего не говорил в ответ, можно догадаться, что и он знает имя своего стража.
Что же это за сон такой? Или все было на самом деле?..
Люферана вновь поднималась по крутой лестнице наверх башни. Воеводу со светлыми глазами так никто и не припомнил. Впрочем, про пленника, что провели через дворец шестнадцать лет назад, тоже почти никто не знал. Один ветеран, правда, сказал что было такое, что воевода появился вместе с пленником и король лично встречал их на пороге дворца, велев затем отрядить пятьдесят лучших воинов в сопровождение. Но сослуживцы говорили, что этот воин давно спился и верить словам его нельзя…
Так чему же верить?..
Девушка распахнула знакомую дверь и с улыбкой подошла к гробу.
Она взглянула внутрь и пронзительно закричала: в Ковчеге в клубах тумана лежал человек.