2006
Любаша
Июль, утро. Звонок Бади
– я тут рядом с тобой. Заедем к тебе с одним человеком на кофе? И, по всегдашней своей манере – на, поговори. Трубка передается очередной жертве Бадиной привычки, и я слышу глуховатый голос – Вы, действительно не будете возражать, если мы заедем? Я не возражала. Это было совершенно бесполезно – возражать. Легче согласиться, чем выдерживать напор, вбившей себе что-то в голову Бади.
Бади влетела, разговаривая по телефону, на ходу представив мне худенькую женщину в джинсовом костюме – Люба! Тогда я еще не разглядела лица…
Наблюдая, как я порхаю по кухне, Бади вдруг заявила – ты двигаешься как большое и красивое животное! Комплимент был весьма сомнительный. Особенно, если учесть, что весила я тогда 85 кг при среднем росте. Люба повернула голову, чтобы разглядеть «животное» и я увидела… Увидела всамделишного дайка. Того самого, о котором мечтаешь, разглядывая фотографии на лесбийских сайтах… Господи, пронеслось у меня в голове, как же я хочу это иметь! Именно этими словами.
Подав кофе и усевшись за стол, я постаралась показать товар лицом – рассказывала анекдоты, разговаривала на злободневные темы и - широко улыбалась, благо зубы тогда еще были почти все. Бади заскучала. Она вообще не умела сидеть на одном месте более получаса. Так, нам пора - заявила она. Люба начала медленно подниматься из-за стола. Ну, уж нет, подумала я и сладеньким голоском пропела – Бади, а ты не можешь Любу мне оставить? У нас вроде, разговор интересный начинается. Если она не возражает, конечно… Я – не возражаю – быстро сказала Люба. А Бади, нахмурившись, буркнула – ладно, я поехала…
Мы говорили. Кажется, до самого вечера… Нам казалось, что мы обо всем думаем одинаково. Глядя на нее, я очаровывалась все больше и больше…
Однако, она рассказала, что не свободна, у нее есть женщина в Новгороде. Они познакомились совсем недавно и через несколько дней вместе с ней едут в отпуск на родину – на Урал. Ага… будет еще одна подружка, подумалось мне, но стараний прекращать я не стала. Мы обменялись телефонами и попрощались.
На следующее утро она позвонила, мы встретились. Гуляли, болтали… И нам все больше казалось, что мы – одинаковые. Тогда я еще не знала, что так бывает всегда, когда испытываешь симпатию к женщине. Но только в самом начале…
Мы встречались и завтра и послезавтра. Говорили об отношениях между женщинами, о женских семьях. При этом обе почти одновременно заявили – мне семья не нужна!
Тогда я, действительно, не представляла, что можно жить с женщиной одной семьей. С прежними моими женщинами мы только изредка встречались. Иногда проводили вместе отпуск. Одна из них даже как-то переехала ко мне жить. Но очень быстро сбежала обратно к мужу. С тех пор я и думала, что жить с женщиной не смогу. Точнее – она со мной.
Любаша рассказывала, что пять лет живет в Питере. Приехала к девушке много моложе ее. Очень ее любила, но постепенно их отношения сошли на нет, и Любаша осталась одна в чужом городе. Одно время снимала комнату, а сейчас жила у подруги с работы и собиралась после отпуска переезжать в Новгород.
Говорили и о Любашиной поездке домой. Выражалась она довольно прямолинейно и кратко: ты мне нравишься, я теперь за тебя отвечаю, ты не беспокойся, там я все сведу к дружбе, я человек надежный.
А я… Мне очень нравилась Любаша… Но она, как и большинство дайков, была несвободна. Ладно, старалась я думать цинично. Любовница из нее наверняка получится отличная, а Новгород совсем недалеко…
И все время звонила Бади… Предлагала познакомить еще с кем-нибудь и одну даму даже привозила ко мне домой, прервав нашу прогулку с Любашей, которая вдруг, резко перестала нравиться Бади.
Вы должны переспать! Заявила Бади, позвонив мне как-то утром. Вдруг вы друг другу не подойдете? И, как водится, сунула трубку Любе. – Тут Бади говорит, что нам лучше переспать, пока я не уехала, сказала она. - Полагаю, мне остается только согласиться, пошутила я.
Мы договорились, что Любаша приедет сегодня вечером ко мне домой. После работы я бросилась в магазин, пытаясь придумать, что можно приготовить интересного за очень короткое время. Рецепт фаршированных шампиньонов был выужен из инета и воплощен в жизнь. Готовила я их в первый и последний раз. Как-то не сложилось больше, хотя и довольно вкусное блюдо получилось.
Любаша появилась и первым делом выложила на стол удостоверение – ты же должна знать, с кем имеешь дело! На данном этапе меня это не слишком интересовало. Потом был ужин и разговоры. Первый поцелуй на кухне и аккуратное перемещение в спальню.
Не могу сказать, что секс с лесбиянкой сильно отличается от того, что уже было в моей жизни. Разве что, мне не разрешили себя трогать и не сняли трусы. Возбуждения я почти не испытывала – вероятно от напряжения, да и отвыкла за несколько лет воздержания, но оргазм таки был. Любаша скоро заснула, а я перешла на другую кровать в комнату сына. Я отвыкла спать не одна и боялась, что буду долго ворочаться. Да и почитать перед сном хотелось. Я не чувствовала почти ничего…
Утром, услышав, что Любаша зашевелилась в спальне, я вышла из комнаты.
- Доброе утро, ты так меня напугала. Я проснулась одна…
Пришлось объяснить, что к спанью вдвоем я пока не готова.
Любаша отказалась позавтракать, объяснив это тем, что не хочет меня стеснять и ушла. Пришлось завтракать в одиночестве, недоумевая, чем бы меня стеснило ее присутствие за столом.
На работу я шла в каком-то странном состоянии – все прислушивалась к себе и пыталась понять – изменилось ли что-нибудь. И ничего не находила нового. Ничего!
На следующий день Любаша пришла опять. Это был канун ее отъезда. Она говорила, что совсем не хочет ехать, но есть дела в родном городе, да и перед девушкой будет неудобно. Но я не должна беспокоиться, спать она с ней не будет. Я кивала и со всем соглашалась. Я не видела ничего плохого в том, что она стала бы с ней спать. И что если я хочу, то мы можем еще раз переспать. Вот тут я головой замотала…
А еще сказала, что будет писать мне смс-ки и что я должна обязательно отвечать... Тогда я еще плохо понимала, что такое – лесбийские смс-ки…
И они стали приходить на следующий день. Я отвечала. Постепенно втянулась и писала так же пылко. Со мной стали происходить странные вещи… Я почти перестала есть – стало скучно жевать. Перестала смотреть телевизор. Сидела и слушала диск Криса Спироса, который мне подарила Любаша. И глупо улыбалась. И держала телефон под рукой. Поймала себя на том, что испытываю возбуждение, от вибрации пришедшей смс-ки .
И как-то, по дороге на работу я сказала себе – я влюбилась в старую тетку! И повторяла это снова и снова… Пока не пришла на работу…
Я встретилась с Наташей. Мне хотелось расспросить ее обо всем. Наташа охала и ахала разглядывая меня, как она выразилась, обновленную. Рассказав мне многое об отношениях между женщинами, Наташа сделала несколько моих фотографий. И сейчас, когда я смотрю на них, на себя такую счастливую, понимаю, что это было начало совершенно новой жизни.
Тогда я только начала узнавать, что значит любить женщину и какое это сильное, яркое чувство. Как много дремавшего раньше, может извлечь одна женщина из другой! А как много может дать! И научить давать…
Любаша вернулась. Проводила новгородскую подругу и приехала. Да так и осталась…
Первые пару месяцев были почти безоблачными.
Разве что мне совершенно не понравилось, что Любаша так ничего и не сказала своей новгородской подруге и та пребывала в неведении, почему Любаша осталась в Питере и устроилась там на работу, если жить они собирались в Новгороде и вместе. Не знаю, что Любаша писала и говорила ей, но барышня долго еще продолжала присылать смс-ки. Иногда, даже ночью и совсем не во-время.
Как-то Любаша мне сообщила, что нужно поехать в Новгород и помочь выкопать картошку. Я предложила поехать вместе. Поездка не состоялась.
Позднее, когда мы с Любашей уже были не вместе, я познакомилась с новгородской подругой – перед концертом Светланы Сургановой. Любаша была с ней и с Татьяной. А я с Ежом. И я, со свойственными мне чувством юмора и стервозностью, не могла отказать себе в удовольствии подойти к ним и обнять каждую, радостно приветствуя.
Тогда же я познакомилась в реале с Николь, вихрем ворвавшейся в наш колоритный кружок. Она была аккредитована на концерте, как фотограф и увела с собой Ежа в оркестровую яму, а меня посадила на очень хорошее место в зале. Совсем недалеко от Любаши.
А тогда мы и помыслить не могли, что когда-нибудь расстанемся. Обе называли друг друга «последняя» и свято в это верили.
Мы ездили в пригородные осенние парки, гуляли по улицам и смотрели фильмы. Но нам хотелось общаться еще с кем-нибудь. Кроме Наташи и Бади знакомых у нас не было.
Отношения с Бади у Любаши не складывались – она начала ревновать. Помню очень смешную, на мой взгляд сцену, когда Любаша и Бади стояли друг против друга, как два петуха и Бади возгласила:
- Я тебя сюда привезла, я и увезу!» Тогда я их остановила возгласом: Дамы, дамы! Не разочаровывайте меня, не превращайтесь в мужиков!»
Любаша требовала отказать Бади от дома, а я смеялась и говорила, что Бади – величина постоянная и будет приезжать в гости, когда захочет. И мы обе должны ей быть благодарны за то, что она нас познакомила. А что касается некоторых сложностей ее характера, кто из нас может похвастаться, что у него их нет?
А потом стало холодно… И не только на улице.
Мы стали понимать, что не все так ладно и гладко, как хотелось бы…
Тогда я еще не знала, что это просто переломный период в отношениях, его надо пережить, перетерпеть и понять, что мы обе хотим. До сих пор не могу понять, почему мне этого не объяснила более опытная Любаша – ведь она подолгу жила с женщинами и знала, как они встречаются, живут и расстаются.
Мы в этот период стали отдаляться друг от друга…
Многое раздражало и удивляло. Почему, заканчивая работу на три часа раньше, чем я Любаша приходила ко мне на работу и читала газеты, вместо того, чтобы пойти домой и приготовить ужин к моему приходу или убраться? Почему, когда мы добирались до дома, она усаживалась на диван с теми же газетами, а-ля гетеросексуальный муж, а не помогала мне готовить ужин? Почему, прожив в доме около года, она так и не запомнила где стоят тарелки и чашки?
Когда я намекала, что неплохо бы поучаствовать, она канючила: «Ну, Аленка, ты же это делаешь лучше…» да, готовить, мыть посуду и убираться я умела лучше. Но я совсем не умела забивать гвозди, красить стены и клеить обои. Она тоже.
Мне стало скучно. Как выяснилось, вкусы литературные и киношные у нас отличались разительно. Разговоры об интересном мы все давно переговорили – остались темы о работе и о том, что бы такого сделать полезного?
Мы выбрались в знаменитый Триэль, и остались весьма им недовольны.
Об этом можно прочитать в рассказе «А началось все с похода в клуб»
Я решила вернуться к компу и к сайту знакомств. Не надо думать, что я заранее начала искать себе новую подругу, что, к сожалению не редкость в нашей среде.
Сделала совместный профайл и написала «Для себя ничего не ищем – все уже найдено»
Мы приглашали взрослых парных дам на вечеринки к нам домой.
Комп был, как минимум, десятилетний. По крайней мере, именно столько времени он пробыл у нас дома, а уж сколько в том месте, откуда мы его взяли… Страницы грузил с рекордно малой скоростью – иногда я успевала вскипятить чайник или помыть посуду, пока на мониторе появлялась ожидаемая картинка вместо белой страницы.
Долго, очень долго пыталась зарегистрироваться в ЖЖ. Потратила на это недели две, кажется. Он тогда был еще полностью англоязычный. Любашка бродила за спиной и ворчала – Брось, все равно не получится! Я сердилась и продолжала попытки.
Все мои рассказы когда-то были написаны для Живого Журнала.
А давай напишем книгу! Как-то заявила Любаша. Мы только что прочитали нашумевшую в наших кругах книгу М.Лацци и Е.Канторовой «Жизнь в розовом цвете»
Мне немедленно пришла в голову цитата из Джерома: «Вернувшись как-то вечером домой от моего друга Джефсона, я сообщил
жене, что собираюсь писать роман. Она одобрила мое намерение и заявила,
что нередко удивлялась, почему я раньше не подумал об этом. "Вспомни, -
добавила она, - как скучны все нынешние романы; не сомневаюсь, что ты мог
бы написать что-нибудь в этом роде". (Этельберта несомненно хотела
польстить мне, но она всегда так небрежно выражает свои мысли, что смысл
их бывает не понятен.)»
Это было начало моего любимого произведения этого автора «Как мы писали роман».
Успокоив обидевшуюся Любашку, я решила перечитать его – зря что ли по стеллажам лазила, отыскивая книгу. И в голову мне пришла идея, которой, правда, не суждено было сбыться – формат. Мне очень нравился формат, в котором Джером написал свой роман – сидят за столом четыре приятеля, обсуждают будущую совместную книгу, а сами тем временем, рассказывают друг другу разные истории, которые, в конце концов, и становятся романом.
Позднее, когда Любаша была уже с Татьяной, они пытались осуществить этот проект, предложив всем, кто хочет, написать о себе и прислать им. Специально пришли для этого на собрание организации «Выход». Помню, как Любаша уговаривала всех «не стараться писать красиво», ибо они все сами обработают. Я поддержала этот проект у себя в ЖЖ, а потом получала удивленные письма, что истории послали, а им никто не отвечает.
К сожалению, этот проект тоже не был осуществлен.
Но тогда Любаша загорелась идеей. И даже написала целый тетрадный листок о своем детстве – как ей нравились подруги матери и учительницы. Прочитав, я сказала, что об этом не писал только ленивый, стоит только открыть любую статью, написанную лесбиянкой. И что, предложив рассказывать нам истории, мы скорее всего получим от женщин, посещающих наш дом именно детские воспоминания. Любаша обиделась. Снова.
Самое неприятное, что она не молчала о нашем намерении, а всерьез говорила о том, что мы пишем книгу. Я злилась. На тот момент вся книга состояла из ее одинокого тетрадного листа и моих нескольких постов в ЖЖ.
Один из самых первых – «Замуж за дайка? – Легко!"
К нему до сих пор пишут комментарии…
Конечно, пост устарел безвозвратно, и сейчас я написала бы совсем иначе, но тогда я думала именно так. Была в эйфории от своей первой любви к женщине…
Оставляю все без изменений. Тем более, что я думаю сейчас, изложено в рассказе «И все-таки – замуж за дайка!»
Продолжение следует.