Улыбка дракона

Наум Шубаев
«Каждый, кто спасает жизнь одного человека ... , как будто спасает целый мир»
Коран, пятая сура, 35 / Талмуд, трактат Сангедрин, 37

Пролог

Ненависть была почти осязаема. Она висела над городом, словно грозовая туча. Проникала всюду, как тяжелая жара. Хотя ни туч, ни изнуряющего зноя здесь никогда и не бывало. Зато было много солнечного света… И много других хороших вещей…
В принципе, пейзаж тут довольно милый. Домики-грибочки, прямые улицы, опрятные суетливые горожане. Но что-то неправильно. Стены. Высокие серые стены с башнями, вооруженные люди в коричневых накидках и дежурная пара драконов в небе…
-Консул Лисик! Ваша машина подана! – раздалось сзади.
Я ответил не сразу. Внимание мое было занято панорамой города, поэтому я просто не сразу понял, о чем речь.
-Да. Спасибо. Уже иду…
Я уперся взглядом в пол наблюдательной площадки. Ветер то и дело загонял в поле зрения ядовито-зеленый консульский плащ. Я нехотя поднял глаза и еще раз посмотрел на корабль. Он был далеко, но даже через полгорода было видно, насколько он потрепан. Грузовые отсеки в кормовой части отсутствовали начисто, тут и там на корпусе виднелись огромные вмятины. Повреждения не были опасны для такого корабля, но смотреть на это было немного грустно. Грустно от того, что опять я попал в переделку…

1

Командир уселся рядом со мной. Спасатель-десантник огромного роста едва помещался в тесном салоне турбовоза.
-Ну что, понравилась экскурсия?
Ястреб изобразил свою обычную усмешку, но было видно, что на душе у него не весело. Я давно его знал и прекрасно понимал его нынешнее состояние. Нет чувства хуже, чем беспомощность.
-Тоскливо тут у них, – ответил я, – Ненавистью пахнет, понимаешь?
-Понимаю. Еще как понимаю…
В этот момент зашипели тормоза, машина резко замедлила ход. Ястреб ухватился за что пришлось, но все-таки достал головой до жесткого потолка. Пока командир потирал ушибленную лысину, я высунулся в окно, чтобы лучше понять причину внезапной остановки. Причина оказалась очевидна: улица была перегорожена полицейским кордоном, за которым гудела толпа. В дверь постучали, я осторожно высунулся.
-Дальше не проехать… – наш водитель развел руками, – Через весь город придется…
-Мы тут подождем.
Водитель кивнул и полез обратно в кабину. Он был типичным местным жителем: волос на голове почти не было, за исключением узкой полосы – от затылка до ушей. Я повернулся к Ястребу и подумал, что он мог бы неплохо затеряться в толпе на этой планете. Похож на аборигенов. Хотя причины облысения у него были не такие естественные, как у них. Облучился он на одном из первых заданий…
Мы вышли из машины и осмотрелись. Обычный перекресток в центре столицы. Деревянные тротуары, бетонное покрытие проезжей части. Люди в разноцветных плащах, дома с разноцветными крышами. И плащи, и крыши – из-за особенностей климата: солнце тут очень припекает. Точнее два солнца, хотя сейчас этого не видно, так как одна из пары звезд скрыта за другой…
Было шумно: невдалеке митинговало несколько тысяч горожан, а еще – совсем рядом – шипело несколько турбовозов, среди которых наш был, пожалуй, самым тихим. Но и эта машина, считавшаяся здесь очень комфортной, не щадила наших ушей даже на холостом ходу. Шипевшие рядом машины полиции – и того хуже.
Как только мы вышли из тени, пришлось накрыть головы верхней частью плащей, чтобы защитить от беспощадного солнца. Ветер, однако, был довольно прохладный. Мы встали на углу, стараясь не высовываться – мало ли что. Плащи эти дипломатические уж больно заметны. Хотя обстановка казалась вполне мирной…
Внезапно толпа взорвалась криком: «Все равны! Все равны!» Мы с Ястребом переглянулись и решили вернуться в машину. На всякий случай.

2

При подъеме на борт звездолета нужно проходить дезинфекцию. Вообще-то, всегда. На любой планете. Даже если нет признаков опасности… На этот раз они были. И еще какие…
-Мне уже лучше, – сказала Ангел, как только мы вошли в рубку, – Слабость прошла, сыпь тоже…
-Веришь ли, душа моя, мы и сами заметили, – Ястреб улыбнулся. – Но теперь – наша очередь дежурить.
Они вышли. Вскоре командир вернулся и сел за стол. Несколько минут прошли в полной тишине.
Нет чувства хуже, чем беспомощность…
Ястреб уже много лет спасал людей. Незнакомых. Чужих. Никогда его не видевших и не знавших о его существовании. Порой, даже не представлявших, что есть другие обитаемые системы. Что где-то есть Совет Галактики, посылающий отряды спасателей туда, где только они смогут помочь. Только те, кому приходилось эвакуировать население целых планет, вырываться из плена черных дыр, терять друзей... В этой экспедиции нас осталось трое из двадцати шести. Остальные сгинули на планете, где люди не умеют улыбаться. Но по пути домой нас ждала еще одна планетка – та самая, где мы сидим сейчас.
Нет чувства хуже, чем беспомощность – Ястреб спас немало людей, но сейчас он не знал, что делать. Говорил он с нами открыто и честно – как всегда, но в голосе было что-то недоброе. Просто на этот раз опасность нависла не над чужими людьми и не над ним самим, а над женщиной, которую он любил. У Ангела проявилась аллергия, которую пока никак не удавалось идентифицировать…
-Без изменений, – выдохнули мы хором, отключившись от корабельного преобразователя. Сердце звездолета не знало причин болезни Ангела.
-Вот что, Рауль, – командир выговаривал каждое слово очень четко, но голос его был каким-то слабым, – Когда она проснется, мы с тобой вернемся в город. Соберем информацию, а там видно будет. Повтори вводную пока.

Давление – 0,98. Гравитация: 0,97… Карты, население, уровень развития.
Картинка с орбиты: очень много грязно-серого тумана. Сплошная пелена, ничего не разобрать. Откуда столько тумана при низкой влажности? Данных нет. Понятно.
Карта известных территорий: стена посередине, туман вокруг. Границы мира тут – в трех днях пути от центра. Это если пешком. На границе что-то еще – забор какой-то… Колючая проволока. Занятно: на границе с неизвестностью – ржавая ограда, зато поперек густонаселенных областей – добротная бетонная стена.
Население: два основных народа – оуцы и фикли. Разница между ними? Нет данных…

Вынырнув из базы данных, я вернулся в свою каюту. Здесь было две спасательных капсулы: пустая – моя, а во второй спала Льдинка. Она с той самой планеты, где люди не умеют улыбаться. Кстати, единственная уцелевшая после того, что мы там устроили. Ее зовут Ника, у нее двуцветные ресницы и серо-зеленые глаза. Но сейчас их не видно – Ника спит. Конечно, это не обычный сон, а космический, позволяющий нам беречь организм в долгих перелетах. Так хочется ее разбудить!
Я дотронулся до капсулы и проверил параметры. Все в норме. Ника, я так скучаю по тебе! Выводить Льдинку из этого сна я не имею права. Во-первых, это вредно. Во-вторых, она еще не спасатель, нельзя подвергать ее опасности.
Последний взгляд на нее: волосы уже до плеч. Раньше были короткие – у них на планете так было принято. А она хочет такие же длинные, как у Ангела...
Я резко выпрямился, развернулся и вышел.

3

Климат здесь прекрасный. Если, конечно, не забывать носить плащ – солнца уж очень много. Даже одного было бы достаточно, а их два. Зато в тени просто рай. А о создании тени заботятся везде, где возможно. Дома, похожие на грибы с толстыми крышами-шляпками, всегда сохраняют прохладу – так как жилые помещения защищены от прямых солнечных лучей. Впрочем, то здание, к которому мы подъехали, несколько отличалось от жилых домов. Оно походило на большой навес, под которым что-то копошилось. Надпись над входом мы поняли не сразу – местные иероглифы трудно читать, особенно, когда слова незнакомые: «Мемориальные дракошни». О чем это они?
У входа нас встретил седой полноватый мужчина в коричневом армейском плаще.
-Посол Ястиб и консул Лисик, верно? – услышать имена в правильном произношении надежды не было. – Позвольте представиться: аркопо Бусхи Митр Кисутр. Можете называть меня просто Бусхи – это мое имя. Я рад приветствовать вас в Сантаде.
Здание оказалось чем-то вроде музея боевой славы. Правда внутри стоял запах гари.  Легкий, но отчетливый. И еще не было подписей к экспонатам, но они оказались не нужны. Мы поняли это, когда подошли к одной из секций. Из-за оградки, отделявшей ее от посетителей раздался низкий голос самого «экспоната»:
-А… Пустозвоны пожаловали…
В музее было гораздо темнее, чем на улице, поэтому глаза наши только сейчас привыкли к темноте. Как раз вовремя: дракон встал на все четыре лапы, зевнул и улыбнулся. В ту же секунду охрана аркопо Бусхи внезапно ретировалась. Похоже на засаду…
Я покосился на командира: Ястреб взмахнул плащом и сгинул. Очень правильно! Я тоже дематериализовался и позвал его. Конечно, не голосом, а по гипносвязи, иначе нас бы сразу обнаружили.
--Тут я, – отозвался Ястреб и хихикнул: – А у тебя ботинки просвечивают. И плащ ты зря не сбросил, теперь все силы потратишь, чтоб его невидимым делать.
--И то правда, – я бросил взгляд на то место, где осталась зеленая накидка посла.
Затаившись, мы стали наблюдать, как Бусхи, проявив внезапную проворность, прыгнул… прямо в загончик к говорящему дракону. Ящерица улыбнулась еще шире, глаза ее заволокло третье веко. О ужас! На его полупрозрачной поверхности была… прицельная сетка! Ничего себе дракончик: улыбнулся, глазки прикрыл и целится. В нас ведь… Но Бусхи был уже рядом. Он похлопал дракона по чешуйчатой шее и тихо сказал ему:
-Танцор, ты же обещал! Так ведь?!
Дракон тряхнул головой и улыбка стала еще шире. Показались зубы. Аркопо почему-то облегченно вздохнул в этот момент, хотя из пасти чудовища прямо ему на руку капала слюна. На воздухе она моментально воспламенялась…
-Что ж, позвольте пригласить всех обратно! – крикнул Бусхи. – Куда дипломатов-то дели?
Было интересно послушать, что скажет о нас аркопо, но долго сохранять невидимость мы не могли. Просто это был не обычный гипноз, а настоящее перевоплощение. Дракона-то не загипнотизируешь – мы его первый раз видим, поди знай, какая у него психология. Поэтому пришлось временно исчезнуть, а это отнимает много сил. Особенно у тех, кто забыл снять толстый противосолнечный плащ.
-Позвольте, я поясню. Когда дракон улыбается, он готовится плюнуть. Но если вы видите приоткрытую пасть – это значит, он смеется. Это не опасно.
Бусхи показал свою руку: она лишь слегка покраснела от горящих капель. Другое дело, если бы Танцор разозлился по-настоящему: тогда драконья слюна была бы концентрированной. Страшнее напалма.
Теперь понятно, почему в Мемориальных дракошнях стоял запах гари: тут обитали довольно нервные земноводные. Нет-нет, да и плюнет кто-нибудь. Бусхи представил нас Танцору и попросил Ястреба поздороваться. В ответ дракон пробасил, растягивая слова:
-Здорово, коли не шутишь. Я – Танцор, заслуженный боевой дракон. В отставке, конечно. Иначе чего бы я тут отдыхал… – Он снова осклабился. – Кавалер орденов… И медалей… Всяких – разных. Ну, названий не скажу – все равно, вы-то в них не смыслите, дипломаты. Зато скажу, что был я личным драконом коменданта Дальних территорий. Теперь вот молодежь воспитываю. Всё, пожалуй. Спать пойду.
Танцор задумчиво покачал головой, глядя на Бусхи, потом отполз обратно в угол и задремал. Аркопо повел нас дальше: посмотреть на других героических ящеров. Они были разные, но первый запомнился мне особенно. Может быть потому, что только у него вместо обоих крыльев были протезы.
У выхода из музея нас ждал все тот же турбовоз «повышенной комфортности». При виде этой машины, Ястреб заранее съежился, словно готовясь втискиваться в неудобную дверь. Хотя для Бусхи это было еще сложнее, учитывая его упитанность. Сейчас он двигался очень неспешно – трудно было поверить, что этот же седой человек прыгал в загон к дракону. Машина тронулась. Грохот и шипение усилились, а улица за окном поплыла назад. Обзор был отличный, благодаря огромным окнам. Только сверху пассажирскую кабину прикрывала металлическая крыша. Такая конструкция спасала нас от жары, но от тесноты совсем не помогала.
-Рад сообщить вам, что мы на пути к ППП номер 2. Этот объект вам известен, верно? Там часто бывают инспекторы Галактики.
Поездка оказалась не столько долгой, сколько медленной – в центре Сантады было многолюдно и «многомашинно». Наш водитель то и дело включал паровой свисток, распугивая пешеходов. Звук был оглушительный, но помогал мало. Приходилось часто останавливаться – громоздкие машины с трудом маневрировали в старых районах. Даже зеленые дипломатические штандарты, торчавшие спереди и сзади, не давали нам особых преимуществ: если кто и хотел уступить дорогу, то просто не мог.

4

Бывают ведь такие задания! Прилетаешь, как на прогулку. Тебе достопримечательности показывают, охраняют тебя… Обычно в тех местах, куда посылают спасателей, все совсем не так: или война, или катастрофа, или еще что похуже. Впрочем, здесь-то тоже не все спокойно. И вооруженный конфликт имеется, и аллергия эта у Ангела, и демонстрации невнятные на улицах. Но главное – ненависть. Густая, но неуловимая, которая видна только на расстоянии. Как местный грязный туман: он видим снаружи, а если попадешь внутрь – то там его как бы нет. Ну, как с обычным туманом. С той лишь разницей, что из здешней серой пелены мало кто выбрался живым.
Отсюда до тумана было далеко: он крайне редко переползал через ограду на внешней границе, а мы находились практически в самом центре. Как это ни удивительно, ППП номер 2 располагался именно здесь, посреди Сантады, столицы Оуцейской Республики. Иными словами, город был рассечен стеной, сразу за которой начинались земли фиклей. Попасть туда можно было через несколько ППП – пограничных пропускных пунктов. Каждый из них представлял своего рода шлюз: квадрат нейтральной территории, окруженный стенами со всех сторон. Вот на него мы и приехали посмотреть. Точнее, на то, что происходило внутри.
Даже бинокли нам выдали. Особенные такие – с козырьком от солнца и сдвижным светофильтром. Пока рассматривать внизу было особенно нечего, зато рядом с нами – на парапете стены – все было видно невооруженным глазом. Здесь было много полицейских в серых плащах и солдат – в коричневых. Первые были вооружены арбалетами, а вторые – ручными мортирками. Диковинное оружие: не огнестрельное, но сжечь может что угодно, так как мощная пружина метает не стрелы, а ампулы с драконьей слюной.
Для военного дела, кстати, годилась не только слюна драконов. Из тел мертвых ящеров добывали их «плавательные» пузыри, которые шли на изготовление воздушных мин. Именно их мы могли видеть над стенами: что-то вроде аэростатов заграждения. А внизу…
Я направил бинокль вниз, чтобы рассмотреть ров у основания стены, но… В этот момент зазвонил колокол, все бросились к бойницам, дежурные драконы в небе развернулись в нашу сторону. Вокруг сразу стало шумно и неприятно. Они что, всегда в такой атмосфере гуманитарные грузы передают?!
-Началось? – крикнул я, обращаясь к Бусхи и Ястребу.
-Началось, да не то! – Ястреб откликнулся первым, а аркопо подхватил:
-Это прыгуны! Будьте любезны, за мной!
Вновь удивляя нас внезапной проворностью, Бусхи побежал к ближайшей башне. Как раз вовремя, поскольку вместо переправки гуманитарной помощи фиклям началась атака с их стороны. Наши зеленые плащи были отличной мишенью – стоило как можно быстрее добраться до укрытия. Оно было совсем рядом… Но добежать туда мне не удалось по нелепейшей причине – я споткнулся. Падение получилось очень правильное: аккуратный перекат вместо удара лицом о бетон. И даже бинокль я успел нежно положить на пол. Только вот незадача – все-таки приложился головой…
Так… Я лег на бок, вжался в бетонный парапет и осмотрелся. Это место, по крайней мере, не простреливалось. Надо было ползти к башне. Нет, зачем ползти. У меня же есть карманный преобразователь, именуемый в народе волшебной палочкой: я могу стать невидимым. Или просто включить защитное поле – золотистый шар закрыл меня от всех опасностей, теперь можно не спешить. Сил хватит надолго. Можно не спеша дойти до той двери, где скрылись аркопо и командир. Осмотреться.
Внезапно линию стены пересекла маленькая тень. Я задрал голову в небо, чтобы разглядеть, кто это. Однозначно, не дракон. Они крупнее. Ой, да это человек! Практически голый! Без крыльев, без парашюта, без гравитационного ранца… Голый он был… Зато в руках у этого прыгуна были ампулы.
Я усилил защиту. Как раз вовремя: мир поменял цвет с серого на оранжевый. Прыгун проскочил аэростаты заграждения, рассчитанные на более крупные цели, и затем точно метнул ампулы. Дорогу к башне преградило море пылающей драконьей слюны. В принципе, моей защиты хватило бы, чтобы пробежать, но сначала я решил взглянуть, куда делся прыгун. Как и следовало ожидать, чуда не произошло: голые люди на планетах второй фазы развития не летают. Они падают. Прыгуны были смертниками. Никакой вероятности выжить: даже если такой человек-бомба приземлялся сюда, на стену, или падал на что-нибудь мягкое внизу, в городе, то запас напалма у него на поясе сжигал и его самого, и все вокруг.
Здесь даже больше ненависти, чем я думал.
Над головой мелькнуло еще несколько самоубийц. Я все еще смотрел на башню, когда сзади раздался нечеловеческий визг, заставивший меня обернуться. Лучше бы я увидел дракона, честное слово! Я убил бы его гипнотическим ударом. Попытался бы, по крайней мере. Но сзади приближался не дракон. На меня бежал вопящий солдат с обезумевшим лицом.
-Сбрось плащ! Падай! Падай! – закричал я, с ужасом смотря на объятую пламенем тряпку за спиной у бегущего. Я отлично видел, что дело поправимо – рубашка еще не загорелась. Плащ-то к коже не прилегает – серьезных ожогов можно избежать.
Откуда-то появились несколько человек, которые грамотно сбили несчастного с ног и облили водой. Плащ он все-таки бросил. Хотя ожоги, конечно, будут…
Атака камикадзе начала выдыхаться. Они прыгали маленькими группами, чтобы не терялся эффект неожиданности. Иначе последних все равно сбивали.
Мир еще оставался оранжевым, но уже собирался вернуться в нормальное состояние: пожарные стали тушить огонь, солдаты начали готовить метательные орудия. Я встал на ноги и пошел к башне. Не снимая защитное поле, разумеется. И в этот момент появился улыбающийся дракон – настолько внезапно, что я забыл о запрете вступать в бой.
Да, нам было сказано не применять здесь оружия. Разве что, для самообороны. И то – только в самом крайнем случае. Я решил, что такой случай как раз наступил, когда дракон с фиклийской боевой раскраской прищурился, глядя прямо на башню. Ту самую, где укрылись Ястреб и Бусхи. Но я ничего не успел сделать. Все произошло слишком быстро: фиклийский дракон плюнул почти в упор и ринулся наутек, ведь драконы оуцев не дремали.
Честно говоря, мне было все равно – перехватят это земноводное или оно уйдет от погони. Мне вообще все вдруг стало безразлично. Просто потому, что я видел, как изо всех окошек башни вырывается пламя. Успел ли Ястреб включить защиту?

5

-Ишь, какие попрыгунчики! – приняв с моей волшебной палочки видеозапись пролета смертника над стеной, командир от души рассмеялся. – Хорошо, что мы до башни добежали. Да и тебе, Лесник, повезло…
Да, нам повезло. Хотя бы потому, что дракон не плюнул в меня. В тот момент, когда я готовился нанести ему гипноудар, вся защита моя обратилась в нападение – так что, если бы его целью был я, то осталась бы кучка пепла да карманный преобразователь. И еще – в башне оказалось убежище, которому никакой дракон не страшен. Без окон, без дверей и без пожароопасных материалов. Всего один входной люк. Надо бы, конечно, два, но до идеи запасного выхода тут еще не додумались.
Мы до сих пор сидели в убежище, ожидая отмены воздушной тревоги. Внутри было прохладно и даже как-то уютно. Вообще-то, я простор люблю, но когда снаружи летают драконы и смертники…
-Я рад сообщить, – Бусхи занял место в углу, где ему явно было тесно – зато всех видно: – От Верховного Приатра получено разрешение продолжать передачу груза. Сейчас снаружи все спокойно. Вы можете инспектировать процесс, это не опасно.
Мы вернулись на смотровую площадку. Отсюда был виден весь город – по обе стороны стены. И на территории оуцев, и у фиклей были заметны последствия недавней атаки: в нескольких местах бушевали пожары. Некоторые из прыгунов, очевидно, долетели до цели. В ответ оуцы применили катапульты – точное и дальнобойное оружие. У фиклей такого еще не было, ибо они не знали секрета сменных «гильз» с пружинами внутри. Механизмы катапульт по ту сторону стены были примитивны. Зато смертников находилось немало. Их нападение было страшно тем, что вместо десятка больших возгораний, возникали сотни малых. Тушить драконью слюну – радости мало…
Рядом с нами что-то звякнуло. Все невольно пригнулись, Бусхи втянул голову в плечи и стал похож на пингвина. А… это просто упала «гильза» от катапульты – после отстрела пружины вновь сжимали паровым прессом. Неподалеку от нас как раз была одна из таких машин: воду кипятили два солнца, полученный пар давил на поршень. Очень простая и экологичная технология. Не так часто встретишь такое на второй фазе развития цивилизации. Хотя применяется это устройство, разумеется, для войны, для разрушения, для убийства.
За зданием, где перезаряжали «гильзы», я заметил большое незнакомое сооружение. Оно было почти у горизонта, поэтому мне не сразу удалось объяснить Бусхи, о чем же именно я хочу узнать. Когда он понял, то махнул рукой и коротко объяснил: насосная станция. Откуда вода – никто толком не знает. Вниз уходят древние трубы, построенные еще до тумана, то есть очень давно.
Едва наш «гид» успел мне ответить, как к нему подскочила девушка в армейском коричневом плаще:
-Аркопо Кисутр, мы готовы начинать!
-Начинайте, аркоро. Вы лично отвечаете за соблюдение расписания.
Вокруг все зашевелилось. Внизу в поле зрения вползли тяжелые грузовые турбовозы, наверху завис патрульный дракон, а посередине – на стене – солдаты навели свои катапульты вниз. На фиклийской стороне происходило примерно то же: из небольшой крепости выкатились похожие грузовики, засуетились солдаты и даже дракон прилетел. Возможно, тот самый, который сжег башню во время налета.
Разница была лишь в том, что у оуцев все было коричневое или серое (у полиции): плащи, машины, даже драконы, а фикли использовали пятнистый камуфляж. Я вскинул бинокль, чтобы получше рассмотреть солдат на той стороне: такие же лысенькие люди, тоже в плащах. Стоят себе, жуют что-то… И у оуцев тоже… Вот и нам принесли – отличный копченый сыр. Солдаты и офицеры употребляли его, не стесняясь ни высокого начальства в лице Бусхи, ни дипломатов – то бишь нас с Ястребом. У них не возбранялось есть на боевом посту.
Тем временем, разгрузка закончилась, коричневые грузовики выехали из нейтральной зоны. Там остались только ящики. Они были двух видов: стандартные межсистемные транспортные контейнеры и местные. Помощь населению Фиклийских земель оказывал не только Совет Галактики, но и оуцы. Вот это уже совсем забавно – еще пожары не потушены, а они уже посылают поджигателям еду, лекарства, стройматериалы… Что там еще в списке? Драконья слюна?! Позвольте… Помогать врагу оружием – новое слово во внешней политике. Ах, оказывается, ее используют и в качестве топлива для турбовозов…
Конечно, нельзя исключать вариант обмана со стороны оуцев. Возможно, что это показуха. Хотя зачем? Всем известно, что через два дня мы поднимем корабль и перелетим на ту сторону – инспектировать фиклей. Все знают также, что обмануть нас крайне сложно, ввиду наличия карманных преобразователей. Про эти волшебные палочки у местных нет точной информации – но ведь от этого только страшнее.
Ястреб поманил меня рукой. Он стоял возле перил, откуда было лучше видно зону разгрузки. Туда въезжали пятнистые машины фиклей. В этот момент рядом уже не было ни одного оуца. Я чуть не заговорил с командиром вслух, но вовремя услышал его «голос» по гипносвязи:
--Видишь, Рауль, у них тут тоже «карантин»!
--Да уж, напоминает клетку с опасными животными: корм им бросают, а сами  не заходят. И это через пять минут после того, как эти самые фикли сюда смертников посылали, – ответил я.
--И фикли тоже «молодцы», ты погляди! Им оуцы помогают, а те в ответ – поджигают.
--Не понять нам их: это один народ ведь! Одеваются одинаково почти, культура – похожа, еда – одинакова, язык – практически не отличается…
--Ага, только между ними 10 поколений войны, – Ястреб вздохнул, глядя вдаль.
Я тоже посмотрел в направлении горизонта: насколько хватало глаз все было покрыто светло-желтой травой с черными проплешинами. Солнце выжигало растительность нещадно, но она к этому приспособилась. И к пятнам пожаров тоже – зола удобряла почву, трава росла с новой силой, вновь становясь пищей для огня. И так по кругу…
Финал процесса передачи гуманитарной помощи мы не досмотрели. Ни с того, ни с сего у Ястреба вдруг подкосились ноги. Я решил, что это еще какая-нибудь аллергия, и хотел было помочь… Но оказалось, что со мной та же проблема.
Сигнал корабельного преобразователя очень «громкий». Мощность неимоверная – иногда через всю галактику информацию передавать приходится. Бывали случаи потери сознания и даже смерти экипажа по вине этой штуки.
Сейчас сигнал чуть не сбил нас с ног и утих. Я успел понять, что это был не корабль, это была волшебная палочка Ангела – просто на аварийной мощности. Пока я соображал, командир уже устремился к лестнице, крикнув на ходу:
-Оставайся здесь!

6

Внизу копошилось людское море. Тысячи жителей столицы второй раз за день вышли на демонстрацию. Однако они-то меня не волновали совершенно – были проблемы посерьезнее. Ястреб не выходил на связь, поэтому я не имел понятия, что случилось на корабле. В бинокль удалось рассмотреть, как его турбовоз пробил полицейские заграждения, проломился сквозь толпу демонстрантов и замер, не доехав до корабля. Совсем немного. Ястреб мог преодолеть оставшееся расстояние пешком или «прыжком», но меня беспокоил вид завалившейся на бок машины.
До звездолета сейчас никак не добраться: теперь улицы перекрыты наглухо, а моей волшебной палочки вряд ли достаточно для телепортации на такое расстояние. К тому же, командир сказал быть здесь…
--Лесник, я Ястреб. Лесник, ответь Ястребу, – внезапно раздалось у меня в голове.
--Ястреб, я Лесник… – подумал я в ответ, но в этот момент увидел взлетающий звездолет. – Ты куда, Ястреб? Куда?!
Ни слова в ответ. Ни единой мысли…
--Надо ее спасти! – вдруг твердо «сказал» командир – Понимаешь, ей снова стало плохо. Намного хуже. Я активировал ее капсулу и полечу на ближайшую базу…
--Подожди…
Я хотел разъяснить Ястребу всю безрассудность его поступка… Хотел напомнить ему, что «заморозить» Ангела в капсуле – откровенно плохой вариант. Хотел и еще кое-что напомнить: корабль практически выведен из строя… Мы ведь, на самом деле, не дипломаты никакие, мы – спасатели. И посадка здесь была скорее вынужденной. Хотя на планете все думают, что это внеплановая инспекция...
Да… Многое надо было напомнить командиру, но он не слушал. Он цеплялся за последнюю призрачную надежду…
Будь у меня больше времени, я наверное, смог бы убедить обезумевшего друга. Но корабль стремительно набрал высоту и исчез. Исчез? Нет, не улетел. Аннигилировался. Сгинул. Я снова попытался вызвать Ястреба, но он не ответил. Хуже того: я перестал чувствовать корабль. Совсем перестал. Это могло означать только одно – его больше нет. И всех, кто был на борту – тоже…
Внизу все так же бушевала толпа. Только кое-что изменилось. Одна маленькая деталь. Если бы я на самом деле был дипломатом, то непременно отметил бы, запомнил бы, даже записал бы ее. Теперь демонстранты кричали не «Все равны», а «Всё равно!». Но ритм остался прежним: «Всё равно! Всё равно!»

7

Странно. Я очень давно знаком с Ястребом и Ангелом, но Льдинку мне жалко гораздо сильнее… Она не спасатель. Нет, не в этом дело. Я люблю ее.
Ника! Свое «холодное» прозвище она выбрала потому, что любые эмоции были ей совершенно чужды. Еще бы – у них на планете никто не умел даже улыбаться… Здесь же было наоборот: здесь все улыбались. Даже драконы. Они в этом были даже честнее людей – просто физиология такая: от слюны им кисло. Перед смертоносным плевком. Это нормально, у обезьян, например, улыбка символизирует страх…
Нет, люди определенно хуже животных – подумал я при приближении Бусхи. Он улыбнулся и заговорил:
-Консул Лисик, пока Ваши коллеги инспектируют наших соседей в Кастаде… Если Вам угодно, я провожу Вас в гостиницу. Нас ожидает бронетурбовоз, так что ехать совершенно не опасно.
Я согласился – не сидеть же на этой границе, ожидая очередного налета. Оуцы думают теперь, что Ястреб полетел к фиклям. В срочном порядке – разбираться, что за конфликты у них тут.
На самом деле командир перестал существовать. По неизвестной причине. Я же остался на планете второй фазы развития, посреди войны, посреди назревающего бунта. С одним карманным преобразователем, сигнал которого вряд ли кто услышит даже на самых близких базах спасателей…

8

Бронированный транспорт в Сантаде отличался даже меньшим комфортом, чем обычный. Кабину покрывал толстый слой металла, от чего мне стало совсем тесно и грустно. Приятно удивил разве что свежий воздух – вентиляция работала отлично. Но в смотровые щели почти ничего не было видно.
В душу закралось чувство беззащитности. То ли из-за ограниченного обзора – невозможно увидеть откуда последует удар, то ли от неуверенности в надежности брони. Впрочем, скорее и от того, и от другого вместе.
Зато аркопо Бусхи был вполне себе спокоен. От ограниченного обзора у него нашлось отменное лекарство. Перископ называется. Через него было отлично видно серые ряды полиции, сдерживавшей разноцветную толпу. На плечах стражей порядка висели арбалеты, а в руках были длинные дубинки. При внимательном рассмотрении последние оказались Т-образного сечения – такой железкой можно и убить, и оглушить (если бить тупой стороной). Жестокие тут нравы, все-таки…
-Интересное у вас тут оружие! – заметил я искренне.
-Позволю себе заметить, что Ваше оружие куда интереснее, – ответил Бусхи.
Я даже не сразу понял, что он имеет в виду…
-Наши «волшебные палочки»… не совсем оружие. Они не для разрушения.
-Но их можно использовать и в таком качестве, – возразил он.
Я ответил, что убить можно и ржавым гвоздем, но аркопо вежливо выразил несогласие. По его мнению, как раз для войны были созданы все достижения науки и техники. Что поделать, жители Сантады считали именно так. Да и в Кастаде – столице Фиклийской республики – тоже полагали, что война есть двигатель прогресса.
Мне оставалось лишь молча кивать в ответ. Здравый смысл здесь все давно позабыли, а потому их не переубедишь. Они считают, что паровую машину изобрели именно для метания ампул с драконьей слюной, а бетон – лишь для быстрой постройки крепостей… Где бы им задуматься об истории других планет! Ну да, они же про них ничего почти не знают. Впрочем, они даже не знают, кто построил их водопровод…
И тут Бусхи сказал нечто неожиданно откровенное:
-Я очень хотел бы навсегда остановить эту войну, консул Лисик…

9

Бусхи Митр Кисутр не успел договорить. Жаль, ведь он говорил искренне. Это было понятно и без карманного преобразователя – у меня даже не возникло мысли прибегнуть к гипнозу. Но жестокая реальность Сантады не дала аркопо высказаться: кто-то удачно метнул бутылку драконьей слюны в кабину водителя нашего турбовоза. Машина резко повернула направо, наскочила на тротуар и остановилась. Бусхи открыл лючок в потолке и выпустил драконий «плавательный пузырь» – это был местный способ подачи сигналов. Затем мой спутник промурлыкал свою коронную фразу:
-Будьте любезны, за мной…
И нырнул в люк на полу пассажирской кабины. Значит, тут все же знают, что такое аварийный выход.
Полицейских вокруг не было. То есть живых – не было, а у мертвые нам без надобности. Тем более, что повстанцы позабирали у них дубинки и арбалеты. Уцелевшие охранники аркопо не могли долго сдерживать толпу. В руке Бусхи из ниоткуда возник пистолет. Этакая микро-мортирка. Во другой руке немолодого вояки уже блестели запасные «патроны». Но они ему не пригодились – трудно перезаряжать оружие, когда в спину попала стрела…
Ничего, с нашими волшебными палочками и не такое можно вылечить. Я достал преобразователь как раз вовремя, но так получилось, что спас он не Бусхи, а меня. Еще одна стрела, которая имела все шансы угодить мне в голову, прилетела точно в мою волшебную палочку и… Маленький овал универсального преобразователя рассыпался у меня в ладони, послужив мне последний раз.
Помочь аркопо я уже не мог. Будь мы в безопасности – был бы шанс исцелить его и голыми руками, но здесь нас сожгут гораздо раньше. Впрочем, какая разница: теперь у меня нет даже передатчика.
Я посмотрел на Бусхи. Он вдруг улыбнулся, и – удивительно – в этот момент мне показалось, что я впервые вижу его настоящую улыбку:
-Консул Лисик, попытайтесь добраться до Верховного Приатра. Вас пропустят, а бунтовщиков – нет. Возьмите мое оружие. И вот еще…
Он медленно вытащил из кармана пару незнакомых мне предметов, которые оказались… конфетами. Конфеты?!
-Одна – Вам, другая – мне… Если ее надкусите, то не забудьте закрыть глаза… и рот открыть – а то голову оторвет. Это называется «огнеплюй» – редкое оружие. Не раз выручало нас на Дальних Территориях… Ладно, будьте так любезны, консул… Уходите, сейчас Танцор прилетит…
Больше аркопо Бусхи ничего не сказал. Он закинул огнеплюйную карамельку в рот и посмотрел на небо. В этот момент действительно появился Танцор, заслуженный дракон коменданта Дальних Территорий. Прежде, чем повстанцы успели опомниться, на толпу обрушилась волна огня. Я прижался к борту турбовоза, решив, что сюда-то Танцор точно не плюнет. И не ошибся – ящер внезапно оказался совсем рядом. Он смотрел прямо на меня и улыбался… Нет, зачем ему я? Он смотрел на Бусхи…
-Хозяин… – проскулил Танцор. Но ответа не было. Аркопо умер.
Дракон прищурился… Со всех сторон в него уже летели стрелы, ампулы, бутылки и прочая зажигательная гадость. Дракону не было до этого дела. В его глазах заблестела какая-то свирепая грусть. Ее было видно даже сквозь третье веко с прицельной сеткой…
Когда я добежал до одного из уцелевших бронетурбовозов, Танцор пролетел вдоль улицы уже в третий или четвертый раз, поливая напалмом все вокруг. Без разбора. Потом смертельно раненый мститель резко набрал высоту, сделал кувырок и на полной скорости врезался в поредевшую толпу. Взрыв дракона-камикадзе оказался настолько сильным, что мой тяжелый турбовоз заметно тряхнуло.
Я развернулся и разогнал турбину до максимальных оборотов. От примитивного двигателя было много шума и мало пользы. Но даже через его грохот было отчетливо слышно крик толпы, продолжавшей сметать полицейские кордоны по всей Сантаде. Ритм остался прежним, но слова опять изменились.
«Сжечь дотла! Сжечь дотла!»

10

Резиденцию Верховного Приатра уже было видно. Но ехать еще долго – разгоняться на этом чуде техники как-то не хотелось и не очень получалось. Не привык я с помощью рычагов и кранов регулировать подачу драконьей слюны в турбину… Гораздо приятнее, если есть хотя бы кнопки или тумблеры…
Конечно, лучше всего универсальный корабельный преобразователь… Размечтался… Сейчас даже волшебной палочки нет. Зато есть подарки Бусхи Кисутра: чудо-конфета и диковинного вида местный пистолет. У последнего удивительный «спусковой крючок» – в виде натянутой веревки. Видимо, эта технология пришла из местной «артиллерии»: там веревка нужна, чтобы стреляющий мог находиться на безопасном расстоянии от катапульты.
Чего только не придумали люди, чтобы убивать!
Я взвел курок и веревка натянулась. Спустил вхолостую. Очень непривычно – надо давить двумя – тремя пальцами…
Странное чувство отвлекло меня от попыток освоить местное оружие. Неприятная сухость, а затем и жжение на губах. Радиация? СВЧ-поле? Откуда здесь? Все же похоже на радиацию, при микроволновом ожоге тело жжет изнутри… Я осмотрелся – ничего подозрительного. Да и откуда тут…
А тем более откуда тут вот этот ребенок у дороги? Сидит себе… Да он бы уже умер давно, если… Вдруг он замахал руками, указывая в сторону резиденции. Может здесь так ловят попутную машину? Я прикинул, каковы шансы в чистом поле нарваться на засаду. Потом подумал, что выжить все равно не суждено. Ни мне, ни дитю этому. Помирать – так хоть не совсем одному… Подумав так, я убрал пистолет, достал конфетку (мало ли что) и решительно открыл дверь…
Тут же мир колыхнулся и начал таять. И всё.

Эпилог

-И всё! – Ястреб усмехнулся и налил себе еще сока – А мне вот, видишь ли, совсем ерунда снилась. То ли я, то ли не я вообще…
-А что, – Льдинка оглядела всех нас своими двуцветными глазами, – Вы всегда такие сны в космосе смотрите?
-Это не сны, Ника. Это тренажер, – сказала Ангел негромко.
И это действительно было так. Каждый «сон» в капсуле сгенерирован корабельным преобразователем, но он задает лишь общую картину. На тему полетного задания, как правило. Дальнейшее развитие создает наше собственное подсознание. В итоге обычно получается рафинированный ночной кошмар.
Ястребу «ерунда снилась» потому, что именно неопределенности он боялся больше всего. Нет, не так. Только ее и боялся.
Ангелу снилась гибель друзей – тоже понятно: у нас было много потерь в прошлом вылете.
Леснику – мне то есть – явился в конце сна мальчик, которого нужно было спасти. Не знаю почему. Видимо из-за того, что мы взорвали родную планету Ники. Вынуждены были… И мне очень хотелось это исправить.
Я взял Льдинку за руку и заглянул ей в глаза:
-А тебе что снилось?
-Я учила людей улыбаться…
Да, как мы все хорошо помним, на ее планете люди этого не умели. А в моем сне –наоборот. Но суть одна. В галактике осталось еще очень много мест где за фальшивой мимикой, ложью и поверх здравого смысла цветет наш главный враг – ненависть.