Жаркое лето 1983. Я в Еланской учебной дивизии уже четвертый месяц. Воскресенье, стою и маюсь дневальным по роте. Считаю часы. Знаю из письма с малой Родины, что именно сегодня должны приехать родители с младшим братом. После третьего месяца службы, курсанты Елани начинают экспериментировать с борзометром. Такова традиция. Вот и прихватил меня сержант в казарме с ушитой гимнастёркой, вогнутой бляшкой и подбитыми каблуками. Это был перебор. Замкомвзвода так и сказал: «Переборщил ты, Дух, однако. Разом решил перепрыгнуть в Черпаки? «Машину времени» наслушался? Гимнастёрку расшить, бляху выправить, сапоги привести в порядок и осознать свой проступок дневальным в выходные … » Все мои доводы о приезде родных именно в этот день разбиваются в непоколебимость сержанта в моём духовном падении и скором перевоспитании. Чтоб я, так сказать, с чистой совестью с родными встретился.
После обеда из штаба полка по селектору передали, что меня ждут на главном КПП. Приезд родных в учебную часть, тем более первый раз – это святое! Да залёт то лёгкий. Подумаешь, традицию сильно уважил, перестарался. С кем не бывает. Да и на нормальном счету я был у своих непосредственных командиров. От службы особо не косил, за формой следил и офицерам не стучал. Чего ещё надо отцам – сержантам? И как - то раз на спор с замкомвзвода быстрее его собрал и разобрал автомат Калашникова (привет урокам НВП в технаре). Быстро решив вопрос с дежурным, срываюсь бегом на КПП. А наш пехотный полк от него дальше всех, за нами только танковый полк оставался. Надежда только на свои ноги. Так, где мелкой рысью, где быстрым шагом, предвкушая радостную встречу, я на месте. Уходя из роты, допустил ошибку, едва не ставшую роковой - не поменял сапоги. Всё же я причислял себя к борзым курсантам и приказ сержанта выполнил наполовину. Принял волевое решение оставить свои сапоги с нарощенными каблуками. Надо же хоть как - то покрасоваться перед отцом. Может быть, и мама оценит такой шедевр армейской моды.
Прошел через КПП. Понятно, радостная и долгожданная встреча. Родные уже договорилась насчет комнатёнки в Калиновке. Через минут сорок, уплетая мамины пирожки, прощаюсь до завтра. Вечером сменюсь, возьму увольнительную. В обчем, планов громадье! Окрыленный и счастливый открываю дверь КПП и начинаю понимать, что ни все планы могут сбыться. Нос к носу встречаюсь с комендантом гарнизона, с майором Маркарян! Вернее, его нос где-то на уровне моей груди, росточка он был невеликого. А у меня метр восемьдесят и плюс каблук. И верхняя пуговица на куртке расстегнута. Пока я, прожёвывая последний мамин пирожок, со словами "Виноват, товарищ майор", устранял сеё грубейшее нарушение формы одежды, пытливый взгляд коменданта спускался всё ниже … Ну, и в самом низу его ждал приз. Правильно - сапоги. Вернее – каблуки.
И вот я уже пред строгими очами дежурного по КПП (подполковник - танкист). Советский солдат всегда лучше соображал в экстремальной ситуации. Понимая, что цейтнот жестокий, быстро излагаю, что родичи приехали, но делаю упор на солдатский долг. Я же, блин, в наряде, благо повязка была в кармане. Быстро натягиваю на правую руку. Дрогнул служивый. Делает предложение, от которого нельзя отказаться: «Марш в камеру и тридцать минут на то, чтобы оторвать каблуки, иначе...» Набираюсь наглости ( я же борзый курсант!) и прошу, чтобы одолжили ненадолго штык-нож. Поданное ходатайство, конечно, было невозмутимо отклонено. Зато я получил "дельный" совет: «Отрывай хоть зубами, Пехота!». Вот оно - Братство войск Советской Армии! Совет со всех сторон хорош, окромя одного - полезности. В тиши каземата приступил к работе, благо не забрали ремень. У бляхи один угол был заточен. Главное, сделать зазор между каблуками. Ковырял, ковырял - дело пошло. Один каблук оторвал. Тут ко мне подселяют двух поддатых прапорщиков. Вначале в два голоса они орали про вопиющую несправедливость ко всем прапорщикам дивизии. Потом по какому-то глобальному армейскому вопросу их мнения разделились. Запахло рукопашной. На меня ноль внимания, но условия для кропотливого вдумчивого труда никакие. Не знаю, уложился я в полчаса или нет, но оба каблука в руках. Стучу в дверь, выпустили. Дежурный слегка удивлен. И на фига ценные советы задаром раздавал? Слово офицера, есть слово офицера - надо отпускать. Новая вводная: длань подполковника указывает на дорогу от КПП, а там длинный прямой участок: «Сорок секунд, и я тебя не вижу. Если вижу - высылаю УАЗ и цурюк на нары». Для приличия бегу какое-то расстояние, а затем резко прыгаю в спасительный ивняк вдоль дороги. Мать-природа на нашей стороне!
Вечером сменился, а утром получил от ротного сутки увольнительных и в строго уставном обмундировании спокойно выдвинулся на КПП. Затем за две бутылки водки сержантам продлил свой праздник жизни ещё на сутки. Теперь, конечно, всё вспоминается не без юмора, но тогда …
(рассказал товарищ Тиханков)